с?
   - Что это такое?
   - Ну, вот видите... Леза, сейчас и вы, и Властелин, и  весь  Ассарт,  и
остальные семнадцать миров не по своей вине оказались  втянутыми  в  игру,
где они - лишь пешки. И очень немногие знают, кто и зачем двигает  фигуры.
Задира, как его здесь принято называть - один из тех, кто знает.  Знаем  и
мы. С вашей подачи  Изар  принимал  неверные  решения.  Мы  надеемся,  что
губительные последствия их можно еще предотвратить - хотя, может быть, уже
поздно. И во всяком случае, нам надо было сделать так, чтобы вы больше  не
передавали ему того, что вам внушает Задира.
   - Но я же совершенно не знала! И сейчас не уверена...
   - Вам ничего другого не остается, как поверить мне. Ассарту, Властелину
сейчас нужно, чтобы вас не было рядом с ним - хотя сам он, конечно, уверен
в обратном.
   - Вы так думаете? - живо спросила она.
   - Я это знаю. Мы боимся даже, что ваше  исчезновение  подействовало  на
него сильнее, чем мы предполагали. Он и на самом деле очень вас любит. Так
что мне даже завидно.
   - Это потому, что я его очень люблю.  Если  бы  вы  кого-нибудь  любили
очень сильно, вам ответили бы тем же самым.
   - Хотелось бы, чтобы это было так -  хотя,  по-моему,  чаще  получается
наоборот... Одним словом: какое-то время вам придется провести здесь. Не в
этой обстановке, конечно: мы тут немедленно все устроим,  чтобы  вам  было
удобно, вы подумайте и скажите, что вам здесь нужно, чтобы вы  чувствовали
себя - ну, не как дома, конечно, но  более  или  менее  нормально.  Будете
заказывать завтраки, обеды, ужины - готовить для вас будут  повара  Ястры,
это великие мастера своего дела.
   - О, это меня не очень волнует, дома я  стряпала  главным  образом  для
Изара - чтобы он мог вкусно поесть.
   - Некоторое время ему придется обойтись без ваших яств.
   - Какое это время - некоторое?
   - Точно сказать не могу. Но - к счастью ли, или  к  беде  -  все  будет
решаться очень скоро. Могу обещать только, что, если дела пойдут  плохо  и
нам придется спасаться, мы не бросим вас здесь. И вы сможете  разделить  с
Изаром его судьбу. Если захотите.
   - Я не захочу ничего другого.
   - Ну вот, я, кажется, объяснил вам все, что  мог.  Я  понимаю,  что  вы
чувствуете себя не наилучшим образом и ваши мысли о нас далеки от  добрых.
Что поделать: вы сами попали в беду и потащили за собой очень многое.  Так
что, по сути дела, мы пытаемся спасти и Ассарт, и вас самое.
   - Я могу дать вам честное слово: если вы меня сейчас выпустите, я...
   - Об этом не стоит даже разговаривать. Исключено.
   Он сказал это так жестко, что Леза поверила.
   - Я не ради себя  прошу.  Ради  Изара.  Ему  и  в  самом  деле  намного
спокойнее, когда я рядом с ним. Вы ведь только что сказали, что сейчас  он
очень волнуется. А я знаю: когда он беспокоится о  чем-то,  он  становится
очень резок, и... Послушайте, а  может  быть...  Может  быть,  вы  сможете
передать ему письмо от меня? Нет-нет, я не буду раскрывать ваших секретов.
Напишу только, что жива и здорова, и люблю его, и уверена,  что  мы  скоро
встретимся. И... напишу, чтобы он с доверием отнесся к передавшему  письмо
человеку. Знаете, я ведь вам поверила...
   - Хорошо! - сказал Ульдемир. - Иду за ручкой и бумагой!


   - Вот это письмо, - сказал Ульдемир. - Я прочел его. В нем нет  никаких
подвохов.
   - Право, не знаю, - проговорила, пожав плечами, Ястра, - за что его так
любят женщины.
   - Это как раз вопрос в повестку дня послевоенной мирной конференции,  -
усмехнулся Уве-Йорген Риттер фон Экк. - Сейчас перед нами  проблемы  менее
возвышенные, но неотложные. С точки зрения простого солдата - с моей точки
зрения, - мы сидим по уши, и отнюдь не в меду. Во всяком случае,  судя  по
тому, что рассказал Георгий.
   - Он не сказал ничего такого, о  чем  мы  не  догадывались  бы.  Просто
подтвердил, что так именно дело и обстоит.
