нии  вот  уж
воистину одна гримаса на другой! Ибо его достойная матушка  в  свое  время
неоднократно - повторяю,  неоднократно,  никак  не  менее  семи  раз  была
занесена в Желтую книгу Департамента Благочиния, как отъявленная...
   - Не забывайте, герцог, что ваши обвинения звучат  при  свидетелях,  но
если дело дойдет до суда, то...
   - А вам, милейший маркграф, не худо было бы вспомнить, что...
   Крики. Пламенные взгляды. Стиснутые кулаки. Одна Рыба  знает,  до  чего
могло бы дойти,  если  бы  новое  древнее  дворянство  успело  обзавестись
шпагами хотя бы. Но перед войной это трудно: вся  промышленность  работает
на оборону.
   - ...Господа, господа! В конце  концов,  вы  спорите  по  пустякам!  Не
забудьте, что, когда наши предки вышли  из.  Океана,  сапожники  или,  так
сказать, общественные дамы среди них и были, но эрлов  не  было,  так  что
самый первый герцог тоже произошел от кого-то, кто...
   - А вы не  вмешивайтесь,  пожалуйста,  маркиз!  Кто  бы  уж  говорил...
Ответьте лучше: это ведь вы вчера подсунули нам кандидатуру Сира Эмахи для
закрепления за ним рода баронов Гарских?
   - Что же неприличного вы в этом усматриваете?
   - Вчера после работы я стал  прослеживать  разветвления  этого  рода  в
ближайшем прошлом. И нашел - страшно сказать! - что по родовым связям  его
двадцатилетняя дочь приходится мне ни кем иным, как бабушкой с материнской
стороны, в то время как...
   - В то время, как на самом деле она вот уже Три года ваша любовница. Ну
и что?  Конечно,  есть  определенная  пикантность  в  том,  чтобы  в  один
прекрасный день проснуться любовником  своей  бабушки,  но  такова  жизнь,
герцог, такова жизнь...
   - Но ведь это просто неприлично!
   - Заведите другую любовницу.
   - С какой стати? Я глубоко к ней  привязан,  да  и  вообще  -  перемены
хороши в раннем возрасте...
   -  Тогда  перестаньте  вообще  думать  об   этом.   Кстати,   подлинных
аристократов подобные мелочи никогда не волновали...
   - Подлинных?! Что вы хотите сказать, ваше сиятельство?
   - Лишь то, что сказал, ваша светлость!
   - В таком случае, я...
   - Господа, господа! Так мы никогда не закончим! А ведь  времени  у  нас
остается  весьма  немного!  И  если  в  назначенный  день  мы  не   сможем
представить Его Всемогуществу Властелину полной  картины,  то  боюсь,  что
многие из нас, если не все, лишатся...
   Несколько  минут  молчания,  прерываемого  лишь   понемногу   утихающим
сопением.
   - Да, господа. Надо как-то ускорить...
   - Есть идея.
   - У вас? Гм... И в чем же она заключается?
   - Да, барон, у меня. Для того, чтобы ускорить дело, я предлагаю раздать
основную часть вакансий по департаментам и службам. Пусть они  предлагают.
А на нас останется лишь рассмотрение и утверждение.
   - А что, господа, в этом что-то есть! И давайте знаете что?  Пусть  они
представляют нам  двойной  комплект  -  чтобы  была  возможность  маневра.
Кстати, герцог, знаете, что я сделал бы на вашем месте? Проблема  решается
ведь очень легко: надо сделать так, чтобы ваша прелестница не была  больше
дочерью Сира Эмахи, вот и все. Тогда она выходит  из  зацепления  с  вашим
родом. А ей мы подыщем небольшой персональный род... Вот и вся недолга.
   - Э-э... Звучит, конечно, заманчиво. Но ведь...  она  же  действительно
родная дочь Сира Эмахи...
   - Вы уверены? Гарантируете?
   - Э-э... Ну, как вы понимаете, в таких делах...
   - Вот именно, герцог. Да если даже и так - что с  того?  Сир  Эмаха  за
баронский род откажется не то, что  от  дочери  -  от  родной  матери,  от
Великой Рыбы...
   - Господа, мы опять теряем время. Хочу сказать вот что: сейчас, если  я
правильно понимаю, мы начнем  вязать  родословные  в  пучки  для  передачи
департаментам...
   - Нет, резерв, конечно, нужно оставить...
