ная  дипломатия  на  высочайшем   уровне.   И,
поскольку всякая дипломатия хороша лишь тогда, когда опирается на силу,  -
непременно нужна была сила.
   Что  касается  последней,  то  Властелин  уже  поделился  с   капитаном
тарменаров своими соображениями: силу можно было  искать  только  у  донка
Яширы, в его небольшом, но  богатом  донкалате.  Донк  Яшира,  кстати,  не
только никаких писем Властелину  не  присылал,  но  и  не  предупреждал  о
намерении участвовать  в  собрании  Высокой  Мысли.  Следовательно,  самое
малое, соблюдал осторожный нейтралитет.
   Ну а для дипломатической игры необходим был человек, который будет этой
дипломатией заниматься, прекрасно зная все ее  методы,  приемы  и  уловки.
Изар отлично понимал, что самому ему это не под силу; слишком  малый  срок
он провел во Власти, очень уж не хватало ему опыта. А кроме того -  далеко
не все и не всегда  может  говорить,  намекая,  обещая  или  угрожая,  сам
Властелин: такие речи гораздо выгоднее вести кому-то - от его августейшего
имени. Чтобы в  результате  добиться  двух  вещей:  сохранения  Ассартской
державы на всем ее пространстве  -  и  продолжения  правящей  династии  во
Власти.
   Что он мог противопоставить единому мнению донков?
   Допустим - расширить права Высокой  Мысли,  или,  более  современно,  -
Палаты донков. Вот уже сотни две малых циклов она существовала  только  на
бумаге, никто  ее  не  собирал,  ни  один  Властелин  не  выражал  желания
посоветоваться с нею ни по  какому  поводу,  в  дворцовом  обиходе  именуя
Великим Болталищем. И то, что  сейчас  предстояло,  было,  по  сути  дела,
первым собранием Высокой Мысли за столь  долгий  срок.  Малых  донков  это
могло  привлечь  -  если  мягко,  ненавязчиво  и  весьма   конфиденциально
пообещать одному - то, другому - иное, исходя из того - что у кого  болит.
Наверное, можно придумать еще много чего...
   Одним словом, нужен был человек надежный и многоопытный.
   В Сомонте такого не было.
   Но вне столицы, в донкалате Мармик - был.
   Вот  такими  были  причины  предпринятого  Властелином  путешествия,  в
котором предстояло пересечь не только опасный, стреляющий пояс развалин  в
самом Сомонте, но и  Мертвое  кольцо,  в  котором  вообще  неизвестно  что
происходило; быть может,  и  вовсе  ничего.  Но  и  в  этом  крылась  своя
опасность.
   Решившись (пусть и не сразу) на такую поездку, граничившую с авантюрой,
иными словами  -  поняв,  что  только  он,  собственной  персоной,  сможет
добиться согласия и донка Яширы, и  того  человека,  которого  Изар  хотел
сделать главным своим уговорщиком и соблазнителем донков. Итак,  решившись
на путешествие, Изар попросил  Ястру,  свою  официальную  Соправительницу,
встретить донков и каким угодно способом удержать  их  в  столице  до  его
возвращения.
   Эта женщина была последней, кому он доверил бы представлять  Власть  во
время его отсутствия, - будь у него возможность выбора. Но  выбирать  было
не из кого. А кроме того, в этом была  и  своя  выгода:  донки  не  станут
обсуждать с женщиной вопросы всегосударственного масштаба, даже  при  всех
ее высоких титулах и званиях.
   Так решил Изар и отправился в путь. В  нынешней,  чреватой  опасностями
обстановке он решил рисковать, коль скоро во весь рост встали  куда  более
серьезные задачи, чем сохранение собственной жизни.
   Потому что, прежде чем пускаться в переговоры с  донками,  нужно  было,
кроме всего прочего, укрепить  свой  авторитет  даже  не  у  глав  местных
властей, но в средних ее слоях,  -  а  еще  лучше  -  в  самом  нижнем:  у
населения. Или, говоря более выспренне, у народа. То есть - удержать, а то
и увеличить  кредит  всеобщего  доверия,  -  пусть  впоследствии  по  нему
придется платить куда более высокие проценты, чем это делалось до сих пор.
