лась из стороны  в
сторону, и ее лицо все багровело и багровело. Да, Тереза ходила у  нее
в фаворитках! Безусловно! Теперь не один  час  она  будет  ползать  на
руках и  коленях,  задом  кверху,  вылизывая  угол  за  углом,  молясь
неведомому богу, даже не Человеку Иисусу, о  прощении,  богу,  который
наложил  на  нее  такую  епитимью  за  известное  только  ей   и   ему
прегрешение. Иногда в  язык  Терезе  впивалась  заноза,  и  тогда  она
поднималась, чтобы сплюнуть кровь в  раковину.  Пока  какое-то  шестое
чувство не предупреждало ее, и она успевала  подняться  и  одеться  до
того, как в дом заходил кто-то из членов семьи, но Риа знала, что рано
или поздно чувство это не сработает и Терезу застанут врасплох. Может,
даже сегодня. Девочка могла вернуться раньше, чтобы попросить  монетку
на развлечения, и увидеть, как мать, стоя на коленях, вылизывает углы.
Да, это будет зрелище! Как Риа хотелось его увидеть! Как она...
     Внезапно Тереза пропала. Вместе с комнатой, в которой  вылизывала
очередной угол. Пропало все, скрылось за розовой пеленой.  Впервые  за
несколько недель магический кристалл  огорчил  ее.  Риа  подняла  его,
тряхнула.
     - Что с тобой случилось, дорогой? Что тебе не понравилось?
     Вес у хрустального шара  был  немалый,  а  Риа  заметно  ослабла.
Пальцы ее разжались, шар выскользнул, и Риа едва успела прижать его  к
тощей груди. По ее телу пробежала дрожь.
     - Нет, нет, красавчик,  -  заворковала  она,  положив  магический
кристалл на стол. - Как сможешь,  так  и  покажешь  все  то,  что  мне
хочется  увидеть.  Да,  Риа  немного  рассердилась,  но   теперь   все
нормально, она не собирается ни трясти тебя, ни тем более  разбить.  У
нее и в мыслях...
     Она замолчала, прислушалась, склонив  голову.  Топот  копыт.  Три
лошади приближались к ее хижине.  Не  лошади,  конечно  же,  всадники.
Подкрались, пока она смотрела  на  Терезу.  Мальчишки?  Это  треклятые
мальчишки? Риа вновь прижала хрустальный шар к груди, глаза ее  широко
раскрылись, губы затряслись. Риа  так  исхудала,  что  розовое  сияние
просвечивало сквозь ее руки.
     - Риа! Риа с Кооса!
     Нет, не мальчишки.
     - Выйди сюда и принеси то, что тебе дадено!
     Хуже.
     - Фарсон требует вернуть его собственность! Мы пришли за ней!
     Нет, не мальчишки, а Большие охотники за гробами.
     - Никогда, старый, грязный, седоволосый козел, - прошептала  Риа.
- Никогда ты его не возьмешь. - Ее взгляд заметался по  сторонам.  Она
напоминала койота, загнанного в угол.
     Потом Риа посмотрела на шар, и протяжный  вопль  исторгся  из  ее
груди. Пропало даже розовое сияние.  Шар  стал  черным,  как  глазница
черепа.



                                  10


     Из хижины вырвался вопль. Дипейп повернулся к Джонасу. Глаза  его
округлились,  по  коже  побежали  мурашки.  В  вопле  не  было  ничего
человеческого.
     - Риа! - вновь позвал Джонас. - Принеси хрустальный шар, женщина,
и передай его нам! У меня нет времени на игры!
     Дверь распахнулась. Дипейп и Рейнолдс выхватили  револьверы,  как
только старая карга вышла на  крыльцо,  щурясь  от  солнечного  света,
словно некое существо, всю жизнь проведшее в пещере.
     Любимую  игрушку  Джона  Фарсона  она  держала  над  головой,  на
вытянутых руках. На дворе хватало камней,  на  которые  она  могла  бы
бросить магический кристалл. Даже если бы ведьма промахнулась, он  мог
разбиться от удара об землю.
     Ситуация сложилась скверная, и Джонас это  уже  понял:  некоторые
люди просто не реагировали на  угрозы.  Он-то  полностью  сосредоточил
внимание на мальчишках (которых по иронии судьбы взяли  с  невероятной
легкостью) и даже представить себе не мог,  что  здесь  у  него  могут
возникнуть какие-то сложности. И  Кимба  Раймер,  предложивший  Риа  в
хранители Радуги Мейрлина, уже умер. Поэтому он не мог переложить вину
на канцлера, не так ли?
     Может, им действительно уехать подальше на запад, оставив  Латиго
разбираться и с нефтью, и с магическим кристаллом...  От  этих  мыслей
его оторвал щелчок взводимого курка револьвера Дипейпа.
     - Убери револьвер, идиот! - рыкнул Джонас.
     - Но ты посмотри на нее! - Дипейп чуть ли не стонал.  -  Посмотри
на нее, Элдред!
     Он  посмотрел.  Человекоподобное  существо  в  черном  платье,  с
разлагающейся змеей на щее.  Худобой  сравнимая  с  ходячим  скелетом.
Островки волос, торчащие на  черепе:  остальные  повылезали.  Язвы  на
щеках и на лбу. Отметина, похожая на паучий укус, у левого уголка рта.
Джонас подумал, что это лихорадка, но его это особо  не  волновало.  А
вот хрустальный шар в длинных дрожащих клешнях  женщины-полутрупа  еще
как волновал.



