а не без сожаления внести поправку: вам не удастся покинуть Сомонт
ни сегодня, ни завтра, и, наверное, даже через неделю.
   Над столом возник гул неудовольствия.
   - Мне неясен, Правительница, смысл вашего заявления!
   Разумеется, это был снова Плонт.
   -  Смысл  прост,  благородный  донк.  Как  мне  полчаса  назад  донесла
разведка, войсками Десанта Пятнадцати, располагающимися, как вам  и  ранее
было известно, во многих местах донкалата Мармик, перерезана  и  последняя
дорога - та самая, по которой вы, хвала Рыбе,  еще  успели  прибыть  сюда.
Силы противника настолько велики, что даже нашими  объединенными  усилиями
нам не удастся разомкнуть кольцо. И уж в любом случае потери будут слишком
велики для выигрыша нескольких дней.
   В мертвой тишине Плонт уточнил:
   - Иными словами - мы находимся в осаде?
   - Вы нашли верное слово, донк.
   - Но если мы будем просто сидеть здесь -  в  конце  концов  нас  просто
уморят голодом.
   - У нас хватит припасов самое малое на две недели.
   - Ну а потом?
   - Придет помощь извне.
   - Интересно. Откуда же?
   - Этого я сейчас не могу сказать.
   - Не можете - или не знаете?
   - Не могу.
   - И вы хотите, чтобы мы просто так поверили вам на слово?
   - Вчера вы тоже не верили, донк. Сегодня вам пришлось убедиться в  том,
что я выполняю обещанное. Поверьте и на сей  раз.  Тем  более  что  ничего
другого вам все равно не остается.
   Возможно, донк  Плонтский  сомневался  в  отсутствии  для  него  других
выходов. Но предпочел на  этот  раз  смолчать.  Обстановка  вокруг  Жилища
Власти была ему с недавних пор хорошо известна, и он  пришел  к  разумному
выводу: еще не вечер.
   Поэтому он, проведя за  столом  Правительницы  ровно  столько  времени,
сколько требовал этикет, вежливо испросил разрешения покинуть Трапезную по
причине легкого  недомогания.  Ястру  это  не  очень  удивило:  от  такого
сокрушительного поражения, какое  только  что  потерпел  Великий  донк,  у
любого заболела бы голова и зашалили нервы. Да и самой ей (решила  она)  в
отсутствие Плонта будет легче дышаться.  Так  что  разрешение  последовало
незамедлительно и сопровождалось весьма любезной улыбкой Жемчужины Власти.
   Донк  Плонтский  чинно   откланялся   и   покинул   высокое   собрание,
сопровождаемый только своей личной охраной.
   И завтрак продолжался как ни в чем не бывало.


   Плонт вернулся в отведенные ему апартаменты без всяких  приключений.  И
незамедлительно приказал:
   - Эту мразь - ко мне. Он еще дышит?
   -  Великий  донк  приказал  не  применять  к   нему   сильнодействующих
средств...
   - Просто удивительно, насколько все вы послушны. Давайте его сюда!
   Менее чем через минуту Хен Гот был доставлен пред очи  Великого  донка.
Судя по его виду, спал историк плохо  и  продолжал  оставаться  в  немалом
смятении. Руки его были связаны за спиной.
   - Всем выйти и ждать за дверью! - приказал Плонт охране. А когда  дверь
затворилась за последним, медленно приблизился к Хен Готу,  размахнулся  и
закатил историку крепкую затрещину. Арестованный едва удержался на ногах.
   - За что?.. - невольно пробормотал он разбитыми в кровь губами.
   - Чтобы ты пришел в сознание. Не люблю, когда  вешают  людей,  даже  не
понимающих, что с ними происходит.
   - Вы хотите меня... повесить? Но ведь я честно рассказал все,  что  мне
известно!
   - Ты обманул меня, как рыночный торговец  стекляшками.  Похоже,  принял
меня за деревенскую простушку, которой можно  всучить  пробку  от  графина
вместо бриллианта?
   - Клянусь Рыбой, я не...
   Историк все-таки не устоял на ногах: колени сами собой  подломились,  и
он больно ударился ими об пол.
   - Не ты ли вчера пытался  убедить  меня  в  том,  что  подлинный  текст
Уложения бесследно исчез?
   - Совершенно так, исчез вместе со всем архивом. Вероятнее всего, бумаги
все-таки сгорели в топке...
   - Вот как? В таком случае не соизволишь  ли  объяснить,  каким  образом
этот документ возник из пепла и был час тому назад предъявлен всей Высокой
Мысли донков Ассарта?
