о сорока минут, чтобы нарисовать веселую картинку  того,
как Ассартские силы, разделенные на семнадцать кучек, разлетаются в разные
стороны - и в каждом  месте  назначения  встречают  хорошо  подготовленное
сопротивление тамошних флотов.
   - Даже если каждый мир выставит для защиты лишь половину  своих  армий,
этого будет более  чем  достаточно.  В  то  время,  как  другие  половины,
объединившись  под  общим  командованием,   одновременно   покажутся   над
Ассартом, лишенным защиты - кроме разве ополчения, но это же несерьезно...
Те из наших, кто уцелеет там, у тех миров, кинутся под защиту родных  стен
- а в стенах этих успеют уже засесть те же самые враги. Ваши мужчины,  как
ты говоришь, окажутся между молотом и наковальней...
   - Невозможно! То, что ты говоришь, Уль, просто невозможно!
   - Увы, еще как!
   - Да нет же! Это все ужасы из пивной. Начать с того,  что  у  нас  есть
разведка. Сейчас ее еще усилили. И...
   - И, - перебил я, - ни один разведчик, ни старый, ни новый, ни разу  не
вышел на связь. Не передал  ни  единого  сообщения.  Ни  полсообщения.  Ни
четверти.
   - Не может быть! - сказала она уже достаточно тихо.  -  Откуда  у  тебя
такие сведения?
   - Потому что я и сам - разведчик, - сказал я. - Это, кстати,  ответ  на
твой вопрос - почему я оказался здесь.
   - Ты - разведчик? Чей?.. - Видно было, как желание верить мне борется в
ней с подозрительностью. - Кого из них? Значит, тебя специально  подослали
ко мне? Я... Я...
   - Успокойся, родная моя. Я - не из них. Я от тех  сил,  которым  нужно,
чтобы Ассарт сейчас - ну, хотя бы не проиграл. Это серьезные  силы.  Но  и
те, что противостоят им, тоже достаточно велики.
   - Но кто они? Где? Если они не на Ассарте, то, значит, на одной из  тех
планет - или в нескольких мирах сразу?
   - Вовсе не значит. Они далеко, далеко... и одновременно  очень  близко.
Но это как раз разговор для более спокойного времени. Сейчас важно другое.
Надо предпринять все, что еще возможно, чтобы предотвратить ошибочный шаг.
   - То есть получается, что воевать сейчас не нужно?
   - Ты очень точно и правильно сказала.
   - Великая Рыба! Но Изар так упрям...
   - Да ничего он не упрям! - сказал я с досадой. - Просто  ты  отказалась
от него, и он взамен нашел себе ту девочку.
   - Городскую шлюху. Ну и что? При чем тут она?
   - При том, что у него нет Советника. Но есть она. И он слушает ее.
   - Смеха достойно! Безродная девка советует Властелину!
   - Прости, а кто твой советник? Безродный мужик.
   - Ну... да, но... это же совсем другое. Ты опытный человек, и даже  при
всех своих недостатках способен давать неплохие советы. А что может она?
   - Она может передавать как свои мысли, внушенные ей другими.
   - Ну, для этого большого ума не надо. А... другие есть?
   - Да.
   - Здесь, на Ассарте?
   - Вот именно.
   - Кто они?
   - Вот они - это люди серьезные. Не  менее,  чем  я.  Представители  той
другой силы, о которой я тебе говорил только что.
   - Это на самом деле так  происходит?  То  есть,  они  внушают  ей,  она
передает - а он слушается?
   - Она передает, сама не понимая, что мысли эти ей внушены. Она,  как  и
ты, хочет, как лучше...
   - Как ты смеешь сравнивать ее со мной!
   - Ах, ради Рыбы, извини, я  оговорился.  Она,  как  простая  ассартская
женщина, хочет, чтобы  было  как  лучше.  Она  не  злоумышленница.  Просто
наивная девочка...
   - Ты-то откуда знаешь?
   - Один из моих людей - телохранитель Изара. Он не раз  видел  ее.  Даже
разговаривал.
   - У тебя есть свои люди? Где они?
   - Вокруг нас. Это надежные люди.
   - Телохранитель Изара... Ну хорошо, она глупая девчонка, но он!  Он  же
Властелин! Как он может...
   - Ястра, эти мысли продиктованы умными людьми. И им придан  такой  вид,
что Изар, и даже, наверное, ты не сумели бы раскусить,  во  всяком  случае
сразу, что в этой сладкой конфетке отравленная начинка.
