вооруженное столкновение не сулит
группе гарантированного успеха, себя не обнаруживать, но следовать скрытно
по пятам,  немедленно  сообщив  о  положении  дел  командованию,  и  далее
постоянно  информировать  о  маршруте  каравана   -   чтобы   можно   было
заблаговременно приготовиться к его встрече там, где это окажется  удобным
для высланных на перехват сил Охранителя.
   Караван был замечен наблюдателями еще на территории донкалата Калюск, и
двигался он по направлению к месту, где магистраль  Сомонт  -  Порт-Калон,
столица Калюска, пересекалась с другой важной дорогой, а именно:  Плонт  -
Шират (так назывался главный город другого,  более  отдаленного  донкалата
Самор). Две этих дороги образовывали несколько  скошенный  крест.  К  этой
точке пересечения приближалось и Большое копье - но со стороны Плонта,  то
есть  с  запада.  Невозможно  было,  конечно,  угадать  со   стопроцентной
вероятностью  -  куда  именно  направится  замеченный  караван,  достигнув
развязки. Представлялось, однако, ясным, что он не свернет к  Самору:  для
этой цели Властелин наверняка  воспользовался  бы  кратчайшим  -  то  есть
побережным - путем. Следовательно,  оставались  две  возможности:  караван
свернет к Плонту - или продолжит движение по прежней магистрали и, миновав
перекресток, помчится дальше - но куда? Дальше этот путь, примерно в  часе
езды от развязки, обрывался: в пору десантирования  тяжелый  крейсер  мира
Шорк атаковал с орбиты ракетами танковую колонну Охраны  Поверхности  -  и
магистраль перестала существовать вместе со всем, что на  ней  в  тот  миг
находилось. Это означало, что так или иначе  караван  Властелина  вынужден
будет повернуть либо на восток, в Самор, либо на запад - к Плонту, то есть
- навстречу Большому копью. Острию очень  хотелось,  чтобы  именно  так  и
получилось. Будь у  него  более  быстрая  связь,  чем  служба  гонцов,  он
непременно доложил бы  начальству  и  ему  осталось  бы  только  выполнять
команды. Но связи не было по-прежнему  на  всей  планете  (так  считали  в
лагере Охранителя), а очередной гонец убыл  в  Сомонт  полтора  часа  тому
назад. Караван же,  судя  по  скорости,  должен  был  оказаться  в  районе
возможного контакта минут через тридцать пять - сорок.
   Приняв решение, Острие  немедленно  приказал  приготовиться  к  встрече
боевых машин. Для этого в полотно дороги в двух местах, располагавшихся на
расстоянии двух с лишним полетов  стрелы  одно  от  другого,  были  спешно
заложены заряды - с таким расчетом, чтобы после  взрыва  дорога  оказалась
непригодной для  проезда,  так  что  каравану  пришлось  бы  волей-неволей
остановиться: шоссе в этом месте пролегало в выемке, и даже машины высокой
проходимости не смогли бы свернуть с полотна на целину.  Заряды  следовало
взорвать, когда машины каравана проедут первую мину, но еще  не  достигнут
второй, и окажутся таким образом в ловушке.
   Большое копье было  собрано  из  профессиональных  воинов,  и  отданные
Острием команды оказались выполненными уже через несколько минут: дорожное
покрытие взломано, заряды заложены, запальные шнуры протянуты, обломки  же
покрытия  аккуратно  уложены  на  место.  Сквозь  узкие   смотровые   цели
боемобилей издалека  вряд  ли  можно  было  бы  заметить,  что  монолитное
покрытие дороги было в этих местах нарушено. Таким образом, Острием  копья
было предусмотрено и выполнено все, что в данном случае требовалось.
   Оказалось, однако же, что вся  работа  была  сделана  зря.  Потому  что
караван, как уже через несколько  минут  выяснилось,  достигнув  развязки,
вовсе не свернул  к  Плонту,  как  предполагал  Острие  копья,  но  сбавил
скорость и  левым  поворотом  по  снижающейся  петле  развязки  съехал  на
пересекающую дорогу и вновь ускорил движение, направляясь на восток, а  не
на запад. Иными словами - двинулся  к  границе  лесистого  и  нефтеносного
донкалата Самор, где людей Предводителя Армад не было.