   Хен Гот только моргнул.
   - Молчишь?
   Великий донк размахнулся - на этот раз уже мечом, не  вынутым,  правда,
из ножен.
   - Не надо! Это была подделка!
   Донк задержал удар:
   - В том-то и дело, что нет!
   - Значит... значит, она все же нашла Архив!  Но  уже  без  меня,  готов
присягнуть на Воде. Я бы не стал скрывать от Великого Донка!
   Плонт и сам понимал, что историк не соврал ему: смелости не хватило бы,
даже возникни у подонка такой замысел. Просто следовало разогреть историка
до нужной температуры - как железо перед тем, как пустить в ход молоты.
   - И ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
   - Но я докажу! Докажу свою преданность!
   - Интересно - каким же это способом?
   - Любым, каким Великий донк пожелает.
   - В самом деле? Хорошо. Я дам тебе оружие.  Сейчас  же  иди  -  и  убей
Ястру.
   - Великий донк!.. Я не умею...
   Плонт и сам это прекрасно знал. Но еще рано было снижать давление.
   - Не ты ли рассказал мне, что совсем  недавно  убил  этого...  как  его
там... Врал?
   - Нет, донк. Но тогда было совсем другое.
   - Не вижу разницы.
   - Тогда... я его не видел: было темно.
   - А если бы видел? Не осмелился бы?
   - Наверное... Не знаю. Нет. Не смог бы.
   И Хен Гот опустил голову, как бы признавая свою ничтожность.
   Плонт усмехнулся:
   - Я так и думал... Хорошо, я дам тебе другую возможность искупить  свою
вину.
   Историк поднял на него глаза, в которых засветилась надежда.
   - Я готов...
   - Слушай меня внимательно и отвечай, как  следует  подумав.  Можешь  ты
устроить так, чтобы я встретился с - как ты назвал его? Охранником?
   - Охранителем, Великий донк!
   - Можешь? Ты понимаешь, о чем я говорю?
   - Разумеется, Великий донк.
   - Где я смогу увидеть его?
   - Ну... думаю, только в его командном центре.
   - А где-нибудь... на нейтральной почве?
   - Боюсь, что он не согласится.
   - Почему?
   - Потому что он сильнее.
   - Ты оскорбляешь меня. Знаешь ли ты, каковы на самом деле мои силы?
   - Я не сомневаюсь в них, Великий донк. Но ваши  силы  где-то  в  другом
месте. А его войска - здесь.
   Все это Плонт и сам прекрасно понимал. И, будь он на месте  Охранителя,
сам бы вел себя точно так же.
   - Ну хорошо. А можно ли с ним разговаривать?
   - Он говорит на ассарите совершенно свободно...
   - Идиот. Разве я об этом  спрашиваю?  Я  имею  в  виду:  можно  ли  ему
доверять настолько, чтобы явиться к нему с небольшой охраной?
   -  Наверное,  это  зависит  от  того,  насколько  Великий  донк  сможет
заинтересовать  его.  Но  если  донк  сомневается...   можно   потребовать
заложника.  Кого-нибудь   из   ближайших   помощников.   Если   Охранитель
предварительно заинтересуется самой идеей.
   -  Порою  ты  рассуждаешь  здраво.  Кто  является  самым   ценным   его
соратником?
   - Несомненно, генерал Ги Ор. Видный военачальник. Сам Охранитель  -  не
военный, он скорее политик и мыслитель. Мозг и сердце.  Но  Ги  Ор  -  его
правая и очень сильная рука.
   - Ага. В таком случае... - Плонт задумался на несколько секунд.  -  Да.
Сейчас тебя тут приведут в сколько-нибудь приличный вид.  После  этого  ты
выйдешь из Жилища. Но не один. С, тобой пойдет мой доверенный  человек,  я
дам вам небольшую охрану. Сможешь ты провести их к Охранителю?
   - Я тут знаю все пути, Великий Донк.
   - Снова дурак. Я имею в виду - доставить их в сохранности.  Их  патрули
ведь наверняка наблюдают за всеми подступами? Так  вот,  чтобы  никого  из
моих не подстрелили прежде времени и не утащили  к  какому-нибудь  мелкому
начальнику. Ты доставишь их  невредимыми,  а?  Туда.  Ну  и,  естественно,
обратно - если понадобится.  Мой  доверенный  изложит  мои  предложения  и
выслушает его  условия.  Если  Охранитель  согласится  на  мой  визит,  ты
приведешь сюда и этого... как его? Ги Ора. А отсюда с тобою пойду я.  Тоже
с охраной, понятно. Понял? Теперь  подумай  как  следует.  По  силам  тебе
такое?
