м он разгоняется и
движется иным, непостижимым для нас образом. Взгляни на то, что ты
убил, Эдди! Отцом твоим заклинаю, посмотри на убитых тобою!
	Два широких стремительных шага по направлению к ручью - и
подхваченная стрелком стальная змея после беглого осмотра была
переброшена Эдди. Молодой человек левой рукой поймал суставчатое
тело, и змея тут же развалилась на две части.
	- Видишь? Она вконец изработалась. Равно как и ~все~
встреченные здесь нами создания - одряхлевшие, изнуренные. Не нагрянь
мы, их все равно постигла бы скорая смерть. С гибелью медведя.
	- Медведь был чем-то болен,- сказала Сюзанна.
	Стрелок кивнул.
	- Его живую плоть разъедали паразиты. А вот отчего они напали
лишь теперь, не прежде?
	Сюзанна не ответила.
	Эдди меж тем рассматривал змею. В отличие от медведя она
производила впечатление полностью искусственной конструкции -
металл, микросхемы и ярды (если не ~мили~) паутинно-тонкого
провода. Более того: ощупывая внимательным взглядом ту половину
змеи, которую продолжал держать в руках, Эдди различил крохотные
пестринки ржавчины, и не только на поверхности, но и внутри. Мокрое
пятно там же говорило об утечке масла или о том, что в змеиную утробу
просочилась вода. Под воздействием влаги часть проводков сгнила, а
несколько плат величиной с ноготь большого пальца поросли какой-то
зеленоватой дрянью, похожей на мох.
	Эдди перевернул змею вверх брюхом. Стальная пластинка
незамедлительно поставила молодого человека в известность, что в
руках у него изделие "Норт-Сентрал Позитроникс, ЛТД". Имени на
пластинке не было, только серийный номер. "Видно, ты, подруга, такое
ничтожество, что имя тебе не положено,- подумал Эдди.- И то сказать:
шестерка, навороченная сапка с мотором, которую придумали только
затем, чтоб время от времени вкатывать Братцу Медведю
оздоровительный клистир... или делать что-нибудь не менее отвратное".
	Он бросил змею и вытер руки о штаны.
	Роланд, подобравший с земли "трактор", с силой рванул одну
гусеницу. Гусеница легко отделилась, пролив на клочок земли между
сапогами стрелка дождь ржавчины. Роланд отбросил гусеницу в сторону.
	- Все в этом мире замирает или разваливается,- сказал он без
всякого выражения.- Силы же сцепляющие, коим мир обязан своею
соразмерностью и гармонией во времени, равно как и в пространстве,
слабеют. Мы знали это еще детьми, но и помыслить не могли, ~каково~
окажется время угасания. Да и каким чудом могли бы мы вообразить
такое? И все же пора заката настала, я жив, я многое слышу и вижу, и вот
мое убеждение: Последние Времена пагубно сказываются не на одном
лишь моем родном мире. Они подтачивают и ваш мир, Эдди и Сюзанна,
а быть может, и миллиард иных миров. Лучи разрушаются. Бог весть,
причина то или один из признаков, но я знаю, что это истинная правда.
Подите сюда! Ближе! Слушайте!
	Приближаясь к металлической коробке, наискось
располосованной чередованием желтого и черного, Эдди нежданно-
негаданно угодил в цепкие объятия одного яркого и неприятного
воспоминания. Впервые за много лет молодой человек поймал себя на
том, что думает о рассыпающейся викторианской развалюхе с
Голландского Холма. Развалюха эта, известная детворе района как
"Особняк", стояла на заросшей бурьяном, неухоженной лужайке на
Райнхолд-стрит, примерно в миле от квартала, где выросли братья Дийн.
Об Особняке ходили страшные истории - Эдди полагал, что в районе
едва ли сыщется мальчишка или девчонка, их не слыхавшие. Казалось,
горбатый дом, тяжело осевший под крутой кровлей, злобно глядит на
прохожих из густой тени карнизов. Оконных стекол, само собой, не было
и в помине (бросать камнями в окна можно и с почтительного
расстояния), но участи быть расписанным краской из распылителя,
превратиться в тир или в траходром дом избежал. Наибольшее же
недоумение вызывал сам факт его затянувшегося существования: никто
ни разу не поджигал Особняк - ни ради страховки, ни чтобы просто
поглазеть на пожар. Ребята говорили, что там, конечно же, водятся
привидения, и однажды Эдди, стоявшему с Генри на тротуаре и
смотревшему на Особняк (это паломничество братья совершили
специально, чтобы своими глазами увидеть предмет невероятных слухов,
хотя матери Генри объяснил, что они всего-навсего идут с какими-то его
друзьями к Дальбергу, за "Худси Рокетс"), почудилось, что привидения
там, пожалуй, ~действительно~ могут водиться. Разве не ощутил он, что
из старых, сумрачных викторианских окон - окон, которые, казалось,
вперились в него неподвижным сосредоточенным взором опасного
безумца,- сочится некая грубая и мощная враждебная сила? Разве не
шевельнуло легчайшее дуновение волоски у него на руках и сзади на шее?