   Надо  отдать  должное  Острию  копья:  получив  столь  разочаровывающее
донесение, он не растерялся и не опустил рук. Напротив, отдал  единственно
уместные в такой обстановке распоряжения: оставив на  месте  лишь  четырех
солдат, половине воинов - то есть стреле А, подхватить самое необходимое и
быстрым маршем следовать - не вдогонку каравану, что  было  бы  совершенно
бесполезным, но замкнуть третью сторону возникшего треугольника по длинной
гипотенузе и попытаться таким образом оседлать ведущее на восток шоссе еще
до того, как намеченная  точка  будет  достигнута  караваном.  Но  и  это,
конечно,  оказалось  бы  неосуществимым,  не  найдись  у  Острия   никакой
возможности задержать движение каравана. Он, однако же, такую  возможность
нашел. И приказал Острию стрелы Б: прежде чем начинать движение  вслед  за
стрелой А,  но,  в  отличие  от  первой,  нагрузившись  всем  снаряжением,
остававшимся тут, - прежде выпустить отсюда,  с  высотки,  чей  склон  был
частично  срезан  при  прокладке  дороги,  три  только   и   имевшихся   в
распоряжении группы ракеты - не по каравану, поскольку он отсюда никак  не
мог просматриваться (местность тут была пусть и не лесистой, но  множество
холмов, поросших  кустарником  и  высокой  травой,  надежно  закрывали  от
взглядов с этой стороны находившуюся примерно в  десяти  километрах  часть
поперечной дороги), но по самой дороге. Гарантировать точного попадания  в
полотно шоссе никто не смог бы, ракеты же не были самонаводящимися,  можно
было лишь более или менее точно рассчитать дистанцию, но на это  Острие  и
не надеялся. Он, однако, не без основания полагал, что, если  даже  ракеты
лягут не на шоссе, но разорвутся поблизости от него, это заставит  караван
намного снизить скорость, а может  быть,  и  остановиться,  чтобы  выслать
разведку: им ведь не будет ясно - откуда  прилетели  ракеты,  можно  будет
предположить,  что  кто-то,   выпустивший   их,   находится   впереди,   с
наблюдательного пункта видит караван и таким способом предлагает ему то ли
остановиться, то ли вообще повернуть  назад.  В  такой  обстановке  только
сумасшедший сорвиголова  стал  бы  рваться  вперед.  Выяснение  обстановки
займет у каравана не так уж мало времени - и за это время Острие  Большого
копья и рассчитывал подойти к намеченному месту хотя бы с половиной сил  -
и таким образом выполнить задание.
   Стрела А уже спускалась бегом с высотки, когда за спинами  бойцов  одна
за  другой  рявкнули  три  стартовавшие  ракеты  -  и  умчались,  как   бы
прокладывая группе путь.
   Воины успели пробежать еще шагов двадцать, когда далеко впереди -  тоже
один за другим - раздались три взрыва.
   После этого донеслось несколько едва слышных  автоматных  и  пулеметных
очередей. Этого следовало ожидать: встревоженный караван открыл  огонь  не
по  целям  (которых  не  было),  но  просто  для  устрашения   противника,
подавления возможной атаки и, наконец, для собственной нервной разрядки.
   Да, такой реакции ожидать следовало. Но нельзя было  предполагать  -  и
Острие и в самом деле не предполагал - дальнейшего развития событий.
   А оно заключалось в том, что на выстрелы каравана кто-то ответил.  Судя
по звукам - отвечали из легких десантных автоматов. Но было их  достаточно
много.
   Кто-то другой стремился захватить караван? Быть может,  даже  не  зная,
кто находится в одной из машин. Какая-то шайка дорожных  разбойников?  Или
это - целенаправленное действие, и не один-единственный охотник  скрадывал
царственную дичь?
   В любом случае медлить было нельзя.
   И Острие скомандовал: "Шире шаг!"


   Узнав о разгроме и гибели половины своего отряда, совершившего ошибку в
выборе противника, Миграт два дня не  выходил  даже  во  двор,  безотлучно
находясь на базе.
   Однако он не предавался унынию: Магистр научился держать  удары.  Иначе
его давно бы уже и в живых не было. Он просто думал,  понимая,  что  запас
допустимых потерь и проигрышей им уже исчерпан.
   Он потерял Лезу с ребенком.  Потерял  половину  отряда.  Потерял  самую
выигрышную позицию - в центре Сомонта, вокруг Жилища Власти. Вернее  -  не
успел эту позицию занять; но это - тот же проигрыш. И, наконец, совершенно
выпустил из виду Изара.
