известного  во
всем мире дома. Ей показалось,  что  это  какое-то  другое  место,  другое
здание. Потом, уже поднимаясь по внутренней лестнице и узнавая  помещения,
давно и хорошо знакомые по фильмам и телерепортажам, она  сообразила,  что
ее просто привезли не к парадному, торжественному  входу,  а  к  какому-то
другому, служебному.
   Вслед за провожатым она поднялась, кажется, на  третий  этаж,  и  потом
довольно долго шла по коридору, часто поглядывая на часики, подарок Изара,
- боясь, что опоздает или, наоборот, придет раньше назначенного часа,  что
было бы столь же невежливо. Затем ей пришло в голову, что Ястре  может  не
понравиться, что она носит на руке подарок Властелина, и она на ходу сняла
часики и положила в сумочку - но тут же достала и  снова  надела:  конечно
же. Супруга Власти об  этих  часах  ничего  не  знала,  а  если  стыдиться
подарков Изара, то Лезе пришлось бы тут же раздеться догола.  Она  в  душе
посмеялась сама над собой, хотя на  лице  сохраняла  серьезное  выражение,
приличествовавшее случаю.
   Наконец провожатый  подвел  ее  к  двери  и  постучал.  Лезе  почему-то
вспомнилось в этот "миг, как ее привезли к Изару и она с таким же  -  нет,
куда с большим волнением приблизилась  к  двери,  за  которой  ее  ожидало
неведомое и в то же время давно угаданное и пережитое в мечтах. Сейчас она
тоже не знала, что ее  ждет,  но  недавно  возникшая  мысль  придавала  ей
уверенности: никто во всей Державе не осмелится нанести какой-нибудь  вред
сыну Властелина: а сын этот сейчас жил в ней,  и,  если  понадобится,  она
прибегнет к его защите.
   Ястра ожидала ее, сидя на диване в комнате, убранной намного проще, чем
представлялось Лезе. И сама Жемчужина была одета просто, хотя и со вкусом.
В комнате был уже накрыт столик на двоих, но кроме Ястры там оказался  еще
и мужчина;  Леза  сразу  догадалась,  кто  это,  и  с  некоторой  тревогой
подумала, что он не идет ни в какое сравнение с Изаром. Не  собирается  ли
Жемчужина все-таки вернуть себе законного супруга?
   Жемчужина  Власти,  приветливо  улыбаясь,  поднялась  ей  навстречу   и
протянула сразу обе руки. Леза почтительно присела; она знала, как следует
вести себя перед лицом Первой женщины планеты. Ястра улыбнулась на  это  и
сказала:
   - Только, ради Великой Рыбы, - не нужно церемоний.  Мы  не  на  Большом
Преклонении. Садитесь, милая, и дайте  как  следует  разглядеть  вас.  Как
известно, лучше один раз увидеть... А слышала я о вас достаточно. Нет-нет,
ничего плохого. Наоборот.
   Леза послушно уселась на стул, на который ей было указано. Находившийся
в комнате мужчина откровенно разглядывал ее, пока Ястра не сказала ему:
   - Уль, у нас будет женский разговор. Наверное, у  тебя  есть  множество
дел, которыми следует заняться?
   - У меня их всегда больше, чем хотелось  бы.  Поэтому  я  приношу  свои
извинения в том, что вынужден вас оставить.
   - Скажи там, - напутствовала Ястра, - что мы ждем кофе.
   Мужчина вышел. Почти сразу женщина прикатила столик, на  котором  стоял
кофейник, вазы с лакомствами. Ястра принялась угощать Лезу.  Кажется,  это
было вкусно, но четкого воспоминания не сохранилось: от  волнения  у  Лезы
тогда  пересохло  во  рту,  и  что  бы  она  ни  жевала,  все  имело  вкус
промокательной бумаги (почему-то Леза подумала именно так, хотя никогда  в
жизни промокашки не пробовала - разве что в самые детские годы).
   Леза ожидала, что разговор сразу перейдет на ее жизнь, на  отношения  с
Изаром - на все то, что было для нее самым важным. Однако Жемчужина Власти
заговорила о совершенно других вещах: о погоде,  о  последних  театральных
спектаклях  (некоторые  из  них  Леза  видела  по  телевизору,  на  другие
собиралась сходить, но все как-то не выбиралась, да и не было желания идти
одной, связи с былыми подружками (очень немногими) как-то распались, когда
она переехала в теперешний свой дом, знакомых  мужчин  у,  нее  просто  не
было, а с Изаром - о, не приходилось и мечтать об этом,  вот  тогда-то  уж
Ястра наверняка ей не простила бы...) - однако с грехом пополам она все же
поддерживала разговор. И вот наконец они, кажется, добрались до  серьезной
темы. Поговорив о недавнем спортивном  празднике,  о  котором  Леза  почти
ничего не слышала и  вынуждена  была  отвечать  наугад,  Ястра  под  конец
спросила:
   - Кстати, вы, по-моему, там не были? Откровенно говоря, я вам завидую -
я ни за что не пошла бы, не  такой  уж  я  любитель  спорта,  -  но  таков
протокол, мне надо было присутствовать, сидеть рядом с Изаром. Я  надеюсь,
он вас не очень обижает?
