сьминог!
   - Связист! Командующих корпусами!..
   Миграт  покачал  головой.  Вышел  из  командного  пункта.  Поднялся  на
поверхность. Глубоко вдохнул свежий  ночной  воздух.  Отошел  от  входа  в
подземелье. Присел на скамейку, заботливо поставленную кем-то. Посмотрел в
небо. Там суетились огоньки.  Новые  звенья  истребителей  пытались  сбить
неизвестный корабль.


   Командир звена истребителей был единственным, кому  удалось  увернуться
от поражающего луча "Алиса". И он, не раздумывая, пошел в атаку.  Ракет  у
него не осталось, и он  хотел  выйти  на  дистанцию  уверенного  поражения
снарядами тех двух пушек, которыми была вооружена его машина.
   Легкими движениями штурвала и педалей он загонял  цель  в  самый  центр
прицела.
   Матово  отблескивавшая  поверхность  корабля  была  хорошо   видна   на
прицельном экране. Она приближалась к перекрестию.
   Пилот положил пальцы правой руки на рычаг огня.
   В следующее мгновение он отшатнулся от прицела так резко,  что  затылок
его, закрытый шлемом, ударился о спинку сиденья.
   Вместо корабля он увидел в прицеле женщину.
   Она была без скафандра, на ней было платье, какие носят в теплые летние
дни. Женщина сидела на носу машины так, как  сидят  в  дамском  седле  для
верховой езды: слегка согнув ноги и свесив их по одну сторону капота.
   Пилот взглянул поверх прицела, через переднее стекло кабины.
   Женщина сидела там. Она смотрела прямо в глаза пилоту.  Потом,  увидев,
что он смотрит на нее, улыбнулась.
   Женщина была очень красива.
   Пилот вспомнил разговоры об Улыбающейся Даме. По  мнению  летчиков,  ее
появление предвещало беду.
   Забыв о цели, пилот заложил  крутой  вираж  и  выжал  газ  до  полного,
рассчитывая, что даме при таком маневре никак не удастся усидеть там,  где
она сидела.
   Однако дама, казалось, даже не заметила ни ускорения, ни резкого  крена
машины. Она еще секунду-другую улыбалась. Потом, опершись рукой  о  капот,
легко спрыгнула с него и, придерживаясь за машину рукой,  полетела  рядом.
Другой рукой, свободной, она дружелюбно помахала пилоту. И исчезла.
   Летчик вывел машину из виража. По лицу стекал пот. Преследуемый корабль
был уже далеко; внизу,  на  поверхности  планеты,  вспухали  красно-черные
взрывы.
   Цель еще можно было догнать; однако пилот  даже  не  подумал  об  этом.
Плавно снижаясь, он повел самолет на базу.
   Лазерный луч сверху настиг его уже над аэродромом.
   Улыбающаяся Дама все-таки принесла беду.


   Миграт, все еще сидевший на скамейке, покачал головой.
   У него начали возникать сомнения в исходе штурма. Если  Ферма  все-таки
отыскала возможность активно  помогать  Ассарту,  дело  может  повернуться
самым неожиданным образом.
   Но нельзя позволить, чтобы все предпринятые усилия пропали даром.  Пора
Охранителю вмешаться по-настоящему. Самое разумное сейчас - отправиться на
Заставу. Конечно, Охранителю это не понравится. Но пусть  и  он,  в  конце
концов, сделает хоть что-нибудь!
   Миграт сделал все необходимое, чтобы вызвать канал с Заставы.
   - Вы не будете возражать, если мы проводим вас туда?..
   Миграт резко обернулся. Это был Питек. И еще кто-то с  ним.  Плечистый.
Бородатый. И, кажется...
   В следующий миг Миграт рванулся в сторону. Бородатый  человек  взмахнул
руками.
   Это снова была силовая петля. Да, Миграту не  почудилось:  этот  второй
был из тех же, что и женщина в Жилище Власти.
   Он снова не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
   - Я же говорил,  -  сказал  Питек,  -  что  его  нельзя  выпускать  без
присмотра. Сейчас он удрал бы - и кто тогда помог бы нам? Ведь вы  окажете
нам содействие. Магистр?
   - Чего вы хотите? - с трудом проговорил Миграт.  Надо  было  поддержать
разговор, пока не найдется способ выйти из положения.