                                  11


     Солнечный свет, ударивший Риа в глаза, помешал увидеть  револьвер
в руке Дипейпа. Когда же к ней  вернулось  зрение,  Дипейп  уже  успел
убрать оружие. Она обвела взглядом  выстроившихся  перед  ней  мужчин:
рыжеволосого в очках, еще одного в плаще  и  седого  Джонаса,  хриплый
смешок сорвался с ее губ. Разве она их боялась, этих могучих Охотников
за гробами? С чего, собственно, ей бояться? Они  же  мужчины,  обычные
мужчины, которых она побивала всю свою  жизнь.  Да,  они  думали,  что
власть и сила на их стороне, в Срединном мире  никого  не  обвиняли  в
том, что он забыл лицо своей матери, но на  самом  деле  они  слабаки:
грустная песня вышибала у них слезу,  обнаженная  грудь  превращала  в
кисель, их уверенность в том, что они сильны, круты  и  мудры,  только
помогала манипулировать ими.
     Магический кристалл по-прежнему оставался темным, и эта  темнота,
- пусть Риа и ненавидела ее, прочистила ей мозги.
     - Джонас! - выкрикнула она. - Элдред Джонас!
     - Я здесь, старая матерь, - ответил он.  -  Долгих  тебе  дней  и
приятных ночей.
     - Обойдемся без комплиментов, времени для них нет.
     Четыре шага вперед, и, с шаром над головой, она остановилась  над
серым куском гранита, торчащим из сорняков. Посмотрела на него,  вновь
на Джонаса. Намек не остался незамеченным.
     - Что ты хочешь? - спросил Джонас.
     - Шар  потемнел.  Все  время,  пока  он  находился  у  меня,   он
светился... да, даже если и не показывал ничего такого, что я могла бы
понять, он оставался ярким и розовым... но потемнел при звуках  твоего
голоса. Он не хочет возвращаться к тебе.
     - Тем не менее у меня приказ взять его. - Джонас  говорил  мягко,
успокаивающе. Почти таким же тоном, что в кровати с Корал. - Задумайся
на минуту, и ты поймешь, в  каком  я  положении.  Магический  кристалл
нужен Фарсону, и кто я такой,  чтобы  идти  против  желаний  человека,
который через год станет самым могущественным во всем Срединном  мире?
Если я вернусь без него и скажу, что Риа с Кооса отказалась отдать мне
хрустальный шар, меня убьют.
     - Если ты вернешься и скажешь Фарсону, что я разбила его  у  тебя
на глазах, тебя тоже убьют. - Она стояла так близко  от  Джонаса,  что
тот видел,  как  далеко  зашла  болезнь.  А  магический  кристалл  над
остатками волос ходил взад-вперед. Джонас понимал, что долго  Риа  его
не продержит. Еще минуту, не больше. Джонас  почувствовал  выступивший
на лбу пот.
     - Да, мать. Но,  учитывая,  что  мне  все  равно  умирать,  я  бы
предпочел взять с собой причину моей смерти. То есть тебя, дорогуша.
     Риа то ли захрюкала, то ли засмеялась:
     - В любом случае без меня пользы от него  Фарсону  не  будет.  Он
нашел свою хозяйку, говорю я тебе... вот почему он  потемнел,  услышав
твой голос.
     Джонасу оставалось  только  догадываться,  сколько  других  людей
верили, что магический кристалл реагирует исключительно  на  них.  Ему
хотелось стереть пот, прежде чем он зальет глаза, но держал руки перед
собой, на луке седла. Не решался он  и  посмотреть  на  Рейнолдса  или
Дипейпа, но надеялся, что  они  не  будут  проявлять  инициативы.  Она
балансировала на грани,  как  физической,  так  и  душевной.  Малейший
толчок мог послать ее за эту грань.
     - Нашел, говоришь, свою хозяйку? - Он подумал, что выход все-таки
есть. Если ему повезет. И выход не такой уж плохой и для  Риа.  -  Так
что же нам теперь делать?
     - Возьми меня с собой. - гримаса  жадности  перекосила  ее  лицо:
теперь она походила на труп, собравшийся чихнуть. Она не понимает, что
умирает, подумал Джонас. Возблагодарим за это богов. - Возьми шар,  но