   - Не ревнуй, Питек, мы знаем, что ты разведчик ничуть не хуже, - сказал
Ульдемир. - Не грусти - к сожалению, вся война еще  впереди.  Итак,  каким
нам представляется ближайшее будущее?
   - В случае, если нам не удастся вмешаться, - медленно, как бы размышляя
вслух,  молвил  Рыцарь,  -  возникает  такая  трогательная  картинка:  под
ликующие  крики  народа  семнадцать  эскадр  с  развернутыми  знаменами  и
оглушительно  играющими  Марш  Победы  оркестрами,  стартуют   в   ближнем
пространстве и разгоняются для прыжка - каждая эскадра к своей планете. На
борту  корабли  имеют  непобедимое  воинство   из   расчета:   на   одного
профессионального  космического  десантника  -  полдюжины  резервистов   и
добровольцев,  из  всей  военной  науки  освоивших  лишь   сбор   трофеев,
преимущественно  у  капитулировавшего  населения.   Несколько   раньше   в
семнадцати стартовых районах начинают свой путь ровно столько  же  эскадр,
находящихся в несколько более предпочтительном положении,  потому  что  на
одного солдата там приходятся только четыре мародера. Так, Георгий?
   - По моим наблюдениям, получается именно так.
   - Дальше. Они  находятся  в  лучшем  положении  еще  и  потому,  что  о
предстоящем нападении Ассартских флотилий на любой из планет знает  каждая
кошка, а на Ассарте о встречной атаке известно только нам, и ни одна  душа
не пожелала нас выслушать, когда мы хотели предупредить  об  опасности,  -
сказал Ульдемир. - Даже Ястра...
   - Я вам верю, - сказала Жемчужина. - Однако... Я начинаю сомневаться: а
нужно ли нам было похищать эту девочку? Сегодня утром  я  попросила  Изара
принять  меня.  Он  поинтересовался,  известно   ли   мне   что-нибудь   о
местонахождении Лезы, о том, кто и зачем ее похитил, и так далее. Когда  я
сказала, что ничего не знаю, - а что еще я могла ответить?..
   - В той ситуации - ничего, - подтвердил Ульдемир.
   - ...Он заявил, что никакие другие вещи его сейчас не интересуют и он с
удовольствием выслушает меня после войны.
   - Если бы вы сказали ему, что дело как раз и касается войны...
   - Разумеется, я так и сделала. Я сказала, что мы  проиграли  войну  уже
заранее, что у меня есть достоверные данные.
   - Что же он?
   - Посоветовал не есть на  ужин  мясного,  тогда  обойдется  без  ночных
кошмаров. Встал, пробормотал что-то в свое извинение и ушел.  Что  же  мне
оставалось делать?
   - Тоже уйти.
   - Конечно. Но я этого не сделала, а предприняла еще одну попытку.  Если
бы у него был советник, я попыталась бы поговорить с ним. Но советником он
так и не удосужился обзавестись; и я пошла, сама пошла, хотя могла вызвать
к себе, - к человеку, к мнению которого Изар,  кажется,  более  или  менее
прислушивается...
   -  Скорее  менее,  -  сказал  Ульдемир.  -  Более  -   он   теперь   не
прислушивается ни к кому.
   - Одним словом, я направилась к этому - к  историку,  или  как  он  там
называется...
   - Главный Композитор Истории, - подсказал Ульдемир.
   - Блестящее звание, - сказал Уве-Йорген. - К нему хорошо бы еще брюки с
лампасами шириной в ладонь и эполеты с бахромой из карандашей и ручек.  На
лампасах следует напечатать популярные исторические  тексты  вперемешку  с
народными сказками...
   - Посоветуй Академии, - остановил его Ульдемир. - Так что же, Ястра?
   - Этот юноша выглядел весьма  озабоченным,  хотя,  увидев  меня,  сразу
начал улыбаться и вилять хвостом. Такой сладкий мальчуган,  тот  тип,  что
пользуется несокрушимым успехом у горничных...
   - Ваша Прелесть!
   - Ну, хорошо, хорошо - хотя, по-моему, это имеет немалое значение: дает
понять, на кого теперь опирается Изар...  Так  вот,  это  молодое  светило
изволило выслушать меня. Потом категорически опровергло  -  силлогизмы  он
строит по всем правилам. И  по-своему  прав:  чтобы  прислушаться  к  нам,
необходимо знать о существовании этой - Сторожки?
   - Заставы, Ястра.
