го той деятельности, которой  отдал  так  много  лет.
Пора отдохнуть - начать новую жизнь, последнюю.
   - Ты просишь отставки? Сейчас?
   - Нет, я сделаю это завтра. А сегодня еще исполню свои обязанности.
   - В чем же они заключаются?
   - Я должен поговорить с тобой о том, в обладание чем  ты  вступаешь.  О
Власти.
   - Ты думаешь, во Власти есть еще что-то такое, чего я не знал бы?
   - Я знаю, что во Власти есть многое, о чем ты не думаешь. И никогда  не
думал, потому что не было ни повода, ни нужды.
   Изар почувствовал себя несколько задетым.
   - Например?
   - Сейчас, сейчас. Дело  в  том,  что,  по  сути,  все  это  должен  был
проделать твой отец. Но не успел. Нет, время у него,  конечно,  было,  но,
видимо, он считал это плохой приметой. Он был немного суеверен - как и все
мы, впрочем. А потом болезнь  его  свалила  сразу  -  и  тогда  все  время
понадобилось для лечения. Одним словом, эта обязанность перешла ко мне.  Я
ведь единственный из того поколения, кому что-то еще известно.
   - Что именно?
   - Хотя бы - обряд посвящения в служители Тайного бога Глубины.
   - Это что-то новое. Я умею возносить просьбы ему,  но  о  служении  мне
ничего не известно. Это важно?
   - По сути, ритуал, не более. Но ты ведь знаешь, как важны  ритуалы  для
нашей жизни, для устойчивости Власти.
   - Мне это всегда казалось не вполне понятным. Есть ведь Великая Рыба, к
ней возносит слова весь Ассарт...
   - Это для всех.  Но  для  нас,  для  узкого  круга  Власти,  существует
поклонение Глубине. Оно намного древнее, никто не может сказать, когда оно
зародилось. Наверное,  еще  до  первой  истории.  Но  об  этом  мы  успеем
поговорить,  когда  придет  день  посвящения.  До  той  поры  я  еще  буду
находиться при тебе. И только после выполнения этой церемонии ты отпустишь
меня на покой.
   - Я не хотел бы.
   - Ничего не поделаешь. Это тоже традиция. И она разумна. Новое время  -
новые песни. Тебе нужен свой Советник. Из  твоего  поколения.  Такой,  кто
будет советовать то, чего ни за что не посоветовал бы я.
   - Хочешь сказать, что твои советы были плохи?
   - Они были хороши. Властелин - для того времени, для  твоего  отца.  Но
сейчас... Поверь, черствый хлеб не станет мягче от того, что  ты  намажешь
его свежим маслом.
   - И ты рекомендуешь мне того, кто заменит тебя?
   - Это свыше моих сил. Тот или другой, кого я мог  бы  предложить  тебе,
будет лишь мною самим, отличаясь разве что возрастом и опытом. Я  ведь  не
стану, не смогу приблизить к тебе того, кто рассуждает не так,  как  я.  А
тебе нужен именно тот, кто думает иначе. Мой кругозор,  Властелин,  теперь
не шире, чем конус разлета дроби  из  охотничьего  ружья.  Тебе  же  нужен
советник с кругозором локатора. И у тебя лишь одна возможность: найди  его
сам.
   Изар задумался. Ум Совета терпеливо ждал.
   - Но, мне кажется, я не хочу никаких советников. Если уж ты  не  можешь
остаться. Обязательно ли я должен назначать кого-то?
   - Н-ну... Властелин всегда волен поступать по-своему - если Порядок при
этом нарушается не слишком грубо. Надо быть очень уверенным в себе. Потому
что, если не будет Советника - кто же станет нести ответственность за твои
ошибки?
   - Разве я обязательно должен ошибаться?
   - Может быть, конечно, ты станешь первым в истории Властелином, который
не ошибается. Хочу  надеяться.  Однако  практика  говорит...  Это  как  со
смертью: нет непреложного  закона  природы,  по  которому  человек  должен
умирать. Но до сих пор не нашлось ни одного, кто рано или  поздно  избежал
бы этой участи.
   Старик задумался - о непреложности смерти, наверное, для него тема  эта
была актуальной, в отличие от Изара.
   - Но слушай, Ум Совета... Я что-то не  помню,  чтобы  в  нашей  истории
нашелся хоть один Властелин, совершавший ошибки.
   Сохраняя неподвижность. Советник перевел на него взгляд. Усмехнулся.
