атила к хлеву, теперь уже целенаправленно. Эдди улегся, готовый имитировать сон, но наверх Сюзанна не поднялась. Скрипнули ворота хлева, которые ей удалось открыть с немалым усилием, потом половицы: она слезла с кресла и, на руках и коленях, пробиралась в глубь.
     На пять минут воцарилась полная тишина. Эдди уже начал нервничать, когда послышался поросячий визг, резкий и короткий. Визг этот очень уж напоминал вскрик младенца, и по коже Эдди побежали мурашки. Он посмотрел на лестницу, ведущую вниз, но заставил себя остаться на месте.
     "Это же свинья. Точнее, поросенок. Совсем молоденький".
     Возможно, но перед его мысленным взором раз за разом возникали младшие близнецы. Особенно девочка. Лиа, рифмуется с Миа. Они такие крошки, и это безумие, представлять себе Сюзанну, перерезающую горло ребенку, полнейшее безумие, но...
     "Но внизу не Сюзанна, если начнешь думать, что там Сюзанна, ты причинишь себе боль, как случалось и раньше".
     Боль, это мягко сказано. Его чуть не убили. Омароподобные твари чуть не сжевали его.
     "Им на съедение меня бросила Детта. Внизу не Детта".
     Да, и вполне возможно, что та, что внизу, гораздо лучше Детты, однако утверждать такое мог только круглый дурак. Да, сейчас речь не шла о его жизни.
     А может, на карте стояли жизни детей? Детей Тиана и Залии?
     Его прошиб пот, он сидел, не зная, что предпринять.
     Наконец, ожидание затянулось на вечность, вновь заскрипели половицы. Последняя - у лестницы на сеновал. Эдди лег и закрыл глаза. Конечно, не совсем. Сквозь ресницы увидел, как в проеме люка показалась ее голова. В этот момент луна выглянула из-за облака, залила сеновал серебристым светом. Он увидел кровь в уголках ее рта, темную, как шоколад, и отметил для себя, что утром ее надо вытереть. Он не хотел, чтобы кто-то из Джеффордсов увидел эту кровь.
     "Кого я хочу увидеть, как это близнецов, - подумал Эдди. - Обе пары, всех четверых, живыми и здоровыми. Особенно Лиа. Чего еще я могу хотеть. Завтра утром Тиан, конечно, выйдет из хлева в некотором недоумении. Спросит, не слышали ли мы чего ночью, не видели ли лису или горную кошку. Потому что, вот странность, пропал один поросенок. Надеюсь, ты спрятала то, что от него осталось, Миа, или кто ты там есть. Надеюсь, ты хорошо спрятала то, что от него осталось".
     Она подошла к нему, легла на спину, повернулась на бок и мгновенно уснула, он это понял по ровному дыханию. Эдди приподнял голову, посмотрел на спящий дом Джеффордсов.
     "Она не приближалась к дому".
     Нет, если не проехала хлев насквозь... обогнула дом... залезла в окно... взяла одного из близнецов... взяла маленькую девочку... вернулась с ней в хлев... и...
     "Она этого не сделала. Прежде всего, не уложилась бы в те несколько минут".
     Скорее всего, не уложилась бы, но он знал, что успокоиться он сможет только утром. Увидев всех детей за завтраком. Включая Аарона, малыша на пухлых ножках с чуть выпирающим животиком. Он вспомнил, как его мать иногда говорила, увидев молодую мамашу, которая катила в коляске своего малыша: "Какой милый! Так и хочется его съесть!"
     "Прекрати! Пора спать!"
     Но прошло еще много времени, прежде чем Эдди вновь заснул.

3

     Джейк со стоном вырвался из кошмара, поначалу не понял, где находится. Сел, дрожа всем телом, подтянул колени к груди, обхватил их руками. Увидел, что одев простую рубашку из хлопчатобумажной ткани, слишком большую по размеру... и то ли шорты, то ли трусы из той же ткани, похожие на те, в каких он ходил на уроки физкультуры, тоже слишком большие по размеру. Что ..?