   - О, самые пустяки. Нам нужно на Заставу, как  и  вам.  Но  у  нас  нет
канала. Мы хотели бы воспользоваться вашим.
   Миграт облизал сухие губы.
   - Не думаю, чтобы на Заставе очень хотели видеть вас.
   - В этом вы совершенно правы.  Но  мы  хотим  приготовить  им  приятный
сюрприз. Маленькую неожиданность.
   - Готовьте. Только без моей помощи.
   - Подумайте как следует. Магистр.
   - Все настолько просто, что думать не о чем.
   - Напротив: настолько просто, что  самое  время  поразмышлять.  Вам  не
кажется, что картина боя начала меняться?
   - Ну, это еще ничего не означает. Вам все равно не выстоять.
   - У нас другое мнение. И если вы хоть немного вдумаетесь,  то  поймете:
Ферма сильнее Заставы. И вообще, и здесь. Хотя бы потому,  что  вы  тут  -
единственный эмиссар. А нас много. Больше, чем вы думаете.
   Миграт помолчал.
   - Что вы можете мне предложить?
   - Мир.
   - Не понимаю.
   - Что ж тут непонятного? Мы беремся примирить вас с Властью Ассарта.
   - Власть Ассарта - это я.
   - Не очень-то похоже.
   - Обождите немного - и убедитесь.
   - Мы согласны обождать - ну, скажем,  полчаса.  За  это  время  кое-что
изменится.
   - Неужели?
   - Правитель Изар выступит перед миром.
   - Это смешно. Я видел его не более часа тому назад... Он был не  в  том
состоянии, в каком держат речь.
   - Час - это очень много времени, Магистр. Но к чему спорить? Обождем  -
и вы убедитесь.
   - Если даже он окажется способным сказать несколько слов - их все равно
никто не услышит.
   - Вы так полагаете?
   - Все ретрансляторы сбиты или снесены.
   - А вы думаете, наш корабль зря расчищает для себя место на орбите?
   Корабль,  несомненно,  существовал;  новая  серия  взрывов  на  огневых
позициях Коалиции лишний раз напомнила об этом.
   Миграт и в самом деле задумался.
   Он был крайне неосмотрителен. Действовал вопреки правилам безопасности.
Допустил, чтобы к нему подобрались вплотную.
   С этим уже ничего не поделаешь. Что же теперь?
   Но, собственно говоря, о чем тут рассуждать?
   Они хотят на Заставу? Почему бы на самом деле и не помочь им? Застава -
это уже не их зона. Там есть люди Охранителя, не говоря уже о  нем  самом.
Трудно, конечно, сказать, в чем заключается замысел этих двоих. Однако там
им трудно будет реализовать его, в чем бы он ни заключался.
   Здесь же, наоборот, станет двумя серьезными противниками меньше.
   Значит, в том, что он им поможет, нет ничего страшного.
   - Хорошо, - сказал он - кажется, неожиданно  для  них.  -  Я  согласен.
Хотите на Заставу? Летим немедленно. Мне некогда.
   - Приятно иметь дело с умным человеком, - пробормотал Питек.
   - Отправляйтесь, - просигналил Никодим. - Я попаду туда быстрее вашего.
   - Канал начинается тут, почти рядом, - сказал Миграт. - Вы  дадите  мне
возможность идти?
   Силовая петля по-прежнему связывала его.
   - О, к чему вам затрудняться? - возразил Питек. - Я охотно отнесу  вас.
Только указывайте куда.
   Миграт лишь стиснул зубы. Выбирать не приходилось.
   Питек взвалил его на плечо.
   - Хотел бы я знать, что делает его  таким  тяжелым,  -  просигналил  он
Иеромонаху.
   - Гордыня, - ответил тот, не задумываясь.
   Они удалялись от  входа  в  командный  пункт  корпуса.  Мимо  проходили
военные. На постах стояли часовые. Ни один не заметил их.
   - Направо, - пробормотал Миграт. - Знаете, все-таки даже на осле ездить
удобнее.
   - Не могу судить, - не замедлил отозваться Питек. - С ослом  я  впервые
встретился сегодня. Сказать, как его имя? Впрочем, вы его  и  так  отлично
знаете.
   - Не суесловь, - оборвал его Никодим. - Ну, вот и пришли. Я чувствую  -
это здесь. Счастливо. Встретимся на Заставе.