   Еще  одна  потеря  означала  бы   проигрыш   всей   кампании.   Однако,
поразмыслив, Миграт понял, что терять ему по сути  дела  больше  нечего  -
кроме самого  себя.  Похоже,  что  он  достиг  сейчас  самого  низкого  из
возможных уровней. Он стоял на  дне.  И  отсюда  можно  было  либо  начать
подъем, либо похоронить себя; мертвым или заживо - это казалось ему сейчас
безразличным.
   Начинать приходится с того единственного, что у тебя  еще  осталось.  У
Магистра в руках - если не считать половины  отряда  -  находилась  только
связь. По этим временам - вещь весьма ценная.
   Все еще остававшиеся в его руках аппараты  связи  он  раздал  уцелевшей
части отряда. И разослал их во все стороны, оставив на базе только троих -
чтобы, вместе с ним самим, день и ночь находиться  на  связи.  Кармола  он
решил было поставить во главе одной из групп, но вовремя передумал: Кармол
вызывал ощущение надежности и спокойствия, и  сейчас  выгодно  было  иметь
такого человека рядом.
   Уходившим он строго-настрого наказал: ни во что не ввязываться.  Только
смотреть, слушать и - докладывать регулярно. И заниматься  этим  три  дня,
если не произойдет ничего непредвиденного.
   Новости посыпались в тот же день  -  обильные,  как  осенний  дождь.  И
важные, и пустяковые. Вторых было больше, но зато важные  оказались  очень
кстати. Они показывали, что на Ассарте до покоя еще очень далеко -  и  это
было Миграту очень кстати.
   Важным  было:  что  все  донки  собрались  в  Жилище  Власти  вместе  с
множеством телохранителей и приближенным чиновничеством.
   Трудно было заранее  сказать:  пришли  ли  они  туда  для  того,  чтобы
защитить Власть от иноземных - или для того, чтобы взять ее в  свои  руки.
Вероятнее всего, донков интересовало и то и другое.
   - А ты как думаешь, Кармол?
   Парень поскреб ногтями щеку.
   - Видишь ли... Бабу эту они не любят.
   - Это ты Ястру так?
   - Ну, извини, если не так сказал. Для нас, простых, она  и  есть  баба,
что бы там на ней ни было надето.
   - Ну, дальше?
   - Изара - тоже. Да его сейчас никто не любит: глупую войну  затеял.  Но
это полбеды. А вот если удержится у власти  -  обязательно  сочинит  новую
драку, как только сможет. Такой характер.
   - Можно подумать, ты с ним вместе вино пил.
   - Чего не было, того не было. Но от народа же не утаишь.  Да  он  и  не
старался скрывать. А донки - кто знает: может  быть,  они  сейчас  потянут
одеяло каждый на себя: всякому лестно  быть  полным  хозяином  -  хоть  бы
только в своем огороде.
   - М-да, может, ты и прав. Однако...
   Миграт так и не договорил: что же -  однако.  Потому  что  связь  снова
ожила. Оба одновременно поднесли аппараты к ушам.
   - Здесь пятнадцатый. Командир, я Властелина нашел!
   - Где?!
   - Катят благополучно по дороге на Порт-Калон.
   - Понятно. Приказ: продолжай следить.
   - Понял.
   - Но чтобы скрытно!
   - Нет, сейчас начну песни петь, - проворчал солдат. - У меня пока все.
   Миграт  отключился.  Расстелил  перед  собою  карту  -  еще  довоенную,
штабную, подробную. Поглядел. И тут же  включил  рацию  снова.  Дал  общий
вызов.
   - Задание  отменяется.  Пятнадцатый  остается  на  месте,  остальным  -
срочный сбор! Место: шоссе Плонт - Порт-Калон,  отметка  шестьдесят  пять.
Первым  пришедшим  -  контролировать  дорогу,  останавливать  и  проверять
транспорт. Ждать конвой, приметы  вам  известны.  В  случае  сопротивления
действовать по соотношению сил: атаковать или пропустить и преследовать на
безопасной дистанции.
   Он обождал, пока не откликнулся последний.
   - Уходим все, - скомандовал он своим. - Вход запереть, включить охрану.
Кармол, выводи машину.
   То был единственный транспорт, имевшийся в  его  распоряжении:  обычный
семейный мобиль; горючего было столько, чтобы добраться до нужной точки на
шоссе. Оттуда, в случае неудачи,  придется  отходить  пешком.  Если  будет
смысл. Если он не возьмет  Изара,  то  все  замыслы  скорее  всего  так  и
останутся всего лишь прекрасными мечтаниями.