   Историк честно подумал.
   - Я смогу сделать это, Великий донк. Но что будет, если  Охранитель  не
согласится?
   Плонт пожал плечами:
   - Откуда мне знать? Убьет всех вас, наверное. Разве это важно?
   - Однако...
   - Не бойся. Если и убьет, то легко и быстро: вы перед ним ни в  чем  не
виноваты, просто окажетесь лишними. А вот  если...  -  тут  Плонт  повысил
голос до мыслимых пределов, -  если  ты-предашь  меня,  провалишь  дело  и
останешься в живых - будь уверен, я найду  тебя  даже  в  жерле  Священной
Горы, даже в Храме Глубины - и ты долго, долго будешь звать смерть, но она
не станет торопиться. Теперь, надеюсь, ты все уяснил?
   - Все... - пробормотал  Хен  Гот,  и  в  голосе  его  не  было  особого
оптимизма.



14

   Двое солдат Охранителя - воины одного из  патрулей  -  жестко,  но  без
рукоприкладства схватили и доставили историка Хен Гота  и  следовавшего  с
ним человека из свиты Великого донка Плонтского в резиденцию  Предводителя
Армад; теперь подвал носил именно такое название.
   Старший капрал Ур Сют доложил Предводителю о задержанных  и  услышал  в
ответ:
   - Историка - ко мне немедленно, другой пусть подождет.
   Старший капрал незамедлительно выполнил приказание, поручил человека из
Жилища Власти вниманию двух солдат из  караульной  команды  и  на  минутку
заглянул в ту  каморку,  где  помещалась  сейчас  Леза.  Ему  не  раз  уже
приходилось гнать оттуда не в меру любвеобильных солдат, хотя иногда он  и
не успевал.
   Вот и сейчас он увидел там - даже не  солдата,  а  такого  же  старшего
капрала, каким был сам. Тот любезничал с Лезой, и она смотрела на него  во
все глаза.
   Это неприятно удивило Ур Сюта. И он грубо схватил другого за плечо.
   Тот резко повернулся, и Ур Сюту на  миг  почудилось,  что  он  оказался
перед зеркалом.
   Но только на  миг.  Голова  внезапно  закружилась,  и  Ур  Сют  потерял
сознание.


   - Итак, - проговорил Охранитель после долгой  паузы,  последовавшей  за
докладом историка, - ты убил Магистра Миграта.
   Он произнес эти слова невыразительно, монотонно, так  что  нельзя  было
понять: хорошо поступил Хен Гот или плохо. Ожидает ли его поощрение - или,
наоборот, строгое наказание.
   Впрочем, не ему одному это оставалось неясным, Охранитель еще и сам  не
пришел к окончательному выводу. С одной  стороны  -  Магистр  был  хорошим
исполнителем - если сравнивать с остальными, с кем Охранителю  приходилось
тут иметь дело. С другой - то, что он, появившись на Ассарте, не  поспешил
явиться к Охранителю, говорило о том, что останься Миграт в  живых  -  это
могло бы привести к  излишним  осложнениям.  Конкурент  никому  не  бывает
нужен. Тут же  Охранитель  покачал  головой:  все  зависит  от  конкретной
ситуации. Иногда конкурент как раз полезен - чтобы  столкнуть  с  ним  еще
одного. Но так или  иначе,  факт  оставался  фактом,  и  с  ним  следовало
примириться.
   - Да, Охранитель. У меня не оставалось другого выхода.
   - Ну, хорошо, - сказал Охранитель тоном, свидетельствовавшим,  что  эта
тема закрыта - сейчас, во всяком случае. Он отошел к  двери,  посмотрел  в
проем, повернувшись к историку спиной. - В таком случае все,  связанное  с
ним, отпадает. Хотя, несомненно, было бы  еще  лучше,  если  бы  ты  успел
выяснить, где же укрываются его люди и много ли их. Хорошо. Ты  его  убил.
Что же ты сделал после этого?
   - Я побывал в Жилище Власти. Я пошел туда, чтобы...
   Охранитель резко повернулся. Тремя широкими шагами приблизился вплотную
к Хен Готу.
   - Тебе все-таки удалось проникнуть в Жилище? И вернуться оттуда живым и
здоровым?
   - Но это оказалось вовсе не  сложным,  Охранитель.  Видите  ли,  еще  в
бытность мою Главным Композитором...