Разве не подсказывало ему со всей ясностью чутье: переступи порог, и
захлопнется дверь, щелкнет замок, придут в движение стены, пойдут
смыкаться, размалывая в порошок косточки дохлых мышей, стремясь
сокрушить и ~твои~ косточки?
	Населенный призраками. Сам - призрак.
	Приближаясь теперь к металлическому коробу будки, молодой
человек вновь оказался во власти давнишнего ощущения опасности и
тайны. Руки и ноги Эдди покрылись гусиной кожей, волоски на шее
встопорщились и слиплись налезающими друг на друга, похожими на
перья пучочками. И вновь он ощутил то же легчайшее дуновение, хотя
листва на деревьях, обступивших поляну, сохраняла полную
неподвижность.
	Тем не менее Эдди упрямо продолжал идти к двери (ибо то была,
конечно, дверь - очередная дверь, хоть и запертая, вопреки желаниям и
хотениям молодого человека, навсегда) и остановился лишь тогда, когда
его ухо оказалось прижато к металлу.
	Можно было подумать, что полчаса назад Эдди хватил таблетку
действительно сильной "кислоты" <<*7>> и его как раз начинает мощно
забирать. Во мраке заглазья поплыли диковинные краски. В ушах
зазвучали призрачные голоса, бормотавшие что-то в каменных глотках
длинных коридоров, в чертогах, озаряемых неверным мерцающим
светом электрических светильников. Эти факелы современной эпохи,
некогда заливавшие все ярчайшим сиянием, обратились ныне в жалкие
стерженьки угрюмого голубого огня. Эдди чувствовал пустоту...
безлюдье... мерзость запустения... смерть.
	Грохот машин не смолкал. Но не вторгался ли исподволь в этот
шум некий неприятный призвук, этакий слышный порою за мерным
гулом глухой стук сродни перебоям больного сердца? Не возникало ли
ощущение, что механизмы - источники этого шума - хотя и значительно
превосходят тонкостью и сложностью внутреннее устройство медведя, не
могут попасть в такт с самими собой?
	- Безмолвно все в чертогах мертвецов,- услышал Эдди свой
замирающий, слабеющий шепот.- Недвижно, стыло, предано забвенью.
Зри - лестницы погружены во мрак, в покоях гибель царствует с
разрухой. Вот, вот они, чертоги мертвецов, где пауки прядут и среди
камня огромные системы затихают - одна вослед другой, поочередно.
	Роланд грубо оттащил его от будки, и Эдди повел на стрелка
затуманенными глазами.
	- Довольно,- сказал Роланд.
	- Фиг знает, чего туда напихано, но фурычит оно не ахти, верно? -
услышал Эдди свой голос - дрожащий, доносящийся словно бы издалека.
Молодой человек еще осязал могучую силу, наплывающую из короба
будки. Она звала Эдди, влекла, манила.
	- Верно. Нынче в этом мире нет ничего столь уж процветающего.
	- Братцы! Если вы задумали здесь заночевать, радостью общения
со мной вам придется пожертвовать,- предупредила Сюзанна.
Голубовато-серый полумрак, дитя угасшей вечерней зари, размыл
контуры ее лица - лишь поблескивали смутно белки глаз да зубы.- Я
отправляюсь вон туда. Мне не нравится, как эта штука на меня
действует. Брр!
	- ~Все~ мы расположимся на ночлег там,- сказал Роланд.- Идемте.
	- Это ты здорово придумал,- одобрил Эдди. Они двинулись прочь
от будки, шум механизмов пошел на убыль, и Эдди почувствовал, что
власть этих звуков над ним слабеет, хотя они по-прежнему взывали к
нему, приглашая исследовать сумрачные переходы, пустынные
лестницы, покои, где обитали гибель и разруха, где пряли пауки и где во
тьму панели управленья погружались одна вослед другой, поочередно.


29

	Ночью, во сне, Эдди опять не спеша шел по Второй авеню на угол
Сорок шестой, к "Деликатесам от Тома и Джерри". Он миновал магазин,
где продавали записи и пластинки. Из динамиков оглушительно грянули
"Роллинг Стоунз":

		~Я вижу красную дверь и хочу
		Перекрасить ее в черный цвет.
