ли огонь. Они без труда уложили бы оставшихся восемь (Эдди нисколько не удивило, что в этой группе было девятнадцать Волков), но решили оставить двух последних Джейку. Когда они приблизились, размахивая над головой лучевыми саблями, которые, конечно же, навели бы ужас на фермеров и ранчеров, мальчик отстрелил сенсорный блок того, что скакал слева. Потом, пригнувшись, избежал удара лучевой сабли, который нанес единственный оставшийся в живых Волк.
     Его лошадь поднялась на гору трупов у съезда на проселок. Сюзанна стояла на коленях у дальнего кювета, среди валяющихся на земле роботов в зеленых плащах и разлагающихся волчьих масок. Тоже забрызганная кровью Маргарет Эйзенхарт.
     Роланд понял, что Джейк оставил последнего Волка Сюзанне, лишенная ног, она не могла добраться до проселка, и удовлетворенно кивнул. Мальчик много чего повидал в это утро, пережил ужасный шок, но стрелок знал, что будет хорошо: Ыш, дожидавшийся их в доме отца Каллагэна, несомненно, поможет ему пережить горе.
     - Леди ОРИ-СА! - крикнула Сюзанна и метнула тарелку, когда Волк, развернув лошадь, уже собрался помчаться к реке. Тарелка аккуратно срезала ему верх зеленого капюшона. Вместе с сенсорным блоком. Еще на мгновение последний из похитителей детей оставался в седле, его сирена отчаянно ревела, призывая подмогу, которой не было. А потом повалился назад, перевернулся в воздухе и грохнулся на дорогу. Вой сирены оборвался еще раньше.
     "Вот и все, - подумал Роланд, - наши пять минут позади". Он посмотрел на дымящийся ствол револьвера, бросил его в кобуру. Одна за другой замолкали сирены других валяющихся за земле роботов.
     Залия завороженно смотрела на него.
     - Роланд!
     - Да, Залия.
     - С ними покончено? С ними действительно покончено? Действительно?
     - Да, - кивнул Роланд. - Я насчитал шестьдесят одного, и все они лежат здесь, на дороге или в нашем кювете.
     Несколько мгновений Залия переваривала его слова, а потом удивила стрелка, который уже редко чему удивлялся. Бросилась к нему на шею, прижалась всем телом и начала покрывать лицо страстными, голодными поцелуями. Какое-то время Роланд их терпел, потом отстранил ее. Подкатывала тошнота. Чувство ненужности. Ощущение, что он может выигрывать такие вот битвы целую вечность, теряя палец здесь, глаз - там, может, что-то еще, но после каждой битвы расстояние до Темной Башни чуть увеличивается, вместо того, чтобы сокращаться. И все это время сухой скрут будет подбираться к его сердцу.
     "Прекрати, - сказал он себе. - Это чушь, и ты это знаешь".
     - Они пошлют новых, Роланд? - спросила Роза.
     - Возможно, других у них и нет, - ответил стрелок. - А если и пошлют, то их определенно будет меньше. И теперь вы знаете, как их убивать, не так ли?
     - Да, - и она хищно улыбнулась. А ее глаза обещали ему нечто большее, чем поцелуи, если будет на то его желание.
     - Иди к реке, - он улыбнулся Розе. - Ты и Залия. Скажите остальным, что можно возвращаться. Леди Ориса в этот день помогла Калье. И роду Эльда тоже.
     - А сам ты не пойдешь? - спросила Залия. Она отступила на шаг, ее щеки пылали. - Ты не пойдешь, чтобы они могли поблагодарить тебя?
     - Может, позже, и тогда они поблагодарят нас всех, - ответил Роланд. - А сейчас нам надо поговорить ан-тет. Мальчик пережил сильное потрясение, ты понимаешь.
     - Да, - кивнула Роза. - Да, хорошо. Пойдем, Зи, - она взяла Залию за руку. - Помоги мне принести радостную весть.

