овых Кевина Блейка и Чими Дретто, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию? - Эдди поднял один палец, потом второй, с пылью другого мира под ногтями. - Во-первых, у них нет мозгов, во-вторых, Балазар им не доверяет.
     Он, Кел, поступит точно так же, как и любой деспот, добившийся успеха и не желающий терять власть: как можно быстрее нанесет ответный удар. Пробки в час пик их немного задержат, но, если в шесть вечера, самое позднее, в половине седьмого вы еще будете здесь, можете распрощаться с вашими яйцами. Они отхватят их ножом, а потом стерилизуют рану огнем, скажем, факела из одной из ваших особо ценных книг...
     Перестаньте, - Тауэр не побледнел - позеленел. - Я могу снять номер в отеле в Виллидж. Там есть дешевые отели, в которых живут художники и писатели, которым пока не удается продать свои творения. Номера, конечно, ужасные, но жить там все-таки можно. Я позвоню Эрону, и рано утром мы уедем на север.
     - Отлично, но сначала вы должны выбрать город, в который поедете. Чтобы я или кто-то из моих друзей смог вас найти.
     - Откуда я знаю, куда мы поедем? Я не знаю никаких городов в Новой Англии севернее Уэстпорта, штат Коннектикут.
     - Наведите справки, как только доберетесь до отеля в Виллидж. Выберите город и рано утром, до того, как вы уедете из Нью-Йорка, отправьте вашего приятеля, Эрона, к пустырю. Пусть напишет почтовый индекс на заборе, - тут в голову Эдди пришла неприятная мысль. - У вас есть почтовые индексы? Их уже изобрели?
     Тауэр посмотрел на него, как на чокнутого.
     - Разумеется, есть.
     - Отлично. Пусть напишет его со стороны Сорок шестой улицы, там, где заканчивается забор. Вы поняли?
     - Да, но...
     - Они, возможно, не оставят засаду в вашем магазине, сообразят, что вам хватило ума и вы сделали ноги, но, если и оставят, за пустырем наблюдать не будут, а если и будут, то лишь со стороны Второй авеню. Если возьмут под наблюдение и Сорок шестую улицу, то будут высматривать вас, а не его.
     Тауэр, несмотря на охвативший его страх, заулыбался. Эдди расслабился, тоже улыбнулся.
     - Но..? Если они будут высматривать и Эрона?
     - Пусть оденется не так, как всегда. Если отдает предпочтение джинсам, пусть наденет костюм. Если носит костюм...
     - Пусть наденет джинсы.
     - Точно. Не помешают и солнцезащитные очки, при условии, что утро выдастся ясным, и они не будут вполне уместны. Индекс пусть напишет черным маркером. Скажите ему, чтобы вел себя, как можно естественней. Он прогулочным шагом идет вдоль забора, останавливается, вроде бы его заинтересовал какой-то постер, пишет индекс и уходит. И предупредите его, чтобы он, не дай Бог, не ошибся.
     - А как вы найдете нас, зная почтовый индекс?
     Эдди подумал о магазине Тука, о долгой беседе с местными жителями, которую они вели, сидя в больших креслах-качалках. Позволяя всем, кто хотел, посмотреть на себя, отвечая на вопросы.
     - Загляните в местный магазин. Поболтайте с жителями городка, расскажите всем, кто будет слушать, что вы приехали, чтобы написать книгу или нарисовать с десяток пейзажей. Я вас найду.
     - Ладно, - кивнул Тауэр. - Это хороший план. Вы отлично с этим справились, молодой человек.
     "Потому что это мое", - подумал Эдди, но не озвучил свою мысль. Сказал другое: "Я должен идти. И так задержался".
     - Прежде чем вы уйдете, вы должны мне помочь, - остановил его Тауэр и объяснил, чего он от него хочет.
     Глаза Эдди широко раскрылись.
     - Да вы рехнулись! - взорвался он.
     Тауэр мотнул головой в сторону входной двери магазина, где по-прежнему мерцал воздух, отчего прохожие на мгновение становились миражами на фоне мерцающего прямоугольника.
     - Там дверь. Вы мне это сказали, и я вам верю. Я не могу разглядеть, что за ней, но что-то я вижу.
     - Вы рехнулись, - повторил Эдди. - Полностью и бесповоротно.
     Он прекрасно понимал, что его слова не соответствуют действительности, но очень уж не хотелось связывать свою судьбу с судьбой человека, обратившегося к нему с такой просьбой. Чего там, выставившего такое требование.
     - Может, да, а может, и нет, - Тауэр сложил руки на широкой, пухлой груди. Говорил мягко, но по глазам - ледышкам чувствовалось: он от своего не отступится. - В любом случае, это мое условие. Выполните его, и я сделаю все, о чем вы просите. Другими словами, закрою глаза на то, что и ваше предложение представляется мне чистейшим безумием.
     - Кел, побойтесь Бога! Господь праведный и Человек - Иисус! Я же прошу вас сделать только то, что завещал вам сделать Стефан Торен!
     Глаза остались теми же ледышками: отступать от своего Тауэр не собирался. Пожалуй, еще больше заледенели.
     - Стефан Торен мертв, а я - нет. Я назвал вам мое условие. Вопрос в том, согласны вы или...
     - Да, да, ДА! - взревел Эдди и допил кофе. Затем взял пакет с молоком, стоявший за кофеваркой, и осушил его. Словно молоко прибавило ему сил. - Пошли. Покончим с этим.