     Рядом кто-то тяжело вздохнул, потом пукнул. Джейк повернулся на эти звуки, увидел Бенни Слайтмана, по глаза залезшего под два одеяла, и все встало на свои места. На нем нижнее белье Бенни. Они в палатке Бенни. На обрыве над рекой. В этом месте, сказал Бенни, берега слишком каменистые, чтобы выращивать рис, однако здесь отличная рыбалка. Поэтому, если им повезет, они смогут наловить рыбы на завтрак. И хотя Бенни знал, что Джейк и Ыш должны вернуться в дом Старика к своему старшему и членам ка-тета на день или два, может, дольше, он надеялся, что Джейк еще приедет в "Рокинг Би". Он бы показал ему другие места, где хорошая рыбалка и заводь для купания, и пещеры, которые светились в темноте, и ящериц, которые тоже светились. Джейк улегся спать в надежде увидеть все эти чудеса. Ему не нравилось, что на обрыв он отправился без пистолета (за последнее время он столько увидел и столько сделал, что без оружия чувствовал себя не в своей тарелке), но не сомневался, что Энди приглядывает за ними, а потому позволил себе глубоко заснуть.
     А потом этот сон. Ужасный сон. Сюзанна в огромной, грязной кухне заброшенного замка. Сюзанна поднимает к лицу пищащую крысу, насажанную на вилку для мяса. Поднимает и смеется, тогда как кровь с деревянной ручки стекает на ее руку.
     "Это не сон, и ты это знаешь. Ты должен сказать Роланду".
     За этой мыслью последовала другая, еще более тревожная: "Роланд знает. И Эдди".
     Джейк по-прежнему сидел, прижав колени к груди, обхватив их руками, чувствуя себя глубоко несчастным, прямо таки как в тот день, когда он разглядел собственное экзаменационное сочинение по английскому языку на уроке у мисс Эйвери. "Как я понимаю правду", так называлось сочинение. Теперь-то он знал, почему оно написано так, а не иначе, знал, что по большей части сочинение это обусловлено прикосновениями, как говорил Роланд, или телепатией, чтением мыслей другого человека, этот термин предпочитали использовать в Нью-Йорке двадцатого века, но тогда испытал дикий ужас. На этот раз не столько ужаснулся, как... ну...
     "Почувствовал грусть", - подумал он.
     Да. Да, они вроде бы ка-тет, единство из множества, да только их единство нынче утерялось. Сюзанна стала другой личностью, и Роланд не хотел ставить ее в известность, потому что предстояла схватка с Волками как этом, так и в другом мире.
     С Волками Кальи, с Волками Нью-Йорка.
     Джейк хотел разозлиться, да только понимал, что злиться не на кого. Сюзанна забеременела, помогая, между прочим, ему, и если Роланд и Эдди не говорили ей об этом, то лишь потому, что поберечь ее.
     "Да, конечно, - вмешался негодующий голос. - Но они также хотят, чтобы она помогла им, когда Волки выедут из Тандерклепа. От нее будет куда меньше пользы, если аккурат в это время у нее случится выкидыш или нервный срыв".
     Он знал, это несправедливые слова, но сон очень уж сильно потряс его. Перед мысленным взором вновь и вновь возникала крыса. Крыса, извивающаяся на вилке для мяса. Она, поднимающая крысу на уровень лица. И улыбающаяся. Не мог он этого забыть. Улыбающаяся. В тот момент он прикоснулся к ее разуму и уловил мысль: крысиный кебаб.
     - Господи, - прошептал Джейк.
     Вроде бы он понимал, почему Роланд не рассказывает Сюзанне о Миа и о ребенке, которого Миа называла малым, но разве стрелок не отдавал себе отчета, что при этом терялось кое-что очень важное, и с каждым уходящим днем этого важного терялось все больше и больше.
     "Они знают больше, чем ты, они взрослые".
     Джейк подумал, что это утверждение - дерьмо собачье. Если взрослые знали больше и лучше разбирались в проблемах, которые постоянно подбрасывала жизнь, почему его отец выкуривал в день по три пачки сигарет без фильтра и нюхал кокаин, пока из носа не начинала идти кровь? Если взрослые обладали особыми знаниями, которые позволяли всегда поступать правильно, почему его мать спала со своим массажистом, которого отличали огромные бицепсы и полное отсутствие мозгов? Почему ни один из них не заметил, что в 1977 году, когда весна переходила в лето, их ребенок (по прозвищу Бама, известном только домоправительнице) медленно, но верно сходил с ума?
     "Это не одно и то же".
     А что, если одно? Что, если Роланд и Эдди очень уж близко к проблеме и не могут взглянуть на нее со стороны, не могут увидеть очевидное?
     "Что есть очевидное? Какого твое понимание очевидного?"
