е, заснул. Глаза устали,  я
хотел дать им немного  отдохнуть  -  ну,  и...  -  Он  заговорил  быстрее,
оправдываясь: - Понимаешь, позапрошлую ночь я вообще не спал, а прошлую...
очень немного...
   Она усмехнулась - благо, он этого не видел. Да, прошлой ночью не так уж
много оставалось у него времени для сна.  Но  теперь  совершенно  не  было
нужды признаваться в том, что и сама не выдержала усталости и волнений...
   - Хен! Я просто слов не нахожу! Я там умирала от страха - за тебя...
   - Ну, прости, - сказал он, нашарил ее  руки,  поцеловал.  -  Больше  не
буду.
   -  Что  мы  будем  делать,  Хен?  Ведь  почти  ночь!  Мы  заблудимся  в
развалинах...
   - А мы никуда не пойдем. До утра, во всяком случае.
   - А если нас тут захватят?
   - Ну, особенно засиживаться не будем. Но когда начнет светать, мне надо
будет еще покопаться в этой старине.
   - Ты нашел заклинания?
   - Заклинания - дело десятое... Оказывается, тут,  у  них  в  хранилище,
есть оригинальные, первичные тексты легенд - такие, какими они были тысячи
лет назад, а не то, что  нам  подсовывали  -  в  переработке,  словно  для
малолетних детишек...
   - А что - большая разница?
   - Большая - это слабо сказано. Громадная!
   - Ну, пусть так. Но нам-то что? Разве легенды - твоя специальность?
   - Моя специальность тебе известна: история. Но в том-то и дело, что эти
легенды, этот свод... По сути дела, он в древности был священной книгой.
   - Ты путаешь. Священная книга - это "Слова Рыбы".
   - Этот культ возник позже! А первоначально было вот это. Это не книга о
богах, как их обычно представляют. Скорее -  о  чудесах,  о  том,  что  мы
считаем чудесами, не находя иного объяснения.  И  об  изначальной  истории
Ассарта. Такое, что голова идет кругом...
   Он умолк, словно  пытаясь  найти  нужные  слова.  Леза  воспользовалась
кстати подвернувшейся паузой.
   - Мы что - так и будем стоять на лестнице до самого рассвета?
   - Ох. Нет, конечно. Прости... Обопрись на меня. Пойдем.
   В коридоре было чуть светлее. От звезд.
   - Вот здесь, пожалуй, ты сможешь расположиться. Здесь есть даже  диван.
Правда, простыней не обещаю.
   - Это возмутительно! -  сказала  она.  -  Как  ты  мог  быть  настолько
непредусмотрительным и не взять с собой простыней?
   Он лишь в последний миг понял, что его разыгрывают.
   - Знаешь,  пришлось  выбирать:  то  ли  взять  белье  с  собой,  то  ли
использовать, чтобы скрутить охранника.
   - Ну конечно! Ты  к  охраннику  относишься  куда  внимательнее,  чем...
чем...
   Чем к кому? Эта мгновенная мысль заставила ее умолкнуть, не  договорив.
И в самом деле: кто она? Случайная женщина на одну, на  две  ночи?  Именно
так получалось. У нее ведь не было таких намерений.  Просто  -  той  ночью
как-то само собой получилось. И он показался ей близким и надежным. А  она
ему?
   - Хен, скажи...
   И снова запнулась. А хотела спросить именно об этом: "Кто я тебе?".
   - Я слушаю, Леза.
   В голосе его больше не ощущалось улыбки.
   - Скажи, что ты собираешься делать дальше?
   - Завтра?
   - Завтра, и... ну, потом.
   Он помолчал, вздохнул и сказал:
   - Пока не знаю.
   "Это он  обо  мне",  -  подумала  она,  и  ей  захотелось  заплакать  и
попросить, чтобы он не бросал ее.
   - Не знаю, - повторил он медленно, задумчиво. - Понимаешь ли,  то,  что
мне вдруг стало ясно, переворачивает наши  представления  об  истории.  Мы
ведь считали, что все, что сказано в легендах об избранности Ассарта  и  о
надмирном значении Сомонта и даже именно Жилища  Власти  -  все  это  плод
воображения, продукт фантазии... А ведь там говорится буквально  вот  что:
"Пока есть Ассарт, есть мир жизни и мир звезд". Ну, мы считали это обычным
центризмом первичной цивилизации,  которая  именно  себя  и  место  своего
обитания почитает срединой мироздания. Но в легендах - в подлинниках -  не
сказано, что Ассарт - центр. Вернее, сказано  иначе:  что  он  -  ключевой
камень небесного свода. И если уничтожить его, выбить  -  обрушится  свод.
