ак  сама  планета,  почему-то  не  пожелал  сохранить  свой  пост   после
наступления  поры  Изара,  хотя  оставался   неизменно   доброжелательным,
всячески подчеркивая  свои  симпатии  к  политике  нового  Властелина.  Он
оставил  пост  Командора  ордена  Незримых  еще  при  жизни  отца   Изара,
сославшись на то, что возраст  не  позволял  ему  заниматься  двумя  столь
ответственными делами. Но был в курсе всех орденских интересов и событий.
   Этот старик оказался теперь единственным, кто  мог  не  только  начать,
вести и выигрышно завершить разговор  с  всегда  уважавшими  его  донками,
выступая от имени Властелина (что им  тоже  было  привычно  еще  по  былым
временам), но и восстановить связь Властелина с Орденом,  умело  запустить
эту машину в нужном направлении. Иными словами -  помочь  Изару  разыскать
Наследника и водворить его в Жилище Власти.


   - Высокочтимый донк...
   Советник поморщился. Он не любил, когда его  называли  так  собственные
слуги. Куда более по вкусу ему было простое "хозяин". Однако они  -  люди,
немногим уступающие ему  в  возрасте  и,  следовательно,  в  упрямстве,  -
продолжали поступать по-своему.
   - Ну что там?
   - Доставлено письмо.
   Советник поднял брови. Писем он ни от кого не ждал. Да  и  почта  давно
уже не работала.
   Он повертел  шелковистый  конверт  в  пальцах.  Поднес  к  носу.  Пахло
почему-то духами. Как на  дворцовых  празднествах,  что  устраивались  при
покойном Властелине. Давным-давно...
   Пришлось вскрыть. Он пробежал глазами несколько строк, написанных,  как
в милую старину, мелким, округлым почерком. От руки! Гм...
   Не  менее  удивительным  оказалось  и   содержание.   Выяснилось,   что
поблизости - в ранее пришедшем в упадок и опустевшем доме небогатых донков
- поселилась благородная,  молодая  и  одинокая  дама,  желающая  завязать
знакомства с соседями и потому приглашающая благородного донка и Советника
Власти посетить ее - если это не нарушит его планов - завтра, после обеда.
Попросту говоря - приехать на чашечку кофе.
   - Бред какой-то, - пробормотал он. - Девица она  или  вдовушка,  но  уж
коли ей известно, что я был Советником, то следовало бы и  знать,  сколько
мне лет. Кто это привез?
   - Шофер.
   - Шофер? Чем же он управлял, этот представитель вымершей специальности?
   - Лимузином, благородный...
   Слуга не закончил - таким гневным был взгляд донка.
   - Приведи его!
   - Он исчез.
   - То есть как?
   - Ну, как исчезают: был - и нет его...
   - А машина? Тоже исчезла, может быть?
   - Стоит у крыльца.
   Советник нахмурился. Исчезнуть мог рыцарь Ордена Незримых, кто же  еще?
Во всяком случае, в этом что-то было.
   Он встал. Слуга кинулся помочь, Советник оттолкнул его. Хотя и на самом
деле последнее время чувствовал себя очень, очень старым и немощным. Но не
в возрасте было  дело.  Гибло  человечество.  Что  же  говорить  об  одном
человеке...
   Он вышел на крыльцо. Машина и в самом  деле  была.  Непривычных  линий.
Ключ в замке.
   - Где наш шофер? - спросил он, не оборачиваясь.
   - Колет дрова. Прикажете позвать?
   - Не надо, - буркнул Советник.
   В конце концов, он и сам хорошо водит машину...


   Все  упиралось,  следовательно,  в  старого  Советника.  Хотя  казалось
унизительным - уже будучи  полноправным  Властелином,  просить  не  просто
поучить уму-разуму, но и выручить, принять на себя всю неимоверную тяжесть
хитроумной борьбы с донками, - Изар  понял  все-таки,  что  без  этого  не
обойтись.
   Правда, мысль о поездке к старику созрела далеко не сразу.
   Началось с того, что половину доли цикла тому назад Властелин  отправил
старику (с надежным боемобилем)  приглашение,  по  сути  же  -  повеление:
прибыть по возможности скорее ко двору. Изар надеялся, что сможет доверить
Власть старому вельможе и уже тогда  со  спокойной  совестью  пуститься  в
народ, - а Советник, облеченный  всеми  полномочиями,  встретит  гостей  и
начнет затяжные переговоры...