   - Да, разумеется. Ни один Властелин из нынешней династии  -  твоей.  И,
как ты справедливо заметил, - в нашей истории.
   - По-твоему, есть и другие? Другие истории, я имею в виду?
   - Это не по-моему, а независимо от моего мнения. Вот об  истории  мы  и
должны поговорить сейчас. Это первая тема.  Будет  еще  и  вторая.  Но  не
станем опережать Порядок. Итак - что тебе известно о нашей истории? И  что
- о других?
   -  Мне  известно,  что  никаких  других  историй  не  существует.  Есть
легенды... сказки... мифы, относящиеся к доисторическим временам. Но  ведь
само слово "доисторическим" свидетельствует  о  том,  что  на  самом  деле
никакого отношения к истории они не имеют.
   - Легенды и мифы, да. О том, что Ассарт - особая планета, отмеченная  и
избранная...
   - Вот-вот. О том, что она пришла из черной  неизвестности  и  хранит  в
своих недрах Великую Тайну...
   - Совершенно верно. Отсюда, кстати, и наша тайная  религия  Глубины.  С
тех времен, когда эти сказки были Историей.
   - Разве кто-нибудь хоть когда-то верил в такую чепуху?
   - В чепуху верят охотнее всего. Бриллиант. Чепуха - это все то, что  не
совпадает с привычными нам взглядами и мнениями. Но в  совпадающее  верить
незачем. И люди в свое время охотно верили в то, что возникли не так,  как
убеждает нас наука, а неким иным образом. Гораздо раньше.
   -  Как  же  они  тогда  объясняли  отсутствие  каких  бы  то  ни   было
доказательств? Ведь никакие раскопки не дали...
   - Да-да. Объясняли, насколько я знаю, тем, что вовсе и  не  было  таких
периодов, таких уровней развития, следы которых наука  пытается  отыскать.
Если ты, взрослый человек, поселился  в  своем  новом  доме  год  назад  -
бесполезно искать на  его  чердаке  обломки  твоих  детских  игрушек:  они
остались где-то в другом месте.
   - Ну хорошо. Но  мы-то  знаем,  что  то  были  всего  лишь  поэтические
россказни. Конечно, очень приятно размышлять о своей избранности. Но когда
приходит наука, то неизбежно возникает и настоящая история. Вот как наша.
   - О, безусловно, Властелин. История, как точная наука.  О  том,  как  в
предшествовавшие века и тысячелетия все делалось не так. Но народ выдвинул
из самых  своих  недр  таких  людей,  которые  знали,  в  чем  заключаются
потребности народа, их интересы - и с тех пор дела стали идти все лучше  и
лучше, пока не достигли нашего нынешнего уровня. Я правильно изложил  суть
научной истории?
   - Ну, в общем... да.
   - А то, что возникновение этой научной истории по времени почти совпало
с приходом к Власти нынешней династии - из самых низов,  действительно,  -
это, видимо, чистая случайность. Не так ли? Или все-таки не случайность?
   - Что ты хочешь сказать. Ум Совета? - нахмурился Изар.
   - Я просто задаю вопрос и хочу слышать, что ты ответишь.
   - Я верю науке. И исторической - в том числе.
   - Это меня радует. Но если я положу перед тобой еще, самое  малое,  три
истории - тоже научных, конечно, но различающихся по времени их  действия,
- какую из  четырех  ты  выберешь?  Одна  из  них  просуществовала  больше
тысячелетия и закончилась с появлением нашей, нынешней, а три  тысячелетия
назад возникла другая - и была отменена,  когда  наука  дошла  до  той,  о
которой я только что сказал. А самая первая из тех, что нам  известны  как
научные, -  возникла  вскоре  после  того,  как  Ленк  Фаринский  завершил
создание Державы, то есть шесть с лишним тысяч лет тому назад. Вот до  нее
существовала эта самая - мифическая история, назовем ее так.  И  перестала
существовать именно с воцарением Ленка. Так  вот:  какая  из  этих  многих
историй, по-твоему, истинна?
   - Наивный вопрос. Наша, конечно.
   - Тебя не клонит в сон, Изар, от этих рассуждении?
   - Напротив. Совсем расхотелось спать.
   -   Тогда   продолжим.   Ты,   я   думаю,   ориентируешься   в    нашем
законодательстве.
   - Думаю, что в какой-то мере да. Конечно, сейчас мне потребуется...
   - О том, что потребуется - потом. Сейчас скажи: когда  возникли  основы
наших сегодняшних законов?
   - Ну... с приходом нашей династии.