   В машине разместились без лишней суеты. Кармол сел к управлению.
   - Пожалуй, мы окажемся там первыми, - проговорил он.
   - Хотелось бы.
   - Не слишком ли нас мало?
   - Там увидим. Правила игры - наши, главное - не ошибаться.
   Словно бы они на спортивное состязание направлялись.


   Они и в самом деле оказались у отметки первыми.  Успели  установить  (в
кустарнике, на склоне холма) крупнокалиберный "ураган",  боезапас  к  нему
был  -  два  магазина,  полных,  по  двести  сорок  патронов.   Изготовили
"кратеры". Двое перебежали полотно и залегли по ту сторону,  за  валунами,
что вросли тут в землю в незапамятные времена. Но  не  на  одной  линии  с
холмом,  а  выдвинувшись  в  направлении,  откуда  ожидался  конвой  ровно
настолько, насколько приказал Миграт: именно там, по  его  расчету,  можно
будет остановить караван,  подбив  головную  машину.  Здесь  был  один  из
немногочисленных прямых участков шоссе, и  караван,  когда  он  покажется,
можно будет засечь заблаговременно.
   Миграт и засек его. Машины шли плотной колонной - не  ожидали,  видимо,
никакой помехи.
   Миграт лег за "ураган" сам. Навел. Моторы  у  боемобилей  располагались
сзади,  стрелять  по  корпусу,  даже  по  водительской  форточке,  Магистр
опасался:  Изар  мог  оказаться  и  в  первой  машине.  Он   порой   бывал
непредсказуемым. Самым глупым было бы сейчас - причинить Властелину  вред.
Изар был нужен Миграту не для этого. Остается  стрелять  по  колесам,  под
разрывными пулями такого калибра никакая резина не устоит. Громко объявить
по "шептуну": остановившие - сторонники Изара,  подозревают,  что  караван
принадлежит его противникам, необходима проверка, для нее следует выходить
на дорогу по одному, оружие отбрасывать в  сторону,  отойти  от  машин  на
полет  стрелы,  а   там   остановиться.   При   отсутствии   сопротивления
гарантируется безопасность всем.  Дальше  -  по  обстановке:  если  задние
машины попытаются обойти застрявшую, придется точно  так  же  стрелять  по
ним. Если остановятся - держать под  прицелом  дверцы  и  люки  и  ожидать
развития событий. Сопротивляющихся расстреляют из "кратеров"  залегшие  по
сторонам дороги, если хоть один не отбросит оружия вовремя  еще  до  того,
как покажется сам. Все вроде бы Миграт рассчитал как следует.
   Но,  как  это  часто  бывает,   вмешались   и   смазали   всю   картину
непредусмотренные обстоятельства, и винить тут было некого: всего на свете
предвидеть невозможно, не обладая доступом к нужным источникам; с таким же
успехом сейчас могло приключиться, скажем, землетрясение.  Невесть  откуда
прилетели вдруг и разорвались, без малого  одновременно,  три  ракеты;  по
звуку Миграт определил, что то  были  "тараны",  оружие  не  новое,  но  к
употреблению вполне пригодное. Два "тарана" упали  на  противоположной  от
Миграта стороне шоссе, третий же угодил как раз в  полотно,  тем  самым  и
упрощая,  и  одновременно  усложняя  поставленную  Магистром  перед  собой
задачу.
   С одной стороны, теперь не было надобности  останавливать  конвой:  все
равно проехать к Самору по дороге больше нельзя  было.  Зато  с  другой  -
никакие  мирные  переговоры  уже  не   могли   состояться.   Обстрел   без
предупреждения, да еще  такими  пирожками,  не  располагает  к  спокойному
обсуждению условий.
   Так и получилось. Не успели еще эти мысли оформиться в мозгу  Магистра,
как из машин ударили "кратерами" - по обеим сторонам  дороги,  по  кустам,
склону холма, валунам - по всему, что даже и не двигалось, но - поди  знай
- могло укрывать собой  какую-то  опасность.  Несколько  пуль  просверлили
воздух так близко от Миграта, что захотелось  отмахнуться.  Но  он  только
поморщился, прося у Рыбы одного: чтобы его люди не дали  воли  нервам,  не
обнаружили бы себя прежде времени.