   - Несомненно, но  я  о  другом:  чтобы  с  самого  начала  не  возникло
претензий, прошу каждого из вас  проследить  за  тем,  чтобы  титулы  были
разбросаны как можно равномернее. Скажем, герцогов - по десятку...
   - Много.
   - Хорошо, по восемь... ну, по семь. И в таком духе. Ведь потом  нам  же
придется разбираться...
   - Простите, маркиз, но... нет, в общем виде это, разумеется, правильно,
однако - откровенно говоря, мне трудно представить,  что  мы-даем  Легиону
Морского дна столько же титулов, сколько и...
   - Ну что вы, разумеется, нет. Я говорил лишь о принципе. О правиле,  из
которого,  естественно,  существуют  исключения.  Легион,  потом   Большой
военный дом, далее, конечно же, Жилище Власти...
   - Туда нужно дать два пучка: команде Бриллианта  Власти  и  отдельно  -
команде Жемчужины. Есть такая тонкость...
   - Вы совершенно правы, тут существует тонкость. И в заключение хочу еще
раз обратить ваше внимание, господа: время,  время  подхлестывает  нас.  А
кандидатов, в которых мы, так сказать, заинтересованы лично,  мы  спокойно
разбросаем по резерву. За дело!


   Нет, там, где работали генералы,  порядка  было,  конечно,  больше.  На
порядок больше - сказали бы мы, если бы не боялись скаламбурить, что  ныне
почитается неприличным. Ну что же, это не предел: есть народы,  у  которых
даже есть (ну, что ты скажешь -  опять!)  на  глазах  у  других  считается
верхом невоспитанности. Так что мы, как издавна повелось, можем  утешаться
тем, что все же не самые... Не самые первые, разумеется. Вы же поняли,  не
так ли?
   Больше, больше было порядка, чем у ученых. И потому, что последние, как
известно, строем не ходят, и еще более - по той причине, что на совещаниях
генеральской верхушки бывал  (хотя  не  на  каждом)  и  сам  Властелин.  У
историков не бывал, а тут - да. Поелику Самым Главным Историком он хотя  и
был признан, но не был назначен. Верховным же главкомом был назначен, хотя
и не каждым профессионалом в глубине души признан. А  раз  назначен  -  то
будь любезен, поддерживай свой авторитет. Стратегом можешь ты не быть,  но
занимать свой стул обязан - так или почти так сказал некогда поэт, хотя  и
по другому поводу.
   Нынче Верховный присутствовать соизволил. Потому что обсуждался - а раз
Властелин здесь, то мог и решиться - основной вопрос предстоящей кампании:
побеждать разом - или серией.
   Как полагается во всяком приличном обществе, мнения  разделились  почти
что  поровну.  То  есть  твердых  сторонников  было  точно   поровну,   но
существовала еще  и  метеорологическая  группа,  зависевшая  от  погоды  и
постоянно  дрейфовавшая  по  ветру.  Такие  группы  тоже   являются,   как
показывает  опыт,  непременным  условием  существования   вполне   зрелого
незрелого общества. Эта группа и составляла  большинство  той  стороны,  к
которой ее прибивало течением воздуха. Да, впрочем, кому мы это объясняем!
   Итак, вернемся к нашим  баранам  (нет,  упаси  нас  Рыба,  тут  нет  ни
параллели, ни намека - ничего, кроме привычки к распространенным цитатам).
Мы уже сказали, что одним твердым мнением было: собрать не очень  большой,
но зато отборный и  сверхмобильный  кулак  и  действовать  по  принципу  -
пришел, увидел, заказал  -  победил,  хотели  мы  сказать,  разумеется.  И
действовать как бы по команде генератора случайных чисел -  чтобы  сегодня
никто не мог догадаться, на кого  обрушится  завтрашний  удар.  По  мнению
сторонников такой тактики, это  создавало  гарантию  того,  что  никто  не
двинется ни на помощь сегодняшней жертве,  ни  на  объединение  с  прочими
планетами для ответного удара или для перехвата  пиратствующей  эскадры  в
пути: куда ты пойдешь из дома, если  через  час  к  тебе  могут  нагрянуть
гости? А если даже и возникнет какая-то ответная группа из небольшой части
вооруженных сил семнадцати планет и захочет  навалиться  на  Ассарт  -  то
главная часть Ассартских вооруженных сил  как  раз  будет  дома  в  полной
готовности к торжественной встрече  нападающих.  В  таком  случае  даже  и
морально выигрывал Ассарт: он проводил маневры малой частью своих войск, а
на него скопом напали семнадцать языков, и все длинные. Безусловно,  такая
война обошлась бы и дешевле, хотя бы в смысле  расхода  топлива:  известно
ведь, что одна окружность значительно короче семнадцати своих радиусов,  а
именно в пять с лишним раз. С топливом же, особенно для  кораблей  высшего
класса, на Ассарте было не то, чтобы совсем плохо, но и не очень хорошо  -
как и с другим  топливом,  впрочем,  и  не  только  с  топливом.  Так  что
сторонники плана "Рикошеты" - так его назвали - стояли крепко.