   - Нет. - Губы были сухими, и слово  прозвучало  едва  слышно.  Пришлось
облизать губы языком и повторить уже громче: - Нет, что вы! Он так добр ко
мне...
   - Приятно  слышать;  значит,  и  в  нем  сохранились  еще  человеческие
черты...
   Сколь ни  была  Леза  исполнена  почтения  к  собеседнице,  но  тут  не
выдержала:
   - Как вы можете!.. Властелин - лучший из людей!
   - Скажите, а вы и в постели называете его Властелином?
   Леза не нашлась, что ответить, и лишь покраснела.
   - Ну хорошо, девочка, простите меня - я, как вам, наверное, приходилось
слышать от Изара, женщина плохо воспитанная и развратная. (Леза  закрутила
головой.) Разве он вам не говорил этого? Странно... Ну,  в  конце  концов,
это ваше дело. Почему вы ничего не едите? Позвольте, я налью вам еще кофе.
Нет, если вы не выпьете хотя бы еще  чашку,  я  буду  считать,  что  плохо
приняла вас - или что вы испытываете ко мне какое-то плохое чувство.  Ведь
нет?
   Леза судорожно  выпила  чашку,  чтобы  сделать  разговор  на  эту  тему
невозможным.
   - Вот умница... Но ведь, откровенно говоря, вам не  за  что  не  любить
меня - я никогда не сделала вам ничего плохого,  да  и  не  собираюсь.  Вы
боитесь за своего Изара?
   Наверное, глаза выдали Лезу  прежде,  чем  она  смогла  придумать  хоть
какой-нибудь ответ.
   - Боитесь. Но только не бойтесь меня: я на него не претендую. Вы видели
по телевизору - это?
   - Да... Извините меня...
   - За что же? Это для того и передавалось, чтобы все видели. Но  с  меня
этого хватило. Надеюсь, что вас он никогда не насиловал? А то это иногда у
них входит в привычку.
   - Я бы согласилась  и  на  это,  -  сказала  Леза  прежде,  чем  успела
подумать. Слова вырвались как-то сами собой.
   - Вы серьезно? Бедная девочка, оказывается, это у вас настоящее...  Так
вот: не бойтесь меня. Но всякий мужчина есть всего лишь мужчина. И если вы
не хотите потерять его, то я искренне советую вам привязать его  покрепче.
Например, соберитесь с мужеством и родите ему ребенка...
   Леза почувствовала, что неотвратимо краснеет.
   - Леза, Леза, что я вижу! Следует ли понимать это, что вы уже?..
   Леза смогла только кивнуть. Она боялась поднять глаза.
   - Вот тебе и раз! - проговорила Ястра, смеясь. - Подруга по  несчастью,
вот как это следует назвать.
   Леза поняла не сразу. А поняв, почему-то обрадовалась:
   - И вы тоже?
   - А почему нет? Высокое положение в обществе само по себе  не  является
противозачаточным средством,  уверяю  вас...  и  прошу  вас,  девочка:  не
бойтесь - ваш Изар не имеет к этому никакого отношения, клянусь вам.
   - Я верю... Но, Властительница, разве это не отразится на его судьбе?
   - На чьей: Изара?
   - Вашего мальчика. Ведь будет мальчик?
   - Рожать девочек мне не полагается. Хотя в дальнейшем...
   - Но он не сможет унаследовать Власть?
   - А для вас так важно, чтобы он унаследовал?
   - Да. Очень.
   - Вот интересно. А почему?
   - Потому что иначе... это был бы мой...
   - Вот как... Пожалуй, вы правы. Но разве вам не хочется, чтобы ваш  сын
- а Изар уж позаботится, чтобы родился сын, на то у нас есть  медицина,  -
чтобы ваш сын стал Властелином?
   - О, только не это!
   - Протестует ваша скромность? Я ведь вижу, что вы скромница.