Характерно для воззрений той поры, правда? Мол,  небосвод  тверд  и  может
обрушиться. Все так. Однако в том же своде, только в более ранней легенде,
сказано, что Ассарт "Пришел из пустого мира в мир звезд, и  утвердил  свое
место  здесь".  Понимаешь?  То  есть,  представления   о   звездном   мире
существовали уже  тогда,  а  значит,  звездный  свод  нельзя  воспринимать
буквально, а лишь как образ...
   Наверное, он мог бы говорить на эту  тему  и  действительно  до  самого
утра. Но Лезу сейчас волновало не это.
   - Значит, завтра и потом ты будешь размышлять на эту тему?
   - Что? - Он молчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями. -  Да,
конечно. Я понимаю, тебя не это волнует. Но ведь я, собственно, об этом  и
начал: можно, например,  возвратиться  в  Жилище  Власти,  чтобы  сказать:
властители и коллеги,  не  нужно  искать  историю  в  чужих  мирах,  нужно
реставрировать свою - как  старую,  от  времени  и  грязи  почерневшую  до
неразличимости картину, и она засияет  небывало!  Но  кому  я  это  скажу?
Властелина нет. Твоего Изара.
   Наверное, не надо было ему называть это имя - такая мысль посетила  его
с запозданием.
   - То есть, - торопливо проговорил он, - я не имел в виду...
   - Имел, имел, - сказала Леза усталым и каким-то безразличным голосом. -
Да, моего. И его ребенка ношу под сердцем. И никуда не  денусь  от  этого.
Ладно, Хен. Давай спать. Я тут лягу, на диване. А ты где?
   - Да найду что-нибудь по соседству, - сказал он невесело. - Вообще-то я
и на полу могу. Приходилось в свое время.
   - Тогда спокойной ночи. Только не проспи утром.
   - Нет, я встаю рано. Я утренний работник. Послушай, Леза...
   - Да?
   - Ты напрасно. Я ведь в самом деле не хотел сказать...
   -  Если  я  кому-то  по-настоящему,  всерьез  нужна,  -   сказала   она
напряженно-сдержанным голосом, - то он  не  остановится  и  из-за  десятка
Изаров, и десятка детей от них. Если нужна я, а не мое жизнеописание.
   - Да ведь ты же сама говорила, что он для тебя...
   - Мало ли что я говорила. Надо уметь слушать. Все! Все об этом. Я  и  в
самом деле хочу спать.
   - Ну, спи, - сказал он. И действительно встал и вышел из комнаты.
   Дурак. Набитый.
   Хотя может быть - так и лучше. И пусть живет со своими легендами. Такое
она могла простить одному-единственному человеку. А больше никому.
   Что же будет завтра?..
   Леза уснула, так и не найдя ответа на этот вопрос. Хорошо,  -  подумала
она, засыпая, - если бы завтра началось с завтрака...


   Но завтра началось иначе.


   Войска  Коалиции  двинулись  на  штурм  Сомонта  с  яростью  людей,  по
существу, уже одержавших победу  и  отделенных  от  окончания  войны  лишь
бессмысленным упорством побежденных. В некоторых местах, там, где  оборону
держали полки, сформированные  из  резервистов,  атакующим  удалось  сразу
преодолеть окраины и углубиться в улицы  четвертого  городского  цикла.  В
районах, где нападавшим противостояли гвардейские части,  продвинуться  не
удалось, и бой там постепенно принимал позиционный характер.  Но  лишь  на
одном  участке,  где  сражались  Черные  Тарменары  Жемчужины,  десантники
Коалиции были отброшены и вынуждены перейти к обороне.
   Судьба города, казалось, лежала на  весах,  чьи  чаши  никак  не  могли
принять какое-то  определенное  положение  и  качались  вверх-вниз,  не  в
состоянии остановиться.
   Находившийся по-прежнему на  башне  наблюдательного  пункта  Охранитель
послал всех генералов, беспрекословно подчинившихся его воле, вперед - для
непосредственного руководства войсками, оставив при  себе  лишь  несколько
связистов и младших офицеров - тоже в качестве делегатов связи.  Благодаря
своей  способности  видеть  и  то,  что  нельзя  было   охватить   обычным
человеческим взглядом, он наблюдал весь город с его окрестностями  как  бы
сверху, не  тратя  времени  на  ожидание  донесений  с  переднего  края  и
своевременно отдавая распоряжения тем,  кто  находился  непосредственно  в
войсках.