   - Хорошо, в конце концов, не это сейчас главное... - Она произнесла это
уже совсем по-деловому, а я с удовольствием наблюдал, как место вздорной и
избалованной женщины занимает другая, та, что все время жила в ней: умная,
осторожная и решительная. Ведь не ради одних лишь красивых глаз ее избрали
в свое время "торой партнершей  старевшего  Властелина.  Это  всегда  было
государственным постом. - Неважно, откуда пришла мысль - важно,  что  Изар
ее принял. А он все-таки очень упрям,  и  в  этом,  поверь,  я  разбираюсь
больше. Мы с ним  достаточно  времени  провели  в  одной  постели...  (Она
проговорила это совершенно спокойно, даже не поинтересовавшись, приятно ли
мне будет это услышать. Было неприятно. Конечно, я давно знал об этом,  да
и кто не знал? И все же знать - одно, а услышать из ее собственных  уст  -
другое. Впрочем, она тут же спохватилась). Тебя это огорчило, дорогой?  Но
что я могу поделать? Хочешь, я тебя успокою? В постели ты  не  хуже,  даже
лучше...
   - Вернемся к делу, - сказал я.
   - Ты прав. Итак, он упрям. И я пока не  вижу,  что  можно  предпринять.
Обратиться через его голову к генералам? Не получится. Они  и  сами  хотят
воевать. И привыкли к тому, что традиционно побеждаем мы...
   - Тут есть о чем подумать. Но одно надо сделать сразу же.
   - Говори, Советник.
   - Оторвать его от тех, кто порождает мысли.
   - Но если мы их не... А-а! Я поняла.
   Она действительно поняла - судя по тому, как блеснули ее  глаза:  очень
недобро.
   - Что же, Уль: это несложно. Есть люди. Ты прикажешь им. Я могла  бы  и
сама, но тогда это припишут моей ревности. Не хочу. Пусть это  исходит  от
тебя.
   - Что же именно?
   - Ее надо устранить.
   - Согласен.
   - Ты говоришь таким тоном, словно как раз не согласен.
   - Устранить и убить - разные вещи.
   - По-моему, одно и то же. А почему не убить?
   - Хотя бы потому, что она не заслужила этого.
   - Ах, ах, как мы благородны! Тебе жаль ее?
   - Разумеется.
   - Послушай... Может она и есть пресловутая племянница?
   - Я ее видел раз в жизни. Дело не в этом. Она нам  может  понадобиться.
Мы ведь не знаем почти ничего о тех людях, что противостоят  нам:  сколько
их? Где они? Нам важно разорвать эту цепь, а потом узнать от нее все,  что
ей известно.
   - Думаю, что немного.
   - Лучше, чем ничего.
   - Хорошо, в конце концов... Каков твой план?
   - Похитить и изолировать.
   - Ну, на худой конец... Кто и как похитит ее? Она  ведь  наверняка  под
охраной.
   - Несомненно. Любому это было бы сложно. Но не тебе.
   - Я - в роли похитительницы?
   - Ну нет, зачем!  Но  согласись,  что  у  вас  имеются  некоторые,  так
сказать... ну, не общие интересы, нет. Но хотя бы темы для разговора. Ты -
официальная супруга Властелина, она - фактическая...
   - О, пожалуйста, не называй ее так!
   - Хорошо, не буду, хотя от этого ничего не изменится. Но  ты  согласна,
что могут быть темы для разговора?
   - Ну, при желании... можно найти.
   - И если ты решила, что  время  для  такого  разговора  настало  -  ну,
предположим, ты хочешь надолго уехать хотя бы  в  тот  же  -  ну,  где  мы
познакомились...
   - В Летнюю обитель, милый мой хромоножка!
   - Ничего подобного, давно уже... Итак, ты приглашаешь ее сюда  -  чтобы
искренне и доверительно поговорить.
   - Ага. И потом, мило разговаривая... Знаешь, мне будет очень трудно  не
выцарапать ей глаза.
   - Да! А мне казалось - ты говорила, что уже не любишь его.
   - И говорю. Но это же совсем не то! Ну, как тебе объяснить,  надо  быть
женщиной, чтобы понять это... Любить его или не  любить,  это  только  мое
дело и больше ничье. А она все равно не имела права...
   - Вообще-то, это в какой-то степени, наверное, и его дело, а?
   - Ну конечно, разве ты можешь не  защищать  мужчину...  Ну,  хорошо.  Я
сделаю усилие  и  сдержусь.  Я  буду  разговаривать  с  ней  по-матерински
ласково. Хотя... Ну, по-сестрински. Допустим. А  что  потом?  Подсыплю  ей
чего-нибудь в кофе?
   - О, господи!