   Что же касается их оппонентов, считавших, что бить надо всех сразу,  то
они оправдывали свою точку зрения  совсем  другими  мотивами.  Конечно,  -
говорили они, - если бы предстоящая кампания была  обычной,  традиционной,
то никто и не стал бы возражать. То есть, будь целью этой войны завоевание
территорий или получение контрибуций в любой форме, или захват  военно-  и
невоеннопленных, то именно рикошетное ведение операций было бы  наилучшим.
В данном же случае, - говорили  адепты  варианта  "Взрыв"  -  целью  войны
является приобретение в целом и сохранном  виде  максимального  количества
таких хрупких субстанций, как документы, музейные экспонаты  и  все  такое
прочее. В чем разница? В том, что территорию или природные богатства  даже
при всем желании уничтожить нельзя, население - можно, конечно, но  не  до
конца, а вот бумаги и всякие черепки ликвидировать очень легко,  или  даже
просто спрятать так, что и за десять лет  не  найдешь.  А  поскольку  цель
кампании станет очевидной уже после первого десанта, то объект  номер  два
даст уже меньший урожай, а последующие - и вообще ничего. Так что какой бы
экономичной ни оказалась рикошетная война, она все равно будет невыгодной,
поскольку даст нулевой результат. Война же "Взрыв" - разом во все  стороны
- никому не позволит заблаговременно получить информацию об ее целях,  так
что весь товар будет получен в целости  и  сохранности,  останется  только
погрузить его. Конечно, средний уровень  нападающих,  их  профессиональная
подготовка будут несколько ниже, чем при выполнении "Рикошета",  поскольку
одними  десантниками  тут  не  обойтись;  однако  и  сопротивление   будет
наверняка менее упорным: когда крики о помощи будут лететь со всех  сторон
одновременно и  каждой  планете  будет  ясно,  что  она  предоставлена  ее
собственной судьбе,  то  это,  безусловно,  подорвет  моральное  состояние
обороняющихся. Так что не исключено, что потерь со стороны  Ассарта  будет
даже меньше, чем в первом варианте; что же касается  топлива,  то  тут  не
возникает никаких проблем: его можно будет получить в  виде  репараций  из
побежденных и капитулировавших миров.
   Вот в таком духе дискутировали  высокие  представители  военной  мысли.
Властелин внимательно слушал. Стоявший за его креслом личный телохранитель
- длинный, со странным цветом лица - непонятно, слушал или нет, - веки его
почти всегда были приопущены, хотя  стоило  хоть  кому-то  сделать  лишнее
движение, как мгновенный  взгляд  устремлялся  в  его  сторону.  Может,  и
слушал, кто его знает. Да и какое это имеет значение?
   Наконец  все,  у  кого  было,  что  доложить,   доложили,   метеогруппа
взволнованно заклубилась, но довольно быстро успокоилась  -  все  ожидали,
что скажет Властелин. И он не заставил себя ждать.
   - Если бы не форма и уставные  формы  обращения,  -  проговорил  он,  и
генералы с удовольствием заметили,  что  за  небольшой  относительно  срок
Верховный приобрел настоящий командный голос и соответственные  манеры,  -
если бы не это, я решил бы, что шофер ошибся и  привез  меня  на  товарную
биржу.  Стоимость  топлива,  репарации,  контрибуции,  товары...  Это  моя
забота, а не ваша, и никто не приказывал вам думать за Главнокомандующего,
который еще и Властелин этой Державы. Не было приказа подсчитывать - на то
есть Счетный Департамент! Ваше дело - Вооруженные Силы. Скажите,  генерал,
-  обратился  Властелин  к  главе  "Рикошета",  немедленно  вскочившему  и
вытянувшемуся. - Ваш вариант гарантирует победу?
   - Так точно. Ваше Всемогущество!
   - А ваш вариант, генерал?
   - Так точно. Властелин!
   - Итак, в этом  оба  подхода  равны.  Теперь  спрашиваю  всех:  солдат,
одержавший победу, отличается от солдата, не одерживавшего ее?