   Это означало, что Изар,  даже  не  угрожай  ему  донки,  не  мог  более
отсиживаться в Жилище, но должен быть  на  людях  -  убеждать,  поднимать,
вести: против чужеземной солдатни, своих собственных бандитов и мародеров,
на обработку земли и возобновление производства необходимых товаров.
   И лишь провозгласив эти достойные цели непосредственно населению, можно
было вернуться в столицу и разговаривать с Высокой Мыслью самое малое - на
равных.  Опять-таки,  обладая  военной  силой,  затевать,   так   сказать,
фронтальную психическую атаку - в то время, как Дипломат будет разваливать
тылы противника.
   Донкам же противопоставить и такой еще аргумент:  положение  заставляет
общаться с правителями других миров,  заново  налаживая  более  или  менее
нормальные взаимоотношения, без которых достаточно  скоро  так  или  иначе
разгорится новая война. Но властители  других  миров  будут  разговаривать
лишь с тем,  кого  принято  считать  законным  правителем  Ассарта,  иными
словами - с ним, Изаром. Другие миры это вполне устроит:  всегда  приятнее
вести дела с тем, кого  считаешь  побежденным.  И  поэтому  провозглашение
новой династии всеми планетами Кагора будет воспринято с  неудовольствием.
Это значит - задержится обмен тех ассаритов, что в  ходе  войны  попали  в
плен на чужих мирах, - на ту инопланетную солдатню, которая  до  сих  пор,
лишенная кораблей, околачивается на Ассарте. Вести же  переговоры  на  эту
тему с сорока шестью маленькими властями вместо  одной  большой  правители
иных планет не станут: слишком много чести.
   Надо было показаться в широком мире; но это означало, кроме прочего - и
подставлять себя под пули и ракеты, от  которых  далеко  не  всегда  может
уберечь даже лучшая охрана. Означало - рисковать жизнью.
   Изар знал (недаром же его сызмальства готовили к правлению миром),  что
жизнь Властелина никогда не подвергается столь серьезным  угрозам,  как  в
пору, когда  государство,  разочарованное  неудачной  войной,  озлобленное
наступившей разрухой и нищетой, о каких раньше если и знали,  то  лишь  из
школьных учебников, когда население планеты теряет  веру  в  тех,  кто  им
управляет. И тогда оно должно либо заново поверить  в  своего  Властелина,
вновь признать его - не только потому, что он, обладай Властью по закону и
всем традициям, но и по той причине,  что  этой  Власти  достоин,  -  либо
свергнуть его. Уничтожить. И с ним скорее всего династию.  В  определенных
условиях - таких, как сейчас, например,  -  игра  своей  жизнью  входит  в
обязанности Властелина. Вступая во Власть, человек одновременно пересекает
и границу повышенного риска. Изар  боялся  смерти  не  больше,  чем  любой
другой, то есть в случае необходимости готов был и пожертвовать собой.  Но
при одном необходимом условии. А именно: что линия династии не  нарушится,
что после него Ассартом будет править тот, кто имеет на это право -  а  не
тот, кому повезет, кто окажется более хитрым и  более  жестоким,  чем  все
остальные.  Завершить  собою  династию  -   страшный   сон   для   каждого
наследственного правителя, страшный и постыдный. Вывод был один: нормально
выполнять свои нынешние обязанности Властелин сможет лишь при условии, что
в центре Власти - в ее Жилище - будет  находиться  его  будущий  преемник.
Законный наследник.
   Такой наследник был. Но одновременно его и не было. Самым  точным  было
сказать - он должен был быть, по логике вещей. Но  еще  не  стал  реальным
фактом ни для народа, ни для двора, ни даже для самого Изара.
   Зато могли существовать претенденты, у  которых  не  имелось  права  на
Власть, но, не исключено, были силы, нужные для ее захвата.
   Наследником, законным и желанным,  был  тот  мальчик,  который  -  если
верить календарю - должен был уже родиться у Лезы. У женщины, которую Изар
любил в дни, казавшиеся ему сейчас временем мира и покоя. Теперь ему  было
не до любви, но Леза, конечно, будет находиться при своем ребенке - до той
поры, пока не перестанет быть ему нужной.
   Претендентом же был - явным - незаконный братец, все тот же  Миграт.  И
немалая часть сегодняшних забот была связана с необходимостью защиты столь
недавно унаследованной им Власти от притязаний не только брата-ублюдка, но
и каких-то других сил, несомненно стоявших за ним.
