получить определенные инструкции.
   - Не знаю, Цоцонго. Да и какое это имеет значение? Кто бы ни  занимался
поисками выхода, но если выход один, он должен быть найден этим ищущим.  А
если он не найдет, я помогу ему!
   - Видишь ли, тут есть разница. Тех, кто принимает решения,  в  принципе
можно  переубедить.  Тех  же,  кто  лишь  получает  и  транслирует  дальше
инструкции, переубедить нельзя: они не решают, они лишь объявляют. Так что
в этом случае ты и подавно выскочишь зря.
   - Не верю.
   - Я тебе желаю добра, Форама...
   - Понимаю. Но... я верю Высшему Кругу, понимаешь? Кому же еще я  должен
верить, по-твоему?
   - Ищущий веру - найдет. Только имей в виду: Круг, хотя он и  Высший,  -
еще не горизонт. В пределах горизонта есть многое  другое,  во  что  можно
верить.
   - Мне сейчас не до абстрактных рассуждении. Я...
   Задняя дверь в этот миг распахнулась. Гласные вошли. Были  они  так  же
невозмутимо непроницаемы. Расселись. Первый обвел комнату взглядом,  глаза
его задержались на опустевших местах  двух  ученых,  и  он  удовлетворенно
кивнул, полагая, что лишних в комнате не осталось.
   - Продолжаем. Го-мар Верховный Стратег, насколько я понимаю, говоря  об
активной обороне, вы имели в виду применение десанта?
   Стратег кивнул:
   - Вот именно. Как считают наши эксперты, мы в данной ситуации через две
недели можем остаться без средств десантирования или,  по  всяком  случае,
без уверенности в их безотказности: наш десантный флот, напомню,  работает
на   тяжелых   элементах.    А    следовательно:    либо    мы    начинаем
активно-оборонительные  действия,  самое  позднее,  через   неделю,   либо
придется ожидать, пока не будет воссоздан флот  на  химическом  топливе  и
топливо это будет получено в нужных количествах. Но это - месяцы и годы, и
мы лишимся фактора внезапности, имеющего первостепенное значение.
   - Нет, - сказал Гласный. - Терять его мы не должны.
   - Значит, надо искать иной вариант. Вы разрешаете?
   Гласный помолчал.
   - Иной вариант очевиден, - негромко ответил он затем.  -  Пока  мы  еще
можем с уверенностью оперировать тяжелыми,  надо  попытаться  использовать
максимум возможных комбинаций. Включая и ту, вероятность которой  возникла
в связи с новыми обстоятельствами.
   Он кашлянул.
   - Сегодня мы еще обладаем всем:  и  бомбоносным  флотом  на  орбите,  и
десантным  флотом,  и  тактическими  средствами,  основанными  на  тяжелых
элементах. Ясно, что всем этим обладает и Враг. Однако сейчас у нас есть и
новый сверхтяжелый...
   Великий Питон решился возразить:
   - Простите, го-мар. Его у нас как раз больше нет.
   - Но ведь технология производства сохранилась? Да  и  специалисты,  что
присутствовали здесь... Однако этот элемент нам, собственно, и  не  нужен,
для  нас  важно  лишь,  что  он  является  средством   значительно   более
эффективным, чем все, что до сих пор было известно. Не так ли?
   - Вы совершенно правы.
   -  Теперь  вами  установлены  какие-то  закономерности,  которые  дадут
возможность рассчитать: какой нужен нам  элемент,  чтобы  самопроизвольный
взрыв его произошел, учитывая развитие процесса, ну, скажем, через  четыре
дня. Верховный Стратег, вы хотите что-то сказать?
   - Никак нет, го-мар. Я лишь  не  вполне  понимаю...  но  вы,  очевидно,
подразумеваете возможность направления к их планете  средств  доставки,  с
этим новым элементом?
   - Именно.
   - Но сможем ли мы обеспечить их охрану, защиту от вражеских охотников?
   - В этом нет нужды. Мы исходим из того, что противник будет считать  их
обычным оружием и, следовательно, приготовится к их уничтожению на заранее
определенных рубежах его безопасности. От чего зависят эти рубежи, го-мар?
   - От типа, от массы приближающихся  снарядов.  Чем  массивней  он,  тем
больше расстояние от  планеты,  на  котором  он  должен  быть  атакован  и
уничтожен.
