семьи не пожелает выйти за тебя замуж.
     - А мне на это наплевать! Есть одна прелестная женщина, которая разведена с мужем, но это не умаляет ее достоинств, вот с ней-то я и свяжу свою судьбу!
     - Ты имеешь в виду... - задумчиво протянул Фаддей. - Но я считал, что она интересуется Андреем?
     - Ее заинтересует тот, кто первым сделает предложение. А так как Андрей, надеюсь, некоторое время пробудет здесь, чтобы замять скандал и утешить милую Меркушеву-старшую, то я успею опередить его.
     - Ну, ты, Сергей, и мерзавец! - вдруг расплылся в улыбке Фаддей. - Такие таланты скрывал, и столь долгое время. Ты же самого змея-искусителя собираешься переплюнуть.
     - Просто я хочу соответствовать своей репутации повесы, бездельника и распутника. Фаддей, прости, но на некоторое время я намерен воспользоваться твоим именем.
     - Но как же так! - вскричал в растерянности поэт, но окончательно обезумевший приятель уже не слышал его громких протестов. Сбежав в мгновение ока по лестнице на первый этаж, Сергей миновал коридор, выбежал во двор и едва успел вскочить на подножку старенького экипажа, увозившего Анастасию Меркушеву в сторону Москвы. Оглянувшись, он заметил растерянную Яшкину физиономию, который, видно, только что пробудился ото сна и теперь, ничего не понимая, с тоской наблюдал, как его барин уносится в неизвестные дали, стоя одной ногой на подножке обшарпанного экипажа. Потом граф махнул на прощание рукой высунувшемуся из окна Фаддею и что-то орущему во весь голос вслед своему отчаянному другу. Усмехнувшись, он распахнул дверцу и плюхнулся на сиденье напротив своей обворожительной невесты. Девушка смотрела на него с неподдельным ужасом и, кажется, с трудом нашла в себе силы прошептать:
     - Что вы себе позволяете, господин Багрянцев?
     - Прошу простить меня за вторжение, - граф виновато взглянул на нее, - но в последнюю минуту я решил сопровождать вас до Москвы и, если понадобится, на край света.
     - Простите! - Анастасия уже пришла в себя и высокомерно оглядела мужчину, который так неожиданно смешал все ее планы. - Я как раз и не собираюсь в Москву. Я еду до Самары, затем на пароходе до Казани, а в Казани сажусь на поезд и еду в Красноярск. Там мой дом и управление приисками.
     Граф почувствовал неприятное жжение в груди. И действительно, разве только из Москвы можно доехать до ее земли обетованной. Кажется, девица лучше его ориентируется в географии, а может быть, она просто пытается запутать следы? Следуя уже сложившейся тактике поведения, граф, не выдав голосом закравшегося подозрения, сказал:
     - Куда бы вы ни направлялись, сударыня, я повсюду буду сопровождать вас. Я не могу отпустить невесту моего друга одну-одинешеньку куда-то к черту на кулички!
     - Вы меня очень обяжете, если немедленно покинете экипаж! - сухо проговорила Анастасия, и граф заметил, как сжались в кулаки маленькие изящные руки. - Позвольте мне самой решать, куда и с кем ехать. Вы, сударь, большой наглец и добрый пройдоха, если полагаете, что я позволю вам сопровождать меня. Шпиона решили из себя изобразить, не так ли, граф Эстергази <Эстергази - майор Генштаба французской армии, шпионивший в пользу Германии. Вместо него был обвинен и осужден в 1895 году за шпионаж капитан Дрейфус, еврей по национальности. Дело Дрейфуса получило большой общественный резонанс.>?
     - Почему вы так вдруг изменили обо мне свое мнение, Анастасия? - Ратманов неожиданно для себя опустился на колени прямо на затоптанный пол кареты и прижался губами к ее руке. Девушка вздрогнула, попыталась высвободить руку, но Сергей с силой сжал холодные ладошки и тихо проговорил:
     - Клянусь всеми святыми, я не причиню вам никакого вреда! - и с тоской подумал, что уже который раз за этот день солгал, потому как мечтал лишь об одном - о скором и неминуемом наказании для этой глупой и самоуверенной девчонки. К сожалению, время, отведенное ему судьбой для приведения приговора в исполнение, уменьшалось до двух, самое большее до трех суток. А это был дьявольски короткий срок даже для записного ловеласа и мошенника, к числу которых он никогда не принадлежал. И потому испытывал некоторые душевные муки по поводу того, что объектом его мести является хотя и недостойная, но все-таки еще очень молодая и не искушенная в хитросплетениях жизни девушка.