   - Верно. А до нашего законодательства существовало другое. И третье.  И
четвертое. И то, которое мы считаем самым  ранним,  -  свод  эдиктов  Азры
Менотата. Я прав?
   - Не нахожу никаких ошибок...
   - Тогда скажи: какие из этих законов настоящие?
   - Постой, Ум, разве можно так спрашивать? Для нас, конечно, настоящие -
те, какими мы пользуемся сегодня: наши законы.
   - Значит, остальные вовсе не были законами?
   - Ну почему! Были - в свое время. Пока они действовали...
   - Ага! Стало быть, они все же законы. Почему же тогда те истории  -  не
истории? Не правильнее ли будет сказать: истории, но ныне утратившие  свою
действенность. Как и законы Азры.
   - Гм... Я не думал в этом  направлении.  Но,  в  конце  концов,  почему
вообще я должен этим интересоваться? История у нас есть...
   - Правильнее будет сказать: была.
   - То есть как?
   - Да просто, Бриллиант Власти, очень просто. Та  история,  что  была  и
которую ты называешь научной и настоящей, свою роль сыграла  и  больше  не
годится. Она отработала. Кстати, научных историй не бывает, как не  бывает
и научных законов. Бывают  лишь  соответствующие  запросам  времени  и  не
соответствующие. Вот и все. Тебе,  Изар,  досталась  нелегкая  судьба.  Со
смертью твоего отца кончилась, если не бояться громких слов,  эпоха.  Тебе
начинать новую. А новая эпоха - это и новые законы, и новая история...
   - Постой, постой. Почему? Что такого произошло? Я вовсе не вижу никаких
причин...
   - А что ты вообще видишь?
   - То же самое, что все.
   - Все не видят ровно ничего. Они думают, может быть, что видят,  но  на
самом деле лишь  представляют  то,  что  им  велят  представить.  Нет,  не
приказывают, конечно, это  все  происходит  мягче,  деликатнее  -  и  твоя
любимая история тут играет не последнюю, совсем не последнюю роль. Как  ни
странно, в этом отношении наши люди пользуются полной свободой -  свободой
видеть не то, что есть на самом деле, но то,  что  им  нравится,  что  они
хотят видеть. Но для тебя, Изар, время этой свободы минуло.  Отныне  ты  -
Властелин. Ты Бриллиант Власти, но она - твоя оправа, и ты крепко зажат  в
ней. Так что отныне тебе  очень  редко  будет  удаваться  делать  то,  что
захочется. Примирись с этим.
   - Я подумаю...
   - Думать тут совершенно не о чем. Но если тебе угодно -  думай.  Однако
лучше - о том, каков на самом деле врученный тебе мир.
   - Полагаю, что знаю о нем достаточно много.
   - Ты ничего не знаешь. И не должен был. Еще одна  традиция.  Основанная
на требованиях рассудка. Если бы ты знал наш мир с самого начала, ты успел
бы привыкнуть к нему, притерпеться. И сейчас не смог  бы  ничего  другого,
как продолжать начатое другими до тебя. Отцами, дедами... Ехать по той  же
дороге - лишь сменив возницу. По той же дороге, что не ведет никуда.
   - Ты намерен поносить почивших Властелинов? Сказать, что они завели нас
в тупик?
   - Отнюдь, Властелин. Жизнь - это развитие. Развитие подобно  лабиринту.
Ты находишь верный путь. Но он будет верным лишь на каком-то своем отрезке
- а потом разделится на два, три, четыре рукава - и верным окажется только
один из них. Сейчас мир на распутье. Если бы не это, твой усопший отец мог
бы еще некоторое время бороться с болезнью. Но  власть,  Изар,  не  только
жизнь Властелина регулирует, но и смерть. Властелин умирает  тогда,  когда
ему должно умереть. Иначе будущее его становится плачевным.
   - Звучит оптимистически...
   - Да - если сравнивать с тем, что тебе еще предстоит услышать.
   - Хорошо. Я уже готов к самому худшему. Говори.
   - Сделаем, с твоего соизволения, иначе. Сначала будешь говорить ты.
   - О чем?
   - О том мире, в котором, по твоему мнению, мы живем. Потом скажу я.  Мы
сравним. И ты сможешь начать думать.
   - Ладно. Будь по-твоему...
   Изар задумался.
   В каком мире он жил до нынешней ночи?
   Тот мир выглядел устойчивым, неизменным, единым, сильным  и  нерушимым.
Одна Держава, один Народ, одна Цель.
   Целью же было достижение Великого Мира.