   - Так точшшшш...
   - Что именно - так точш?
   - Победитель! Куда! Лучшшш!
   - В  каком  же  варианте  победу  одержит  большее  количество  солдат,
офицеров, генералов Ассарта?
   Тут, откровенно говоря, генералам  стало  стыдно  (что  с  ними  бывает
весьма редко): и в самом деле, как-то погрязли  они  в  маклерстве,  стали
забывать о том, что они в первую очередь - отцы солдатам, и святой долг их
- заботиться о том, чтобы солдат шел  умирать  не  просто,  а  вприпрыжку,
весело чтобы шел, радостно. И вот им об этом напомнили; и  хотя  это  было
сделано не со светской вежливостью, а по-воински прямо и  откровенно,  они
на это не обиделись, но окончательно  признали  Верховного  своим  братом,
военной косточкой. Одобрительно загудели:
   - Да, конечно, тут и думать, выходит, не  о  чем.  Каждый  должен  быть
победителем, до последнего старшины-писаря с вещевого склада, командующего
сапогами и штанами солдатскими безразмерными с усиливающей  прокладкой  на
коленях и повыше в середине -  везде,  где  возникает  наибольшее  трение.
"Взрыв", конечно же, а "Рикошет" - тоже план отличный, не зря  думали,  но
его - как-нибудь в другой раз. Не на последнюю войну ведь собираемся, надо
полагать, с таким Верховным не то,  что  какие-то  там  семнадцать  планет
завоевать можно, но и - одним словом, что прикажут, то и завоюем, и  весь,
как говорится, хрен по деревне.
   Так что они приосанились и, глубоко вдохнув, ответили Властелину просто
и незамысловато: грянуло солдатское "Ура!", и не просто, а с перекатами. А
поскольку было их немало собрано  тут,  "ура"  получилось  внушительное  и
сомнений никаких не вызывающее.
   На что Верховный Главнокомандующий милостиво улыбнулся и приказал:
   - На подготовку, отработку,  пополнение  личным  составом  и  техникой,
доведение запасов до нормы даю три недели. День "Д" назначаю через  месяц,
а точно будет объявлено в приказе. Свободны.
   Так что и со стороны людей военных,  как  видим,  никаких  задержек  не
возникло. Под умелым руководством... Ну и так далее.


   Четверо сидели в пивной, подперев головы кулаками.  Судя  по  выражению
лиц, пиво - а здесь нашлось все-таки и Черное  Киторанское  -  не  шло  им
нынче впрок, не помогало работе  мысли.  А  думать  приходилось  быстро  и
решать по возможности точно.
   - Что же будем делать, капитан?
   - Постараемся быть умнее самих себя. Из того немногого, что  мы  знаем,
построить какую-то приемлемую схему. И действовать по ней.
   - Впятером против восемнадцати миров, - пробормотал Питек.
   - Что же, - сказал Уве-Йорген. -  Будем  действовать  своим  умом.  Как
солдаты на поле боя. Нам не привыкать.
   - Вот и начнем.  -  Капитан  поднял  толстую  кружку,  подержал  и,  не
отхлебнув, поставил на стол. - Что мы, по  сути,  знаем?  Установили,  кто
эмиссар  Охранителя.  И  через   какой   канал   влияет   на   Властелина.
Следовательно, знаем, кто заказывает музыку. Результаты уже ощущаются. Все
говорит за то, что Властелин воевать не хотел, но будет. Что  выгодно  той
стороне, чего хочет Охранитель: чтобы Ассарт выиграл войну - или проиграл?
Думаю, что Заставе нужен проигрыш.
   - Почему ты так считаешь?
   - Им почему-то мешает Властелин. Иначе на него  не  покушались  бы  так
упорно. Не удалось устранить его так - теперь пытаются сделать это, нанеся
ему поражение в войне.
   - Мастер наверняка понял бы сразу, - проговорил Рука. - Нет связи. А  у
эмиссара Заставы и связь, и транспортировка...
   - Заманчиво... - признал Ульдемир. - Забрать его канал,  перестроить...
А для начала установить - где выход...
   - Его надо ловить на муху,  -  сказал  Питек.  -  Эмиссара.  Поймать  и
загнуть ноги к ушам. Чтобы заговорил.
   - А кто муха?
   Питек пожал плечами.
   - Капитан, наверное. Он от них ушел. Но он им зачем-то нужен, иначе его
не стали бы перехватывать. Вот и "надо сейчас его подставить.