		Пусть почернеют все краски,
		Пестроте говорю я: нет.
		Мимо - девахи, одеты по-летнему,
		Ярко, сойдешь с ума,
		И я верчу башкой, не то от меня
		Нипочем не отступит тьма...~

	Дальше, дальше, мимо расположившегося между Сорок девятой и
Сорок восьмой улицами магазина под названием "Зеркало души". В
витрине висели зеркала; Эдди заметил в одном свое отражение и
подумал, что давно уж не выглядел так хорошо; волосы чуть
длинноваты, но в целом - загорелый и подтянутый. Хотя одежка... м-да,
чувачок. Фраер с головы до пят. Синяя куртка-блейзер, белая рубашечка,
галстучек темно-красный, серые парадные брючата... такого прикида
"чертов яппи" у Эдди сроду не бывало.
	Его кто-то тряс.
	Эдди попытался глубже ввинтиться в сон. Ему не хотелось
просыпаться. Ведь он еще не дошел до "Деликатесов", не открыл ключом
дверь, не шагнул за порог, в море роз. Эдди хотелось вновь увидеть алый
ковер без конца и края, высокое синее небо с плывущими в нем
громадами облачных кораблей и Темную Башню. Насельница ее
жуткого и таинственного столпа, прожорливая тьма, подстерегавшая
всякого, кто подберется слишком близко, внушала Эдди страх, но не
угашала желания увидеть Башню еще раз. Он хотел, ему ~нужно~ было
ее увидеть.
	Однако рука, трясшая его, не унималась. Сон начал меркнуть, вонь
автомобильных выхлопов, висящая над Второй авеню, обернулась
запахом дыма, легкого, редкого - костер уже почти догорел.
	Рука принадлежала Сюзанне. Вид у молодой женщины был
испуганный. Эдди сел и обнял ее одной рукой. Ночевали путники за
ольховой рощей, куда долетал лепет ручья, бегущего по усеянной
костями поляне. По другую сторону рдеющих углей, что накануне
вечером были костром, лежал спящий Роланд. Сон его был тревожен -
сбросив единственное одеяло, стрелок свернулся калачиком, подтянув
колени едва ли не к самой груди. Без сапог ступни казались белыми,
узкими и какими-то беззащитными. На правой недоставало большого
пальца, павшего жертвой омароподобной твари, отхватившей Роланду и
часть правой руки.
	Стрелок стонал, вновь и вновь повторяя какую-то невнятную
фразу. После нескольких повторов Эдди понял, что это та самая фраза,
которую Роланд вымолвил перед тем, как без чувств рухнуть на поляне,
где Сюзанна застрелила медведя: ~"Раз так, идите - есть и другие миры,
не только этот"~. На миг стрелок умолкал, потом окликал мальчика по
имени: "Джейк! Где ты? ~Джейк!~"
	Скорбь и безысходное отчаяние, звучавшие в его голосе,
наполнили Эдди ужасом. Украдкой обняв Сюзанну, он крепко прижал ее
к себе. И почувствовал, что она дрожит, хотя ночь была теплой.
	Стрелок перевернулся на спину. Звездный свет упал в его открытые
глаза.
	- ~Джейк, где ты?~ - воззвал он во тьму ночи.- ~Вернись!~
	- О, Господи, опять он отключился. Что делать, Сьюзи?
	- Не знаю. Знаю только, что больше не могу слушать это в
одиночестве. Кажется, что он так далеко... так далеко от всех, от всего...
	- Раз так, идите,- пробормотал стрелок, снова повертываясь на бок
и подтягивая колени к груди,- есть и другие миры, не только этот.- Он
примолк. Затем грудь его заходила толчками, и оттуда на волю
протяжным, леденящим кровь криком вырвалось имя мальчика. Позади
них в чаще леса какая-то крупная птица снялась с ветки и в сухом
шелесте крыл полетела на поиски более мирного уголка.
	- Есть какие-нибудь соображения? - спросила Сюзанна. Ее широко
раскрытые глаза были мокры от слез.- Может, надо его разбудить?
	- Не знаю.- Эдди увидел револьвер стрелка - тот, что Роланд
обычно носил на левом бедре. Этот револьвер, в кобуре, лежал на
квадрате аккуратно сложенной оленьей шкуры рядом со спящим
Роландом, там, где стрелку не составило бы труда дотянуться до него.-
Пожалуй, не рискну,- прибавил молодой человек.