   Охранитель выслушал его до конца, даже не поморщившись от  многословия,
какое было свойственно историку. Снова  отошел  к  самой  стене  -  словно
близость Хен Гота мешала ему сделать нужные выводы. Потом как  бы  подумал
вслух, не делая из своих размышлений секрета:
   - Следовательно, вся верхушка сейчас  -  там.  Заманчиво,  слов  нет  -
заманчиво: схватить всех разом. Это сэкономит нам много  времени.  М-да...
Судя по тому, что тебе удалось не только пробраться туда, но и выбраться -
живым и здоровым, порядка там и в самом деле маловато, а?  Ты  говоришь  -
они там пируют?
   - Пьют, Предводитель. И не только донки. Охрана тоже.
   - И она с ними?
   - Да.
   - Значит, договорятся, - пробормотал Охранник. - Уж не знаю - на  каких
условиях, но найдут общий язык.
   Он стал ходить по комнате вдоль стены - туда,  обратно,  снова  туда...
Историк лишь поворачивал голову, чтобы не  упускать  Охранителя  из  виду,
быть готовым к любому вопросу: желание  спросить  о  чем-то  прежде  всего
выражается движением глаз, бровей, губ - и  заметить  это  вовремя  значит
успеть приготовиться. Но предводитель  продолжал  лишь  бормотать  -  едва
уловимо; видно, месяцы одиночества приучили его сразу же  озвучивать  свои
мысли, чтобы легче было подметить в них неточность - если появится.
   - Конечно, если их выпустить, они станут возвращаться  так  же,  как  и
прибыли сюда: караваном. И в дороге  будут  настороже.  Завяжется  большая
драка. В Жилище сразу узнают - есть же у них какие-то действующие силы - и
примут меры к усилению защиты; нам уже внезапно  не  напасть.  Разумно.  С
другой стороны - если донки уедут, у Власти останутся  только  ее  штатные
охранники, то есть - не так уж много. И мы сможем овладеть Жилищем и  всем
прочим, что нам там нужно, с наименьшими затратами сил.
   Он снова повернулся круто, подскочил к историку, сжал кулаки  так,  что
Хен  Гот  даже  отшатнулся:  привычный  страх  сработал.   Но   удара   не
последовало, лишь вопрос в упор, глаза в глаза:
   - И ты действительно можешь провести наших людей так, что их не заметят
до последнего момента?
   Главное - отвечать сразу, без запинки, это Хен Гот знал издавна, еще со
школьных лет. И не заставил Предводителя ждать:
   - Да, Охранитель. Но мне представляется, вам могу помочь не  только  я,
но и человек, у которого гораздо больше возможностей для этого. Я привел с
собой его доверенного служителя...
   Предводитель Армад нахмурился:
   - Это что-то новое. Докладывай!


   Хен Гот, может быть, на многое был способен, но только не на то,  чтобы
выполнить поручение Великого донка Плонтского во всех  деталях:  то  есть,
передавая Охранителю  все,  сказанное  вельможей,  смотреть  бесстрашно  и
говорить независимо, как равному с равным. Ну не  было  такого  таланта  у
историка. Так что докладывая,  он  смотрел  на  главу  солдатских  отрядов
глазами сурово наказанного пса, ожидающего к тому же еще худшей  кары.  Он
твердо знал одно: бояться всегда следует того, кто ближе.  И,  отвечая,  с
трудом удерживался от сильного желания  сказать  даже  больше,  чем  знал.
Охранитель  же  был,  как  обычно,  непроницаемо-спокоен  и  хмур,  слушал
внимательно и порой задавал вопросы, словно ему нужны были уточнения:
   - Сказал, что у него есть ко мне интересное предложение?
   - Совершенно верно, Охранитель.
   - И что я могу назначить ему время и место встречи?
   - Именно так. Вернее, все это вам изложит его доверенный...
   - Обожди с ним. Успеется. Ты все мне рассказал?
   Не все, конечно; но то, что  Хен  Гот  утаил,  говорить  было,  по  его
мнению, слишком опасно. Он изложил все,  что  знал,  о  последнем  эпизоде
своих приключений: о невольной встрече и разговоре с донком Плонтским: это
могло оказаться для Охранителя полезным. О визите  же  к  Жемчужине  Ястре
предпочел  умолчать:  История  убеждала  его  в  том,  что  неудовольствие
принесенной вестью очень часто вымещается на  доставившем  ее  посланнике,
поскольку до самого обидчика не  дотянешься,  а  гнев  настойчиво  требует
выхода. Однако лгать вслух не хотелось, и он лишь  кивнул.  Охранитель  же
был существом весьма проницательным.
   - Ты что-то скрыл. Говори.
   - Ничего существенного. Разве что... Хотя вряд ли  это  имеет  значение
для вас...