   - Пусть Заставы. Короче: его заботит лишь одно - что начало  войны,  по
его мнению, непозволительно затягивается. И что именно об этом он и скажет
Властелину - если тот соблаговолит его выслушать, в чем историк далеко  не
столь уверен, как старается показать. Вот и все мои результаты. От него  я
поспешила сюда.
   - Вернемся к войне, - предложил Ульдемир.
   - Пора бы уже, -  согласился  Уве-Йорген.  -  Итак,  семнадцать  эскадр
Ассарта выскакивают на позиции, каждая - перед  назначенной  ей  планетой.
Дальше события могут развертываться по-разному. Где-то их встретят уже  на
подступах - там, где осталось еще достаточно кораблей  обороны.  В  других
местах им позволят  выбросить  десанты  -  и  будут  расстреливать  еще  в
воздухе, а на уцелевших набросятся, не успеют они  опуститься  -  так  что
вместо церемониального марша по изумленной планете им придется вести бой в
кольце, бой с противником, обладающим подавляющим численным преимуществом.
Я достаточно высокого мнения об ассартских профессионалах,  но  существует
предел возможностей. Короче - мало надежды, что кто-нибудь  из  семнадцати
эскадр захвата сможет вернуться сюда.
   - Здесь тоже будет не сладко, - пробормотал Гибкая  Рука,  до  сих  пор
молчавший.
   - Без сомнения. Потому что если где-то удар и  окажется  внезапным,  то
именно здесь. На планете остается, по сути дела, инвалидная команда...
   - Не совсем, - перебила Ястра. - Тарменары Изара - полк со  всем  своим
вооружением и кораблями - остаются в его распоряжении.
   - Ну что же, это прекрасные бойцы - однако они могут добиться успеха  в
одном месте, а таких мест будет  семнадцать.  Так  что  игра  здесь  будет
проиграна задолго до того,  как  начнут  появляться  те  корабли,  которым
посчастливится унести ноги с планет. Нет, тут действительно  все  обречено
еще до начала.
   Наступило молчание.
   - И все же, - через минуту нарушил его Ульдемир, - что-то тут  не  так.
Мы, разумеется, не  знаем,  с  какой  подлинной  целью  разыгрывается  вся
партия. Однако не ради того,  о  чем  распинался  Охранитель  на  Заставе.
Потому что если то, что он говорил, правда - то для  них  не  должно  быть
никакой разницы между Ассартом - и любой  другой  планетой.  В  результате
всякой войны кто-то выходит сильнейшим, начинает определять погоду во всем
Скоплении. И неизбежно - годом раньше, тремя позже - выйдет на ту же самую
звездную экспансию, которая Охранителю так не  по  душе.  Нет,  что-то  не
то...
   - Не может быть войны без победителей, - убежденно сказал Уве-Йорген.
   - Верно. Однако победителем может оказаться не  одна  и  не  вторая  из
сражающихся сторон, а кто-то третий - стоящий поодаль.
   - Для этого ему нужно, чтобы участники выбили из игры  друг  друга.  Но
тут слишком очевидна направленность против Ассарта...
   - Это исходя из  того,  что  нам  известно.  Однако  нам  наверняка  не
известны куда более важные вещи...
   - Больше нет времени узнавать, - сказал Питек.
   - Так и есть. Что же нам остается?
   - Сделать все, - сказал Ульдемир,  -  чтобы  как  угодно  -  уговорить,
заставить, вынудить Властелина отменить войну.
   Ястра с сомнением покачала головой.
   - Будь он менее упрямым и более уравновешенным... Увы.
   - И тем не менее, мы обязаны. Любой другой вариант ведет к проигрышу.
   - Рискуем головой, - предостерег Ульдемир.
   - Ну что же, - усмехнулся Уве-Йорген. - Значит, наши головы годны  хоть
на это. Вряд ли на что-нибудь другое, потому  что  в  последнее  время  мы
только проигрываем. Например, мы ожидали, что тот тип, обнаружив, что Леза
исчезла, сразу кинется на связь с Охранителем - и мы таким путем выйдем на
канал. Если бы нам удалось достучаться до Мастера, он  наверняка  смог  бы
что-нибудь посоветовать.  Гибкая  Рука  стер  подошвы  до  дыр,  бегая  за
объектом. Но тот так и не прибегнул к связи. Видимо, происшествие  его  не
очень взволновало.
   - Ты нигде не отпускал его. Рука? - спросил Ульдемир.
   - Однажды, примерно на полчаса. Вчера вечером. Он  навестил  дом  Лезы.
Кстати, там в то же время находился и Властелин.
   - Они встретились?