   Изар предполагал, что у самого Миграта не хватило бы ни ума, ни  связей
для того, чтобы - пусть и на краткий срок - объединить усилия если не всех
семнадцати, то во всяком случае пятнадцати планет Нагора, очень не  схожих
и по национальным характерам, и по  политическим  системам,  и  по  уровню
развития.  Какими  были  эти  неведомые  силы,  он   не   знал,   и   даже
сколько-нибудь  правдоподобных  предположений  на  этот  счет  у  него  не
возникало.  Изар  нуждался  в  разумных  и  обоснованных  советах,   чтобы
определить линию своего поведения и на ближайшее, и  на  более  отдаленное
будущее, тактику и стратегию своего предстоящего правления.
   Миграт, правда, в конце войны пропал. Сбежал. На Ассарте его с тех  пор
не видели. Поступавшая, хотя и  с  немалыми  перебоями,  с  других  планет
информация тоже  не  приносила  никаких  сведений  о  нем.  Так  что  были
основания рассчитывать, что  он  погиб.  Хвала  Великой  Рыбе  и  нижайшее
преклонение.
   Однако существовал еще и другой претендент.
   И уж он-то находился здесь, в Жилище  Власти,  под  неусыпным  надзором
матери, законной  супруги  и  соправительницы  Изара.  Еще  один  ублюдок.
Отродье даже не простолюдина, но - и это  было  ужасно  -  неассартида.  И
ублюдок обретался там, где должен был бы пребывать подлинный Наследник.


   Со дня, когда было получено первое же  послание  от  соседа  -  Намира,
Великого донка Плонтского, Изар принялся делать все возможное, чтобы найти
сына. Нажал на все рычаги. Но, к сожалению, рычагов этих оставалось  очень
немного, да и сохранившиеся работали не лучшим образом.
   В исправной прежде сети заботников зияли  огромные  дыры.  Такой  сетью
трудно было бы поймать даже Гору-рыбу - не говоря уже о маленькой женщине,
с ребенком или без него.
   Служба безопасности не могла всерьез отвлекаться от своих основных дел:
она занималась ликвидацией и разведкой солдатских банд и разбойничьих шаек
по всему миру, а прежде всего - по удельному донкалату Мармик.  А  ведь  и
Служба понесла за войну ощутимые потери.
   Однако существовал еще и тайный Орден  Незримых,  о  котором  вообще  и
знали-то немногие. Возможно, он не был столь обескровлен и мог бы  оказать
немалую услугу в добывании нужных Властелину сведений. Однако - это  могло
показаться смешным, но на самом деле было весьма печально -  у  Властелина
сейчас не было с Орденом никакой связи.
   Организация, пронизывавшая, как считалось,  весь  мир,  была  настолько
законспирированной, что Властелин,  которому  она  формально  подчинялась,
знал лишь одного представителя Ордена:  его  главу,  Командора.  И  в  час
нелепой гибели  этого  человека,  в  последний  день  военных  действий  в
Сомонте, когда шальная пуля влетела сквозь приотворенное  окно  в  кабинет
главы Ордена и поразила его насмерть, Властелин  лишился  как  информации,
поступавшей от Незримых, так и возможности ставить перед Орденом  какие-то
задачи.
   Именно эти люди  -  или  кем  они  там  были?  -  могли  оказать  Изару
наибольшую помощь в обнаружении лишь недавно родившегося Наследника, в его
поисках. Провести и завершить их необходимо было как  можно  скорее.  Если
Наследник существует и жив - найти его, обезопасить и доставить  в  Жилище
Власти, где он займет соответствующее ему по праву рождения место. Если же
он, до или после рождения, погиб - убедиться в этом,  ибо  тогда  придется
принять другие меры.
   Другой мерой, как понимал  Изар,  могло  быть  лишь  одно.  Возобновить
фактические - а не чисто формальные - супружеские отношения  с  Ястрой.  И
пусть у нее родится второй ребенок, на сей  раз  -  от  него,  Властелина.
Пусть дама потешит  свое  честолюбие:  Наследником  и  Властелином  станет
именно ее сын, только не первый, а второй. Зато  -  законный  продолжатель
династии. Таким мог быть выход в случае, если  сын  Изара  не  обнаружится
среди живых.