   Наверху, в ближнем космосе, бой  все  еще  продолжался.  Охранитель  не
очень следил за ним: для взятия города космический флот не  был  нужен,  а
следить за всеми перипетиями сражения в пространстве из чистого интереса у
него просто не оставалось времени.
   Однако при всех своих возможностях, намного  превосходящих  возможности
любого генерала. Охранитель все же не был профессиональным  военным  и  не
понимал,  что  одно  лишь  продвижение  вглубь  города,  происходившее   в
результате того, что  осажденные  не  уничтожались,  а  оттеснялись,  было
подобно процессу закручивания тугой пружины, которая в один прекрасный миг
могла и начать раскручиваться с той же силой, с какой ее  сейчас  сжимали.
Для того, чтобы эту  пружину  сломать,  следовало  подвергнуть  внутренние
циклы города и его центр массированному обстрелу. Но на это Охранитель  не
пошел бы, даже понимай он положение до мелочей:  ему  было  известно,  чем
такой обстрел мог бы закончиться. Пожалуй, ему одному из всех, принимавших
участие в схватке.
   Зато он обратил внимание на то, что население города, по сути дела,  не
принимало никакого участия в решении его судьбы. Укрывшись в  подвалах,  в
подземных ходах и туннелях, сохранившихся  с  незапамятных  времен  (часть
этих ходов использовалась для подземного транспорта, сейчас не работавшего
из-за отсутствия энергии), население, похоже, готово было покориться любой
участи,  лишь  бы  наверху  перестали  убивать  и  разрушать.   Исключение
составляли, пожалуй, лишь группы  молодых  и  совсем  молодых  людей,  для
которых романтика вооруженной борьбы казалась самым главным и  интересным,
и поэтому они охотно вливались в ряды оборонявшихся. Однако воевать они не
умели и становились первыми жертвами очередной атаки или контратаки.
   Охранитель наблюдал, распоряжался и одновременно не переставал  следить
за временем. Для этого ему не были нужны часы, течение минут и  секунд  он
ощущал всем своим существом. Пока еще  у  него  оставался  даже  небольшой
запас времени. Потому что если и дальше его  войска,  пусть  даже  лишь  с
нескольких направлений, будут продвигаться к центру города в том же темпе,
что сейчас, он сможет овладеть Жилищем Власти через час, самое  большее  -
через полтора. А в его распоряжении оставались еще едва ли не сутки.
   Это его вполне устраивало, и чем дальше, тем он становился спокойнее  и
увереннее в благоприятном исходе не только этого боя, но  и  всей  борьбы,
начатой им давным-давно.


   - Уль! - сказала Ястра. - Я всегда была честна с  тобой  и  такой  хочу
остаться.
   - Ну, естественно... - пробормотал капитан.  -  Честность  -  двигатель
торговли или чего-то там... С твоего разрешения,  я  прикажу  тарменарской
тысяче правого крыла выступить во второй цикл, северо-западный район.  Там
противник очень уж напирает.
   - Зачем тебе мое разрешение?
   - Потому что это наш последний резерв.
   - Делай, как считаешь нужным. Но ты не слушаешь меня?
   - Сию минуту. Только отдам распоряжение.
   Он выглянул в коридор, где  сейчас  ожидал  командир  тысячи.  Выслушав
приказание, командир отсалютовал и поспешно направился к лестнице.
   - Да, ты что-то хотела сказать?
   - Хотела. И хочу.
   - Если можно, не медли. Может быть, отложим?
   - Нет. Не хочу, чтобы ты думал обо мне хуже, чем следует.
   - Я всегда думаю о тебе лишь самое лучшее, - ответил  он  галантно,  но
как-то механически - в этот миг он внимательно всматривался в план города,
в его северо-восточную часть.
   - Я хотела, Уль, чтобы... чтобы ты всегда занимал положение,  достойное
твоих способностей и... отношения ко мне. Я думала, что  ты  сможешь  быть
даже Властелином. Властелином!
   - А почему бы и нет? - отозвался он так же рассеянно. - Я был бы просто
прекрасным Властелином, безусловно. Таким, что лучше и быть не может.
   - Ты снова смеешься. А я вовсе не шучу.
   Он оторвался от плана, взглянул на нее.
   - Говори дальше. Начала ты интересно.
   - Да, я хотела сделать тебя Властелином, моим  законным  супругом.  Это
было бы хорошо для нас обоих.
   - А у вас существует развод?
   - Для меня - нет. Но это не послужило бы препятствием.