вместе с ним возьми и меня. Я поеду с тобой  к  Фарсону,  и  никто  не
устоит перед нами, потому что я смогу передать ему то, что откроет мне
магический кристалл. Возьми меня особой!
     - Хорошо. - На это Джонас и надеялся. - Хотя не мне знать,  какое
решение примет Фарсон. Ты это понимаешь?
     - Ага.
     - Хорошо. А теперь дай мне шар. Я верну  его  тебе  на  хранение,
если хочешь, но я должен убедиться, что за это время с ним  ничего  не
произошло.
     Он  наклонился,  протянул  руки  к  магическому  кристаллу.   Она
пристально смотрела на него снизу верх. И неожиданно подмигнула ему.
     - Я знаю, о чем ты думаешь, Джонас. Ты думаешь: "Сейчас я  возьму
хрустальный шар, потом достану револьвер и убью ее, вреда от этого  не
будет". Об этом ты думаешь, так? Да только вред  будет,  и  не  одному
тебе. Убей меня, и шар больше не засветится для Фарсона. Для  кого-то,
может, и засветится, да, но только не для него... и оставит ли он тебя
в живых, если увидит, что игрушка, которую ты вернул ему, сломана?
     Джонас уже успел все это обдумать.
     - Мы заключили сделку, старая матерь. Ты поедешь на запад  вместе
с кристаллом... если только не умрешь где-нибудь  по  дороге.  Извини,
что так говорю, но выглядишь ты неважно.
     Риа хохотнула:
     - Выгляжу я не хуже твоего. И мои часы будут  тикать  еще  долгие
годы.
     А я думаю, ты сильно в этом ошибаешься, так и подмывало  ответить
Джонаса, но он оставил свои мысли  при  себе,  по-прежнему  протягивая
руки к хрустальному шару.
     Еще мгновение Риа держала его.  Они  обо  всем  договорились,  но
очень уж ей не хотелось расставаться с ним. Глаза сверкнули жадностью.
     Он протягивал к ней руки, не говоря ни слова, дожидаясь, когда ее
разум смирится с неизбежным... Если она отдаст магический кристалл,  у
них оставался хоть какой-то шанс. Если нет, всем, кто находился сейчас
в этом усеянном камнями дворе, жить оставалось недолго... и ей  в  том
числе.
     Со вздохом сожаления Риа опустила шар в его  руки.  В  тот  самый
момент, когда шар переходил от нее к Джонасу, в его глубинах сверкнула
розовая искра. Укол боли пронзил голову Джонаса... а его член напрягся
в желании.
     Словно издалека он услышал, как Дипейп и Рейнолдс взвели курки.
     - Уберите револьверы, - приказал Джонас.
     - Но... - Рейнолдс ничего не понимал.
     - Они думали, что ты собрался обмануть Риа. - заквохтала старуха.
- Хорошо, что начальник ты, а  не  они,  Джонас...  может,  ты  знаешь
поболе их.
     Что-то он действительно знал, к примеру, какая опасность исходила
от этого гладкого хрустального шара, который он сейчас держал в руках.
     Шар, не шар вовсе, а магический кристалл, мог взять его в оборот.
И за месяц он стал бы таким же, как ведьма: худым,  словно  скелет,  в
язвах, с одной мечтой - не выпускать шар из рук.
     - Уберите  оружие!  -  прокричал  Джонас.   Рейнолдс   и   Дипейп
переглянулись, сунули револьверы в кобуру.
     - У тебя есть мешок для этой штуки. С веревкой-затяжкой.  Принеси
его.
     - Есть, - ухмыльнулась Риа. - Но он тебе  не  поможет,  если  шар
решит добраться до тебя. Не волнуйся, не решит. - Она перевела  взгляд
на двух других Охотников за гробами, остановила его на Рейнолдсе. -  В
сарае есть возок и пара крепких козлов, чтобы тащить его. - Обращалась
она к Рейнолдсу, но Джонас заметил, что взгляд ее то и дело  падал  на
хрустальный шар... теперь и его чертовы глаза хотели смотреть туда же.
     - Ты не вправе приказывать мне.
     - Зато я вправе, - поддержал старуху Джонас. Его взгляд уперся  в
шар, он и боялся, и хотел увидеть розовую искру.  Но  нет.  Магический
кристалл оставался холодным и темным. Джонас заставил себя  посмотреть
на Рейнолдса. - Иди за возком.