   - Совершенно  верно.  Так  вот:  наши  средства  и  сами  заряды  будут
значительно меньше существующих, и следовательно, их  подпустят  ближе.  А
там уничтожить их просто не успеют:  они  взорвутся  раньше.  И  благодаря
тому,  что  мощность  их  заряда  окажется  намного  большей,  чем   будет
предполагать Враг, ему будет нанесен  значительный  ущерб.  Все,  что  нам
нужно, - это чтобы ученые дали нам элемент с нужной точностью  взрыва.  Мы
не требовали бы этого, если бы взрывом можно было  управлять  произвольно,
как было со всеми другими веществами...
   - К сожалению, это невозможно, го-мар.
   - Итак, вы дадите нам такой элемент?
   Великий Питон помолчал.
   - Боюсь, что гипотеза, - назовем ее даже теорией, -  осторожно  ответил
он наконец, -  на  сегодняшнем  уровне  не  может  обеспечить  необходимой
точности. Тут можно было бы идти только экспериментальным путем...
   - Идите - мы будем только приветствовать.
   - Извините, я хотел бы закончить  мысль.  Идти  таким  путем  в  данном
случае - значит синтезировать сверхтяжелые от больших номеров  к  меньшим.
Если бы у нас были все номера, было бы проще, но в  нашем  распоряжении  -
далеко не все элементы, и об отсутствующих членах ряда можно  судить  лишь
гадательно. Итак, придется синтезировать; высшие номера будут взрываться -
только мы сможем установить, что это еще не то, что нам нужно.
   - Разве на планете  мало  институтов?  Используйте  все!  Сверните  все
остальные исследования!
   - Дело не только в этом, го-мар. Будут гибнуть люди. Ученые!
   - Нельзя ли автоматизировать процесс?
   - В принципе - да. Но в принципе можно и разработать  теорию  в  нужной
степени. Однако на то и на другое нужно время.
   - Времени у нас нет. Начинать надо немедленно.
   - А кроме того, - негромко вставил до сих пор молчавший Великий  Вещий,
- все это должно происходить при  минимальной  внешней  суете  и  минимуме
вовлеченных и информированных лиц. Все должно выглядеть, как обычно. Иначе
Враг начнет что-то подозревать, и будем смотреть правде в глаза  -  нельзя
стопроцентно гарантировать полное сохранение секретности.
   - Следовательно, -  сказал  Питон,  -  участие  людей  в  экспериментах
необходимо. И при каждом взрыве они будут гибнуть. По пять, шесть,  восемь
ученых...
   - Сколько же может понадобиться таких экспериментов?
   - Во всяком случае, более одного, я полагаю. Три, четыре,  может  быть,
пять - пока не найдем искомое.
   - Хорошо, - сказал Первый Гласный. - Пусть будет пять. Пусть по  восемь
участников в каждом... Неужели вы не найдете у себя сорок хороших физиков?
В таком случае, на что же мы давали деньги?
   - Но... - пробормотал Питон, - они же погибнут!
   - Полно! - вступил в разговор Верховный Стратег. -  Когда  мы  посылаем
воинов выполнять свой  долг,  то  заранее  знаем,  что  немалая  часть  их
погибнет. Война есть война, и ваши физики ничем не лучше других.
   - И пять институтов...
   - Го-мар! - сказал Первый. -  Победив,  мы  построим  вам  не  пять,  а
двадцать пять таких институтов. И до самой крыши набьем их  первоклассными
мозгами. Проигравший платит.  Но,  чтобы  выиграть,  нужно  сперва  что-то
поставить на кон.
   - Да, конечно... - еле слышно проговорил Питон. - Да, мы сделаем...  Но
- простите, если я вторгнусь в чужую область знания, однако наука приучает
к  определенной  дисциплине  мышления.  Мы  слышали  здесь  ту  прекрасную
диспозицию, что изложил здесь го-мар Первый Гласный.  Однако...  Настолько
мы  все  разбираемся  в  науке  обороны...  как  только  над  их  планетой
произойдут взрывы и  будут,  видимо,  уничтожены  их  центры,  управляющие
бомбоносным флотом, - их корабли, витающие над нашими головами, перестанут
получать постоянный сдерживающий сигнал и автоматически начнут атаку, даже
если наши охотники не увеличат скорость ни на миллиметр. Таким образом, мы
все равно получим ответный удар!
   - Я не спрашиваю, откуда вам известно о сдерживающем сигнале: знаю, что
ваши ученые разрабатывали подобное устройство для нужд  нашей  обороны,  -
ответил Первый. - Однако вы понимаете далеко не все.