   - Спасибо тебе, Питек, - сказал Ульдемир признательно. - Я всегда знал,
что ты мне друг.
   - Гнусно, - сказал Уве-Йорген. - И потом, здесь не парламент. Командует
капитан. Если пойдет на риск - значит, пойдет. Если нет, мы не имеем права
настаивать. Но сразу говорю: я против. И потом, ну загнем ему ноги к ушам.
Питек, тебе загнуть - ты заговоришь?
   - Еще как! - сказал Питек.
   - Предашь?
   - Не обижай меня, - сказал Питек. - Так  легко  обидеть  невинное  дитя
природы.
   - Будешь врать?
   - Само собой.
   - Ну, а он, думаешь, слабей тебя?
   - Хорошо бы, - сказал Питек. - Но думать так нельзя.
   - Разговорить можно всякого, - сказал Гибкая Рука, и глаза его  на  миг
затуманились.
   - Наверное; только мы не в лесу. Играем, по существу,  на  их  поле.  И
теперь они нас знают.
   - Не доказано...
   - Когда докажут - будет поздно.
   - Думайте, думайте, - сказал Ульдемир. - Муха пусть сидит  на  запасной
позиции.  Лучше  бы,  конечно,   найти   выход   канала,   перестроить   и
воспользоваться без их ведома.
   - Следить за ним можно, - сказал Рука. - Но не долго. А когда именно он
беседует с Заставой, нам неизвестно. Может быть, вызов идет оттуда.  Вызов
он может воспринять в любом месте. Как и каждый  из  нас,  когда  вызывает
Мастер.
   - Значит, - медленно проговорил Ульдемир, - что-то должно принудить его
самого выйти на связь с Заставой. Что именно?
   - Опасность, - сказал Рука.
   - Грозящая ему? Вряд ли. Если он настоящий эмиссар, то у  него  свобода
передвижения с выходом из трех измерений. Уйдет из любой ловушки.
   - Питек прав, - согласился Рыцарь. - Нет, не угроза  лично  ему.  Но  -
опасность, которой подвергаются их планы. Что для  него,  для  их  команды
сейчас опаснее всего?
   - Потеря выхода на Властелина, - после паузы ответил капитан. -  Потому
что если мы рассуждаем правильно, то для них  самое  скверное  -  потерять
контроль над Властелином непосредственно перед началом войны, и тем  более
- в ее ходе. Если  они  действительно  хотят  его  поражения,  они  должны
получать сведения обо всех его замыслах.
   - Погодите  минутку,  -  попросил  Уве-Йорген.  -  Все  время  вертится
какая-то мысль, скверное состояние - словно собираешься чихнуть и никак не
можешь... Ага, вот! Понял! Знаете, господа, что кажется мне во  всей  этой
неразберихе самым странным?
   Он сделал паузу, но не получил ответа; все ждали продолжения.
   - Такое ощущение, что они спешат. Почему-то  очень  спешат!  Подумайте:
ведь все эти покушения были организованы наспех, на живую нитку сметаны  -
иначе уже первое удалось бы... Можно подумать, что они бегут  за  минутной
стрелкой.
   - Ну, пожалуй, похоже на то... А какое значение это имеет для нас?
   - По-моему, это определяет наши  действия.  Они  спешат  -  значит,  мы
должны как можно более успешно тормозить...
   - Слишком тяжелый автомобиль, дорогой Рыцарь.
   - Конечно, если даже все мы уляжемся поперек взлетной полосы, это  мало
чему поможет. Замедлить все то, что  происходит,  под  силу  только  самым
высокопоставленным. Но мы ведь все-таки занимаем не такие  уж  далекие  от
них позиции! Гибкая Рука - личный телохранитель самого Властелина, Георгий
- тоже, хотя он сейчас и в отлучке; капитан -  первый  человек  у  супруги
Властелина, Питек - в ее охране...
   - Я в охране, да, - подтвердил Питек. - Если надо ее похитить - я могу.
Но если я стану давать ей советы - думаю, что и двух часов не продержусь в
ее окружении. Охранник есть охранник - бей и беги... Если кто-то  и  может
влиять на нее, то только капитан.
   - Пока что она сторонится политики,  -  сказал  Ульдемир.  -  Попробую,
конечно, объяснить ей, что к чему. Правда, не уверен, что она будет так уж
сочувствовать Изару.
   - Пусть сочувствует Ассарту, - сказал Рыцарь. - Может быть, у нее