                                  12


     Рейнолдс услышал жужжание мух еще  до  того,  как  открыл  ворота
сарая, и тут же понял, что козлы Риа окончили свои дни. Они  лежали  в
своем  загоне,  раздувшиеся,  с  торчащими  вверх  ногами,  в   глазах
копошились червяки. Рейнолдс решил, что прошло никак не меньше  недели
с того дня, как Риа в последний раз кормила и поила их.
     Не могла оторваться  от  того,  что  показывал  ей  шар,  подумал
Рейнолдс. А зачем ей на шее мертвая змея?
     - Не хочу я этого знать, - пробормотал он, натягивая на рот и нос
шейный платок. Действительно, если он чего и хотел, так это  побыстрее
покинуть Коос.
     Он нашел возок, выкрашенный в черный цвет,  расписанный  золотыми
каббалистическими знаками. Напоминающий то ли лазаретный фургон, то ли
катафалк. Взявшись за дышла, выкатил возок из сарая. А остальное пусть
делает Дипейп, решил он. Запрягает в возок свою  лошадь  и  везет  эту
вонючую старуху... куда? Кто знает? Может, Элдред.
     Риа вернулась из хижины с мешком, в котором Большие  охотники  за
гробами привезли ящик с  магическим  кристаллом,  но  остановилась  на
крыльце, дожидаясь ответа на вопрос Рейнолдса. И Джонас ответил  после
короткого раздумья:
     - Полагаю, сначала в Дом-на-Набережной. Да, лучшего места для нее
и этого стеклянного пузыря не найти. Побудут там до  завтрашнего  дня,
пока мы не выступим на запад.
     - Да, Дом-на-Набережной, - кивнула Риа, спускаясь  с  крыльца.  -
Никогда там не была. - Она приблизилась к лошади Джонаса, которая  тут
же попыталась отпрыгнуть  от  нее,  раскрыла  мешок.  Поколебавшись  с
мгновение, Джонас опустил в него магический  кристалл.  Он  улегся  на
дно, придав мешку форму пули.
     Морщинистые губы Риа изогнулись в улыбке:
     - Может, мы встретим Торина. Если так, игрушка Благодетеля с моей
помощью покажет ему кое-что интересное.
     - Если ты и встретишь его, - ответил Джонас, спрыгивая на  землю,
чтобы помочь запрячь лошадь Дипейпа в повозку, - то в том  месте,  где
можно заглянуть как в прошлое, так и в будущее без всякой магии.
     Она нахмурилась, уставившись на него, затем вновь заулыбалась:
     - Как я понимаю, с нашим мэром приключилось несчастье?
     - Возможно,   -   согласился   Джонас.   Она   хихикнула,   потом
расхохоталась. И все еще смеялась,  когда  черный  возок,  расписанный
золотом, выехал со двора.  Риа  восседала  в  возке,  словно  королева
Темных стран - на троне.