   - Наброшусь и надену наручники? Уль, я спрашиваю:  что  я  должна  буду
сделать, когда она придет?
   - Поговорить. И вежливо проводить до двери. Вот  до  этой.  Не  дальше.
Нужно, чтобы отсюда она  вышла.  А  по  дороге  к  выходу  из  Жилища  она
исчезнет.
   - Так просто?
   - Будем надеяться.
   - А потом? Куда вы денете ее потом?
   - Мы - никуда. У нас нет такого места. Ты ее спрячешь.
   - Я? Оригинально. Где? У меня под кроватью? Но тогда придется запретить
тебе приходить ко мне, а на такую жертву я не пойду. Много чести!
   - Думаю, жилище достаточно велико, чтобы найти уголок.
   - Хорошо. Я придумаю. Тут и  на  самом  деле  полно  всяких  каморок  и
закоулков. А кто будет стеречь ее?
   - Об этом мы позаботимся. А ты - о том,  чтобы  у  нее  было  все,  что
должна иметь женщина.
   - Само собой разумеется. Уж если она останется в живых,  то  жизнь  эта
должна быть  не  ниже  определенного  уровня  -  иначе  что  она  обо  мне
подумает!.. Но в  таком  случае  мне  ведь  вовсе  не  обязательно  с  нею
разговаривать! Схватите ее, едва она войдет!
   - Я думал. Не годится. Ведь наверняка будет известно, что ты пригласила
ее  в  гости.  Если  она  не  пришла  к  тебе,  ты,  естественно,   должна
поинтересоваться - почему, и, когда выяснится, что из дому она вышла, а  к
тебе не пришла - немедленно поднять тревогу.  А  так  -  ты  совершенно  в
стороне: пригласила, приняла, поболтали, ты проводила  ее  до  двери  -  а
дальше провожать ты не обязана, это было бы уже нарушением Порядка.
   - Наверное, ты прав. Итак, мы ее изолируем, и Властелин  останется  без
своих неизвестных советников. Но война-то все равно начнется!
   - Это другое дело. Придется начать на него атаку с другой стороны  -  с
противоположными мыслями.
   - С твоими.
   - С нашими.
   - И ты сам станешь доказывать ему?..
   - Упаси меня Рыба! Это было  бы  очень  глупо.  Доказывать  будешь  ты.
Больше некому.
   - Ты же знаешь: я не общаюсь с ним.
   - Вот именно. И то, что ты, преодолев себя, все-таки хочешь говорить  с
ним о делах Державы, лишь свидетельствует  о  твоей  искренней  тревоге  о
судьбе Державы - и, естественно, Властелина и твоей собственной. У него, я
полагаю, уже выработалась привычка  прислушиваться  к  мнению  женщины.  И
он...
   - Вот как? А если он захочет несколько расширить наши отношения? Ну-ну,
не сердись, Уль, я пошутила. Ты меня поцелуешь?..


   Георгий   вернулся   в   номер   через   три   часа.   Заседание   было
непродолжительным,  но  нигде  не  сказано,   что   значительные   решения
принимаются на длинных совещаниях;  напротив,  они  чаще  всего  и  бывают
бестолковыми. Войдя, он сразу же запер за собой дверь. Прошел  в  спальню,
открыл шкаф. Вице-председатель крепко спал. Он не придет в себя  еще  часа
полтора-два. "К тому времени меня и след простынет, - подумал  он.  -  Что
же, положение предельно ясно. К сожалению. Рейд на  Лезар  был  хуже,  чем
ошибкой: он был преступлением. Государственным. Только что принято решение
о создании коалиции семнадцати миров.  Об  учреждении  единого  командного
центра. О немедленном выходе эскадр первой  волны  на  каждой  планете  на
исходные позиции. О призыве очередных и запасных повсеместно. И так далее.
Одним словом - решили все, что полагается решать  в  таких  случаях.  Даже
странно: совещание прошло без сучка,  без  задоринки.  Словно  бы  не  раз
репетировалось. А ведь репетиций - во всяком случае такого рода - не было,
иначе до Ассарта это бы хоть как-нибудь да дошло.  Видимо,  была  какая-то
иная подготовка. Да, чувствуется умелая рука. Но это сейчас уже  не  самое
главное. Важнее всего то, что Ассарт не ждет удара, сам готовится  нанести
его - но может не успеть, а если даже успеет - это  вовсе  не  гарантирует
успеха..."
   Он вытащил из чемодана  приборчик,  подключил  к  здешнему  телевизору.
Приспустив веки,  он  смотрел  на  крохотный  глазок  индикатора.  Аппарат
исправен. Прослушаем канал - может быть, меня ищут? Канал молчит. Ну,  что
же: неурочный час. Тогда я сам...