   - Ага... - пробормотал он, поняв.  -  Знаешь,  я  происхожу,  как  тебе
известно, из простонародья,  и  для  меня  такие  политические  ходы,  как
убийство...
   - Я не собиралась обременять тебя такой просьбой. И готова была сделать
все сама.
   - За что я всегда любил женщин, это  за  нежность  и  беспомощность,  -
сказал Ульдемир.
   - Властительница - не только женщина, она еще и носительница Власти...
   - Не понимаю все же, чего ты хочешь от меня. Благословения?
   - Хочу, чтобы ты понял: на все  это  я  была  готова.  Но  ты  сам  все
испортил.
   - Я? Это для меня ново. Каким образом?
   - Это ведь ты прислал ее... ну, ту женщину - чтобы она вылечила Изара?
   - Мне показалось, что это будет очень кстати.
   - Значит, ты. Я в этом была уверена. Но  тогда  ему  оставалось,  может
быть, несколько минут, ну пусть часов, до  конца.  И  было  бы  целиком  в
традициях - помочь ему уйти. Ради пользы Державы.
   - По-моему, ты выступала против таких традиций...
   - Пусть так. Но они существуют. Значит, нужно ими пользоваться -  когда
это выгодно.
   - Великая вещь - политика, верно?
   Ястра лишь отмахнулась от его иронического замечания.
   - Теперь я уже не могу этого.  Он  быстро  поправляется.  Совсем  скоро
сможет командовать. И больше я уже ничего не могу сделать.
   - Почему же? Можешь благодарить судьбу за то,  что  она  уберегла  тебя
от...
   - Глупости. У меня не осталось выбора. Я могла  выбирать  между  ним  и
тобою. Я выбрала тебя. Но ты все разрушил. И теперь я могу выбрать  только
его.
   На этот раз он посмотрел на нее внимательно.
   - Я понял. Ничего. Я переберусь в другую комнату. На худой конец, смогу
ночевать в коридоре.
   - И больше ничего ты сказать не можешь?
   Она, кажется, всерьез была обижена - словно это он бросал ее.
   Ульдемир улыбнулся.
   - Не переживай, Ястра. Все так  или  иначе  шло  к  концу.  Неужели  ты
думаешь, что я мог  бы  остаться  на  Ассарте  -  когда  все  неприятности
кончатся?  Ты  просто  почувствовала,  что  так  или,  иначе   расставание
близится.
   - Ничего не почувствовала.  И  никуда  ты  не  ушел  бы  -  стоило  мне
захотеть. Где еще ты смог бы стать властелином целого мира? Такого мира!
   - Нигде, ты права. Но послушай: значит, ты и Изар отныне - союзники?
   - Ну... не совсем еще. Сейчас  он  в  моих  руках.  И  я  поставлю  ему
условия. Если он на них согласится - мы заключим союз.  Ты  что:  боишься,
что он станет тебя преследовать? Не  беспокойся.  Одним  из  моих  условий
будет - обеспечить твою безопасность.
   - Большое спасибо. Хотя это и вряд  ли  понадобится.  Вот  безопасность
ребенка - об этом и в самом деле стоит подумать.
   - Неужели ты думаешь, что я об этом  не  подумала?  Ребенок  унаследует
власть; только на таких условиях Изар вновь получит ее сейчас  -  из  моих
рук.
   - А он согласится?
   - Он политик. И понимает: сейчас у него просто нет силы, которая  могла
бы мне противостоять. Согласится.
   - Но в таком случае что станет с его сыном? С тем, который будет?
   - Какое мое дело? Эта женщина исчезла. И это ее счастье. Я не  беру  на
себя никакой ответственности за ее судьбу...
   - Бедная девочка.
   - Тебе-то что до нее?
   - Ну как же. Ты меня бросаешь - разве я  не  вправе  подумать  о  своем
будущем сам?
   - Ты... попробуй только! Я разыщу вас, где угодно!
   - Ну ладно, ладно. Я шучу. На самом деле мне ее просто жаль. Потому что
она-то не выигрывает от ваших соглашений. Если  только  Изар  не  выставит
своих условий.
   - Он не настолько глуп. И знает, что власть дороже.
   - Рад за него. Теперь мне хотелось бы поговорить о деле.
   - Только недолго.
   - Постараюсь. Нам удалось высвободить корабли Ассарта. Сейчас они ведут
бой на орбитах.
   - Мне это известно.
   - Среди них - несколько транспортов с десантниками. С теми, кого должны
были выбросить в других мирах - но, к счастью для нас, не успели.