17

     Обе женщины пересекли дорогу, по широкой дуге обойдя окровавленные останки Бенни Слайтмана. Залия подумала, что осталась от него, в основном одежда, подумала о том, как будет горевать отец, и по ее телу пробежала дрожь.
     Леди-сэй с ампутированными ногами находилась у дальнего конца окопа, разглядывала тела лежащих на дороге Волков. Обнаружила одного, с поврежденным, не отстреленным, сенсорным блоком. Руки Волка в зеленых перчатках подергивались. Роза и Залия наблюдали, как Сюзанна нашла увесистый булыжник и, хладнокровно опустила его на думающую шапочку. Волк тут же застыл. Низкое гудение, которое он издавал, оборвалось.
     - Мы идем сказать остальным, Сюзанна, - обратилась к ней Роза. - Но прежде мы хотим сказать тебе, что ты потрудилась на славу. И мы тебя любим, будь уверена.
     Залия кивнула.
     - Мы говорим, спасибо тебе, Сюзанна из Нью-Йорка. Мы говорим тебе самое большое спасибо, какое только можно сказать.
     - Ага, говорим, - согласилась Роза.
     Леди-сэй посмотрела на них и сладко улыбнулась. На какое-то мгновение у Розалиты возникли сомнения, словно она увидела в этом темно-коричневом лице что-то такое, чего увидеть не ожидала. Увидела, к примеру, что Сюзанны Дин больше нет. Потом сомнение исчезло.
     - Мы идем с хорошими вестями, Сюзанна.
     - Я очень за вас рада, - ответила ей Миа, ничья дочь. - Приведите их назад как можно скорее. Скажите им, что опасность миновала, и пусть те, кто не поверит, сосчитают мертвых.
     - У тебя промокли штанины, - заметила Залия.
     Миа кивнула. Очередная схватка превратила живот в камень, но она не подала виду.
     - Боюсь, это кровь, - она мотнула головой в сторону обезглавленной жены крупного ранчера. - Ее кровь.
     Женщины, взявшись за руки, пошли по кукурузному полю. Миа наблюдала, как Роланд, Эдди и Джейк идут к ней. Это опасный момент. Но, может, и не очень опасный. Друзья Сюзанны еще не пришли в себя после боя. Если они и заметят, что она не такая, как всегда, то подумают, что причина тому - схватка с Волками.
     Она понимала, что главное для нее - дождаться удобного момента. Дождаться... и улизнуть. А пока не оставалось ничего другого, как держаться, не подавать вида, что у нее начались схватки.
     "Они узнают, куда ты пошла", - прошептал голос. Не в голове - в животе. Голос малого. И голос говорил правду.
     "Возьми с собой шар, - добавил голос. - Возьми с собой шар, когда уйдешь. Не оставляй им дверь, через которую они смогут пойти за тобой".
     Ага.

18

     "Ругер" выплюнул пулю, и лошадь умерла.
     От реки доносились радостные голоса: Залия и Роза принесли добрую весть. Потом в эти голоса ворвался горестный крик. Они сообщили и плохую весть.
     Джейк Чеймберз сидел на колеса перевернутого фургона. Он уже снял упряжь с трех лошадей, которые не пострадали. Четвертая лежала с двумя переломанными ногами, пуская пену, прося мальчика облегчить ее страдания. Джейк выполнил ее просьбу. А теперь смотрел на останки своего мертвого друга. Кровь Бенни впиталась в дорожное покрытие. Рука лежала ладонью вверх, словно убитый мальчик хотел пожать руку Богу. Какому Богу? Согласно последним сведениям, комната на вершине Темной Башни пустовала.
     С рисового поля леди Орисы донесся второй горестный крик. Когда кричал Слайтман, а когда Воун Эйзенхарт. С такого расстояния, думал Джейк, не отличить ранчера от бригадира ковбоев, работодателя от наемного работника. Это урок или одна видимость, как говаривала миссис Эйвери в старой доброй школе Пайпера, ложное свидетельство, кажущееся истинным?
     Теперь дети и взрослые начали петь. Песню, похожую на ту, что спел Роланд в их первый вечер в Калле Брин Стерджис:

     Кам-кам-каммала,
     Растет рис зеленый,
     Пришли брат с сестрицей,
     Спрятались на поле,
     На поле у речки,
     Под крылом Орисы...