     - Я не хочу больше говорить по этому поводу, господин Багрянцев! - Анастасия смерила его презрительным взглядом и отвернулась к окну. - Прошу избавить меня от ваших забот. Я взрослый человек и могу отвечать за свои поступки.
     - Что ж, я вас не неволю, - граф тяжело вздохнул и поднялся с колен. Удрученно осмотрел влажные и грязные пятна на брюках, появившиеся от соприкосновения с полом. Достал было носовой платок, но потом махнул рукой, сунул его в карман сюртука и опять сел напротив Анастасии. - Как бы вам этого ни хотелось, но какое-то время нам предстоит путешествовать вместе. Я провожу вас до Самары, удостоверюсь, что вы благополучно сядете на пароход, и после этого вернусь в Москву.
     - С чего это вдруг переменились ваши планы, господин поэт? - язвительно усмехнулась Анастасия. - Что за душевный порыв вы испытали, когда чуть не выломали дверцу в моей карете?
     - Сударыня, вы для меня остаетесь невестой моего друга. И в его отсутствие я нахожу себя обязанным охранять вас от тех опасностей, которые неизменно подстерегают юных и неопытных девушек, путешествующих в одиночку.
     - Весьма скоро ваш друг перестанет считать меня своей невестой, так что для очистки совести можете доехать со мной до почтовой станции, а там прошу оста-
     Вить меня в покое. Будьте уверены, я сумею защитить себя в любой опасной ситуации.
     - Посмею не согласиться с вами, и, чтобы излишне не пугать вас жуткими подробностями кровавых преступлений, которые постоянно совершаются на российских дорогах, давайте лучше пойдем на мировую и постараемся не омрачать наше короткое совместное путешествие ссорами. Но вы, наверно, уже заметили, что я вас не осуждаю, не уговариваю вернуться, хотя еще в гостинице мог просто схватить в охапку и усадить в свой экипаж. При этом я избежал бы массы неприятностей, а теперь я рискую навсегда потерять дружбу своего лучшего друга и нажить себе непримиримого врага в вашем лице.
     - Своим достойным поступком вы лишний раз подтвердили мои подозрения по поводу графа, - недружелюбно ответила девушка, даже не повернув головы в сторону своего нечаянного попутчика. Но Ратманов отметил про себя обнадеживающее замечание "достойным поступком" и ощутил небывалый прилив сил. Как будто его старания не пропали даром, и первая, пусть непрочная жердочка проложена над пропастью, которую эта девушка очень умело и быстро создала между ними.
     - Спасибо на добром слове, сударыня! - граф склонил голову в церемонном поклоне и остановил свой взор на нежном профиле своей спутницы. Если бы она не была так хороша, насколько легче было бы ему оставаться холодным и равнодушным и не испытывать постоянного искушения сесть с ней рядом, взять ее руки в свои и не выпускать до скончания века. Интересно, а как она отреагирует, если он дотронется до ее щеки губами?.. Но молодой человек тут же постарался избавиться от слишком смелых мыслей и осторожно спросил:
     - Почему вы так быстро поверили в те нелепости, которые поведали вам о вашем женихе?
     Анастасия повернулась, бросила на него негодующий взгляд и, помолчав долю секунды, тихо ответила:
     - Думаю, вам известно, что меня срочно забрали из Парижа, не позволив даже закончить курс университета. Поэтому встретиться с графом лично мне не довелось...
     - Что же, вам и фотографию его не показывали?
     - Почему же, показывали! - слегка усмехнулась девушка. - Этакий бонвиван с отвратительнейшими усиками!
     Граф невольно потрогал пальцами верхнюю губу. Следуя английской моде, он никогда не носил усов.
     - А вы уверены, что на той фотографии был изображен граф Ратманов? - спросил он.
     - Как в самой себе! - тут же отпарировала девушка.
     - Но, насколько я знаю, мой друг лишен подобного украшения.