   Ответ последовал столь же быстро; получив его, Изар понял,  что  именно
этого и боялся: старик,  употребляя  давно  вышедшие  из  моды  витиеватые
обороты, благодарил за высокую честь и сетовал на возраст с  присущей  ему
слабостью, а также на здоровье, оставляющее желать много лучшего. Это, как
писал старец, к глубочайшему его прискорбию, делало невозможным  появление
его в Сомонте - "ибо если я и совершу такую попытку, то  с  середины  пути
придется поворачивать назад, чтобы доставить мое тело туда, где я  хочу  и
должен быть похоронен".
   Аргумент был, что называется, убойным, потому  что  являлся  совершенно
логичным. Опровергнуть его могла бы  лишь  врачебная  комиссия;  но  Изару
нужен был благожелательный, спокойный и настроенный на долгую политическую
борьбу наместник и советник, а не рассерженный и брюзжащий старик. Так что
силовые методы тут отпадали.
   И он поехал, стараясь, чтобы никто  из  приближенных,  а  прежде  всего
Ястра, не догадались о его  слабости  -  слабости  в  качестве  Властелина
планеты. Пусть кратковременной, как он надеялся,  но  все  же  несомненной
слабости.
   Сперва Изар собирался полететь к старику, и дальше от него к Яшире,  на
аграплане. Хотелось самому посидеть за штурвалом; но стоило, зажмурившись,
представить себе, как он усаживается в кабину и готовится ко  взлету,  как
Изар почувствовал легкую дурноту, закружилась голова. Видимо, после  того,
последнего полета, когда его спасли  чужаки,  подсознание  отвергало  этот
способ передвижения. А кроме того  -  генерал  Си  Лен,  Начальник  службы
неприкосновенности царственных особ,  доложил  Властелину,  что  те  места
донкалата Мармик, пролетать над которыми Изару  пришлось  бы,  просто-таки
кишат солдатами противника, вооруженными, кроме всего прочего, и зенитными
ракетами. Так что всякий полет  становился  делом  чрезмерно  рискованным.
Кроме того, никто не знал, что таится под кронами лесов Самора: что,  если
аграплан сочтут вражеским и дадут залп? А  если  кто-то,  как  предполагал
генерал Си Лен (а он просто не имел права  размышлять  по-иному),  всерьез
наблюдал  за  всеми  действиями  Властелина,  в  том  числе   и   за   его
передвижениями, то вылет его личной машины (а других  просто  не  было)  с
аэродрома Власти - пятачка, уместившегося в  стенах  Жилища,  -  никак  не
остался бы незамеченным. И если от злоумышленников на дороге  всегда  есть
шанс  отбиться,  а  при  ночной  езде  опасность  взорваться  на   заранее
заложенном заряде тоже намного уменьшается,  поскольку  в  темноте  трудно
даже из недалекого  укрытия  определить  мгновение,  когда  нужная  машина
оказывается над фугасом, - то  в  воздухе  никто  не  сможет  спастись  из
взорванного аграплана. Охрана советовала воспользоваться  Каретой  Власти,
боемобилями и ночной темнотой. Поразмыслив, Изар так и поступил.
   Первая удача настигла  его  в  пути:  остатки  наблюдательной  агентуры
все-таки сработали - по сути дела, случайно, однако без везения не  бывает
удачи,  -  и  людей,  прилетевших  на  втором  из   замеченных   кораблей,
обнаружили. Правда, Ястрины горцы сумели схватить их первыми  и  сразу  же
увезти одного, но для начала Изару хватит и четырех.  Удача  была  хорошим
предзнаменованием и сулила обогатить его новой  информацией,  которой  ему
так не хватало. Скорее всего это люди Миграта; станет наконец ясно  -  где
он укрылся и что замышляет.
   И вот сейчас Властелин полудремал в раскрытом кресле машины,  уносившей
его все дальше от Жилища Власти, и даже не старался увидеть  что-то  через
бронированное стекло, потому что ночь  надежно  укрывала  от  взгляда  все
разрушения, которые сюда принесла так  хорошо  задуманная  и  так  скверно
осуществленная им война.
   - Не проскочите поворота направо, - на  всякий  случай  предупредил  он
сидевшего впереди генерала. - Там у нас первая  встреча  с  народом,  если
помните. В округе Ситан.