   Он  приподнял  ладони,  зашевелил  пальцами,  словно  пытаясь   усыпить
кого-то, лежащего перед ним. Спите, спите, спите... Клянусь Цербером,  что
они там, на Ассарте - и вправду уснули? Ни единого  шороха,  ни  малейшего
признака жизни, на дисплее  величиной  с  почтовую  парку  -  безжизненная
прямая.
   Попробуем первый запасной.
   Молчание.
   Второй, он же последний.
   Тот же результат.
   Мрак Аида... Но это же туннельная связь!  Я  понимаю  -  можно  забить,
заглушить, размазать по  частотам,  подавить  нормальный  канал  связи  на
планете или в пространстве. Но это - туннельная! По имеющейся  информации,
здесь ее вообще не  знают!  И  вот  она  перекрыта.  Очень  плотно,  очень
надежно. Это, собственно, только  и  показывает  сейчас  аппарат:  туннель
перерезан энергетическим экраном. Мой сигнал  отражается.  Если  я  сейчас
заговорю, то услышу лишь собственный голос, возвращенный мне в  отражении.
Но в таком случае, мой голос может услышать и кто-то другой. А это лишнее.
Сидящий в засаде не издает воинственных кличей.
   Что же, приходится примириться с тем, что опасность не  только  снится.
Она наяву. Пора принимать меры.
   Он вышел на балкон, уселся в легкое кресло, запрокинул  голову,  из-под
опущенных ресниц поглядывая то на дорогу слева, то на реку.  Шесть  часов.
Начинает смеркаться. Это естественно: южные широты.  В  семь  будет  почти
совсем темно. До окрестностей торгового порта - по лучу  -  минут  десять.
Пусть пятнадцать. Добраться там до корабля - еще пятнадцать. Одним словом,
в семь часов полная готовность. А пока - можно  на  полчаса  расслабиться:
все силы могут еще понадобиться.
   Туннельная связь... Значит, активно работает Застава. Понимая,  что  мы
это заметим. Пренебрежение осторожностью? Нет, осторожность им  просто  не
нужна - следовательно, все, что нужно  было,  они  уже  сделали  и  сейчас
раскрывают себя даже с вызовом: да, это мы, мы здесь, и вам с этим  ничего
не поделать, проще всего - сразу признать свое  поражение!  -  вот  смысл,
пусть не главный, такой  демонстрации.  Застава  свидетельствует:  нам  не
нужно прослушивать ваши разговоры, вся нужная информация у нас  есть  -  а
вот у вас ее нет, и мы не хотим, чтобы вы ее получали...
   И ведь это наверняка везде так, -  думал  Георгий  дальше.  -  На  всех
планетах. Вряд ли они знают,  что  туннельной  связью  может  пользоваться
только  один  человек:  я.  На  остальных  планетах  -  добрые  нормальные
разведчики Ассарта, они неплохо снаряжены, но лишь  в  рамках  трехмерного
пространства. Хотя - откуда  уверенность,  что  туннели  перекрыты  везде?
Может быть, это как раз  персональный  салют  в  мою  честь.  Да  и  какая
разница?
   Есть  разница,  есть.  Если  на   других   планетах   туннелями   можно
пользоваться, то имеет смысл, при невозможности попасть на Ассарт,  лететь
куда угодно, и оттуда искать связь. Не с Ассартом - он-то уж точно  забит.
Нет. Напрямую - с Фермой. Ферма должна знать все, не Ассарт. Что же,  это,
пожалуй, вариант...
   Вариант - в случае, если меня не выпустят с планеты.
   Остановись на мгновение. Подумай. А если выпустят?  Разве  для  них  не
проще - позволить тебе стартовать с планеты -  и  тут  же  учинить  нечто.
Аварию. Катастрофу. Распылить. Это очень красивое решение. Тебя не стало -
не стало информации, не стало связи, одним отвлекающим фактором  оказалось
меньше...
   Но если Застава с самого начала знала, что разведчики  высланы  и  что,
допустим, именно я лечу именно сюда - почему они дали долететь? Уничтожить
меня было проще еще по пути сюда, когда у меня вообще  никакой  информации
еще  не  было.  Так  было  бы  надежней.  Значит  -  не  знали.  Узнали  с
запозданием.
   Это, собственно, мне ничего не дает. Но все  же  приятно.  Значит,  они
перехватывают не все. Раньше, во всяком случае, не перехватывали. Все было
бы совсем хорошо, если бы я сейчас обладал полной  свободой  передвижения.