     - А не все ли равно! -- Анастасия презрительно дернула плечиком и скривилась. - По правде, я ее не слишком разглядывала, но что-то весьма отталкивающее в его лице было!
     - Как же так? - вскричал в негодовании граф. - Почему вам не позволили рассмотреть лицо вашего жениха? Он не прокаженный и не урод, чтобы скрывать до свадьбы свою внешность!
     - К вашему сведению, господин поэт, я сама не имела никакого желания знакомиться с физиономией вашего приятеля. Эту фотографию я просто-напросто порвала, как только она попала мне в руки, - девушка победно улыбнулась. - А по поводу его выходок скажу одно: я полностью доверяю словам тех, кто так нелестно о нем отзывался. Эти дамы давние подруги моей матери. И им нет никакого резона приукрашивать или очернять действительность. Моя мама, вне всякого сомнения, не пригласила бы их на свадьбу, если бы сомневалась в их искренности.
     - Понятно, - ответил граф и почувствовал, как его сердце сжалось от чувства, похожего на разочарование.
     Неужели Анастасия так доверчива и наивна? В уме ей не откажешь. Видимо, это свойство ее характера - совершать очертя голову поступки, от которых уходит земля из-под ног и безумно кружится голова у всех окружающих? Он уже успел испытать это на себе в полной мере. Но, подавив в себе раздражение, Сергей по-прежнему мягко и ласково произнес:
     - Скажите, а эти милые дамы так вот прямо, не стесняясь, и рассказали вам о похождениях моего друга?  И тут хорошо знавшие графа люди смогли бы заметить, как потемнели вдруг его глаза, а около губ залегли две жесткие складочки.
     Анастасия, как ему показалось, несколько смутилась, но тут же взяла себя в руки и довольно равнодушно произнесла:
     - В гостиной была не совсем плотно закрыта дверь, а я проходила мимо...
     - И случайно подслушали, как эти почтенные сплетницы перемывали кости моему другу? - Теперь любой человек заметил бы, как он рассержен. Эта девица совсем не отличается от многих подобных ей созданий с куриными мозгами и вздорным характером! Да, ничего не скажешь, хороший подарок готовили ему к тридцатилетию! Нет уж, пусть половина его наследства отойдет Андрею, но он приведет свой план в исполнение и примерно накажет эту самоуверенную негодницу и попутно ее маменьку, не сумевшую внушить дочери, что подслушивать чужие разговоры недопустимо.
     - А как бы вы поступили на моем месте, если бы случайно услышали имя человека, о котором ровно ничего не знаете? У меня было такое чувство, что через несколько дней мне предстоит лечь в постель чуть ли не с первым встречным. Вы в состоянии понять, что я испытывала все эти дни, когда так опрометчиво поддалась на уговоры мамы? Оказывается, она в свое время была невестой старшего брата графа, но он повел себя недостойно, завел роман с какой-то певичкой, и она отказала ему. Так что я нисколько не удивляюсь тому, что младший братец пошел по стопам старшего. Но моей маме взбрело в голову, что я должна испытать то великое счастье, которое не удалось испытать ей, - стать графиней Ратмановой, - Анастасия скептически усмехнулась. - Но она упустила один немаловажный факт...
     - Какой же? - тихо спросил граф и вдруг заметил, как девичьи глаза подозрительно заблестели.
     - То, что она любила графа Андрея, - девушка печально посмотрела на человека, которого считала Фаддеем Багрянцевым, и вздохнула.
     - Вас что же, не прельщает возможность стать графиней Ратмановой? В довершение высокого положения в обществе, вы будете женой одного из самых богатых людей России. Вы сможете путешествовать, иметь множество великолепных нарядов, а фамильным драгоценностям Ратмановых завидуют самые именитые семейства Европы, - сказал Сергей.
     Девушка покачала головой и, гордо вскинув голову, произнесла:
     - Мой отец принадлежал к старинному дворянскому роду, возможно, не к такому богатому и знаменитому, как род Ратмановых, но смею вас заверить, в нашей семье прежде всего ценились честность и порядочность. И я уверена: будь мой отец жив, он никогда не допустил бы, чтобы его единственная дочь обвенчалась с негодяем.
     - По-моему, Сергей не заслуживает подобной характеристики.