   Это было на самой границе Пригородного кольца. Сразу за местечком Ситан
начиналось Мертвое кольцо.
   - До него еще далеко, Бриллиант.
   Изар закрыл глаза, чувствуя, как сон овладевает им. Странно - сейчас, в
дороге, он испытал неожиданное облегчение: как будто сделал что-то  нужное
и удачное. Может быть, потому, что пока ему  ничем  другим  не  надо  было
заниматься: связью в пути  они  решили  не  пользоваться  из-за  опасности
перехвата (хотя и постыдно было принимать такие  меры  предосторожности  в
своей собственной стране). Так что  оставалось  только  спать  -  хотя  бы
впрок, потому что не известно еще, что придется делать следующей ночью.


   Встреча в Ситане прошла благополучно - в  том  смысле,  что  охране  не
пришлось   вмешиваться,   люди   -   человек   около   тридцати,   заранее
предупрежденных гонцом и несколько часов дремавших в ожидании, - вели себя
спокойно, хотя особого восторга по поводу явления Властелина не проявляли.
Привыкли уже к послевоенной скудости - потому, наверное, что  и  до  войны
жили не очень-то. Совершили полагающееся преклонение,  потом  слушали,  не
прерывая. Под конец, в знак  одобрения,  помахали  поднятыми  над  головой
ладонями, прокричали, как и полагалось: "Уу! Уу!  Уу!"  и  спокойно  стали
расходиться, ни на что даже не пожаловавшись. Быть может, их предупредили,
чтобы не очень-то досаждали Властелину. После чего можно  стало  двигаться
дальше.
   Изару снова дремалось; за окошками медленно текла  густая  ночь.  Потом
водитель стал притормаживать. Властелин встрепенулся,  охрана  еще  раньше
изготовила весь свой арсенал. Но  ничего  опасного  не  случилось:  просто
подъехали к границе населенной земли; дальше начиналось Мертвое кольцо.
   Въехали в него как-то незаметно: дорога более или менее сохранилась,  и
по ней и до Властелина ездили, так что один ряд оказался  расчищенным  для
движения, а время от времени попадались и места отдыха,  освобожденные  от
неизбежного в уничтоженной стране мусора; на  этих  площадках  пережидали,
если приходилось, встречного - но то  ли  ночами  тут  никто  не  рисковал
ездить, то ли - и это было вернее - ездить стало не на  чем,  а  может,  и
некому. Так что можно  было  спокойно  двигаться  на  небольшой  скорости,
огибая кучи обломков, возникавшие то справа, то слева. В общем,  оказалось
не столь страшно, как все ожидали.
   Потом что-то все же засветилось впереди. Похоже было на фары  встречных
машин. Всего возникло их шесть - вынырнули, одна за другой, из ложбины,  в
которую впереди уходила дорога. Три встречных? Нет, вряд ли их  было  три:
светились они не попарно, а вереницей -  одна  за  одной.  Мотоциклы?  Или
машины, у которых горела у каждой только одна  фара?  Водитель  Властелина
ударил сразу всеми прожекторами, чтобы заставить  тех  хотя  бы  уменьшить
скорость,  прижаться  к  валу  мусора  на  обочине,   пропустить   караван
Властелина - три огня на крыше Кареты Власти, непрерывно менявшие цвета, и
над ними - голубая, ярко светящаяся Рыба были известны каждому на Ассарте,
хоть как-то связанному  с  дорогой.  Встречные  не  отозвались  никак,  но
продолжали быстро приближаться, светясь  по-прежнему  не  ярко,  спокойно.
Капитан тарменаров скомандовал по рации остальным машинам  открыть  огонь.
Шутить он не собирался.  Протянулись  лазерные  трассы.  В  первый,  самый
ближний  огонь  было  попадание,  все  видели.  Он  не  погас;   наоборот,
засветился ярче, налетая с прежней скоростью. Водитель пробормотал громко:
   - Да они даже не по трассе идут. В стороне...
   И в самом деле: и остальные увидели сквозь броневой пластик  окон,  что
дорога впереди была свободна  -  огни  неслись  прямо  по  бездорожью,  по
целине, вернее - по слою пепла, покрывавшему ее, но без малейшего ветерка,
пепел не шевелился даже - а ведь от нормальной машины поднялось бы  черное
облако, сквозь которое никакой, лазерный даже, луч не пробился, бы.