   Что такое Великий Мир, было не вполне понятно. Во всяком  случае,  Изар
не смог бы объяснить смысл этих слов в немногих словах. Когда  он  начинал
думать об этом,  мысли  как-то  не  собирались  воедино.  Представления  о
Великом Мире походили на загадочную картинку,  где  во  множестве  штрихов
спрятано нечто. Оно там  обязательно  есть,  но  не  всякий  способен  его
выявить. Хотя в принципе это очень просто: надо лишь отбросить все  лишние
линии, сделать вид, что их не существует. Иногда Изару  казалось,  что  он
уже вот-вот увидит, что-то начинало складываться - но ощущение оказывалось
ложным, линии ни к чему не приводили. Но если не стремиться к точности, то
можно было сказать: Великий Мир - это такой  мир,  в  котором  всем  будет
хорошо,  все  и  каждый  будут  доброжелательны  друг  к  другу,   честны,
справедливы, обеспечены всем, что нужно для нормальной жизни. А для  того,
чтобы так было, требовалось очень немногое: чтобы каждый делал свое  дело,
и по возможности лучше. Народ Державы, всегда единый, всецело  поддерживал
такую политику. Жители мира Ассарта  любили  Властелина  и  самое  Власть,
потому что только она знала, какой путь  ведет  к  цели,  и  не  позволяла
никому сбиться с него. Никому, начиная  с  высших  сановников  -  Сапфиров
Власти, ее Шпинелей, Эвклазов, Топазов,  Гранатов,  Аметистов,  Гиацинтов,
Опалов и прочих - вплоть до последнего Кирпича  Власти,  каким  был  любой
житель Ассарта - стены, как известно, складывают  из  кирпичей...  Но  они
могут и остаться  кучей  или  россыпью,  при  определенных  условиях  даже
обрушиться, погребая под собою все. Вот Власть и была  гарантией  порядка,
при котором ничего подобного произойти не могло.
   В этом мире Изар родился, в нем вырос, и в нем же собирался прожить всю
свою жизнь.


   - ...Ну, что же, - сказал Ум Совета. -  Можно  лишь  низко  поклониться
твоим учителям. Да, тебя хорошо учили.
   - Значит, я вижу мир правильно?
   - Клянусь Глубиной, конечно же нет! Тебя учили видеть мир таким,  каким
он никогда не был - да и не будет, я думаю.
   Изар вытер сразу повлажневший лоб.
   - Значит, мне просто врали? Все вы!
   - Изар, разве я не учил  тебя  воздерживаться  от  выражения  чувств  с
плебейской прямолинейностью? Да, мы рисовали тебе  картину  желаемую,  но,
увы, совершенно не схожую с действительностью.
   - Извини меня за резкость. Теперь скажи: зачем вам это понадобилось?
   - Я ведь тебе сказал уже:  надо  выбирать  новый  путь.  Но  чтобы  его
выбрать, надо хотя бы знать, к чему ты хочешь прийти!  И  уж  это  у  тебя
есть. Это именно и есть тот мир, в котором  ты  прожил  все  годы  -  твой
личный мир, который благодаря твоей деятельности должен стать  всеобщим  -
или хотя бы более приближенным к нему, нежели наш  нынешний.  Наша  задача
была - воспитать в тебе чувство Цели, как  у  игрока  на  площадке  должно
возникнуть чувство мяча - иначе он вечно  будет  проигрывать.  И  это  нам
удалось - если только ты сейчас был искренним.
   - Совершенно.
   - Вот и прекрасно. А теперь повесь эту картину, твою картину  мира,  на
стенку и время от времени поглядывай на нее, чтобы не забывать о  конечной
станции твоего маршрута. А на рабочий стол положи совсем другое. -  Старик
перевел дыхание. - Позвони вниз, я с  удовольствием  выпью  чашку  кофе  с
чем-нибудь таким; в мои годы усталость приходит быстро.
   Изар повиновался. Он и сам был не против немного освежиться.
   - Итак, о чем мы?  Да,  что  тебе  положить  на  рабочий  стол  -  стол
Властелина, правителя и главнокомандующего. Я не могу и не  должен  делать
это  за  тебя,  но  мой  долг  -  показать  тебе  картину,  гораздо  более
приближенную к истине. Приближенную - потому что сама истина  неуловима  и
ее  не  знает  никто.  Но  с  точностью  хотя  бы  до  третьего-четвертого
десятичного знака.
   - Я готов слушать.