     Граф с великой осторожностью перебрался на сиденье рядом с девушкой. Она отодвинулась, но возражать не стала, только вновь отвернулась к окну, за которым уже окончательно стемнело, а по кожаному верху кареты забарабанили вдруг тугие капли дождя. Похолодало, и Анастасия еще плотнее запахнула свое пальтишко. Она так и не ответила ему, да и у графа вдруг пропало какое-либо желание продолжать разговор. Он приоткрыл дверцу и крикнул кучеру:
     - Далеко ли еще до станции?
     - Да вроде уже должна быть, - донесся с облучка угрюмый голос. - Грязь, барин, непролазная, лошади еле тянут, как бы нам не застрять здесь... - сказал мужик и словно сглазил.
     Лошади дернули карету раз, другой, кучер выругался, соскочил с облучка и тут же провалился в жидкую грязь по колено. С трудом вытаскивая ноги и продолжая ругаться, он прошел к задним колесам кареты и озадаченно крякнул:
     - Да, господа хорошие, застряли мы тут до утра. Самим нам ни в какую не выбраться.
     - Что же делать? - спросила девушка и растерянно посмотрела на своего попутчика.
     - Показывай, братец, где тут ближайшее село? - Граф надел шляпу, которая лежала до той поры на сиденье.
     - В полверсте отсюда есть небольшой хутор. А если через рощу идти, так совсем рядом, - сообщил кучер.
     - Ну что ж, дорогая барышня, - Сергей решительно натянул шляпу поглубже, застегнул плащ на все пуговицы и вдруг, улыбнувшись, подмигнул девушке, - путешествовали в экипаже, теперь вам предстоит испробовать другое транспортное средство.
     - Какое именно? - спросила она в недоумении. - Неужели вы хотите выпрячь лошадей?
     - Нет, лошадей мы оставим в покое. Но верхом вам придется прокатиться... На мне.
     - Царица небесная! - всплеснула руками девушка. - Что за ересь вы несете? Я умею прекрасно ходить.
     - Вполне это допускаю! - усмехнулся молодой человек. - Но преодолевать вплавь грязные лужи вы вряд ли приучены.
     - Что же теперь делать? - спросила девушка растерянно.
     - Прежде всего вспомнить детство. Отец когда-нибудь катал вас на своей спине? - Сергей попробовал на вес свой портплед и саквояж Анастасии и удивленно поднял брови. - Вы что же, увезли весь золотой запас семейства Меркушевых?
     И тут он еще раз убедился в поразительной способности бывшей невесты пропускать мимо ушей некоторые его замечания. Гораздо больше ее волновал вопрос, каким образом им предстоит сейчас форсировать зловонное болото, в котором по самые втулки увязли колеса экипажа.
     - Вы собираетесь перенести меня на своей спине? - проговорила она медленно, растягивая слова, и с неподдельным изумлением уставилась на внезапно повеселевшего спутника. А граф и вправду еле сдерживал смех, представив себе, какое потрясение испытали бы все его тайные завистники, если бы вдруг удостоились чести лицезреть сию прелестную картину: граф босиком, в закатанных выше колен брюках переносит на закорках свою нареченную. Вот на какие жертвы вынужден он идти, какие серьезные испытания должен пережить, чтобы получить это окаянное наследство! Слава богу, что без лишних свидетелей! Он посмотрел на девушку, растерянно наблюдавшую за его приготовлениями к переправе, и усмехнулся:
     - Выходит, вы не знали этой детской радости?
     - Почему же, но отец предпочитал, чтобы я сидела у него на шее...
     - Это удовольствие мы оставим вашему будущему мужу, а теперь, - Сергей взял в обе руки багаж и повернулся к Анастасии спиной, - обнимите меня за шею руками. Да не бойтесь! - слегка прикрикнул он на девушку, робко обхватившую его плечи. - Меня совсем не радует возможность измерить глубину лужи, пускай даже на пару с вами!