     Вокруг горожан покачивались побеги риса, покачивались, словно танцевали, радуясь вместе с ними, танцуя, как танцевал Роланд при свете факелов. Некоторых малышей взрослые и подростки постарше несли на руках, и тоже качались из стороны в сторону в такт песне. "Мы все танцевали в это утро, - подумал Джейк. Он не знал, что хотел этим сказать, что чувствовал: это правда. - Мы танцевали. Единственный танец, который освоили. Бенни Слайтман? Умер танцуя. Как и сэй Эйзенхарт".
     Роланд и Эдди направились к нему. Сюзанна тоже, но держалась позади, словно решила, что на какое-то время мальчики должны побыть с мальчиками, а девочки - им не мешать. Роланд курил. Джейк посмотрел на самокрутку.
     - Сверни и мне, а?
     Роланд повернулся к Сюзанне, вопросительно изогнув бровь. Она пожала плечами, потом кивнула. Роланд свернул самокрутку, передал Джейку, чиркнул спичкой о джинсы, поднес огонек к концу самокрутки. Джейк сидел на колесе перевернутого фургона, набирал полный рот дыма, выпускал его. От табачного дыма рот начал заполнятся слюной. Джейк не возражал. От слюны, в отличии от многого, он мог избавиться. Попытки затянуться не предпринимал.
     Роланд повернулся в сторону реки в тот самый момент, когда первый из двух бегущих к дороге мужчин добрался до кукурузного поля.
     - Это Слайтман. Хорошо.
     - Что тут хорошего, Роланд? - спросил Эдди.
     - Потому что сэй Слайтман будет обвинять нас в гибели сына. А поскольку горе затуманило ему рассудок, он не может думать о том, кто услышит его обвинения и узнает о его роли в нашей утренней работе.
     - Танце, - поправил его Джейк.
     Они повернулись к нему, а он сидел на колесе, бледный и задумчивый, с самокруткой в руке.
     - Нашем утреннем танце.
     Роланд обдумал его слова, кивнул.
     - Его роли в нашем утреннем танце. Если он доберется сюда достаточно быстро, мы возможно, сумеем его успокоить. Если нет, смерть сына станет только началом каммалы Бена Слайтмана.