   Солдаты выдержали. Но и у тех, что  были  в  машинах,  нервы  оказались
достаточно крепкими: видя, что  проезд  закрыт,  они,  лишь  на  мгновение
затормозив, стали разом разворачиваться, чтобы устремиться  в  сторону,  с
которой пришли. И стреляли, стреляли, чтобы находившиеся  в  засаде  -  им
ясно  ведь  было,  что  кто-то  засел  поблизости,  просто  так  никто  не
обстреливает дорогу - и головы не  могли  поднять.  Патронов  не  берегли.
Видимо,   запаслись   под   завязку.   Сейчас   арьергардный    боемобиль,
становившийся  теперь  головным,  закончит  сдавать  назад   и   помчится,
удаляясь, и остальные вслед за ним. "Не для  того,  -  понимал  Миграт,  -
чтобы вернуться куда-нибудь в Порт-Калон, или откуда  они  там  ехали,  но
чтобы свернуть на ближайший проселок и  пуститься  в  объезд:  ко  всякому
городу ведут ведь  далеко  не  одни  только  магистральные  шоссе.  Их  не
догонишь. Остается лишь попытаться реализовать хотя бы вторую часть плана,
отличного, но (как и многие хорошие планы) не осуществившегося".
   Миграт прицелился  в  заднее  правое  колесо  боемобиля,  готового  уже
возглавить колонну. Ударил  короткой  очередью.  Рядом.  Полетели  осколки
покрытия. Боемобиль уже заканчивал маневр. Вторая очередь,  еще  несколько
патронов. И снова мимо... Что-то ударило в плечо - резко,  сильно,  Миграт
бревном откатился в сторону. Поднял голову. То не был враг. Кармол, прежде
лежавший в нескольких шагах от него с  изготовленным  "кратером",  теперь,
отшвырнув своего командира, занял его место у "урагана". Миграт  не  успел
даже выругаться, только набрал полную грудь воздуха, когда Кармол нажал на
спуск. Не более четырех патронов ушло. Лохмотья резины брызнули в стороны.
Боемобиль уткнулся в дорогу диском. Машину стало заносить, она повернулась
к засевшим на холме  бортом.  Еще  очередь,  столь  же  экономная.  Правое
переднее колесо. Путь оказался надежно перегороженным.
   Теперь "кратеры" из кустов и с той стороны - из-за валунов - стали бить
по боемобилям: очереди "урагана" были восприняты как команда к бою. Машины
огрызались, но уже спокойнее: ехавшие понимали, что высаживаться под огнем
означало - жертвовать собой без толку. Но и ждать им было, похоже, некого,
разве что - сидеть за броней, которую "кратеры" не брали,  и  ждать,  пока
нападавшие то ли расстреляют весь боезапас, то ли сами, не утерпев, пойдут
в атаку. Однако существовала ведь опасность, что нападавшие подтянут  свои
"тараны" и ударят уже в упор: откуда запертым за броней было знать, что  у
людей Миграта такого вооружения нет, а принадлежит  оно  неизвестно  кому,
применившему его то ли в пользу Миграта, то ли во вред ему -  сразу  и  не
сообразить  было.  Так  что   осажденным   следовало   проявить   какую-то
инициативу, пока еще не поздно стало. Но и Магистр не мог ждать,  пока  те
сильно поумнеют и сдадутся: он-то знал, что ракеты - не его, а значит -  в
скором времени тут могли оказаться и их хозяева, и тогда - не придется ли,
махнув рукой на планы, искать, как говорится, спасения в бегстве?  Словом,
тянуть время никому сейчас не было выгодно.
   Экономя минуты, Миграт  не  стал  даже  высказывать  Кармолу  все,  что
вертелось на  языке,  по  поводу  обхождения  подчиненного  со  старшим  в
напряженной боевой обстановке: как-никак, сам он дважды  промазал,  парень
же все сделал так, как было нужно. Поэтому Магистр сказал только,  потирая
плечо:
   - Мог бы и поделикатнее.
   - Виноват...
   (Хотя в голосе не чувствовалось вины ни на маленькую закурку.)
   - А стреляешь ничего.
   - Стараюсь.
   - Ладно. Куда "шептун" подевался?
   Кармол огляделся, поднял, передал. Там, внизу, стрельба  теперь  велась
вовсе без энтузиазма: ждали, кто первым совершит ошибку, высунется больше,
чем позволяет стрелок противника.
   -  Сейчас  я  им  покричу.  Когда  закончу  -  если  сразу  не  подадут
какого-нибудь знака, голосом ил