бнаженный,
покрытый густым загаром, широкий  в  плечах,  мускулистый,  длиннорукий...
Сейчас он схватит ее, опрокинет!.. Ястра вдохнула побольше воздуха,  чтобы
закричать. Человек неожиданно  поднес  палец  к  губам,  раздвинувшимся  в
улыбке - или в оскале? - и она даже вскрикнуть не успела,  как  он  исчез.
Только наверху, на дереве, зашелестели листья,  потом  -  на  соседнем.  С
дороги послышался приглушенный рокот моторов: уезжал Изар. Ястра не  сразу
заставила себя двинуться с места -  на  четвереньках,  разрывая  платье  о
кусты, подползла к ограде и увидела, как слева машины  уходят,  скрываются
за поворотом дороги. Она передохнула: оказывается,  она  забыла  выдохнуть
воздух, которого была полная грудь.  Мгновенный  шелест  снова  прошел  по
листве где-то высоко над нею, за оградой  промелькнул  падавший  с  высоты
человек - нет, он не падал, поняла она, он спрыгнул с дерева, пронесся над
оградой и сейчас на ее глазах мягко приземлился на согнутые ноги.  Тут  же
вскочил и побежал - длинными, стелющимися прыжками. На  дороге  показалась
еще одна машина. Она была не из гаража Жилища Власти,  не  принадлежала  и
никому из вельмож, в этом Ястра  была  уверена.  Таких  машин  она  вообще
раньше не видала: эта  была  какая-то  приплюснутая,  широкая,  с  черными
стеклами, без номеров... Завидев ее, голый прыгун метнулся  к  придорожной
канаве и скрылся в ней - одновременно боковое  стекло  машины  опустилось,
она чуть замедлила ход,  короткой  дробью  простучали  выстрелы  -  и  она
умчалась, скрылась за тем же  поворотом,  который  минуту  назад  миновала
колонна Властелина. Ястре стало тревожно, сердце провалилось куда-то вниз,
во рту пересохло. Она порывисто обернулась: почудилось, что  за  спиной  -
новая непонятная опасность... Нет, никого не было. Она  перевела  дыхание,
почувствовала, что дрожит. Снова  глянула  на  дорогу.  Прыгающий  человек
успел уже выбраться из канавы и теперь легко, упруго бежал  по  дороге,  а
его, треща глушителем и лязгая расхлябанным  корпусом,  догонял  еще  один
автомобиль - их тут оказалось сегодня немногим меньше,  чем  на  ежегодной
выставке, только там такую развалину не увидеть было... Рыдван  поравнялся
с  бегуном,  замедлился,  распахнулась  дверца,  голый  метнулся,  скрылся
внутри, дверца захлопнулась -  машина  извергла  струю  дыма,  загрохотала
сильнее, но вместо того, чтобы следовать за проехавшими раньше,  свернула,
не доезжая до поворота, на проселочную дорогу, и исчезла, затерялась среди
деревьев.
   Может быть, ей тоже следовало уехать в город? - подумала Ястра, все еще
дрожавшая от испуга и странного возбуждения. - Жилище Власти обширно,  там
можно жить, даже не встречаясь с Изаром. И все равно ведь придется обитать
там: другого жилья у нее просто не было.
   Придется. И потому женщина решила, что останется здесь. На  позволенные
ей два дня. Кто знает, когда еще  возникнет  такая  возможность  -  побыть
совершенно одной? Бояться ей, собственно говоря, нечего: кому она нужна  -
опозоренная перед всем миром? Разве что любителям острых ощущений? Ну,  на
этот случай есть пусть и немногочисленная, но охрана, да  и  у  нее  самой
имеется пистолет, с ним она будет выходить в парк на  прогулку.  Жемчужине
Власти с незапамятных времен  полагалось  иметь  свое  оружие.  Кстати,  и
владеть им Ястра умела.
   Но Изару, кажется, приходится нелегко: это ведь за  ним  охотятся  -  и
этот, на дереве в парке, и те, на низкой и скоростной машине. Наверное, он
в  опасности...  Ястра  подумала  об  этом  совершенно  спокойно,   как-то
безразлично, словно бы это ее  ничуть  не  касалось.  Она  сама  удивилась
собственной бесчувственности, но тут же пожала плечами: не ее вина в этом.
А чья же? Жизни? Ну, ладно, если так - жизнь дает яд, она  же  наделяет  и
противоядием. Сейчас просто не надо об этом думать...