   Может быть, Властелин сразу избрал бы  такой  вариант.  Но,  во-первых,
сама мысль лечь в постель с этой шлюхой была ему противна. Она  унизила  и
себя, и Власть так, как на протяжении сотен циклов никто не делал.  Не  то
чтобы никто из Правительниц не имел любовников; имели, и порой даже не  по
одному.  Но  напоказ  своей  сучьей  сущности  не  выставляли!   Соблюдали
приличия! Дорожили репутацией Власти!
   А эта - этой на все было наплевать.
   Поэтому, вслух признавая законным ее соправительство, Изар ни  в  малой
мере не собирался делить с нею реальную власть и начал  уже  предпринимать
действия по ее безболезненному отстранению от государственных дел. Он  уже
добился того, что ни один человек не мог  проникнуть  в  Жилище  Власти  и
встретиться с Ястрой без его, Изара, разрешения. Все апартаменты Жемчужины
прослушивались круглые сутки.  Старый,  верный  Эфат,  личный  камердинер,
днями и ночами не отрывался от  сосредоточенных  в  его  жилье  экранов  и
акустических приборов. Ему был известен -  а  значит,  и  самому  Изару  -
каждый шаг владетельной потаскухи. Так что она не могла покинуть Жилище ни
под каким видом ни днем ни ночью.  Пока,  правда,  не  удалось  лишить  ее
личной охраны: Горных Тарменаров. Они были  родом  из  того  же  донкалата
Тамир, что и сама Соправительница, из тех краев, где родовые, племенные  и
"нефтяные" связи по сей день  почитались  куда  более  важными,  чем  долг
повиновения Власти. Однако люди Изара не спускали глаз с этих головорезов,
чья дикость была предметом множества  анекдотов,  что  рассказывались  при
дворе.
   Изар еще не  думал  всерьез  о  физическом  устранении  Соправительницы
вместе с ее ублюдком, хотя это наверняка  стало  бы  делом  возможным.  Не
потому, что жалел ее, -  женщина,  способная  изменить  ему  как  мужчине,
позволившая себе понести плод от безродного чужака и откровенно приблизить
его к себе, такая женщина, по его убеждению, заслужила смерть. Доверять ей
было более невозможно, а иметь Соправителя, которому не доверяешь, который
способен по каким-то своим низменным мотивам предать тебя, - хуже, чем  не
иметь рядом вообще никого. Изар понимал, что мотивы  для  предательства  у
нее были: сын (Изар даже не знал, и не хотел знать, каким  именем  назвали
ребенка), которого она собиралась сделать в будущем новым Властелином -  а
следовательно, его, Изара, убийцей, традиционно безнаказанным, каким был и
он сам.
   Трудность  же  заключалась  в  том,  что  в  истории  Ассарта  не  было
прецедентов, какие сейчас очень пригодились бы: Правительниц  тут  никогда
не убивали. И трудно было  сказать,  как  отнеслись  бы  и  высшие  круги,
владетели донкалатов, да и все население страны, к такому событию, случись
оно. Изар понимал: если  бы  даже  сейчас  Ястра  умерла  от  какой-нибудь
подлинной болезни  или  по  причине  несчастного  случая,  ему  все  равно
приписали бы убийство. А в нынешней шаткой ситуации это могло бы  привести
к плачевным результатам: стоило ему оступиться прежде времени, то есть  не
успев утвердиться во Власти заново, как  народ  -  руководитель  наверняка
нашелся бы - мог выступить против него.
   Правда, население в массе своей воевать не умело, хотя сейчас на  руках
имело множество оружия, выданного резервистам - войску Охраны  Поверхности
- перед началом войны и до сих пор у них не отобранного. Но когда найдется
единый вождь - вынырнет,  допустим,  из  безвестности  тот  же  Миграт,  -
сопротивление вооруженным толпам окажется  под  силу  разве  что  солдатам
донка Яширы, которых, по слухам, было достаточно много: тысячи и тысячи.
   Можно было, конечно, успокаивать себя тем, что  народ  Ассарта  почитал
традиции не менее, чем сам Властелин, а традиции насильственного свержения
законного  Властелина,  как  и  убийства  Соправительницы,  в  стране   не
существовало. На это он в первые дни и рассчитывал. Но  сейчас  и  тут  не
было полной гарантии.