15

     Роланд мог видеть, что происходит в магазине, но в несколько искаженном виде, словно смотрел на дно быстро бегущего потока. Ему очень хотелось, чтобы Эдди поторопился. Даже с пулями, глубоко засунутыми в уши, он слышал эту жуткую мелодию колокольцев и ничто не блокировало эти ужасные запахи: то горячего металла, то протухшего бекона, то заплесневелого сыра, то подгоревшего лука. Его глаза слезились, и, возможно, слезы тоже мешали ему разглядеть происходящее за дверью.
     Колокольца и запахи, конечно, доставляли неудобства, но куда сильнее сказывалось воздействие Черного Тринадцатого на уже поврежденные болезнью суставы. Казалось, шар подсыпал в них толченое стекло. Пока в здоровой левой руки боль проявилась лишь несколькими уколами, но стрелок не питал особых иллюзий, понимал, что интенсивность боли и в левой руке, и во всем теле будет только нарастать, если ящик останется открытым и межу ним и Черным Тринадцатым не будет преграды. Роланд понимал, что боль ослабеет, как только крышка ляжет на место, но сомневался, что она исчезнет совсем. И знал, что дальше будет только хуже.
     Словно поздравляя его с точным прогнозом, резкая боль пронзила правое бедро и запульсировала там. Бедро словно раз за разом прижигали раскаленными щипцами. Он попытался помассировать бедро правой рукой... как будто массаж мог помочь.
     - Роланд, - приглушенный голос едва доносился из-за двери, как будто их разделял толстый слой воды, но он точно принадлежал Эдди. Роланд оторвал взгляд от бедра и увидел, что Тауэр и Эдди толкают к двери какой-то шкаф, похоже, заполненный книгами. - Роланд, можешь нам помочь?
     Боль так глубоко проникла в бедра и колени, что Роланд не знал, сумеет ли он подняться... но поднялся, и довольно плавно. Он не знал, что уже разглядели острые глаза Эдди, но ему не хотелось, чтобы они увидели больше. Во всяком случае, до тех пор, пока не закончились их приключения в Калье Брин Стерджис.
     - Когда мы толкнем, тяни на себя!
     Роланд, кивнул, показывая, что понял, и шкаф заскользил к нему. Половина шкафа, вдвинувшаяся в пещеру обрела четкие очертания, половина, еще остающаяся в "Манхэттенском ресторане для ума", мерцала и колыхалась, будто мираж. Тут же Роланд ухватился за шкаф и потянул на себя. Шкаф заскользил по полу пещеры, сдвигая перед собой камушки и мелкие кости.
     Как только шкаф миновал дверь, крышка ящика из дерева призраков начала закрываться. Дверь - тоже.
     - Нет, ничего у тебя не получится, - пробормотал Роланд. - Нет, не получится, мерзавец. Оставшиеся пальцы правой руки он сунул в сужающуюся щель между крышкой и ящиком. Дверь также застыла. Роланд решил, что с него хватит. Теперь боль добралась и до зубов. Эдди продолжал о чем-то говорить с Тауэром, но Роланд чувствовал, что на этом надо ставить точку, даже если Тауэр и делился с Эдди секретами мироздания.
     - Эдди! - проревел он. - Эдди, ко мне!
     И, к счастью, Эдди подхватил суму и прошел в дверь. Едва он вернулся в пещеру, Роланд закрыл ящик. Тихонько захлопнулась и ненайденная дверь. Мелодия колокольцев смолкла. Суставы перестали наливаться болью. Облегчение было столь велико, что Роланд даже вскрикнул. И еще секунд десять мог только стоять, прижав подбородок к груди, закрыв глаза, борясь со слезами.
     - Спасибо, Эдди, - наконец, выдавил он из себя. - Я говорю, спасибо тебе.
     - Не за что. Давай-ка выбираться из пещеры, если ты не возражаешь.
     - Не возражаю, - ответил Роланд. - Будь уверен.