   Она повернулась и  неторопливо  пошла  к  Обители.  Все-таки  было  еще
страшновато: а вдруг еще кто-нибудь прячется в кроне и  в  следующий  миг,
пронесшись в воздухе, окажется тут, перед нею? Да, страшно...  Но  тут  же
она почувствовала, что была бы  рада,  случись  так;  она  сама  не  знала
почему.


   Три  машины,  в  средней  из  которых  находился  Властелин,  были  уже
невдалеке от выезда  на  магистральную  дорогу,  когда  в  задней  из  них
произошло некоторое движение.
   - Кто-то настигает нас. Прытко, -  негромко  проговорил  тот  охранник,
кому следовало наблюдать за дорогой через заднее  стекло.  Двое,  сидевшие
рядом с ним, смотревшие по сторонам, оглянулись; старший,  располагавшийся
рядом с водителем, секунду-другую смотрел в зеркало.
   - Всем  наблюдать  за  своими  направлениями,  -  напомнил  он.  И  еще
всмотрелся, повнимательнее. - Военная машина, - определил он.  -  Дорожный
разведчик. Только перекрашена под цивильную. Оружие к бою!
   Двое  из  сидевших  сзади  изготовили  автоматы,  третий  был  вооружен
гранатометом.
   - Первая, вторая! - заговорил  старший  в  микрофон.  -  Сзади  военная
машина.   Идет   на   высокой   скорости,   быстро   сближается.   Никаких
предварительных сигналов мы не получали. Подозреваю умысел. Открою  огонь,
как только окажется на дистанции выстрела.
   - Увеличим скорость, - донеслось по рации из головной.
   - Думаю,  этого  не  надо  делать.  Возможно,  нас  и  хотят  заставить
разогнаться - чтобы в случае внезапного возникновения  препятствия  нельзя
было  избежать  катастрофы.  Как  только  сможете,  открывайте  огонь   на
поражение. А сейчас  зажгите  сигнал:  "Обгон  запрещен.  Прошу  уменьшить
скорость". Помигайте основательно, чтобы они обратили внимание.
   - Понял вас.
   На задней  панели  охранной  машины  яркими  буквами  вспыхнуло  табло.
Погасло, вспыхнуло, еще и еще раз. Одновременно замигал голубоватым  лучом
задний  прожектор,   и   красным   -   три   расположенных   треугольником
предупреждающих фонаря.
   - Сигнал подан.
   - Как реагируют?
   - Продолжают приближаться.
   - Будете отбиваться  сами.  Я  остаюсь  в  голове  колонны:  подозреваю
засаду. Тут впереди удобное место: выезд из леса, там не одну машину можно
укрыть... На случай их огня - старайтесь все время закрывать номер второй.
   - Ну, для маневра дорога узковата... Но я вас понял. Они...
   - Что у вас?
   - Они открыли крышу. Безоткатное орудие.
   - Правильно, дорожный разведчик. Не ждите...
   Выстрелы ударили одновременно с обеих сторон. Машины мчались зигзагами,
шарахаясь от обочины к обочине. Попасть было трудно.  В  воздухе  свистели
пули и осколки бетонного покрытия дороги.  По  сторонам  падали  срезанные
пулями и гранатами ветви деревьев. Высоко,  словно  жалуясь,  выли  мощные
моторы.
   - Черт побери!
   Это крикнули в первой машине.
   - Что у вас?
   - Проколы! Сразу два! Наверняка засада - это тут, рядом! Вторая  сейчас
попытается  проехать,  оседлав  кювет  -  может  быть,  там   шипов   нет.
Прикрывайте ее! Я вынужден остановиться,  преследователя  приму  на  себя,
попытаюсь нейтрализовать и засаду...
   - Вас понял, выполняю. Они показались?
   -  Медлят...  Вперед,   вперед!   Магистраль   совсем   рядом,   больше
перекрестков не будет.
   - Вызвали подкрепление?
   - Вызываю. Вы дублируйте.
   - Наша дальняя разбита пулей. Уходим. Желаю удачи!
   - Взаимно... У вас все целы?
   -  Не  совсем.  Но  боеспособны.  Сейчас,  дадим  по   ней   последний,
прощальный...
   Коротко фыркнул гранатомет с задней машины. Секунда - и гулкий взрыв.
   - Первая! Мы достали его! Достали! Порядок!
   - Что с ним?
   - С ним - все! Замедляю скорость. Вернусь к нему. Для верности.
   - Опасайтесь ловушки!
   - Ну уж нет! У него, похоже, сдетонировал  боезапас.  Такое  изобразить
нельзя. Вряд ли там хоть один выжил.
   - Согласен, проверьте. Я и вторая ждем здесь.