   - Отставить огонь! - скомандовал капитан. - Прибавить скорости!
   Машины пошли быстрее.  Все  яснее  становилось,  что  огни  скользят  в
стороне,  хотя  и  параллельно  дороге.  Еще  несколько  секунд  -  и  они
промчались мимо. Все невольно повернули  головы  к  заднему  стеклу.  Огни
улетали. Просто огни. Ни машин при них не  было,  ничего.  И  при  взгляде
вслед им светились так же точно, как и спереди.
   - Похоже на шаровые молнии... - сказал Властелин, ни к кому в частности
не обращаясь. - С чего бы? Грозы нет...
   - После войны их стали замечать тут и там, - поспешил доложить капитан.
- Они, похоже, вреда не приносят.
   - Сколько они в диаметре, как думаете? - поинтересовался Властелин.
   Ответы были  разными,  потому  что  расстояние  до  них  каждый  оценил
по-своему, а значит, и величину: блюдце, игровой  мяч,  умывальный  таз  и
тому подобное. Все сходились  лишь  в  том,  что  все  шесть  были  одного
размера. Как по стандарту изготовлены.
   Оставалось только пожать плечами и продолжать движение.
   Только сон почему-то больше не шел.



4

   Смириться с новым положением оказалось для Охранителя нелегко.
   Ничто так не укореняется в душе, как привычка к  власти.  Словно  корни
хрена в почву, она проникает глубоко-глубоко, и сколько потом  ни  вырывай
ее, ни выдергивай, ни выкапывай, ни трави - все равно какие-то  корешки  в
глубине уцелеют и сразу же или через небольшое время примутся  пробиваться
наружу.
   Охранитель же и не пытался хоть как-то бороться с этой привычкой - быть
может, потому, что даже не привычка то была, но потребность.  Тот  гормон,
без которого его организм нормально действовать не  мог,  а  способен  был
только на быстрое умирание.
   Он сознавал, что потеряно очень многое. Из существа, причастного Силам,
владевшего Пространством и в какой-то мере даже Временем, он превратился в
рядового человека на заурядной планете. Но уверен  был,  что  в  недалеком
будущем  сможет  вернуть  все  и  обрести  еще  большее.  Уверенность  его
основывалась на простой мысли: те, кто покарал  его,  после  этого  о  нем
сразу или почти сразу же забыли. Он перестал  существовать  для  них,  как
реальный противник. У них всегда имелось множество  других,  более  важных
для них дел. Сам же он забыть о себе никак не мог,  и  чего-либо  другого,
более  значительного,  чем  восстановление  утраченного,   для   него   не
существовало.
   Можно было только радоваться тому, что его недооценили как противника и
ограничились лишь тем, что отняли у него статус Человека Сил. Правда,  те,
кто судил его, на большее и не были способны, включая  и  Эмиссара  Высших
Сил - того, кто и вынес ему приговор, когда война на Ассарте была уже,  по
сути, проиграна. Но ведь они могли поступить куда хуже: обратиться к самим
Высшим Силам, для которых возможным  было  -  перевести  его  в  пассивное
космическое состояние и там уже обратить в кванты,  в  кварки,  распылить,
сделать лишенной всякой индивидуальности  частицей  Величайшей  Силы.  Они
этого не сделали. Хвала Другому.
   Он знал, что пока не потеряна  личность  -  не  потеряно  ничто.  И  не
собирался тратить время на восстановление душевных и телесных сил.  Сейчас
главным было - не медлить, действовать, пока о нем не начали вспоминать. И
действовать именно здесь, на Ассарте, где у всех хватало своих забот и  не
до него было, - а не пытаться каким-то способом перебраться в любой другой
мир. Он  понимал,  что  в  каком  угодно  месте  его  встретят  не  просто
недоброжелательно; его сделают ответственным за безрезультатную и стоившую
многих трат войну, и поступят с ним наижесточайшим образом - чтобы отвести
всеобщий гнев от себя. Охранитель предпочитал не думать, что он и на самом
деле был если не единственным виновным  (все-таки  независимо  от  него  и
Ассарт готовился к агрессии), то во всяком случае одним из них.  Ему  было
свойственно никогда не считать себя  виноватым.  Способность,  необходимая
людям, жаждущим власти.