16

     - Тебе он не понравился, не так ли? - спросил Роланд.
     С момента возвращения Эдди прошло десять минут. Они отошли от пещеры, потом остановились на скальном выступе, за крутым поворотом тропы, сели. Сильный ветер, который только что отбрасывал назад волосы, прижимал к телу одежду, тут давал о себе знать только редкими порывами, и Роланда они только радовали. Он надеялся, что они послужат объяснением того, почему он так долго и неловко сворачивал самокрутку. Но глаза Эдди не открывались от него, и этот молодой человек из Бруклина, который не так уж и давно был таким же слепым и глухим, как Андолини и Бьонди, теперь видел слишком много.
     - Ты про Тауэра?
     Роланд усмехнулся.
     - А про кого еще я могу говорить? Про кота?
     С губ Эдди сорвался смешок. Он раз за разом глубоко вдыхал чистый, сладкий воздух, радуясь возвращению. Побывать в Нью-Йорке во плоти, конечно, лучше, чем в Прыжке, без этих колокольцев и подступающей со всех сторон тьмой, но, Господи, как же воняло в этом городе. В основном, автомобилями и выхлопными газами (тут пальма первенства принадлежала сизым облакам дизелей), но хватало и других неприятных запахов. И почетное место среди них занимал запах множества тел, тот запах, который не могли скрыть ни духи, ни одеколоны, ни дезодоранты, которыми так любили пользоваться тамошние жители. Они хоть знали, как плохо от них пахло? Эдди полагал, что да. Он-то знал. Неужто когда-то было время, когда ему не терпелось вернуться в Нью-Йорк, когда он мог убить, чтобы вернуться туда?
     - Эдди! Возвращайся от Ниса! - Роланд щелкнул пальцами перед лицом Эдди Дина.
     - Извини. Что же касается Тауэра... да, он мне не понравился. Боже, перетащить сюда все свои книги! Согласиться помочь спасти мир лишь при условии спасения своих паршивых первых изданий!
     - Он так не думает... разве что в своих снах. И ты знаешь, что они сожгут его магазин, когда приедут и не найдут его там. В этом можно не сомневаться. Выльют на пол канистру бензина и подожгут. Разобьют окно и бросят внутрь гранату или самодельную бомбу. Или ты хочешь сказать мне, что такая мысль не приходила тебе в голову? Конечно же, приходила.
     - Ну, возможно.
     Теперь пришел черед хохотнуть Рланду.
     - Возможно, это мягко сказано. Итак, он спас свои лучшие книги. И теперь в Пещере двери появился шкаф, за который мы можем спрятать сокровище отца Каллигэна. Впрочем, теперь это уже наше сокровище.
     - Его храбрость не показалась мне настоящей, - заметил Эдди. - Скорее, это жадность.
     - Не все должны уметь владеть мечом, револьвером, управлять кораблем, - ответил Роланд, но все служат ка.
     - Правда? И Алый король? И слуги закона, мужчины и женщины, о которых рассказывал Каллагэн?
     Роланд не ответил.
     - Может, для него все обернется хорошо. Я про Тауэра. Не про кота.
     - Очень забавно, - сухо процедил Роланд. Чиркнул спичкой по штанам, руками прикрыл огонек, прикурил.
     - Спасибо, Роланд. Вижу, с юмором у тебя становится все лучше. Спроси, как, по-моему, удастся ли Тауэру и Дипно выбраться из Нью-Йорка, не оставив следа.
     - Удастся?
     - Я знаю, что след они оставят. Мы точно его возьмем, но я надеюсь, что людям Балазара это не удастся. Кто меня беспокоит, так это Джек Андолини. Он в таких делах дока. Что же касается Балазара, так он заключил контракт с "Сомбра корпорейшн".
     - Взял золото короля.
     - Да, похоже на то, - Эдди послышалось Короля, а не короля, как в Алом Короле. - Балазар знает, если ты заключил контракт, его надо выполнить или сослаться на чертовски хорошую причину, которая не позволила этого сделать. О том, что контракт не выполнен, сразу становится известно. Идет разговоры, что такой-то мягчеет, теряет хватку. У них есть еще три недели, чтобы найти Тауэра и заставить его продать участок "Сомбре". Они используют это время. Балазар - не ФБР, но контакты у него есть, так что... Роланд, беда Тауэра в том, что происходящее с ним не кажется ему реальным. Такое ощущение, что он путает свою жизнь с жизнью персонажей своих книг. Он думает, что все должно закончиться хорошо, потому что писатель подписал контракт, а книги с плохим концом продаются плохо.
     - Ты думаешь, он не проявит должной осторожности.
     Эдди усмехнулся.
     - Я знаю, что он не проявит должной осторожности. Вопрос лишь в том, сумеет ли Балазар этим воспользоваться.
     - Мы должны присматривать за мистером Тауэром. Держать под наблюдением для его же блага. Ты думаешь об этом, не так ли?
     - Именно так! - воскликнул Эдди, и оба одновременно рассмеялись. Потом Эдди продолжил. - Я думаю, мы должны послать Каллагэна, если он, конечно, согласится. Ты, возможно, подумаешь, что я спятил, но...
     - Отнюдь, - ответил Роланд. - Он - один из нас... или может стать. Я сразу это почувствовал. Он привык к странствиям в незнакомых краях. Я поговорю с ним сегодня. А завтра поднимусь с ним сюда и отправлю через дверь.
     - Позволь мне это сделать, - посмотрел на него Эдди. - Для тебя одного раза достаточно. По крайней мере, сейчас.
     Роланд встретился с ним взглядом, бросил окурок в пропасть.
     - С чего ты это взял, Эдди?
     - Ты поседел еще сильнее. И идешь с трудом. Сейчас немного разошелся, но я, думаю, шар каким-то образом усиливает ревматические боли. Позволь мне сопровождать Каллагэна.
     - Хорошо, позволяю, - ответил Роланд, подумав: "Если Эдди думает, что у меня разыгрался ревматизм, не так уж все и плохо".
     - Вообще-то я могу привести его и этим вечером. Эрон Дипно уже успеет написать почтовый индекс на заборе.
     - Никто из нас не будет подниматься по этой тропе в темноте. Без крайней на то необходимости.
     Эдди посмотрел на крутизну самой тропы, на валун, превращающий тропу в узкую каменную полоску над пропастью.
     - Я тебя понял.
     Роланд начал подниматься, но Эдди протянув руку, коснулся его локтя.
     - Посиди еще пару минут, Роланд. Пожалуйста.
     Роланд сел, посмотрел на него.
     Эдди глубоко вдохнул.
     - Бен Слайтман замазан. Он - та самая крыса. Я в этом практически уверен.
     - Да, я знаю.
     Глаза Эдди широко раскрылись.
     - Знаешь? Как ты мог...
     - Скажем так, я подозревал.
     - Почему?
     - Его очки, - ответил Роланд. - Бен Слайтман-старший - единственный в Калье Брин Стерджис, кто носит очки. Пошли, Эдди, дел у нас хватает. Поговорить мы сможем и по пути.