   - Смотрите и вы - насчет засады...
   - Кажется, ее не было. Сейчас, пока меняем баллоны, мы  сходим  тут  на
разведку. Может быть, они тут были, но не решились...
   Они, точно, были. И, наверное, решились бы. Тяжелый грузовик  стоял  на
лесной дороге, мотор  урчал  на  холостых  оборотах.  Шестеро  в  штатском
располагались в машине и близ нее, вооруженные автоматами, пистолетами,  у
двоих - лазерные фламмеры, у каждого - сумка с ручными гранатами.
   - Без единого выстрела... - с  некоторым  удивлением  сказал  начальник
охраны, старый десантный волк. - Кинжалом. Каждого - с одного удара.
   - Спали они тут, что ли?
   - Не верится...
   - Кто же это их так? Какой умелец?
   - Нет, - сказал начальник охраны. - Их было, самое малое,  двое.  -  Он
медленно шел, вглядываясь в дорогу, на которой четко пропечатались  следы.
- Непонятно, откуда взялись: вот тут следы начинаются с пустого места... С
неба спрыгнули, что ли?
   Он прошел еще дальше.
   - Ага, тут была машина. Другая, не грузовик. Легковая. Не пойму только,
что за марка; вроде старье какое-то, времен Ленка Фаринского... Подъехала,
тут стояла, развернулась, уехала  в  лес,  откуда  пришла.  Просто  чудеса
какие-то...
   - Слава Рыбе, мы выкрутились. А могло быть похуже.
   - Могло быть и совсем плохо. Задумали они разумно. Но  кто-то  помешал.
Ладно. Двое остаются здесь пока что. А мы - в столицу.


   Меня взяли под руки, вежливо, но крепко, и повели. Еще  даже  не  успев
как  следует  прийти  в  себя  после  переброски,  я   понял,   вернее   -
почувствовал, что посылку под названием "Капитан Ульдемир" доставили не по
адресу: я помнил, что должен был оказаться на планете  (хотя  название  ее
восстановилось в  памяти  не  сразу),  а  тут  было  явно  что-то  другое.
Человеческий  организм  определенным  образом  реагирует  на   присутствие
крупных тяготеющих масс - и, напротив, на их отсутствие; на  планетах  или
околопланетных орбитах мы этого не ощущаем - просто не с чем сравнивать, -
но с опытом путешествий в открытом космосе такое чувство вырабатывается  и
уже не исчезает. И вот сейчас я был уверен, что  ни  звезд,  ни  планет  в
непосредственной близости не имеется; что-то  неуловимое  подсказало  мне,
что я нахожусь в какой-то системе, напоминающей Ферму, хотя это  наверняка
была не она.
   Меня то ли провели, то ли протащили по коридору и втолкнули в  большую,
хорошо освещенную комнату. Невольно я зажмурился, а когда открыл глаза, то
увидел перед собой целую компанию - человек пять или шесть, они  почему-то
никак не сосчитывались точно. Одного из  них  я  сразу  же  определил  как
хозяина дома: что-то было в нем общее с Мастером,  хотя  внешне  они  были
совершенно непохожи друг на друга; еще один  запомнился  сразу:  здоровый,
топорный амбал.
   Не дожидаясь, пока мне предоставят слово, я заговорил и с хода произнес
что-то около  трехсот  слов.  Слова  были  русские,  и  каждое  из  них  в
отдельности ни один из тех, к кому я обращался, не смог  бы  понять,  даже
будь у него в руках словарь; однако  я  очень  надеялся,  что  генеральный
смысл всего сказанного до  моих  собеседников  дошел,  хотя  бы  благодаря
интонации. Правда,  слово  "собеседники"  тут  не  совсем  точно  передает
обстановку: они, безусловно, хотели бы  выйти  на  трибуну,  но  я  им  не
позволял, и едва кто-нибудь из них разевал рот, как я снова открывал огонь
на поражение. Так что когда мне  потребовалось  подвезти  боеприпасы,  они
этому  страшно  обрадовались  и  заговорили  все  сразу  -  очень  уж  они
измолчались, пока я солировал, и грянули враз, словно бы нашей целью  было
- исполнить концерт  для  барабана  с  оркестром,  где  ударные,  конечно,
принадлежали мне. Оркестр вступил, я помахал ладонями  около  ушей,  тогда
они  спохватились,  быстренько  разобрались  в  колонну   по   одному,   и
направляющий приступил к просветительской деятельности.
   - Господин капитан! - сказал он мне. - Мы  претендуем  на  спокойную  и
содержательную беседу. Мы не думаем, что  ее  можно  заменить  извержением
вулкана.