   - Может быть... но не это главное. Я не хочу...  не  могу  представить,
что мой сын со временем будет вынужден убить  своего  отца...  что  его  с
раннего детства будут приучать к этой мысли и  обучать  тому,  как  душить
людей... Что придет час,  когда  он  должен  будет  изнасиловать  какую-то
женщину, которую мне уже сейчас жаль, хотя она, наверное, еще не  родилась
на свет...
   - М-да... Вас, пожалуй, можно понять.
   - А разве вас такие мысли не приводят в ужас?
   - Веселее мне от них не становится... Хотя, откровенно говоря, я как-то
не задумывалась об этом всерьез. Ведь ко всему привыкаешь, особенно  когда
знаешь, что так происходит в каждом поколении.  К  любому  свинству  можно
привыкнуть, если оно освящено веками и если тебе с  детства  внушали,  что
иначе просто не бывает, не может быть.
   - Но ведь это и в самом деле чудовищно!
   - Наверное... наверное, вы правы. Ну,  что  же:  до  следующего  сеанса
пройдет еще много, очень много времени... а там  видно  будет.  Однако  вы
заставили меня думать об этом - теперь такие мысли обязательно будут лезть
в голову... хотя сегодня есть дела поважнее. Я рада, что вы пришли  -  мне
приятно говорить с вами, да и полезно, наверное... Леза, что  с  вами:  вы
себя плохо чувствуете?
   Лезе и на самом деле  стало  казаться,  что  с  нею  происходит  что-то
странное. Последние слова Ястры доносились, словно из другой  комнаты  или
даже с улицы - они звучали далеко-далеко... Ее одолела  вдруг  неудержимая
зевота, глаза стали закрываться сами собой. Она  нашла  силы,  чтобы  лишь
пробормотать:
   - Простите... Да, со мной  что-то  творится...  Не  беспокойтесь,  это,
наверное, сейчас... пройдет... я никогда...
   И, уже совсем засыпая, она услышала последнее:
   - Великая Рыба, что за свиньи эти мужчины! Ведь решено было не так...
   Вот что вспомнилось ей сейчас. Больше, как будто, ничего не  произошло.
Во всяком случае, не осталось в памяти  ни  единого  обрывка  даже,  какой
позволял бы думать, что Леза потом пришла в себя, покинула Жилище Власти -
сама или с чьей-то помощью. Это  заставляло  решить,  что  никаких  других
событий не было. Уснула там,  за  столиком  -  и  проснулась  в  этой  вот
комнате.
   Быть может, ее усыпили? Так бывает в романах. Однако Леза вовсе не была
уверена, что к тому, что пишут в романах, следует относиться с доверием.
   Все было непонятным сейчас - кроме одного: ее судьба,  видимо,  сделала
еще один резкий поворот. Неясно только - в какую сторону. Хотя  ничего  не
указывало на то, что поворот был к лучшему. Потому что лучшего, чем  было,
просто нельзя было представить.
   Леза встала. Сделала несколько нерешительных шагов. Ноги  еще  дрожали,
но уже держали ее. Она отворила дверцу шкафчика. Он был пуст.  Осмотрелась
повнимательнее. Нет, больше в комнате не было ничего такого, что нуждалось
бы в исследовании. Кроме узкой  дверцы  в  дальней  стене.  Леза  заметила
дверцу не сразу: она ничуть не выдавалась и была выкрашена точно  так  же,
как и стены.  Но  маленькая  круглая  ручка  выдавала  ее.  Наверное,  там
помещались необходимые удобства, какие предоставляются даже арестантам.  А
это определение, кажется, сейчас как нельзя лучше подходило к ней.
   Леза потянула ручку на себя, потом толкнула - но без результата.  Тогда
она попыталась повернуть ручку, и дверца отворилась, словно только того  и
ждала.
   За ней начинался небольшой и слабо  освещенный  коридорчик,  в  котором
были еще две дверцы. За одной, как она и  предполагала,  оказался  туалет.
Она отворила другую.
   За другой дверью Лезе открылась длинная и  узкая  комната,  уставленная
вдоль длинных стен - стеллажами, а у коротких стояли  высокие,  до  самого
потолка, шкафы.  Полки  были  завалены  увесистыми,  аккуратно  связанными
пакетами и картонными коробками, на каждом  пакете  и  на  каждой  коробке
виднелись буквы и цифры, обозначавшие неизвестно что. И пакеты, и  коробки
были покрыты толстым слоем сухой пыли. Леза приоткрыла одну из коробок.  В
ней были бумаги, старые бумаги, желтые от времени и ломкие. Бумаги  ее  не
интересовали. Она отворила  один  из  шкафов.  Там  тоже  стояли  коробки,
картонные и деревянные, с такими же обозначениями. Нет, в комнате не  было
ничего интересного.