   Поэтому он не стал пытаться покинуть не только планету, но и тот  самый
Сомонт, где потерпел столь жестокое поражение. Изрядная часть столицы была
разрушена, и он без труда нашел себе пристанище в углу  обширного  подвала
под разваленным домом во Втором городском поясе. Прежде  в  этом  строении
существовал завод, производивший пиво.
   Подвал был населен крысами, навещали его также бродячие собаки.  Они  -
главным образом грызуны - и послужили ему пищей до тех  пор,  пока  он  не
почувствовал, что способен выйти на свет и активно действовать.
   Но до  того  Охранитель  больше  месяца  пролежал  там  в  одиночестве,
залечивая раны от вонзившихся в него стрел способом, давно ему  известным:
у него отняли силы, но знания сохранились, и своей планетарной  плотью  он
по-прежнему владел и  управлял  в  совершенстве.  Лишь  почувствовав  себя
совершенно здоровым, он вышел, чтобы запастись  более  нормальной  едой  и
питьем: краны в подвале были, но городской  водопровод  не  действовал,  и
первые несколько дней пить  ему  приходилось  крысиную  и  собачью  кровь,
однако она плохо утоляла жажду.
   Потом же случилось то,  на  что  он  не  переставал  надеяться:  пришла
помощь. Именно с той стороны, с которой он только и мог ее ожидать.
   Его нимало не удивило, что то не были люди, но существа  -  или,  может
быть, скорее сгустки энергии. Их можно  было  назвать  шаровыми  молниями,
пользуясь понятиями, известными в человеческой практике; среди Сил же  они
носили имя энобов. Ему не раз приходилось общаться с ними еще на  Заставе,
и он полагал, что они являются посланцами Другого, о котором у  Охранителя
было лишь весьма смутное представление, но в  которого  он  истово  верил.
Энобы, естественно, не могли принести ему ни еды,  ни  питья.  Но  сделали
больше: снабдили его энергией, и благодаря этому запасу он смог более двух
недель существовать, не нуждаясь ни в какой вещественной  пище.  Когда  он
снова начал слабеть, его навестили вновь.
   Кроме  энергии,  они  снабдили  его   самым,   может   быть,   главным:
уверенностью в том, что на него еще надеются. И, следовательно, поддержат.
   Позже, когда раны не только затянулись, но даже  и  следы  их  исчезли,
Охранитель стал заботиться о себе сам.
   Создать запасы оказалось делом не сложным. По всему городу в эти первые
послевоенные дни, недели и месяцы (или доли малого цикла, как принято было
считать  время  на  Ассарте)  фактического  безвластия   шло   постепенное
разграбление уцелевших складов и магазинов. Правда, в  этом  промысле  ему
сразу же пришлось столкнуться  с  конкуренцией.  На  Охранителя  напали  в
первый же день, когда он, наполнив  объемистый  заплечный  мешок  наиболее
пригодными для него продуктами, возвращался в свое убежище.
   Нападавших было четверо. Они были вооружены тем самым оружием, что  еще
так недавно держали в руках воины, предводительствуемые  им,  Охранителем:
многоствольными пистолет-пулеметами типа "циклон".  То  были  современные,
длинные,  обладавшие   большой   дальнобойностью   автоматы   с   лазерным
телеприцелом и термочувствительным искателем цели.
   От него потребовали положить  мешок  наземь  и  убраться  без  оглядки;
иначе, сказали ему, его убьют  тут  же  на  месте.  Охранителю  показалось
смешным то, что обращались к нему на языке мира Вигул, а не  по-ассартски;
грабители,  следовательно,  являлись  солдатами  разбитого  войска  -  его
войска: Десанта Пятнадцати.
   Это было, пожалуй, сразу же сообразил он, хорошо  для  него:  здесь,  в
чужом, враждебном для них мире они должны были чувствовать себя еще  более
неприкаянными, чем лишившиеся крова граждане Сомонта и всего  Ассарта;  те
могли надеяться хоть на что-то в будущем, эти же  не  могли  не  понимать:
пройдет не так уж много времени, как здешний люд начнет приходить в  себя,
и тогда их, чужаков, начнут усердно отлавливать, чтобы запереть  в  лагеря
для военнопленных и  гонять  на  самые  изнурительные  работы  или  просто
отстреливать на месте.
   Охранитель попытался прикинуть, сколько же в городе и его  окрестностях