   На Заставе все пребывало в покое. Кроме самого Охранителя.
   С недавних пор его преследовали мрачные мысли.
   Охранитель был человеком Больших Сил, как и Фермер,  и  Мастер;  он  по
знаниям и умению не уступал ни  тому,  ни  другому.  И  все  же  последние
события,  сколь  бы  благоприятными  они  ни  казались,   тем   не   менее
недвусмысленно говорили о том, что они - там, на Ферме - сильнее.
   Они были сильны своими эмиссарами. Прежде всего их  количеством.  Но  и
качеством тоже.
   Это можно было понять. Ферма  существовала  давно.  Очень  давно.  И  у
Мастера с Фермером было достаточно времени, чтобы подготовить своих людей.
Однако  эта  мысль  оправдывалась  бы,  если  бы   большинство   эмиссаров
принадлежали к  людям  Космической  стадии,  практически  не  ограниченным
никаким временем. На деле же почти все эмиссары  -  за  исключением  двоих
(сейчас  Охранитель  знал  это  уже  совершенно  точно)  -   были   людьми
Планетарной стадии, то есть краткоживущими на планетах существами.  И  тем
не менее. Ферма успевала не только выучить их - это было  нетрудно  и  для
Охранителя, - но и воспитать. И люди служили им, не  рассчитывая,  похоже,
на какие-то блага для самих себя. А вот Охранитель  смог  -  за  недолгое,
правда,  время,  протекшее  после  его  возвращения  в  это  Мироздание  -
подобрать всего лишь одного такого -  и  то  привлечь  его  удалось,  лишь
пообещав немалую, по человеческим представлениям, награду:  высшую  власть
на Ассарте.
   Да, разумеется, протекло уже много циклов, как он не работал с  людьми.
И потому, что не хотел - он и на самом деле был убежден в том,  что  люди,
разум являются болезнью Мироздания,  а  не  закономерным  явлением  в  его
развитии. И еще потому, что  долго  странствовал  по  иным  Мирозданиям  и
другим пространствам даже,  нигде  не  задерживаясь  надолго.  Стоило  ему
где-то осесть и создать свою Станцию, как его начинало неодолимо тянуть  в
свое пространство и мироздание, и он срывался с места и снова  устремлялся
куда-то, нередко сам не зная, куда и зачем, но думая, что очередной скачок
каким-то образом приблизит его к вожделенным краям.
   На последней станции, перед тем  как  рискнуть  и  вернуться  сюда,  он
задержался дольше,  чем  позволял  себе  обычно.  То  было  мироздание  со
встречным течением времени. Обладая, как ему и полагалось, умением  видеть
многие пространства и миры. Охранитель со своей  небольшой,  созданной  им
там станции постоянно  наблюдал  за  мирами  своего  Пространства,  за  их
постепенным возвращением к истокам бытия. Тогда он окончательно убедился в
том, что любое мироздание может существовать лишь в паре - иными  словами,
в  другом  пространстве  существует  Вселенная,  чье  время  направлено  в
противоположном направлении. Пары эти напоминали старинные часы  с  гирями
на  цепи:  гиря  могла  опускаться,  увлекая  за  собой  цепь,  лишь   при
непременном  условии,  что  вторая   половина   этой   цепи   одновременно
поднимается. Иначе никакое движение не было возможно.
   Наблюдения вначале интересовали его лишь теоретически: было интересно -
и только. До той  поры,  пока  он  не  увидел  в  прошлом  своего  родного
Мироздания  картину,  которая  его  глубоко  заинтересовала  и   заставила
задуматься о практическом применении вновь полученного  знания  -  такого,
какого ни ему, ни кому-либо из того же гнезда не давали.  Обладание  новой
информацией заставило его ощутить свое превосходство над теми, кто в  свое
время не соглашался с ним: а продолжительные размышления помогли построить
план, согласно которому он не только получал возможность вернуться в  свои
миры, но и, оказавшись там, диктовать свои условия - диктовать, угрожая не
только благополучию, но и самому существованию того  Мироздания,  куда  он
так стремился.