   - Потерпи еще немного. Пока не принесут кофе. У меня пересохло в горле.
   Он умолк,  опустил  веки,  казалось  -  задремал.  Изар  встал,  сделал
несколько шагов по комнате - Летняя Обитель была не столь просторной,  как
его городской дом, не говоря уже о Жилище Власти. Но ему просто необходимо
было двигаться - много, резко,  чтобы  хоть  немного  привести  чувства  в
порядок... В дверь поскреблись, приопухший ото сна  слуга  вкатил  столик.
Изар кивком отпустил его. Ум Совета открыл глаза.
   - Побольше сахара. И добавь несколько капель Золотого Сока Холмов...  -
Он протянул руку, взял чашку, осторожно поднес ко рту.  -  Неплохо.  Потом
напомни мне - я прикажу научить твою челядь варить  по-настоящему  вкусный
кофе. Один из не  столь  уж  многих  моих  советов,  имеющих  практическое
значение... - Он провел языком по сухим губам. - Итак, о мире,  в  котором
тебе  отныне  предстоит  жить  и  который  я  вскоре,  к  великому   моему
удовольствию, покину... Как я уже сказал, мы прошли до  конца  нашу  часть
дороги - ту часть, что, по нашему мнению, вела к Цели. При этом наша  Цель
- не совсем та, что представлялась тебе: нам нужна самая сильная  и  самая
богатая Держава; что  же  касается  справедливости,  доброжелательности  и
прочего художественного свиста, то они при этом могут  появиться  -  сытые
люди нередко бывают и доброжелательными, - а могут и не развиться  совсем;
абсолютная справедливость, например - совершенный миф, ее  не  было  и  не
будет. Итак, наша цель выражается в двух словах: сильная и богатая. Это ты
и повесь на стенку. Мы облекли ее в одежды Великого Мира и какое-то  время
продвигались. Но путь кончился. Потому что со  временем  самые  прекрасные
слова перестают обозначать хоть что-либо, становятся сотрясением  воздуха,
и делать из них приманку оказывается столь же бессмысленным, как  пытаться
заставить заупрямившегося осла сдвинуться с места при помощи  поучений  из
"Слов Рыбы". Цель исчезает. А людям она необходима. Значит, ее нужно найти
и показать. Новую, старые цели больше ничего не стоят. Вот это я и имею  в
виду, когда говорю, что тебе предстоит  начать  новую  эпоху.  Не  потому,
чтобы ты был более мудрым или гениальным, чем твои праотцы; нет, просто  -
пришла пора. Не знаю, может  быть,  тебе  придется  делать  все  наоборот.
Вернее,  не  делать   -   в   поступках   все   мы   ограничены   реальной
действительностью, - но провозглашать. Не знаю, я уже сказал  тебе  -  это
задача для молодых, не для меня. Так  вот,  один  или  с  чьей-то  помощью
попытайся найти такую цель. Вообразить ее. Она должна быть простой - чтобы
понять ее мог даже дурачок, - и захватывающей,  чтобы  в  нее  поверили  и
умники.  Умники,  кстати,  нередко  бывают  романтиками  -  природа  любит
сбалансированные системы... Итак - найди цель. А потом?
   - Что - потом? - спросил Изар в некотором недоумении.
   - Определив цель - что ты будешь делать после этого?
   - Как - что? Добиваться ее, естественно!
   - Ах, Изар, Изар...
   - Опять не так?
   - Совершенно не так. То есть добиваться,  конечно,  нужно,  однако  ты,
видимо, имел в виду движение вперед - к цели?
   - Какое же еще?
   - Противоположное, мой ослепительный Бриллиант! Движение не вперед,  но
назад; не в будущее, а в прошлое, прежде всего - в прошлое!
   - Это слишком умно для меня. Советник моего отца!
   - Ничуть не бывало. Это примитивно просто. Представь себе прямую линию.
Она кончилась. В точке окончания мы с тобой находимся сейчас. Представил?
   - В этом-то нет ничего сложного.
   - А в жизни, да и в политике, вообще все просто. Ну,  дальше.  Из  этой
точки ты начинаешь движение - ну, допустим, повернув на девяносто градусов
вправо. Наглядно?
   - Вполне.
   - Теперь представь, что идущие за тобой люди оглянулись. Что они увидят
позади?
   - Ту точку, в которой мы повернули.
   - Совершенно верно. Но как раз ее-то они и не должны видеть. Не  должны
даже представлять, даже заподозрить, что был какой-то поворот.
   - Почему?
   - Если сохранится память о повороте