   - Непохоже. Властелин вышел  первым,  тихо  и  спокойно.  Его,  правда,
несколько расстроило, когда он увидел, что вся его охрана выведена из игры
навсегда. Но он быстро пришел в себя.
   - Кто разделался с ними?
   - Задира. Я не стал вмешиваться.
   - Понятно... Значит, Задира оставался там с полчаса? Что он там  делал?
Лезы ведь уже не было.
   - Не знаю.
   - Может быть, он оттуда и вел связь?
   - Может быть, конечно...  Во  всяком  случае,  у  него  дома  ничто  не
указывает на выход канала. Я обнюхал там каждый гвоздь.
   - Надо побывать в доме Лезы. Кстати, захватить кое-что из ее вещей. Для
нее.
   - Дом под наблюдением.
   - Ну... - пренебрежительно сказал Питек.
   - Хорошо. Ты и Рука. Сегодня ночью.  Дальше.  Кто  идет  с  письмом  на
половину Изара? Ястра?
   - Нет. Он меня просто убьет, едва заподозрит,  что  я  замешана  в-этом
деле. Да и... чтобы убедить его,  нужна  не  женская  логика,  а  более...
прямолинейная.
   - И останется еще одно дело, - сказал Ульдемир. - Георгий,  к  счастью,
привел  корабль.  К  счастью  -  потому  что   если   войну   не   удастся
предотвратить, машина нам очень и очень пригодится. Хотя бы  для  спасения
женщин.
   - Спасибо, милый, - сказала Ястра, - что  ты  думаешь  обо  мне,  а  не
только о ней. Я чрезвычайно тронута.
   - Я просто знаю, что ты не бросишь ее на  произвол  судьбы,  -  ответил
Ульдемир.
   - Ах, конечно, конечно...
   Голос Ястры не предвещал ничего доброго - однако Ульдемир  на  сей  раз
пренебрег угрозой.
   - Корабль надо не только привести в порядок,  но  и  дооборудовать.  Вы
понимаете, о чем я. Пока война еще не стартовала, материалы  можно  просто
купить в магазинах. А как смонтировать, знает Уве-Йорген.
   - Ты собираешься вести бой? - спросил Питек.
   - Почему бы и нет? - ответил вместо капитана Рыцарь.
   - Все может быть... Итак: Питек и  Рука  -  обнаружение  связи.  Уве  и
Георгий - корабль. Значит, мне остается самое приятное.
   - На то ты капитан, - сказал Уве-Йорген серьезно.
   - Уль, - проговорила Ястра. - Я боюсь. Я действительно  боюсь.  Изар...
Ты его не знаешь.
   - Но и он меня тоже, - сказал Ульдемир. -  И  это  аргумент  не  в  его
пользу.
   - Почему-то,  -  сказала  Ястра,  -  именно  тогда,  когда  нужно  быть
серьезным, ты начинаешь говорить глупости.
   - Мне всю жизнь приходилось  быть  серьезным.  Наверное,  поэтому  я  и
говорю так много глупостей.
   - Да, - подтвердила Ястра, - очень много. Пожалуйста, в беседе с Изаром
постарайся говорить их поменьше. Обещай мне.
   - Торжественно обещаю, - заявил Ульдемир. Он  чувствовал  себя  странно
взвинченным, готовым на какие-то неожиданные поступки - может быть, крайне
благоразумные, но может быть, и как раз наоборот.
   - Я буду с нетерпением ждать тебя, - сказала Ястра.
   - Постараюсь вернуться. А если нет...
   - Ну, - сказал Уве-Йорген, - тогда Властелин получит войну даже раньше,
чем рассчитывает.


   Началось с того, что мне  было  сказано:  Властелин  не  принимает.  Он
слишком занят. Однако такого рода штуки были мне  давно  знакомы,  еще  по
родной планете и родной стране. Так что отказ меня не очень смутил.
   - Прошу вас доложить Властелину, - сказал я молодому человеку, всячески
старавшемуся  имитировать  военные  манеры  и  военную  подтянутость  (это
удавалось ему не очень), - что у меня к нему важное послание.
   - Гм, - сказал он. - Вы разносчик писем?
   - Почти, - сказал я. - На  самом  деле  я  Советник  Жемчужины  Власти,
Первой Женщины Державы.
   В его глазах пробудилось  любопытство.  Он  наверняка  слышал  обо  мне
достаточно,  но  повидать  меня  до  сих  пор  ему  не  удавалось.  Ничего
удивительного: я человек скромный и никогда не стремился позировать разной
секретарской шушере.