   Он говорил на каком-то языке, которого я  не  знал,  но  тем  не  менее
прекрасно понимал сказанное.
   - Вот и зашли бы ко мне вечерком, - ответил я. - Посидели бы за  чашкой
чая или чего-нибудь другого, в тех же тонах и  потолковали  бы  по  душам.
Тогда у нас было бы больше шансов для взаимопонимания. А сейчас?  Вы,  без
всякого на то основания, перехватываете меня  на  точке  Таргит,  так  что
вместо того места, где мне следовало бы сейчас находиться, я оказываюсь  в
какой-то дыре  в  обществе  нескольких  подозрительных  типов  и  вынужден
выслушивать разные глупости - вроде той, что все это сделано  только  ради
удовольствия видеть меня. Спокойную беседу! А вы на моем  месте  стали  бы
беседовать спокойно?
   - Да, господин капитан, - соврал он, даже не покраснев при этом.  -  Я,
да и любой из нас, на вашем месте стал бы вот именно беседовать  спокойно.
И в этой беседе постарался бы как можно скорее установить, во-первых,  кто
мы такие, во-вторых, куда, и в-третьих,  зачем  мы  вас  переместили.  Так
поступил бы любой здравомыслящий человек.
   Должен  признаться,  что  говорливый  тип  довольно  точно  изложил  ту
программу, которую я и сам успел выработать и единогласно  (одним  голосом
при отсутствии прочих) принять.  Я  и  начал,  собственно,  ее  выполнять,
только они этого не усекли - их обучали тактике совсем в другом заведении.
Я провоцировал их на откровенность, а они решили, что  я  просто  ругаюсь,
чтобы стравить пар. Но раз они вроде бы не собирались далеко прятать  свои
намерения, можно было и принять их подачу и посмотреть,  как  пойдет  игра
дальше. Кто знает - может, и на их подаче я смогу выиграть гейм.
   - Не могу сказать, чтобы вы были правы, - ответил я,  несколько  убавив
громкость, - но в качестве временно исполняющей  обязанности  истины  вашу
концепцию можно и принять. Итак, считайте, что я уже спросил вас: кто  вы?
Где мы находимся? Зачем я здесь нахожусь и почему? Дополнительные вопросы:
долго ли я здесь буду содержаться и  когда  смогу  благополучно  завершить
свое  путешествие.  Ваш  черед.  Если  требуется  небольшая  преамбула   -
пожалуйста, я настолько терпелив, что перенесу и ее.
   Собеседник посмотрел на меня с некоторой, как мне  показалось,  печалью
во взоре.
   - Господин капитан! - молвил он. - Хотелось бы, чтобы наш разговор  был
не только спокойным, но и серьезным. Очень серьезным. Впрочем, вы  и  сами
понимаете, что без достаточно веских причин никто  не  идет  на  нарушение
Генеральной  Транспортной  Конвенции,  что   всегда   чревато   серьезными
неприятностями. Так что будет только лучше, если вы перестанете...
   Тут у него, видимо, возникло затруднение с лексикой, и он зашептался со
своей бандой, они что-то наперебой стали ему подсказывать, - на этот раз я
не понял ни слова, - после чего он вернулся к тексту:
   - Будет только лучше, если вы перестанете опрокидывать глупого.
   Мне пришлось пустить в ход все мои  врожденные  способности,  благодаря
которым я понял сразу  три  вещи.  Прежде  всего  -  что  оратор  высказал
пожелание, чтобы я перестал валять дурака. И что язык, которого я не знал,
но почему-то понимал, оказался русским, но в непривычной для  моего  слуха
аранжировке. (Что означало, что я вдвойне  прав:  никто  из  нас  русского
языка толком не знает,  и  чем  дальше,  тем  хуже;  однако  когда  к  нам
обращаются по-русски, мы понимаем.) И третье -  что  если  у  них  и  есть
какая-то информация обо мне, то она далека от полноты; в противном  случае
им было бы известно, что человек я достаточно мрачный и валять дурака  (о,
как вульгарно!) начинаю только тогда, когда дела  идут  -  хуже  некуда  и
известный жареный петух уже поставил клюв на боевой взвод.  Ну  что  же  -
пусть думают, что я чувствую себя легко и весело. Уверенность противника в
своих силах всегда несколько сбивает пыл атакующих;  а  сейчас  инициатива
была, безусловно, у них, я же играл свободного защитника.