	- Это сводит его с ума.
	Эдди кивнул.
	- Что же делать? Эдди, ~что же нам делать~?
	Эдди не знал. Заражение, вызванное укусом омароподобной твари,
остановил и уничтожил антибиотик; сейчас Роланда вновь сжигал недуг,
но Эдди думал, что нет на белом свете антибиотика, который исцелил
бы стрелка в этот раз.
	- Хрен его знает. Ложись-ка со мной, Сьюзи.
	Эдди укрыл их шкурой, и спустя некоторое время Сюзанна
перестала дрожать.
	- Если он сойдет с ума, нам, пожалуй, не поздоровится,- сказала
она.
	- А то я не знаю.- Эта неприятная мысль уже посещала Эдди,
приняв обличье медведя с красными, полными ненависти глазками (не
таилось ли в недрах их багровой пучины еще и недоумение?) и
смертоносными беспощадными когтями. Взгляд Эдди обратился к
револьверу, лежавшему так близко от левой, здоровой руки стрелка, и
молодой человек опять вспомнил, какое проворство выказал Роланд,
заметив стремительно пикирующего на них механического нетопыря.
Если стрелок помешается и они с Сюзанной окажутся в фокусе этого
помешательства, шансов у них не будет. Никаких.
	Он зарылся лицом в теплую ложбинку между шеей и плечом
Сюзанны и закрыл глаза.
	Довольно скоро Роланд перестал бормотать. Эдди поднял голову
и осмотрелся. Стрелок, кажется, вновь погрузился в естественный сон.
Эдди поглядел на Сюзанну и увидел, что уснула и она. Юноша улегся
рядом с ней, осторожно поцеловал холмик ее груди и тоже закрыл глаза.
	"Нет, парень; ~тебе~ еще долго-долго не спать".
	Но они уже два дня были в пути, и Эдди устал как последняя
собака. Он задремал... поплыл куда-то вниз...
	"Назад, в сон,- думал он, медленно опускаясь.- Я хочу обратно на
Вторую авеню... обратно к "Тому и Джерри". Вот чего я хочу".
	Однако в ту ночь сон не повторился.


30

	С восходом солнца путники наскоро позавтракали, перепаковали и
перераспределили пожитки и вернулись на треугольную поляну. В ясном
прозрачном свете утра она казалась не такой уж страшной, и все-таки
троица всеми силами старалась держаться на почтительном расстоянии
от металлической будки с предупреждающими желтыми и черными
полосами. Если Роланд и помнил что-то о дурных снах, терзавших его
ночью, он никак этого не показывал и покончил со скучными, но
обязательными утренними хлопотами как обычно, в глубокомысленном
бесстрастном молчании.
	- Как ты полагаешь выдерживать прямой курс отсюда к Башне? -
поинтересовалась Сюзанна.
	- Если то, о чем говорится в преданиях, справедливо, ничего
трудного в этом не будет. Помнишь, ты спрашивала о магнетизме?
	Сюзанна кивнула.
	Стрелок принялся рыться в своем кошеле. Его рука закапывалась
все глубже и наконец явилась на свет с квадратиком старой мягкой кожи.
В лоскут была вколота длинная серебристая игла.
	- Компас! - обрадовался Эдди.- Ну, ты прямо бдительный
бойскаут!
	Роланд покачал головой.
	- Нет, не компас. Разумеется, я знаю, что такое компас, однако вот
уже много лет я и в глаза не видел оных приборов. Не сбиться с пути мне
помогают светила - солнце и звезды - и даже в нынешние времена они
отменно мне служат.
	- ~Даже~ в нынешние времена? - с легкой тревогой переспросила
Сюзанна.
	Роланд кивнул.
	- Стороны света тоже беспрестанно медленно смещаются.
	- ~Боже!~ - вырвалось у Эдди. Он попробовал представить себе
такой мир, где географический север коварно скользил бы к востоку или
к западу, и почти сразу сдался, почувствовав легкое недомогание, какое
чувствовал всякий раз, глядя вниз с верха высотного здания.
	- Это просто игла, но она из стали и послужит нашей цели не хуже
компаса. Отныне наш курс - Луч, и эта игла станет указывать нам
дорогу.- Стрелок опять порылся в кошеле и извлек грубо вылепленную
глиняную плошку, по одному боку которой вниз бежала трещина. Это
изделие безвестного гончара, найденное на месте древнего стойбища,
Роланд залатал сосновой смолой.