   - Об этом буду судить я.
   - Кажется, они хотят разыскать Лезу.
   - Кого?
   - Это та женщина, Предводитель, что находится тут у нас. С ребенком.
   - Вспомнил. Зачем она им?
   - Наверное, чтобы уничтожить.
   - Ее? Какой смысл? Постой. Понял. Претендент?
   - Да.
   - Хорошо. Я подумаю над этим. Ну, теперь  все?  Или  ты  утаиваешь  еще
что-то?
   - Охранитель, я не решаюсь...
   - На тебе это не отразится. Обещаю.
   - Донк потребует от вас заложника - для его безопасности.
   - Вельможи бывают наивны, - проворчал Охранитель себе под нос. -  Ну  и
кого же? Быть может, тебя?
   Это была шутка, и так историк ее и воспринял.
   - Генерала Ги Ора. Не знаю уж, от кого он узнал о том, что у  вас  есть
такой генерал...
   - От тебя, от кого же еще, - равнодушно сказал Охранитель.  -  Впрочем,
это не имеет значения. Хорошо; зови этого доверенного, я поговорю с ним...
   - Повелитель, смею ли я намекнуть...
   - Ну, что еще?
   - Этот донк показался мне человеком, способным на  обман.  Может  быть,
мне  не  стоило  этого  говорить,  вы  мудрее  меня,  но  все  же   будьте
осторожны...
   Историк выговорил это, втянув голову  в  плечи,  словно  ожидая  удара.
Охранитель же и не нахмурился, хотя улыбаться тоже не стал.
   - Теперь все?
   - Совершенно все, Охранитель.
   Охранитель повернулся к  Хен  Готу.  На  этот  раз  голос  Предводителя
оказался неожиданно ласковым:
   - Я полагаю, вы изрядно устали, историк.
   - Я? Да, собственно... Конечно, Охранитель.
   - Вот и отдохните. Постарайтесь выспаться, найдите местечко, не  выходя
из нашего расположения. Но обязательно предупредите  дежурного,  чтобы  он
знал, где вы находитесь. Вы  мне  понадобитесь,  но  несколько  часов  для
отдыха у вас есть. А я тем временем побеседую с человеком,  что  пришел  с
вами от этого... как вы его назвали?
   - От Великого донка Плонтского, Предводитель.
   - Да... интересно, что же он хочет предложить  мне?  Готов  сдаться  на
почетных условиях? Или... Вы еще здесь? Идите!..
   Историк не решился повернуться к Охранителю спиной, и вышел из комнаты,
почтительно пятясь.


   Выйдя из кабинета Предводителя Армад, Хен Гот почувствовал,  что  и  на
самом деле очень хочет спать.
   Но было нечто, казавшееся ему еще более необходимым: увидеть Лезу.
   Там, за барьером, где она была  раньше,  когда  его  впервые  доставили
сюда, ни женщины, ни ребенка более  не  оказалось.  В  большом  подвальном
помещении ее вообще не обнаружилось.
   Тогда  историк  пошел  по  коридору  в  глубь   подвала,   бесцеремонно
заглядывая в каждое помещение, попадавшееся на пути.
   Он нашел Лезу и ребенка в пятом по счету закутке. Ребенок спал. А  Леза
- Леза целовалась с солдатом. С тем же самым.
   Они предавались этому  занятию  настолько  самозабвенно,  что  даже  не
заметили историка. Хотя он целых  полминуты  простоял  в  дверном  проеме,
укоризненно глядя на них и не зная, что же ему предпринять.
   (Ну что же, - только и пришло ему в голову, - значит,  она  получит  по
заслугам. Ее покарает рука Ястры, но исходить наказание будет от меня!)
   В конце концов он повернулся и, медленно  волоча  ноги,  возвратился  в
зал. Там предупредил недавно заступившего на пост  дежурного  о  том,  что
будет отдыхать в первом закутке справа. Там, правда, уже спал  кто-то,  но
места оставалось достаточно.
   Он на самом деле настолько устал и испереживался,  что  даже  последнее
огорчение не помешало  ему  крепко  уснуть  уже  через  минуту.  Он  видел
какие-то сны, но потом никак не мог вспомнить - о чем именно.


   Доверенному  лицу  донка  Плонтского,  когда  того  пригласили   войти,
Охранитель сказал, не вдаваясь в долгое обсуждение:
   - Я согласен на предложение Великого донка. Так  и  передайте  ему.  Он
может прибыть в обеденное время?
   - Ваша милость, чтобы избежать подозрений, Великий  донк  должен  будет
присутствовать на обед