   Леза вышла из комнаты,  притворила  дверь  и  в  туалете  вымыла  руки.
Полотенца не оказалось, и она держала ладони на весу до тех пор, пока  они
не высохли.
   Очевидно, - подумала она, - ее не собирались держать тут долго.  Потому
что убить ее, наверное, не хотели, - хотели бы, так и убили бы  уже,  -  а
если бы решили заключить ее на продолжительное время,  то  хоть  полотенце
повесили бы, дали какое-то белье, одеяло... И, кстати, подумали бы о  том,
что ее нужно и кормить.
   Вот именно. Леза почувствовала, что не прочь была бы что-нибудь съесть.
Наверное, немало уже времени прошло после той чашки кофе, если она  успела
проголодаться.
   Но сейчас, - понимала она, - не в ее силах было изменить что-либо. Надо
было только ждать. С ранних лет она знала, что  судьбе  нужно  покоряться:
все равно она сильнее. Судьба любит спокойных и  умеющих  ждать.  Такие  в
конце концов выигрывают. Им дают белье, приносят еду...
   Она вспомнила, что не успела приготовить  Изару  ужин  и  он  наверняка
остался голодным. Ей стало очень  жалко  Изара.  Обремененному  множеством
очень важных дел, ему теперь приходится еще и тревожиться о ней.  Леза  не
сомневалась, что он тревожится.  Жаль,  что  ему  неизвестно,  что  с  ней
случилось и где искать ее.
   Она снова села - ничего другого не оставалось -  и  стала  грустить  об
Изаре. Как и всегда, он оставался главным в ее мыслях. Не о себе  же  было
ей думать: о ней наверняка думают те, кто с нею так поступил. Нечестно.
   Наверное, сейчас  время  обеда.  Какого  дня?  Скорее  всего,  все-таки
завтрашнего, - подумала она, непроизвольно ощущая  себя  еще  в  том  дне,
когда все произошло - вероятно, во вчерашнем, но для нее он был  пока  что
сегодняшним.
   Потом  от  мыслей  об  Изаре  она  перешла  ко  вчерашнему-сегодняшнему
разговору за чашкой кофе и решила, что Ястра  в  общем  неплохая  женщина,
хотя в жизни ей, конечно, пришлось нелегко и это не могло не  повлиять  на
нее.
   Она вспомнила Задиру и  решила,  что  он  тоже  хороший  человек,  хотя
сначала и трудно было в это поверить.
   Вслед за ним пришел черед того человека, которого она увидела у  Ястры.
Кем он приходился Жемчужине? Она не могла назвать его мужем, так  же  как,
разговаривая сама с собой, никогда не называла себя  женой  Изара:  знала,
что это не так. Кем  же  был  тот  мужчина?  Любовником?  Если  ее.  Лезу,
недоброжелатели могли бы назвать содержанкой  Изара,  то  как  можно  было
назвать этого? Содер...  Содержимым,  -  вдруг  подумала  она  и  невольно
рассмеялась. Это и правда было смешно: содержимый человек!..
   И, кажется, назвав его так, она накликала его приход. Потому что сейчас
же - словно только того и ожидали - за дверью послышались шаги. Негромкие,
спокойные. И  Леза  почему-то  сразу  подумала,  что  приближается  именно
содержимый человек. И не ошиблась.
   Металлически щелкнул замок, и он вошел. Леза невольно встала, хотя и не
считала, что человек этот по уровню выше, чем она. Он жестом  показал  ей,
чтобы она села, и сам огляделся - но  не  нашел  ничего,  на  что  мог  бы
присесть. А пристраиваться рядом с ней на кушетке не захотел, видимо, - то
ли считал это для себя унизительным, то ли  боялся,  что  она  поймет  это
неправильно: ведь, по сути, она тут была  целиком  в  его  власти,  и  он,
конечно, был сильнее.
   Итак, он остался стоять у столика, посреди комнаты,  внимательно  глядя
на Лезу. Потом улыбнулся - улыбка ей  неожиданно  понравилась  -  и  снова
сделался серьезным.
   - Наверное, вы на нас  в  большой  обиде,  -  сказал  он.  -  Сейчас  я
постараюсь все объяснить вам. Но прежде познакомимся. Меня зовут Ульдемир.
Я советник Жемчужины Власти.
   Он говорил свободно, но с уловимым акцентом. Возможно, так  говорили  в
каких-нибудь дальних донкалатах. Но  речь  его  была  речью  образованного
человека, и это позволило Лезе  почувствовать  себя  более  спокойно:  она
считала, что люди образованные не любят делать зло - хотя в этом  была,  к
сожалению, далека от истины.