Но у меня запас энергии - только добраться по лучу до корабля. Собственно,
если  я  благополучно  доберусь,  то  все  в  порядке.  На  корабле  смогу
зарядиться заново. Но вот в случае, если на борт мне не попасть,  тогда  я
буду целиком зависеть от местных возможностей. Конечно, при случае и  ноги
могут спасти. Бывает, можно ускользнуть и вплавь. Но если они поймут,  что
особых  средств  передвижения  у  меня  нет  -  то  им  останется   только
локализовать меня и устроить систематический  поиск.  Тогда  мне  придется
туго.
   Впрочем, стоит ли исходить из самого плохого?
   Стоит, стоит. Всегда будь готов к худшему, а  с  лучшим  уж  как-нибудь
справишься. Ну вот и все. Теперь - полчаса отдыха..."
   Он смог, наконец, расслабиться.  Ускользнуть  мыслью  из  стягивающейся
петли. На сухую землю у подножия горы. Под тень олив. Туда, где не умолкая
славят жизнь цикады...
   Он очнулся, когда было без четверти семь. Вслушался прежде, чем открыть
глаза. Было тихо. Внизу, у подъезда и на дорожках,  уже  зажглись  матовые
фонари. Он встал, внимательно всмотрелся -  не  прибавилось  ли  машин  на
стоянке. Их стало на две больше, но это может ничего  и  не  обозначать  -
прибыло еще два постояльца. Или больше. Да, или  больше...  А  собственно,
какая разница?
   С  балкона  он  вошел  в  спальню.  Зажег  малый  свет   на   тумбочке.
Вице-председатель устал, он отдыхает. Он будет отдыхать до  самого  ужина,
то есть часов до восьми... Да, к девяти все уже станет ясно. Окончательно.
Но в девять он будет далеко. Или... Или.
   Георгий встрепенулся, заставил себя отогнать мрачные мысли. Ничего, все
будет в порядке. Такое ли бывало в жизни?
   Он поднял трубку телефона, заказал ужин в номер. К  восьми.  А  пока  -
кофе. Ему не очень хотелось, но после заседания было  вполне  естественно.
Мальчик принес почти мгновенно. Тут  умели  обслуживать,  хотя  у  Георгия
каждый  такой  случай,  когда  ему  что-то  подавали,   вызывал   какое-то
внутреннее неудобство. Мальчик помедлил у  двери.  Улыбнулся.  Спросил:  -
Может быть... компанию?
   Георгий глянул укоризненно, ничего не ответил. Мальчишка испарился. Что
же, теперь можно снять грим...
   Он сделал это. Потом переоделся в свое, на ходу отпивая из стоявшей  на
столике чашки. Снова надел комбинезон. Взял чемоданчик. Вышел  на  балкон,
оставив свет в гостиной гореть. Встал в самом углу. Прислушался. Все  было
спокойно. Взлетел. Лег на курс - к торговому космопорту. Не вдоль  дороги,
а по прямой - по лучу своего корабля. Пока корабль  испускает  непрерывный
луч - можно считать, что на нем все в порядке: никто посторонний не проник
на борт. Экипажа на корабле нет: один человек и куча устройств. Как только
появится чужой - луч из  непрерывного  станет  пунктирным,  длина  каждого
штриха  будет  зависеть  от  количества  визитеров.  Сейчас  луч  шел,  не
прерываясь. Хороший признак.
   Георгий летел на высоте примерно двух стадиев (оставаясь в одиночестве,
он предпочитал пользоваться мерами,  привычными  с  детства).  Поверхность
планеты казалась бархатной, иногда серебром взблескивали водоемы, и  снова
тянулась пушистая чернота, тут и там украшенная огоньками.  Потом  впереди
возникло все усиливающееся зарево. Космопорт. Опуститься  надо  будет,  не
долетая до его границы, чтобы к кораблю приблизиться нормально, у всех  на
глазах. Да еще зайти  предупредить,  что  вот-вот  привезут  товар,  чтобы
подогнали погрузчик, не мешкая.
   Он опустился благополучно. Пользуясь  последними  клочками  темноты  (в
тени от окаймлявшей территорию порта ограды), снял комбинезон, водворил на
место, достал пакетик с капитанским мундиром. Мундир тоже занимал места не
больше, чем комбинезон, но, если ненадолго поставить его  на  зарядку,  он
примет вид добротного, плотного  форменного  одеяния.  Хватит  ли  еще  на
зарядку? Хватило. А лететь еще можно? Индикатор  показал:  ну,  метров  на
триста пятьдесят - если не тратить на набор высоты. Значит,  где-то  около
двух с