   Наверное, думая об этом,  можно  было  упрекнуть  себя  в  том,  что  с
реформой истории он поспешил. Не понял вовремя, и никто не подсказал,  что
с новыми, пусть блестящими эпизодами истории приходят  неизбежно  и  новые
прецеденты, новые традиции, заимствованные у других планет;  а  в  истории
других миров бывало всякое, в  том  числе  и  устранение  вполне  законных
правителей:  от  бескровной  отставки  -  до  убийства  из-за   угла   или
минирования и взрыва всего дворца. В народном сознании -  понимал  Изар  -
все это успело уже перепутаться, и чужая  традиция  могла,  чего  доброго,
сработать ничуть не хуже, чем своя, многовековая.
   Еще хуже было то, что Главный Композитор Истории, Хен Гот, им,  Изаром,
поднятый из ничтожества, исчез -  может  быть,  затаился  в  подполье  или
вообще бежал с планеты. Недаром в первые  два-три  дня  после  прекращения
огня на Ассарте царила такая неразбериха, что убежать  мог  кто  угодно  и
куда угодно, поскольку у власти была Ястра, а сам он, Властелин,  все  еще
оправлялся от раны и никак  не  мог  вмешаться  в  действия  по  наведению
порядка. Если кто-то, замышляющий  против  Изара,  догадается  отыскать  и
использовать в своих целях историка, то нужная традиция будет в два  счета
найдена и применена. И это может оказаться началом конца его правления - и
его самого.
   А в случае, если в Жилище Власти  останется  законный  Наследник  -  не
будет особого смысла и в устранении самого Изара.
   Так что сколь бы ни была ему противна Ястра...
   Да, в конце концов он бы преодолел самого себя и сделал все, что  нужно
для рождения Наследника. Даже если бы пришлось  вторично  применить  силу,
чтобы размазать свою супругу по полу. Если  бы  -  если  бы  это  действие
давало немедленный результат.
   Беда же заключалась в том, что  даже  после  такого  преодоления  своих
антипатий и даже при полном  согласии  Ястры,  вовсе  не  гарантированном,
пришлось бы ждать девять месяцев: ускорять ход беременности наука  еще  не
умела. Но этих девяти месяцев у Изара не было; даже одного месяца не было,
счет шел на дни: или Властелин овладеет положением, или...
   Ничего, придет день, когда можно будет посчитаться  с  Ястрой  за  все.
Поквитаться основательно. Ей нравятся мужчины низкого  происхождения?  Что
же, сделайте одолжение - ее на  прогулке  может  подкараулить  и  схватить
дюжина  здоровых  молодцов,  поиграть  в  кошки-мышки.  Найти  их,  потом,
разумеется, не удастся - в столь смутные времена...
   "Мечты, - усмехнувшись, подумал он, плавно  покачиваясь  на  пружинящем
сиденье. - Все мечты. А на деле?.."
   Он очнулся - звонил телефон. Властелин взял трубку.
   С минуту он внимательно слушал. Лишь однажды переспросил:
   - Пятеро? Ну что же: повелеваю взять их и выяснить - кто  они  и  зачем
прибыли, от кого, с какой целью. И не церемоньтесь с ними...
   Некоторое время слушал молча. Но снова перебил, не сдержавшись:
   - Горные? Откуда они могли там взяться? Да? А вы почему опоздали?
   После паузы:
   - Хорошо. Агента? Ну, передайте ей  мою  благодарность...  вознаградите
соответственно, как там полагается.
   Ему продолжали что-то говорить. Послушав, Изар сказал:
   - Четыре больше, чем один, не так ли? Вот и сделайте вывод. Тем  более,
если первого увезли воздухом. Только учтите:  мне  нужны  живые.  Нет,  не
горцы, а эти люди. Живые, ясно? И доложите, как только они будут у вас.
   Разговор закончился, и он продолжал раздумывать, теперь уже не хмурясь,
напротив - даже слегка улыбаясь.


   Потому что, к счастью, не все еще было потеряно.
   Изар, мечась в поисках выхода из запутанной ситуации, продолжал помнить
о некоторых важных вещах.
   Прежде всего ему пришло в голову, что прежде - до погибшего Командора -
столь нужный ему сейчас Орден Незримых возглавлял другой человек. Анадонк,
потомок знатного, но давно безземельного рода, добровольно ушел от  дел  и
доживал на покое далеко от столицы. Многолетний Советник  отца,  надежный,
к