   - Нам была изложена, - снисходительно пояснил Верховный Стратег, - лишь
основная линия  предстоящих  оборонительных  действий.  Их,  так  сказать,
директриса. Продумать остальное - наша, стратегов, задача,  и  мы,  будьте
уверены, выполним ее на совесть. Чтобы успокоить вас, чтобы вы действовали
без оглядки, могу сказать, что ваша безопасность будет гарантирована.  Как
только вы дадите нам достаточное количество элемента - кстати сказать,  мы
немедленно включим в его  синтез  соответствующую  отрасль  оборонительной
промышленности, а вы знаете, какой мощностью  она  обладает,  инженеры  же
уверили нас, что понадобится  лишь  минимальная  переналадка  промышленных
ускорителей, - да, как только мы получим элемент, мы сразу же начиним  им,
кроме тех средств доставки, о которых говорил го-мар Первый, еще и  ракеты
второй ступени.
   - Заатмосферные? Но какой в этом смысл?
   - Великий, собрат мой, великий. Эти ракеты мы используем еще до  начала
основной атаки именно для того, чтобы вывести из строя  бомбоносцы  врага.
Они, как известно, могут  автоматически  перейти  в  атаку  и  предпринять
действия по собственной защите только в случае, если охотники - или другие
снаряды  -  приближаются  к  ним  на  расстояние  хоть  на   метр   меньше
установленного договорами о безопасности. И,  так  же  как  при  атаке  на
планету, наши маленькие ракеты, начиненные новым веществом, взорвутся, еще
не достигнув этого предела и таким образом не дав бомбоносцам  возможность
что-то предпринять. Вы сами понимаете, что взрыв таких  зарядов  на  якобы
безопасном расстоянии выведет из строя все их машины. Попросту расколет их
на куски. И висящая над нами опасность наконец-то перестанет существовать!
   - Это можно было бы только приветствовать...
   - После чего мы сможем с чистой совестью поднять с планеты наш  десант,
а перед ним пустить те самые средства  доставки,  о  которых  уже  говорил
го-мар  Первый;  таким  образом,  мы  создадим   условия   для   успешного
десантирования.
   - Очень хорошо, - сказал Первый Гласный. - Просто  блестяще.  Я  думаю,
Стратегическая служба  немедленно  займется  детальной  разработкой  этого
варианта.
   Великий Питон откашлялся; голос его чуть дрожал, когда он сказал:
   - Вы нарисовали убедительную и логичную картину, го-мар... Конечно, все
это будет связано с немалым количеством жертв с обеих  сторон...  на  фоне
которых  наши  двадцать  или  сорок  физиков  покажутся  совсем  ничтожной
потерей... Но все же мне трудно было бы  примириться  с  подобной  мыслью,
если бы не сознание того, что принимаемые нами меры вызнаны  происходящими
на планете Врага ужасами, о которых мы все наслышаны... и если бы  не  то,
что это будет последняя война в истории наших  планет  и  что  жертвы  эти
будут - последними жертвами...
   Пауза наступила после слов старика; по  лицам  политиков  и  стратегов,
словно легкая,  рябь  на  воде,  промелькнули  улыбки,  Верховный  Стратег
сказал:
   - Да, разумеется, го-мар. Мы все на  это  надеемся.  Однако...  история
учит нас, что подобные  надежды  чаще  всего  не  оправдываются.  Ибо  мы,
высказывая их, не принимаем во внимание  неописуемого,  сверхчеловеческого
коварства наших исконных Врагов.
   - При чем Тут коварство, - не понял Питон, - если  они,  как  я  понял,
будут разбиты наголову?"