   Представившись, он сделал паузу, - как будто ожидая  вопросов.  И  Леза
действительно спросила:
   - Вы ее любите?
   Он сперва высоко поднял брови, потом засмеялся.
   - Вопрос на засыпку... Думаю, что да.
   - Разве об этом нужно думать?
   - Бывает и так, - сказал он. - Обо всем в жизни приходится думать.  Вот
вы наверняка успели уже многое передумать, оказавшись здесь.
   - Нет, не очень, - сказала она. - Я недавно проснулась.
   - Да, мы усыпили вас основательно, - признался он, хотя,  кажется,  без
особого сожаления.
   Так она и предполагала: если она  не  станет  задавать  главных  сейчас
вопросов, он сам заговорит об этом, и для нее так будет лучше.
   - Да, - сказала  она  в  ответ,  -  мне  показалось,  что  кофе  был  с
привкусом. Но я подумала - может быть, она так его готовит.
   - Ну да! - сказал Ульдемир. - Станет Ястра сама готовить кофе, как  же!
Это - моя обязанность у нас в доме.
   - А я всегда варю сама, - сказала она.
   Протянулась пауза.
   - Ну, - сказал Ульдемир, - что же вы ничего не спрашиваете?
   - Я думаю, что вы объясните сами; вы ведь обещали.
   - Вы трогательный человек, - усмехнулся он. -  Считаете,  что  обещания
даются для того, чтобы их выполнять.
   - А как же иначе? - удивилась Леза.
   - Иначе может быть по всякому. Ну, хорошо. Итак, мы усыпили вас -  если
быть точным, то это сделал я, но решали мы все. И поместили вот  здесь.  И
вам придется пробыть тут... некоторое время.
   - Вы сделали  нехорошо,  -  сказала  она.  -  Изар...  Властелин  будет
беспокоиться, потому что он меня любит. А  ему  сейчас  нужно  быть  очень
спокойным.
   - Пусть  он  лучше  волнуется  и  совершает  правильные  поступки,  чем
остается спокойным - и делает ошибки.
   - Разве Властелин может ошибаться?
   - Последнее время он только это и делает. И, к  сожалению,  его  ошибки
угрожают самому существованию Ассарта. На это мы не могли согласиться.
   - Кто - вы?
   - Те, кто знает об истинном положении вещей.
   - Вы - те, кто вокруг Ястры?
   - Можно сказать и так.
   - Значит, дело все-таки во мне?
   - Да, во многом все упиралось в вас.
   - Но ведь она говорила, что он ей не нужен! Она лгала?
   - О чем вы, Леза?.. Ах вот что! Нет, дело совершенно не  в  этом.  Ваше
счастье с Изаром никому не мешает само по себе, и я надеюсь, что, если все
закончится благополучно, оно продлится у  вас  долго,  долго.  Нет,  Ястра
совершенно не ревнует.
   - Но тогда я не понимаю...
   - Мы так и думали, что вы не понимаете. Дело в том, Леза, что Властелин
очень верит вам. И, наверное, в этом он прав - в том смысле, что у вас нет
никаких задних мыслей, вы искренне любите его и стремитесь ему помогать от
всей души.
   - Вы правы, - сказала она.
   - Он следует вашим советам.
   - Он считает меня своей женой.
   - А советам жены надо следовать, не так ли? Знаете, я  в  этом  не  так
уверен... но это, в конце концов, мое  собственное  мнение,  и  Властелин,
конечно, волен считать иначе. Беда не в этом, Леза. А в том, что вы  даете
плохие советы.
   - Но я ведь не даю никаких советов!  Просто,  когда  он  спрашивает,  я
говорю то, что думаю.
   - Вы? Или-кто-то другой думает?
   - То есть... А, вот что. Ну, мне приходится иногда слышать, что  думают
и другие люди, что они говорят. И нередко их мысли кажутся мне верными.
   - Например, мысли Задиры, верно?
   Леза нахмурилась.
   - У меня с ним никогда ничего...
   - Да Господи! Вас постоянно сносит  не  на  тот  курс.  Как  по-вашему,
Задира - хороший человек?
   - Я уверена.
   - Вот тут вы ошибаетесь. Он - человек очень плохой. И вовсе не тот, кем
вы его считаете.
   - Кто же он по-вашему?
   - Я могу сказать, но вы вряд ли поймете. Если я  назову  его  эмиссаром
Заставы - это что-нибудь прояснит для ва