                            Глава восьмая
                                ПЕПЕЛ


                                  1


     Паника заразительна, особенно в ситуации, когда ничего не знаешь,
а вокруг все в движении. А первым камешком, что положил начало лавине,
накрывшей Сюзан,  стал  старый  музыкант  Мигуэль.  Он  стоял  посреди
мощеного двора Дома-на-Набережной, прижимая метлу к груди, и взглядом,
полным тоски и изумления, провожал и встречал  всадников,  пролетавших
мимо. Сомбреро сбилось ему на спину, и потрясенная Сюзан увидела,  что
обычно нарядный и аккуратный Мигуэль надел пончо наизнанку.  Его  щеки
блестели от слез и, поворачиваясь, делая шаг к  кому-то  из  знакомых,
чтобы приветствовать его,  Мигуэль  напомнил  Сюзан  ребенка,  который
однажды едва не угодил под копыта запряженной в телегу лошади. Ребенка
в последний момент успел перехватить отец, но кто  сможет  перехватить
Мигуэля?
     Она смотрела на него, когда какой-то ковбой промчался мимо нее на
громадном, с выпученными глазами жеребце, промчался  так  близко,  что
стременем задел за бедро, а хвост коня коснулся ее предплечья.  С  губ
Сюзан сорвался смешок. Она  волновалась  из-за  Мигуэля,  а  раздавить
могли ее. Обхохочешься!
     Посмотрев на этот раз в обе  стороны,  она  двинулась  вперед,  а
затем отпрыгнула назад, потому что из-за  угла  выкатился  нагруженный
фургон. Да на такой большой скорости, что последнюю  часть  поворотной
дуги фургон проехал не на четырех, а на двух  колесах.  Что  лежало  в
фургоне, Сюзан не видела: мешал  брезентовый  полог.  А  вот  Мигуэля,
двинувшегося навстречу фургону, прижимая метлу к груди, увидела. Сюзан
вновь подумала о ребенке, едва не угодившем под копыта, и пронзительно
закричала. Мигуэль в последний момент отшатнулся, и фургон  просвистел
мимо, пересек двор и исчез за аркой.
     Мигуэль выронил метлу, прижал руки к щекам, опустился на колени и
начал молиться громким, лающим голосом. Сюзан какое-то время  смотрела
на него, губы ее безмолвно шевелились,  а  потом  рванула  к  конюшне,
начисто забыв о том, что  чуть  раньше  старалась  держаться  у  стены
дворца. Она подцепила болезнь,  которая  к  полудню  охватила  большую
часть населения Хэмбрй, и хотя ей удалось заседлать  Пилона  (в  любой
другой день по  крайней  мере  три  грума  оспорили  бы  право  помочь
очаровательной сэй), способность  мыслить  покинула  ее  в  тот  самый
момент, когда ударом каблука она пустила Пилона в галоп.
     И, проскакивая мимо Мигуэля  -  тот  все  еще  молился,  стоя  на
коленях и воздев руки к небесам, - Сюзан не заметила его точно так же,
как не замечали другие всадники, проезжавшие мимо него.



                                  2


     Она мчалась по Равной улице, каблуками понуждая Пилона прибавлять
скорость, пока могучий жеребец уже не скакал - летел. Мысли,  вопросы,
возможный план действий... для  всего  этого  места  в  ее  голове  не
нашлось. Сквозь туман она видела толпящихся  на  улице  людей,  но  не
мешала Пилону самому прокладывать путь между ними. Что с ней осталось,
так это его имя. Роланд, Роланд, Роланд! - криком отзывалось  в  ушах.
Храбрый ка-тет, созданный ими на кладбище, канул в  небытие:  три  его
члена сидели за решеткой, и жить им оставалось недолго (если их уже не
убили), четвертый, остававшийся на  свободе,  совсем  потерял  голову,
обезумел от ужаса, как залетевшая в сарай птица.
     Если бы паника удержала Сюзан в своих цепких лапах, многое  могло
бы пойти по-другому. Она проскочила центр, и дальше ее путь лежал мимо
домика, который она делила со своим отцом и теткой.  А  вот  эта  дама
зорко следила за каждым всадником, появившимся на дороге.
     И когда Сюзан приблизилась к дому, открылась дверь,  и  Корделия,
вся в черном, выскочила из дома и побежала к улице,  то  ли  крича  от
ужаса, то ли смеясь. Возможно, крики чередовались безумным  смехом.  И
Сюзан сквозь плотный  туман  паники  разглядела-таки  тетку...  но  не
потому, что узнала ее.
     - Риа! - закричала Сюзан и так резко натянула поводья, что Пилон,
поднявшись на дыбы, едва не опрокинулся назад. Если б  это  произошло,
он бы раздавил свою  наездницу,  но  Пилан  устоял  на  задних  ногах,
вскинув к небу передние и громко заржав.  Сюзан  автоматически  обняла
его за шею и удержалась в седле.
     Корделия Дельгадо, в своем  лучшем  черном  платье,  в  кружевной
мантилье,  наброшенной  на  волосы,  стояла  перед  лошадью,   как   в
собственной гостиной, не замечая копыт, бьющих по воздуху менее чем  в
двух футах от ее носа. В одной затянутой в перчатку руке  она  держала
деревянный ящик.
     Сюзан уже сообразила, что перед  ней  не  Риа,  но,  пожалуй,  не
стоило удивляться, что поначалу  она  спутала  свою  тетку  со  старой
ведьмой. Да, тетя Корд еще не напоминала ходячий скелет (хотя  дело  к
этому шло) и одевалась  более  пристойно  (правда,  на  этот  раз  она
почему-то надела грязные перчатки: Сюзан вообще не могла понять, зачем
тете перчатки, а тем более такие грязные), но безумный  взгляд  роднил
ее с Риа.
     - Доброго тебе дня, мисс Юная Красавица! - приветствовала ее тетя
Корд скрипучим, злобным голосом, от которого у Сюзан задрожало сердце.
Тетя Корд даже  не  поленилась  присесть  в  реверансе,  правда,  юбку
подобр