17

     Они не смогли, поначалу, потому что тропа была слишком узкой и крутой. Но со временем она расширилась и стала более пологой. И когда они смогли идти бок о бок, разговор возобновился. Эдди рассказал книге, которая называлась то ли "Доган", то ли "Хоган", об авторе, о путанице на странице копирайта (впрочем, он сомневался, что Роланд понял, о чем речь), добавил, что у него возникли мысли, а не замешан ли в этом и сын. Безумная, конечно, идея, но...
     - Я думаю, если бы Бенни Слайтман помогал отцу шпионить за нами, Джейк знал бы об этом, - ответил Роланд.
     - А ты уверен, что он не знает? - спросил Эдди.
     Роланд помолчал, потом покачал головой.
     - Он подозревает отца Бенни.
     - Он тебе говорил?
     - В этом не было необходимости.
     Они уже подходили к лошадям, которые вскинули головы, похоже, радуясь появлению хозяев.
     - Он сейчас в "Рокинг Би", - напомнил Эдди. - Может, нам стоит заглянуть туда. Придумать какую-нибудь причину и увезти в дом отца... - он замолчал, глядя на Роланда. - Нет?
     - Нет.
     - Почему нет?
     - Потому что Джейк разберется с этим сам.
     - Это трудно, Роланд. Он и Бенни Слайтман сдружились. Очень сдружились. Если именно Джейк раскроет Калье глаза на то, что делает отец Бенни...
     - Джейк занимается тем, чем должен, - оборвал его Роланд. - Как и все мы.
     - Но он еще мальчик, Роланд. Или ты этого не видишь?
     - В мальчиках ему ходить недолго, - Роланд сел на лошадь, надеясь, что Эдди не заметил, как лицо перекосило от боли, когда он перебрасывал правую ногу через седло. Но Эдди, само собой, заметил.