	Теперь он отправился к ручью, зачерпнул плошкой воды и отнес
туда, где в инвалидном кресле сидела Сюзанна. Осторожно поставив
плошку на подлокотник кресла, стрелок подождал, пока поверхность
воды успокоится, и бросил туда иглу. Игла утонула и замерла на дне.
	- Ух ты! - восхитился Эдди.- Класс! Повергся бы я в изумлении к
стопам твоим, Роланд, да боюсь попортить складку на брюках.
	- Я еще не закончил. Сюзанна, придержи-ка плошку, чтоб не
трясло.
	Сюзанна выполнила просьбу Роланда, и он медленно покатил
инвалидное кресло по поляне. Когда до двери оставалось около
двенадцати футов, стрелок осторожно развернул его, и Сюзанна
очутилась к будке спиной.
	- Эдди! - вскрикнула молодая женщина.- Посмотри-ка сюда!
	Эдди нагнулся над глиняной плошкой, лишь краем сознания
отмечая, что вода уже сочится сквозь самодельную пломбу Роланда.
Игла медленно всплывала! Достигнув поверхности, она безмятежно
закачалась на воде, точно поплавок, расположившись вдоль
недоступной зрению прямой линии, начинающейся от портала и
уходящей в вековую чащу.
	- Усраться можно - плавучая иголка! Ну, теперь я и впрямь ~все~
повидал!
	- Сюзанна, держи плошку.
	Сюзанна послушно взялась за глиняные бока, оберегая плошку от
толчков; кресло поехало в глубь поляны, перпендикулярно
металлическому коробу. Игла потеряла установившийся румб,
зарыскала и в следующую секунду ушла обратно на дно. Роланд откатил
кресло на прежнее место. Игла вновь всплыла и указала направление.
	- Будь у нас железные опилки и лист бумаги,- сказал стрелок,- мы,
рассыпавши опилки по листу, могли бы наблюдать, как они
вытягиваются чертою в том же направлении.
	- И так будет, даже когда мы уйдем от Портала? - спросил Эдди.
	Роланд кивнул.
	- Но и это еще не все. Луч, как ни удивительно, можно ~увидеть~.
	Сюзанна оглянулась, задев локтем плошку. Вода всколыхнулась,
игла качнулась, словно в растерянности... и решительно вернулась в
исходное положение.
	- Не там,- поправил стрелок.- Ну-ка, посмотрите вниз - ты, Эдди,
под ноги, а ты, Сюзанна, себе в колени.
	Они сделали, как он просил.
	- Когда я велю вам смотреть - смотрите прямо вперед, куда
указывает игла, и никуда более. Доверьтесь своим глазам! А теперь -
смотрите!
	Они подняли головы. Мгновение Эдди не видел ничего, кроме
леса. Он попробовал меньше напрягать глаза... и вдруг увидел, как
несколькими неделями раньше увидел в узловатом деревянном наросте
очертания пращи. Тут молодой человек понял, отчего Роланд велел им
ни на что больше не смотреть. На всем протяжении Луча его присутствие
сказывалось на окружающем - но еле уловимо. За Лучом тянулись
иголки сосен и елей. Кусты зеленики росли не прямо, и их ветви были
отклонены по ходу Луча. Вдоль этой замаскированной тропы (шедшей,
если Эдди сориентировался верно, на юго-восток) лежали и деревья,
поваленные медведем в его стремлении расчистить обзор,- не все, но
большая их часть, словно исходящая из металлического короба сила,
~подтолкнув~ шатающиеся стволы, расположила их подобным образом.
Однако самым ясным свидетельством непосредственной близости Луча
было то, как ложились на землю тени. Разумеется, солнце, поднимаясь
на востоке, отбрасывало их к западу, но глядя на юго-восток, Эдди
разглядел неровную ажурную дорожку-"елочку", которой не было вне
направления, указанного плавающей в плошке иглой.
	- Пожалуй, я ~что-то~ вижу,- с некоторым сомнением протянула
Сюзанна,- но...
	- Смотри на тени. На тени, Сьюзи!
	Эдди увидел, как глаза Сюзанны расширились - для нее все стало
на свои места.
	- Боже правый! Вот же он! ~Вон там~! Знаешь, на что он похож?
На пробор в волосах!
	Единожды разглядев, Эдди теперь уже не мог не видеть смутно
различимый проход, пронзающий неряшливый хаос зарослей, со всех
сторон подступавших к поляне; как по линейке вычерченную прямую,
обозначившую ход Луча. Молодой человек внезапно проникся
сознанием того, какая колоссальная силища должна струить свои потоки
вокруг (и, вероятно, прямехонько ~сквозь~ него, как рентгеновские
лучи), и был вынужден подавить ос