   - Разбиты они будут, безусловно. Расшатанное внутренними неурядицами  и
осложнениями, их общество не сможет оказать  сколько-нибудь  значительного
сопротивления нашим десантам. Но  вы  ведь  не  думаете,  го-мар,  что  мы
собираемся уничтожить всю жизнь на их планете?  (Ученый  испуганно  дернул
головой.) Мы тоже так не думаем.  Жизнь  сохранится.  Сохранится,  хотя  и
будет несколько нарушена их экономика, сохранится их Круглый Стол - хотя в
нем и произойдут, разумеется некоторые изменения;  им  придется  забыть  о
своих  амбициях  и  обратиться  к  нам  за  помощью   для   восстановления
разрушенного и для дальнейшего развития. Мы, разумеется, помощь эту окажем
- из чисто гуманных соображений, памятуя, что семьдесят с лишним лет назад
они подобным же образом поступили по отношению к  нам:  тогда  им  удалось
каким-то способом  возобладать  над  нами  в  вопросах  обороны...  Мы  не
освещаем  этого  в  школьных  учебниках  истории,  но  впечатления  вашего
детства, го-мар, должны быть связаны  с  этим,  да  и  каждого  или  почти
каждого из нас. Да, мы поможем им восстановить хозяйство. Так  что  же  вы
думаете, как только  их  промышленность  снова  наберет  обороты,  они  не
вспомнят о реванше?  Не  станут  развивать  оборонные  отрасли?  Вооружать
Стратегическую  службу?  Станут,  го-мар,  и  еще  как!  Так  что  пройдет
несколько  десятилетий,  и  вопрос  "кто  кого"  будет   стоять   так   же
принципиально, как сегодня. Другое дело, что и мы постараемся не  потерять
времени даром, так  что  сразу  же  после  заключения  мира  вам,  го-мар,
придется бросить еще больше сил на развитие оборонительной науки.
   - Однако, го-мар, - нерешительно, почти испуганно проговорил  Питон,  -
наверное, я чего-то не понимаю... Зачем же  позволять  им  восстанавливать
Стратегическую службу, оборонительную промышленность и все прочее? Ведь  в
наших силах будет не допустить этого раз и навсегда!
   - Может быть, теоретически это и возможно, мой ученый собрат, - ответил
Верховный Стратег,  -  однако  практически  здесь  возникло  бы  множество
трудностей.  Никто  в  наши  дни  не  в  состоянии  провести  грань  между
промышленностью мирной и оборонительной, между предприятиями,  работающими
на мирный рынок - и на стратегию. Взять хотя бы ваши институты... Но  дело
не только в этом. Мы живем в обществе, го-мар, все мы  -  частицы  его.  И
наше, и их общество наделены определенными функциями, которые  мы  считаем
нормальными. К ним относится и функция  обороны.  Так  неужели  кто-нибудь
решится настаивать на создании ублюдочного общества, лишенного  какой-либо
из его нормальных функций? Что это будет за общество? Мне не  хотелось  бы
жить в таком, да и никому из нас, я  думаю,  тоже...  Нет,  наше  общество
вполне нас устраивает, и мы не собираемся менять в нем ничего. Вот  почему
они будут снова вооружаться,  и  вот  почему  мы  всегда  будем  готовы  к
очередному акту самозащиты, как готовимся к нему сейчас. Вы  поняли  меня,
го-мар?
   Наверное, старик понял. Потому что можно было бы сказать и проще:  если
это последняя война, то что после  нее  станем  делать  мы,  стратеги?  Не
захотят ли вечно недовольные налогоплательщики и пакостная  пресса  вообще
обойтись без нас под тем предлогом, что мы требуем слишком много денег,  а
практической надобности в нашем существовании уже не  будет?  Нет,  мы  не
собираемся допустить  ничего  подобного,  потому  что  нам  нравится  наше
занятие и еще потому, что без нас нарушится, равновесие сил,  регулирующих
ход общественных процессов, и чем это может кончиться - никто  предсказать
не в состоянии... Наверное, старик  понял;  во  всяком  случае  он  больше
ничего говорить не стал, лишь кивнул несколько раз и стал смотреть в стол.
   И тут вскочил Форама. Его тут не должно  было  быть,  лишь  недосмотром
тех, кому надлежало, можно объяснить, что его вместе с Цоцонго  не  вывели
своевременно  и  не  вернули  в  приятное  уединение,  или  же   в   новую
лабораторию, или еще куда-нибудь, куда было бы сочтено  полезным.  Но  они
остались и слышали то, что им слышать никак не полагалось; но вместо  того
чтобы, сознавая свой грех, примириться с судьбой, какая после этого  могла
их постигнуть, Форама выскочил из-за прикрывавшей его колонны и  осмелился
заговорить.
   - Го-мары! - не сказал, а почти выкрикнул он, хотя рассудок подсказывая
ему, что лучше было бы говорить спокойно и уверенно; ничего он не  смог  с
собой поделать, помешал глубоко запрятанный обычно темперамент. - Го-мары,
неужели не ясно?.. Все это строится на песке - нет ведь  уверенности,  что
элементы поведут себя строго заданным образом, что природа  не  несет  нам
никаких новых неожиданностей. А главное - раз в жизни, да что  в  жизни  -
раз в истории, может быть, нам представляется возможность, не  возможность
- необходимость круто повернуть руль, направить  историю  в  ином,  лучшем
направлении, а мы - а мы пренебрегаем такой возможностью и собираемся идти
на громадный риск ради  того  только,  чтобы  все  осталось  по-старому...