   На этой станции ему удалось  воспитать  если  не  эмиссаров  -  слишком
по-разному, по сравнению с ним, мыслили люди того Пространства, -  то,  во
всяком случае, помощников, которые могли обращаться с той аппаратурой, что
он вывез оттуда. Это была, конечно, не грубая  механика,  какую  создавали
люди на планетах - однако все-таки то  были  устройства,  придававшие  ему
дополнительные силы  и  возможности,  в  первую  очередь  в  обращении  со
Временем - или, если быть более точным, с  временами,  ибо  их  существует
много. Недостатком этих аппаратов было то, что  материя,  из  которой  они
создавались, была инертной, обладала массой покоя, то есть была веществом.
У людей Большой Силы это считалось признаком неверия  в  свои  собственные
силы - обращаться к устройствам из вещества. Однако  Охранитель  рассудил,
что если он выиграет, то никто не осмелится упрекнуть его ни в  чем.  Если
же проиграет...
   Но он не мог проиграть.
   Так он считал. И в самом деле, если бы речь шла о том,  чтобы  он  один
выступил, скажем, против Фермера и Мастера  сразу,  то  при  помощи  своей
аппаратуры он имел бы больше шансов выиграть, чем они  оба,  располагающие
только своими силами,  пусть  и  большими.  Однако  когда  события  начали
развертываться в действительности, то оказалось, что столкновение лицом  к
лицу  с  ними  ничего  не  даст  -  борьба  должна  была   быть   сложной,
многоходовой, и в ней без эмиссаров было никак не обойтись, потому  что  в
схватку эту должны были включиться множество  людей,  простых  планетарных
людей, которых нужно было определенным образом организовывать, увлекать  и
направлять, и уж тут  без  посредников,  без  эмиссаров  было  практически
невозможно.
   В планах это выглядело иначе. Надо было всего лишь  найти  определенную
планету, связанную с некоей точкой пространства и перемещающуюся вместе  с
этой точкой - иными  словами,  блуждающую  планету.  Найти  там,  где  она
находилась в настоящее для этого Пространства время.  Это  было  не  очень
легко  (планета  могла  в  это  время  существовать  в  пространстве   как
самостоятельное небесное тело,  но  могла  оказаться  в  сфере  притяжения
какого-то светила и до поры до времени обращаться вокруг него, увлекая  за
собой и ту самую точку  пространства;  светило  также  могло  существовать
обособленно,  но  могло  и  входить  в  состав  какой-то  ассоциации   или
скопления, и так далее), - однако в этих поисках Охранителю  помощники  не
требовались. Затратив немало времени, он нашел эту планету,  и  оказалось,
что реализовался худший из  вариантов:  она  была  сегодня  не  только  не
одинокой, но и звезда, вокруг которой планета сейчас обращалась, входила в
состав относительно молодого звездного скопления. Это бы  еще  с  полбеды:
самое же худшее заключалось в том, что она была давно и прочно обитаема  -
населена людьми, чья цивилизация находилась на техническом уровне  если  и
ниже среднего, то во всяком случае ненамного. И эти обстоятельства нанесли
первоначальным планам Охранителя весьма ощутимый удар.
   И в самом деле: если бы планета оказалась безжизненной глыбой вещества,
одиноко летящей в пространстве, ему было бы достаточно обосноваться на ней
- и, убедившись в том, что все  находится  на  своих  местах,  громогласно
объявить Мирозданию свои условия. И всем пришлось бы  с  ним  согласиться,
потому что попытки воздействовать  на  него  силой  могли  бы  привести  к
страшным результатам, страшным для всего Мироздания. Это  стало  бы  сразу
понятно всем тем, к кому он  собирался  обратиться  -  не  только  Большие
Силам, но и Высоким, и  Высшим  тоже.  Что  касается  Наивысшей  Силы,  то
Охранитель предполагал, что происшествия в каком-то одном пространстве  из
множества их  -  не  такое  значительное  событие,  чтобы  Наивысшая  Сила
обратила на него внимание.
   Теперь  же,  когда  планета  эта  оказалась  цивилизованной,   да   еще
окруженной  без  малого  двумя  десятками  других  обитаемых  миров,  дело
выглядело намного сложнее. Потому что до  нужного  Охранителю  места  надо
было еще добраться, им надо было  овладеть.  И  добро  бы  оно  находилось
где-нибудь  в  безжизненной  пустыне,  недоступной   горной   стране   или
обледенелом и необитаемом полюсе; нет, благодаря  игре  судьбы  место  это
сейчас  обладало  наихудшими  характеристиками:  вокруг  него  не   только
раскинулся громадный город, но и на  самом  этом  месте  было  воздвигнуто
сооружение, которое,  как  вскоре  удалось  установить,  являлось  центром
господствовавшей  на  планете  власти.  Воистину,  хуже  нельзя  было   бы
придумать.