19

     Слайтман был на пятнадцать лет моложе ранчера, так что прибежал на поле боя гораздо раньше. Замер у окопа, глядя лежащие на дороге останки сына. Крови практически не осталось, огган жадно ее впитал, но оторванная рука лежала там, куда и упала, и оторванная рука сказала ему обо всем. У Роланда не возникло желания переложить руку до прихода Слайтмана, как не возникло желания расстегнуть ширинку и помочиться на труп мальчика. Слайтман-младший дошел до конца своей тропы и ступил в пустошь. И его отец, ближайший родственник, имел право увидеть, где и как это произошло.
     Слайтман простоял секунд пять, потом набрал полную грудь воздуха и закричал. От этого крика у Эдди похолодела кровь. Он огляделся в поисках Сюзанны, не увидел ее, но не удивился. Он бы сам с удовольствием куда-нибудь подался. Сцена их ждала неприятная. Отвратительная.
     Слайтман посмотрел налево, потом направо, наконец, на Роланда, который стоял у перевернутого фургона, сложив руки на груди. Чуть позади Джейк сидел на колесе, курил свою первую сигарету.
     - ТЫ! - прокричал Слайтман. Он прибежал с арбалетом. И теперь снимал его с плеча. - ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ! ТЫ!
     Эдди ловко выхватил оружие из рук Слайтмана.
     - Нет, вот это ни к чему, приятель, - пробормотал он. - Арбалет тебе совершенно не нужен, давай-ка я подержу его.
     Слайтман вроде бы и не заметил, что остался без арбалета. Его правая рука совершала круговые движения, словно натягивая тетеву, готовя арбалет к выстрелу.
     - ТЫ УБИЛ МОЕГО СЫНА! ЧТОБЫ ОТПЛАТИТЬ МНЕ! ТЫ - МЕРЗАВЕЦ! ГНУСНЫЙ УБИЙ...
     В мгновение ока, двигаясь с невероятной скоростью, Эдди так и не мог поверить, что такое возможно, Роланд оказался рядом со Слайтманом, мертвой хваткой зажал ему горло, оборвав поток обвинений и подтащив к себе.
     - Слушай меня и слушай внимательно, - процедил Роланд. - Мне плевать на твою жизнь и твою честь. Первую ты прожил зазря, вторую давно потерял, но твой сын мертв, а вот его честь мне очень дорога. Если ты сию же секунду не заткнешься, паршивый червяк, я заткну тебе рот навсегда. Почему нет? Для меня ты давно перестал существовать. Я скажу остальным, что ты обезумел, увидев убитого сына, выхватил револьвер из моей кобуры и пустил себе пулю в лоб, чтобы присоединиться к нему. Так что будем делать? Решай.
     Эйзенхарт, тяжело дыша, все еще бежал по кукурузному полю, выкрикивая имя жены: "Маргарет! Маргарет! Ответь мне, дорогая! Скажи хоть словечко, прошу тебя!"
     Роланд отпустил Слайтмана и сурово смотрел на него. Слайтман повернулся к Джейку, его глаза переполняла боль.
     - Твой дин убил моего мальчика, чтобы отомстить мне? Скажи мне правду, сынок.
     Джейк последний раз приложился к самокрутке, отбросил окурок, выдохнул дым. Окурок упал рядом с дохлой лошадью.
     - Ты на него посмотрел? - спросил он отца Бенни. - Ни одна пуля такого сделать не сможет. Голова сэй Эйзенхарт подкатилась к нему, и Бенни вылез из окопа от... ужаса, - и вдруг понял, что это слово он никогда раньше не произносил вслух. Не было у него необходимости произносить это слово вслух. - Они бросили в него две сарги. Одну я сбил, но... - он шумно сглотнул. - Но вторая... я хотел бы... пытался... но... - у Джейка перехватило дыхание. Губы беззвучно шевелились. Но глаза оставались сухими. И в них, как и в глазах Слайтмана, стояла боль. - У меня не было возможности сбить вторую, - закончил он, опустил голову и заплакал.
     Роланд смотрел на Слайтмана, вопросительно подняв брови.
     - Хорошо, - выдохнул тот. - Я понял, как все произошло. Скажи мне, до того он вел себя храбро? Скажи мне, прошу тебя.
     - Он и Джейк привели одного из этой пары, - Эдди указал на близнецов Тавери. - Мальчика. Его нога провалилась в нору. Джейк и Бенни вытащили его, а потом несли на себе до самой дороги. Он показал себя молодцом, твой сын. Можешь не сомневаться.
     Слайтман кивнул. Снял очки, посмотрел на них, словно видел впервые. Подержал перед глазами пару секунд, а потом бросил на дорогу и раздавил каблуком. Повернулся к Роланду, к Джейку, а когда заговорил, в его голосе послышались извиняющиеся нотки: "Я уже увидел все, что мог", - и пошел к сыну.
     До края окопа добрался Воун Эйзенхарт. Увидел Маргарет, и из его груди исторгся дикий крик. Потом он разорвал на себе рубашку и начал правой рукой колотить по левой половине дряблой груди, при каждом ударе выкрикивая имя жены.
     Эдди повернулся к стрелку.
     - Роланд, ты должен это остановить.
     - Только не я, - ответил тот.
     Слайтман поднял руку сына, нежно поцеловал а ладонь. Положил руку на грудь мальчика, направился к ним. Без очков он выглядел совсем другим, очень ранимым.
     - Джейк, не поможешь мне найти одеяло?
     Джейк поднялся с колеса фургона, чтобы выполнить просьбу Слайтмана-старшего. В окопе Эйзенхарт прижал к груди отрубленную, обожженную голову жены и покачивал ее. По кукурузному полю шли дети и их сопровождающие, поющие "Рисовую песню". Поначалу Эдди показалось, что со стороны города доносится эхо, но потом понял, что оттуда к ним идет вся Калья. Они знали. Они знали, чем все закончилось, и шли к ним.
     Отец Каллагэн подошел к кювету с Лиа Джеффордс на руках. Несмотря на шум, маленькая девочка сладко спала. Каллагэн оглядел дорогу, заваленную Волками и лошадьми, осторожно вытащил одну руку из-под попки девочки и медленно начертил в воздухе крест.
     - Возблагодарим Господа, - сказал он.
     Роланд подошел к нему, взял за руку, которая только что осенила дорогу крестным знамением.
     - Сделай тоже и для меня, - попросил он.
     Каллагэн в недоумении смотрел на него.
     Роланд мотнул головой в сторону Воуна Эйзенхарта.
     - Он обещал, что проклянет меня, если с его женой что-то случится.
     Больше он ничего не сказал, да других слов и не требовалось. Каллагэн понял и перекрестил лоб Роланда. Палец оставил тепло, которое Роланд еще долго чувствовал. И хотя Эйзенхарт не сдержал обещания, стрелок никогда не жалел о том, что попросил отца Каллагэна уберечь его от возможного проклятия.