Глава 3
"Доган", часть 2

1

     Джейк и Бенни Слайтман все утро того же дня скидывали тюки сена с верхних сеновалов трех амбаров "Рокинг Би" на нижние, а потом потрошили их. Во второй половине дня плавали и плескались на отмелях Уайе, избегая глубоких мест, где вода уже заметно остыла.
     Между этими занятиями съели ленч в компании дюжины наемных работников (но не Слайтмана-старшего, который с раннего утра уехал по своим делам на ранчо Телфорда).
     - Никогда не видел, чтобы Бен так много работал, - улыбнулся повар, ставя на стол большую тарелку с жареной картошкой, на которую мальчишки тут же набросились. - Ты его загоняешь, Джейк.
     Джейк, собственно, к этому и стремился. Он полагал, что Бенни заснет, как убитый, после того, как все утро они ворочали тюки с сеном, потом плавали, а под вечер еще и по десятку раз спрыгнули с крыши в стог сена. Проблема заключалась лишь в том, что заснуть мог и он.
     Поэтому вечером, когда закат уже догорал, он взял с собой Ыша, когда пошел к водяному насосу, чтобы помыться. Вымыл лицо, побрызгал на зверька, который радостно слизнул с шерсти капельки воды. Потом Джейк опустился на колено, двумя руками осторожно взялся за мордочку ушастика-путаника.
     - Послушай меня, Ыш.
     - Ыш.
     - Скоро я пойду спать, но хочу, чтобы ты разбудил меня, как только встанет луна. Тихонько, ты понимаешь?
     - Аешь! - последовало в ответ. Что сие означало, никто, наверное, сказать не мог, но Джейк решил, что ушастик его понял. Потому что верил в Ыша. Или потому что любил его. А может, первое не отличалось для Джейка от второго.
     - Когда взойдет луна. Скажи, луна, Ыш.
     - Луна!
     Это обнадеживало, но Джейк, тем не менее, установил и внутренний будильник, дабы он завзенел, когда взойдет луна. Потому что решил пойти туда, где другой ночью видел отца Бенни и Энди. Ему не хотелось верить, что отец Бенни как-то связан с Волками, и Энди тоже, а потому следовало разобраться, где правда. Именно так бы и поступил Роланд. Если не по вышеуказанной причине, то по другой.

2

     Двое мальчиков лежали в комнате Бенни. Кровать там стояла одна, Бенни, конечно, предложил ее гостю, но Джейк отказался. В итоге они договорились, что будут спать на кровати по очереди. В эту ночь кровать досталась Бенни, а Джейк улегся на полу, что его только порадовало. Очень уж мягким был у Бенни матрац, набитый гусиным пухом. На куда более твердом полу спалось, конечно, не так сладко, и вероятность того, что ему удастся проснуться с восходом луны, повышалась.
     Бенни лежал, заложив руки за голову, уставившись в потолок. Он заманил Ыша на кровать, и ушастик-путаник уже спал, свернувшись калачиком, засунув нос под хвост.
     - Джейк, - шепот. - Ты спишь?
     - Нет.
     - Я тоже, - пауза. - Я так рад, что ты можешь побыть со мной.
     - Я тоже, - ответил Джейк, совершенно искренне.
     - Когда ты - единственный ребенок, иной раз бывает так одиноко.
     - Как будто я этого не знаю... у меня никогда не было сестры, - Джейк помолчал. - Готов спорить, ты очень огорчился, когда умерла твоя сестренка.
     - Я и сейчас грущу, - по крайней мере, он говорил будничным тоном, не рвавшем душу. - Полагаю, вы еще поживете здесь после того, как побьете Волков.
     - Возможно, но не очень долго.
     - Вы должны идти дальше, не так ли?
     - Да.
     - Куда?
     Спасать Темную Башню в этом мире и розу - в Нью - Йорке, откуда и прибыли он, Эдди и Сюзанна. Но Джейк не собирался рассказывать об Бенни, хотя тот ему и нравился. Все, что касалось Башни и розы, следовало х