   - Очень хорошо, что они вернулись.
   - Здесь, в Сомонте, противник сильнее нас. И если все так  продолжится,
то где-нибудь через час они с какого-нибудь направления прорвутся сюда,  к
Жилищу Власти.
   - Этого нельзя допустить  ни  в  коем  случае!  Командуй  же,  придумай
что-нибудь!
   - Нас могла  бы  спасти  высадка  нашего  десанта  -  чтобы  штурмующие
оказались между нами и ими.
   - Пусть высаживаются! Неужели трудно отдать приказание?
   - Я пытался. Однако ничего не получается.
   - То есть как?
   - Моих приказов они не признают.
   - Надо было приказать от моего имени.
   - Именно это я и сделал. Но  тебя  они  тоже  не  признают.  Когда  они
стартовали от Ассарта, командование принадлежало тому старику, который...
   - Да, да. Он потом покончил с собой. Надо было так и сказать им: что он
погиб, и теперь командую я.
   -   Тоже   пробовал.   Однако   они   говорят,   что   это   нигде   не
предусматривалось. Что в таком  случае  командовать  должен  следующий  по
старшинству, но никак не ты.
   - О, это солдатское тупоумие! Кто этот старший?
   - Понятия не имею. Да он нам и не нужен. У нас есть Властелин. Ему  они
подчинятся беспрекословно и с радостью.
   - Ты уверен?
   - Это их слова. Пусть им прикажет Изар.
   - Получается, что я должна вернуть его к власти сейчас же?
   - Иначе, боюсь, возвращать его будет не к чему.
   - О, Великая Рыба... Я хотела еще подержать его  в  таком  состоянии  -
чтобы он стал сговорчивее.
   - Ничего не поделаешь. Он нужен сейчас.
   - Как только он поймет, он станет упорствовать...
   - Что же, тебе выбирать.
   - Да нет, конечно. Выбирать не из чего. Хорошо. Сейчас я пойду к  нему.
Как долго я могу вести с ним переговоры?
   - Я ведь сказал тебе: через час здесь может быть уже очень жарко. Как в
пекле.
   - Где это?
   - Ах да, я и забыл, что в вашей  преисподней  наоборот,  адский  холод.
Видишь, как у нас все по-разному.
   - Глупости. Я иду. Надеюсь справиться за четверть часа.


   - Алло, "Алис"! Уве-Йорген!
   - Слышу тебя, капитан.
   - Что у вас?
   - Идет драка. Мы в ней пока не участвуем -  с  того  времени,  как  тут
появились корабли Ассарта. В конце концов, это их работа.
   - Наверное, ты прав. Как насчет трансляции?
   - Оратор будет?
   - Минут через пятнадцать.
   - Давайте. Столько мы здесь еще продержимся.
   - Так горячо вокруг?
   - Горячо. Можно зажарить теленка.
   - Продержись. А потом, как только оратор выступит, уходите с орбиты.
   - Куда?
   - К планете, вниз. Поближе к  Сомонту.  Вероятно,  после  речи  оратора
Ассарт будет выбрасывать свой десант. Постарайся  проводить  их  до  самой
поверхности. Если их  начнут  обстреливать  во  время  спуска  -  подавите
противника.
   - Ясно. А потом?
   - Потом - по обстановке.
   - Понял. Как ты?
   - Все нормально. Желаю удачи.
   - Взаимно!


   - Как ты себя чувствуешь?  -  спросила  Ястра,  стараясь,  чтобы  голос
прозвучал заботливо. Изар отмахнулся от ритуального вопроса.
   - Мне эта комедия надоела. Неужели я должен силой вырываться отсюда?
   - С чего ты взял? Я лишь пеклась о твоем здоровье. Если ты в состоянии,
то можешь принять власть хоть сегодня. Хоть сейчас.
   Изар вскочил.
   - Прекрасно! Ты еще не окончательно проиграла войну?
   - Не начинай с острых вопросов. Не то я спрошу:  не  ты  ли  начал  эту
войну в условиях, когда она была с самого начала обречена на поражение.
   - Хорошо, согласен. Я намерен прежде всего обратиться к Ассарту. У  нас
есть связь?
   - Есть. У меня.
   - Надеюсь, ты дашь возможность воспользоваться ею?
   - Присядь, Изар.
   - Некогда - я даже отсюда чувствую...
   - Десять минут ничего не решат. Но если ты будешь упираться...
   Властелин неохотно опустился на кровать.
   - Говори.
   - Я готова официально и фа