   Да,  сгоряча  Охранитель  подумал  тогда,  что  судьба  сыграла  с  ним
неблаговидную шутку. Поразмыслив же основательно, понял, что  все  не  так
просто и судьба во всем этом вряд ли замешана. Просто он не был  первым  и
единственным из обладающих этой информацией; не-один он знал о том,  какое
значение имеет точка пространства, постоянно совпадающая  с  центром  этой
планеты. И тот - или те - кто прежде него узнал об этом -  а  может  быть,
знал  и  с  самого  начала,  с  мига  возникновения  этого   Пространства,
постарался как можно более обезопасить уязвимое место. Иными словами, были
основания полагать, что и город на этом месте (вообще-то далеко  не  самом
удобном  для  большого  города)  был  не  случайно  построен,   и   дворец
правителей, целая крепость, тоже далеко не игрой случая  был  сооружен  на
этом самом месте.
   Что оставалось ему делать?
   Казалось бы, для него, человека Больших Сил, все это не  могло  явиться
сколько-нибудь значительной  помехой.  Что  стоило  ему  одним  из  многих
возможных способов проникнуть в нужное ему место и укрепиться там?
   На самом же деле это было совсем не так просто.
   Охранитель не без оснований считал, что если некто позаботился  о  том,
чтобы весьма основательно защитить место даже от приближения к нему, то уж
от непосредственного воздействия оно  должно  было  быть  застраховано  во
много раз сильнее. Причем защитные средства вряд  ли  были  рассчитаны  на
людей: с ними было просто, если бы этот "некто" опасался людей, их  просто
не оказалось бы на планете. Но  люди,  напротив,  сами  выступали  в  роли
предохранителя.  Значит,  опасались  кого-то  другого.  Кого?   Тех,   кто
располагал большими, чем обычные  люди,  силами.  Иными  словами  -  всех,
подобных Охранителю - и тех, кто в иерархии Сил располагался еще выше.
   Это,  конечно,   не   означало,   что   в   примененной   там   системе
предосторожностей нельзя было  разобраться.  Наверняка  можно.  Однако  не
сразу,  не  с  налета.  Разобраться  можно   было   (во   всяком   случае,
попробовать), располагая временем и свободой действий.
   А если разбираться  придется  в  непосредственной  близости  от  такого
весьма охраняемого места, как королевский дворец - или как он  там  у  них
называется, - и если учесть, что  охрана  этого  места  наверняка  искусно
вплетена в мифологию, или в верования, в религию этих людей,  наконец,  то
нетрудно представить, что свободой действий там располагать  не  придется.
Наоборот, велика опасность вступить в конфликт с обитателями дворца, может
быть - и всего города. Охранитель полагал, что он все  равно  оказался  бы
сильнее; но всякая борьба связана с игрой случайностей, неточностей и тому
подобного - то есть, связана с риском. Рисковать же Охранитель  совершенно
не собирался.
   Следовательно, прежде, чем начинать действовать на  месте,  нужно  было
обеспечить себе постоянный, беспрепятственный и надежный  доступ  к  этому
месту.
   Мало того: это нужно было сделать, как  к  собственному  неудовольствию
рассчитал Охранитель,  в  очень  краткий  срок.  Потому  что  если  он  не
обратится к Мирозданию со своими  требованиями  (и  угрозами)  в  немногое
остающееся время, то наступит продолжительная пора, когда любая его угроза
будет воспринята всеми, кто обладает хоть какой-то информацией,  не  более
чем с улыбкой. Ибо процесс, на котором основывал свои расчеты  Охранитель,
имел циклический характер. Конечно, все  это  следовало  начать  несколько
раньше. Но тут уже ничего нельзя было поделать.
   Вот почему понадобились эмиссары: для того, чтобы в  конечном  итоге  в
этом самом дворце оказались люди - хотя бы один человек, но  на  командной
позиции, - зависящие (или зависящий) от него, Охранителя.
   Какой ценой удастся этого добиться, его не волновало.
   Итак, он  нашел  человека,  которого-называл  Магистром.  Убедившись  в
широких возможностях Охранителя - планетарному человеку  они  должны  были
показаться неограниченными, хотя на са