20

     Праздничное настроение, воцарившееся на Восточной дороге, омрачалось горем, свалившимся на двоих. Но лишь на чуть-чуть. Все понимали, что потери не идут ни в какое сравнение с приобретениями. И Эдди полагал, что так оно и есть. Если, конечно, погибли не твой сын и не твоя жена.
     Пение, доносящееся со стороны города, становилось все громче. Теперь они видели и пыль. На дороге мужчины и женщины обнимались. Кто-то попытался отнять голову Маргарет Эйзенхарт у ее мужа, но сразу не получилось.
     Эдди подошел к Джейку.
     - "Звездные войны" ты не видел, так? - спросил он.
     - Нет, я же говорил тебе. Очень хотел посмотреть, но...
     - Слишком рано ушел. Я знаю. Эти штуковины, которыми они размахивали... Джейк, они из того фильма.
     - Ты уверен?
     - Да. Джейк, и сами Волки...
     Джейк кивнул, очень медленно. Теперь они видели людей, идущих из города. А люди увидели детей, всех детей, увидели, что все они живы и невредимы, и радостно закричали. Те, что шли в первых рядах, побежали.
     - Я знаю.
     - Знаешь? - спросил Эдди. В глазах стояла мольба. - Правда. Потому что... это, конечно, безумие, но...
     Джейк посмотрел на валяющихся на земле Волков. Зеленые капюшоны. Серые леггинсы. Черные сапоги. Оскаленные, разлагающиеся маски. Эдди уже снял одну, чтобы посмотреть, что она скрывала. Ничего, кроме гладкого металла с двумя линзами, которые служили глазами, кругом металлической сетки вместо носа и двумя микрофонами на висках, заменяющих уши. От человека у этих роботов были только маски да одежда.
     - Безумие или нет, но я знаю, кто они, Эдди. Или, по крайней мере, откуда взялись. "Марвел комикс" <"Марвел комикс" - крупнейшее американское издательство, выпускающее комиксы, структурное подразделение корпорации "Марвел энтетейнментс".>.
     На лице Эдди отразилось явное облегчение. Он наклонился и поцеловал мальчика в щеку. На губах Джейка мелькнуло подобие улыбки. Потихоньку он начал отходить.
     - Журналы с Человеком-пауком, - воскликнул Эдди. - Мальчишкой я не мог от них оторваться.
     - Сам я их не покупал, но Тимми Макки, мой приятель по клубу боулинга "Дорожки Мидтауна", обожал сериалы "Марвел". "Человек-паук", "Фантастическая четверка", "Невероятный Халк", "Капитан Америка". Эти роботы...
     - Они выглядят, как Доктор Дум <Доктор Дум (от doom - рок) - персонаж комиксов, его металлическую маску можно приобрести через Интернет за 25 долларов США>, - вставил Эдди.
     - Да, - кивнул Джейк. - Не совсем, конечно, я уверен, что маски чуть модифицировали, чтобы они больше напоминали волков, но в принципе... те же зеленые капюшоны, те же зеленые плащи. Да, доктор Дум.
     - А сарги? - спросил Эдди. - Слышал когда-нибудь о Гарри Поттере?
     - Нет. А ты?
     - Нет, и я скажу тебе, почему. Потому что сарги из будущего. Может, из какого-нибудь комикса "Марвел", который появится в 1990 или 1995 году. Ты понимаешь, о чем я?
     Джейк кивнул.
     - Опять история с девятнадцатью, не так ли?
     - Да, - согласился Джейк. - Девятнадцать, девяносто девять, девятнадцать-девяносто девять.
     Эдди огляделся.
     - А где Сюзи?
     - Может, пошла за своей коляской, - ответил Джейк.
     Но, прежде чем кто-то из них отправился на поиски Сюзанны Дин (и, скорее всего, опоздал) до поля боя добрались горожане. И Эдди с Джейком угодили в водоворот стихийного праздника. Их обнимали, целовали, им пожимали руки, у них на груди плакали, и благодарили, благодарили, благодарили.

21

     Через десять минут после того, как горожане запрудили дорогу, Розалита с неохотой подошла к Роланду. Стрелок же страшно ей обрадовался. Потому что Эбен Тук держал его за руки и говорил снова и снова, что он и Телфорд ошибались, не понимали, как повезло городу с приходом стрелков, а потому, когда Роланд и его ка-тет отправятся в путь, он, Эбен Тук, экипирует их с головы до ног и не возьмет ни гроша.
     - Роланд! - позвала Розалита.
     Роланд извинился, взял ее под руку, отвел чуть в сторону. Везде валялись Волки и радостные, смеющиеся горожане буквально раздирали их на части. А из города подтягивались отставшие.
     - Что такое, Роза?
     - Твоя женщина. Сюзанна.
     - Что с ней? - нахмурившись, он огляделся. Сюзанны не увидел, не мог вспомнить, когда видел ее в последний раз. Когда скручивал Джейку самокрутку? Так давно? Выходило, что да. - Где она?
     - В этом все и дело. Я не знаю. Я заглянула в фургон, на котором она ехала, подумала, может, она легла отдохнуть. Может, устала или у нее заболел живот. Но ее там нет, Роланд. И коляски тоже нет.
     - Боги! - рявкнул Роланд, стукнул кулаком по ноге. - О, боги!
     Розалита в тревоге отступила на шаг.