   - Ах, я вас не узнал, приношу  почтительные  извинения,  -  сказал  он;
по-моему, несколько  более  нахально,  чем  ему  полагалось  по  рангу.  -
Позвольте просить вас передать  послание  мне.  Я  немедленно  доложу  его
Властелину.
   - Его  всемогуществу,  -  поправил  я.  Называть  Изара  Властелином  в
официальных разговорах имели право только люди, начиная  с  определенного,
достаточно высокого ранга, - если хотите  точности,  то  с  шестого,  -  а
прыткий юноша к нему явно не принадлежал.
   - Разумеется. Еще раз приношу извинения.
   И он протянул руку, словно  ожидая,  что  я  немедленно  подам  ему  на
бедность.
   Я посмотрел на него, не более. По-моему, мне удалось  взглянуть  именно
так, как я хотел: чтобы, не  произнося  ни  слова,  дать  человеку  понять
следующий текст: мальчик, если сам ты не больно умен, не ожидай того же  и
от других. Он, по-моему, прочитал  текст  довольно  грамотно,  потому  что
извинился в третий раз и пообещал:
   - Я немедленно доложу, как только Властелин освободится.
   - Опять? - спросил я с некоторым оттенком угрозы в голосе.
   Тут он покраснел и, кажется, немного  испугался:  на  верхах  не  любят
непочтительного к себе отношения. Хотят, чтобы секретари, шоферы и  прочие
принимали их всерьез. На всякого мудреца все-таки простоты приходится куда
больше, чем было бы желательно.
   - Могу ли я спросить, как доложить о послании: от кого оно?
   - От близкого Властелину человека.
   - Должен ли я понять это так, что послание - от Жемчужины Власти?
   - Ни в коем случае. Наоборот, вы должны твердо  усвоить,  что  послание
это - от другой женщины.
   Тут он, безусловно, понял. Находись в этой комнате собака,  она  поняла
бы все на полчаса раньше, но собаки вообще умные животные, а  секретари  -
не обязательно. Но он понял; глаза его раскрылись до такой степени, что  в
каждый могло въехать по грузовику, а уж легковушки могли  бы  двигаться  в
два  ряда.  Он  покраснел,  потом  его  прошиб   холодный   пот.   Видимо,
приближенные  действительно  побаивались  своего  повелителя.   Интересно,
награждает он их тумаками или поддерживает страх  лишь  разными  оборотами
речи?
   - Если мне будет позволено напомнить, - он не проговорил это,  а  нежно
прошептал, словно я был девушкой и ему  хотелось  увести  меня  в  кустики
погуще, - сановники в ранге Советников Первых Лиц имеют  право  входа  без
доклада...
   Я отлично понял его: видимо, соваться с докладом, касающимся  Лезы,  не
зная сущности сообщения,  было  достаточно  опасно,  а  что  я  ему  такой
информации не предоставлю, он уже  выучил  наизусть.  Так  что  он  принял
мудрое решение: кто принес известие -  возможно,  дурное  -  пусть  сам  и
принимает все последствия на себя. В смысле, что это я  должен  подставить
шею для воздаяния. Однако мне только это и нужно было.
   - Хорошо. Я обожду, пока Властелин освободится.
   Он вздохнул.
   - У него  на  докладе  Личный  Врачеватель  Семейства.  Разговор  может
затянуться...
   Я немножко подумал и нашел выход.
   - Доложите ему не лично, а по  связи,  что  ему  доставлено  письмо  от
человека, которого он разыскивает,  и  что  посланец  просит  принять  его
незамедлительно, ибо дело безотлагательное. Ну а  уж  войти  я  как-нибудь
войду сам.
   Он  восхитился  элегантной  простотой  решения,  тут  же  присосался  к
аппарату и заворковал, как голубка на подоконнике, когда по другую сторону
стекла сидит кошка. Потом повернулся ко мне и сообщил - по инерции тем  же
голосом:
   - Его Всемогущество сейчас освободится...
   После этого он достал розовый платочек, вытер пот и надел на лицо такое
выражение, словно он только что атаковал вражеский корабль и переломил его
о колено. По-моему, мысленно он уже дырявил грудь своего вицмундира, чтобы
было куда привинтить орден.
   Властелин оказался человеком слова. Не прошло и трех минут, как  дверь,
что вела в его кабинет, распахнулась, и Главный  Клистир  вышел.  Позволив
двери за его спиной мягко  затвориться,  он  тоже  достал  платок  и  стал
вытирать пот. Можно было подумать, что за  дверью  этой  по  меньшей  мере
вещевой склад, и он только что перетаскивал туда контейнеры.
   Он посмотрел на меня  -  сначала  пустыми  глазами,