Го-мары, неужели нельзя опомниться, неужели нельзя...
   Он  запнулся,  наткнувшись  на  взгляды  -  испуганные,  недоумевающие,
неприязненные, холодные; все глядели не на него, а мимо или сквозь - и все
же взгляды эти жалили его. Он умолк, но упрямо  стоял,  словно  готов  был
ждать ответа до самого конца; стоял, внутренне сам не понимая, что это его
вдруг занесло, ужасаясь - не капитан Ульдемир лучше знал, что сейчас  надо
делать.
   - Почему вы здесь, мар Форама? - негромко, как всегда,  спросил  Первый
Гласный. - Вам придется, полагаю, дать исчерпывающий ответ на этот  вопрос
несколько позже... (Великий Вещий разгневанно оглянулся; к нему уже спешил
подчиненный, другие наверняка ждали за дверью.) Занимайтесь  своим  делом,
мар. На прощанье скажу вам: в политике безумные идеи не нужны. Они вредны.
Они враждебны. И не знаю, перевесят ли ваши научные  заслуги  всю  тяжесть
того, что вы позволили себе только что.
   "Высший Круг, - подумал Форама, - вот как  решаются  здесь  дела.  Иная
логика, система ценностей, иерархия целей - все иное!"
   Он оглянулся. От двери уже  приближались.  Надо  было  что-то  сделать.
Неожиданное. Что-то придумать. "Ну, капитан! - прикрикнул он сам на  себя.
- Думай! Быстро! Как в полете!"
   - Го-мар Первый! - сказал Форама  сдержанно,  и  это  заставило  головы
снова повернуться к нему - именно уверенная сдержанность голоса.  -  Перед
тем, как выйти, разрешите заметить, что есть способ значительно  сократить
и ускорить ход намеченных вами экспериментов.
   Первый Гласный взглянул на него - на этот раз уже не враждебно, хотя до
дружелюбия было еще далеко.
   - Только самую суть, пожалуйста.
   - Из элементов, синтез которых предполагается в процессе экспериментов,
три номера были уже созданы нами в ходе  подготовки  к  основным  работам.
Созданы в количестве, позволяющем  использовать  их  нужным  образом...  -
Форама положил, как бы между  прочим,  ладонь  на  плечо  коллеги.  -  Они
хранились в институте, в крайне надежных контейнерах, в мощных  сейфах,  в
скальном основании. Если до сих пор не  поступало  сообщений  о  повторных
взрывах в развалинах института, значит, они еще сохранились...
   - Можно ли добраться до них?
   - Разрешите мне проникнуть туда и убедиться.
   - Не рискованно ли? - Произнося это, Первый смотрел не на Фораму, а  на
Великого Вещего; тот еле заметно пожал плечами.
   - Однако другой возможности нет. Дело  в  том,  что  я  -  единственный
оставшийся в живых, на чей биошифр настроены замки. Конечно,  доступ  туда
затруднен, но я в  прекрасном  состоянии,  и  если  мне  дадут  нескольких
человек в помощь...
   - Безусловно, - усмехнулся Великий Вещий.
   - Ваше мнение? - обратился Первый к Питону.
   - Да-да, - сказал тот, - конечно... - Он упорно смотрел в стол. - Риск,
конечно, велик, но и польза...
   - Какой выигрыш во времени могут дать эти элементы?
   - Дня два, может быть, три.
   - Очень ценно. Мар Форама, мы благодарны вам за инициативу. Будем ждать
известий о вашем успехе. Идите.
   Неизвестно, в какой  миг  приблизившиеся  двое  уже  стояли  за  спиной
Форамы.
   - Можно идти, - сказал один из них почти беззвучно  и  снова  вхолостую
задвигал челюстью, растирая жвачку.
   Форама непринужденно  кивнул,  Цоцонго  встал  наконец  с  диванчика  и
остановился рядом с ним.
   - Я тебе понадоблюсь там?
   - Нет... - и почти беззвучно: - Рыцарь...
   Цоцонго усмехнулся углом рта, кивнул и первым вышел в зеркальный  холл.
Форама, идя за ним, мельком глянул на