     Она уже смелее прильнула к его спине. Сергей подхватил ее под колени руками и осторожно ступил на подножку экипажа. Карета слегка накренилась, девушка испуганно вздрогнула и еще сильнее прижалась к мужской спине. Граф почувствовал ее дыхание на своей щеке и, не раздумывая, шагнул в отливающую черным лаком жидкую грязь. Вслед им что-то прокричал кучер, но Сергей не обратил на это никакого внимания. Самое главное сейчас - не поскользнуться и благополучно достичь небольшого леска, видневшегося в десятке саженей от застрявшего экипажа. Девушка была почти невесомой, но ее саквояж ощутимо оттягивал правую руку. "Камнями она его набила, что ли?" - подумал граф и сильно ударился ногой о корень дерева на дне лужи. Зашипев от боли, он пробормотал сквозь зубы проклятие и чуть не выронил саквояж. Какого черта он копошится в этой грязи, вместо того чтобы лежать сейчас в мягкой постели под роскошным белым балдахином и держать в объятиях восхитительную молодую жену? Почему все в его жизни так складывается? Зачем он затеял эту дурацкую игру, вместо того чтобы уже на постоялом дворе объявить этой своенравной девице, кто он такой на самом деле?
     Граф подумал, что и в этом случае не пришлось бы ночевать в роскошной кровати под белым балдахином, и почувствовал, что его ноги ступили на колючую придорожную траву.
     Девушка разомкнула руки, сползла с его спины и с облегчением вздохнула, оказавшись на твердой поверхности. Из-за туч выглянула луна и осветила огромную лужу, посреди которой замерла слегка накренившаяся набок карета. Кучер опять взобрался на облучок и крикнул пассажирам, благополучно добравшимся до леса:
     - Там за взгорком, в ложбине, ручей бежит, можете, барин, ноги помыть. А потом вдоль ручья идите, по тропинке, а как мостик минуете, так хутор и увидите. Если что, скажите, мол, от Ивана. Там свояк мой живет. Пусть батраков поутру пошлет, чтобы помогли экипаж вытащить, ночью тут все равно ничего не разберешь.
     - А ты разве не пойдешь с нами? - крикнул Сергей.
     - Нет, останусь, попытаюсь выбраться. Если получится, заеду за вами на хутор. Но вы там заночуйте, в любом случае до утра придется задержаться.
     - Ну, хорошо, - согласился граф, - будем ждать тебя на хуторе.
     По заросшему мелким кустарником склону они спустились к ручью, русло которого было настолько завалено камнями, поваленными деревьями, что они с трудом отыскали небольшой бочажок, где воды было чуть выше графских щиколоток, да и та была вперемежку с листьями и мелкими веточками.
     Анастасия с берега наблюдала, как, едва слышно чертыхаясь сквозь зубы, ее попутчик пытается отмыть толстый слой грязи, облепивший его ноги по самые колени. Наконец он закончил приводить себя в порядок, вновь натянул сапоги, поправил шляпу, одернул плащ и подошел к Анастасии.
     - Ну что, сударыня, продолжаем путешествие? - бодро спросил он.
     - Господин Багрянцев, - девушка отвела глаза в сторону, и следующие ее слова, по всей видимости, дались ей нелегко, - я должна признаться, что мое решение отправиться в дорогу одной весьма опрометчиво, и я очень рада, что вы оказались рядом. Не знаю, что бы я сейчас делала без вас?
     - По крайней мере через лужу вам бы пришлось перебираться самой, - усмехнулся граф. - Надеюсь, вы заметили, что кучер обладает отнюдь не богатырским телосложением и вряд ли бы согласился исполнить роль верховой лошади.
     - Простите меня, господин...
     - Зовите меня просто Фаддей, - быстро проговорил Ратманов, - думаю, я заслужил это право. А вас я могу называть по имени?
     - Да, да, разумеется, - торопливо согласилась девушка, - только я не люблю, когда меня называют Анастасией. Лучше Настя, если пожелаете.
     - Конечно, пожелаю! - мгновенно согласился ее спутник и посмотрел на небо. - Кажется, на наше счастье, распогодилось. Вон уже и звезды на небе показались, да и теплее стало, вы не чувствуете? - Не дожидаясь ответа, он расстегнул плащ, снял с шеи галстук, связал им за ручки саквояж и портплед и перекинул поклажу через плечо. - Давайте руку, а то, не дай бог, упадете в темноте!
     Девушка сделала шаг навстречу, доверчиво протянула ему руку, и он принял в свою ладонь ее слегка подрагивающую ладошку. Она