   - О'кей, - сказал  я.  -  Могу  перестать.  Но  уж  если  серьезно,  то
серьезно. Без финтов ушами. Итак: вследствие каких  причин  я  оторван  от
горячо любимой семьи  и  преданных  друзей?  На  обдумывание  дается  одна
минута.
   - Господин Ульдемир, - сказал он с погребальной серьезностью. -  Прежде
всего, как вы  выразились,  преамбула.  Нам  известно,  кто  вы.  На  кого
работаете. Кто послал вас в Ассарт. И с какой целью. Вряд ли надо говорить
об этом подробнее, потому что все это вы и сами прекрасно  знаете.  Теперь
то, чего вы совершенно не знаете. Мы вовсе не собираемся  помешать  вам  в
выполнении поставленной  перед  вами  задачи.  Наоборот,  хотим  предельно
облегчить это нелегкое дело. Мы намерены заверить вас, что с нашей помощью
вы исполните все быстро и успешно. Без нее вы вообще ничего не исполните.
   - Откуда такая уверенность? - не удержался я.
   - Потому что без нашего согласия вы отсюда вообще не выйдете. Никогда и
никуда.
   - Ясно, - кивнул я.
   - Считаю необходимым добавить: если  неприятное  постигнет  вас  именно
здесь, то уж на Ферме вы никогда не окажетесь.
   Пока  он  грозил,  у  меня  где-то  в  затылочной  части  головы  стали
складываться некоторые  соображения.  Но  показать  это  сейчас  никак  не
следовало. Так что я ответил лишь:
   - Ну, предположим, что так. Что вы хотите мне предложить?
   - Сотрудничество.
   - В чем же?
   - Я уже сказал:  в  выполнении  вашей  задачи.  Все  дело  в  том,  что
необходимо видоизменить эту задачу - в некоторых деталях. От этого она  не
сделается сложнее. Ни в коем случае.
   - Ближе к телу, - сказал  я.  Впрочем,  они  не  уловили  фонетического
расхождения.
   - Чтобы подойти ближе, - ответил он мне, -  сначала  отойдем  подальше.
Чтобы проблемы стали видны нам, так сказать, в общем виде.
   Я вздохнул.
   - Что же, если без этого никак нельзя...
   - Увы, никак нельзя. Но я полагаю, что мы можем продолжить нашу  беседу
за столом. Вы ведь проголодались, господин капитан?
   Вот это уже была сама истина, а не временная концепция. Мне  оставалось
только склонить голову.
   - Где вы предпочли бы: здесь или на воздухе?
   - Дождь не идет?
   - Нет, господин капитан. Здесь никогда не бывает дождя.
   Я так и думал.
   - Тогда на природе.
   - О'кей, - сказал он и вызывающе посмотрел на меня.


   С полчаса, или около этого, за столом все молчали, и я успел убедиться,
что в этой игре они ничуть не уступают мне. Правда, все было вкусно,  хотя
некоторых блюд (например, фаршированного скорпиона -  или  его  ближайшего
родственника - под каким-то зеленым с разводами соусом) я так и не решился
отведать, боясь несварения. И лишь когда  мы  прошли  примерно  две  трети
дистанции, разговор возобновился. Один из них (всего, как  я  окончательно
установил по числу тарелок, было пятеро, но один то и дело раздваивался, и
тогда я на всякий случай придерживал свою тарелку) - не тот, что  открывал
конференцию, обнажил длинные, янтарного оттенка зубы и произнес:
   -  Итак,   господин   Ульдемир.   Вам   выпала.   Редкая   возможность.
Присутствовать. В резиденции. Охранителя. Которая называется. Застава.  В,
может быть. Переломный момент. Развития Вселенной...
   Он весь свой реферат - не из самых коротких - продекламировал  в  такой
манере; похоже было, что во рту у него больше двух слов сразу не умещалось
и каждую новую пару подавали  откуда-то  с  большой  глубины.  Я  попробую
изложить  смысл  его  высказываний  обычным  языком;  если  подсунуть  вам
стенограмму, боюсь, вы начнете  думать  обо  мне  еще  хуже,  чем  я  того
заслуживаю.
   Так вот, прежде всего он сообщил, что я нахожусь на "Заставе". Попросил
обратить внимание на пейзаж. Это я уже успел сделать, как только мы  вышли
из резиденции - в отличие от  Фермы,  тут  дом  был  сложен  из  массивных
каменных плит, -  и  несколько  удивился  увиденному.  Вокруг  простирался
черный песок со вкраплениями камней;  ни  травинки,  ни  кустика,  что  уж
говорить о деревьях. По-видимому, мы - пятеро или шестеро и я - были здесь
единственными представителя