     Они больше не ка-тет, вот оно, его понимание очевидного.
     Что сказал Роланд Каллгэну, при их первой встрече? "Мы - шар, и катимся, как он". Тогда так оно и было, теперь, по разумению Джейка, нет. Ему вспомнилась шутка, которую произносили люди, когда спускало колесо. "Хорошо хоть, оно спустило только внизу". Вот и их шар, похоже, сдулся. Они уже не настоящий ка-тет... как они могут зваться ка-тетом, если у них появились секреты друг от друга? И разве Миа и ребенок, растущий в животе Сюзанны - единственный секрет? Джейк полагал, что нет. Было и что-то еще. Что-то такое, о чем Роланд не говорил не только Сюзанне, но и всем остальным.
     "Мы сможем победить Волков, если будем единым целым, - думал Джейк. - Если будем ка-тетом. А не такими, как сейчас. Такие, как сейчас, мы не победим ни здесь, ни в Нью-Йорке. Я в этом уверен".
     Другая мысль пришла следом за этой, такая ужасная, что поначалу он попытался отбросить ее. Только понял, что не получается. Никак не хотелось ему рассматривать эту идею, но ведь ничего другого не оставалось.
     "Я могу взять инициативу на себя. Могу сам рассказать ей".
     А что потом? Что он скажет Роланду? Как сможет все объяснить?
     "Я не смогу. Такого объяснения нет, да и не будет он меня слушать. Единственное, что мне по силам..."
     Он вспомнил историю Роланда о том дне, когда тому пришлось сразиться с Кортом. Закаленный в боях старый учитель с палкой и мальчишка с соколом. Идя против решения Роланда и выдавая Сюзанне секреты, он, Джейк, нарывался на то самое испытание на право зваться мужчиной.
     "И я еще не готов. Может, Роланд и был готов, пусть на пределе, но был, но я же не Роланд. Никто не может сравниться с ним. Он возьмет надо мной верх и меня отправят на восток, в Тандерклеп, одного. Ыш попытается пойти со мной, но я не позволю. Потому что там смерть. Возможно, для всего нашего ка-тета, но уж для одинокого мальчишки, вроде меня, точно".
     И однако, секреты Роланда - это нехорошо. И что из этого следует? Вскоре они соберутся, соберутся все, чтобы услышать продолжение истории Каллагэна и, возможно, решить, как поступать с магическим кристаллом, который хранился в церкви Каллагэна. Так что же ему делать?
     "Поговори с ним. Постарайся убедить, что он поступает не правильно".
     Хорошо. Это он сможет. Будет тяжело, но он сможет. Следует ли ему поговорить и с Эдди? Джейк решил, что нет. Вовлечение Эдди еще больше все запутает. Пусть Роланд решает, что говорить Эдди. Роланд, в конце концов, их дин, их старший.
     Полог палатки задрожал, и рука Джейка двинулась к тому месту, где следовало находиться "ругеру". Его там, само собой, не было, но и тревога оказалась ложной. Полог тронул своей мордочкой Ыш и чуть откинул, чтобы просунуть в палатку голову.
     Джейк протянул руку, чтобы погладить зверька, но Ыш зубами мягко ухватил его за пальцы и потянул. Джейк не стал противиться, чувствовал, если и заснет этой ночью, то нескоро.
     За палаткой мир предстал перед ним в резких черно - белых цветах. Крутой каменистый склон уходил к реке, в этом месте широкой и мелкой. Отражающаяся в ней луна светилась, как лампа. Среди скал на берегу Джейк увидел две фигурки и замер. В этот момент луна скрылась за тучей, и мир потемнел. Ыш вновь потянул его за собой. Джейк подчинился, нашел четырехфутовый уступ, спустился на него. Ыш остался наверху, на его спиной, дыша ему в ухо, как маленький двигатель.
     Луна вышла из-за облака. Мир просветлел. Джейк увидел, что Ыш привел его к огромному гранитному валуну, торчащему из земли, как корма зарытого корабля. С этого места он мог многое увидеть, оставаясь незамеченным. Взгляд его сразу же вернулся к двум фигуркам.
     Одну он узнал сразу: рост и блеск металла в лунном свете однозначно указывали, что перед ним Энди, робот - посыльный (со многими другими функциями). Второй... кто же второй? Джейк прищурился, но все равно не смог ответить на этот вопрос. От берега его отделяли двести ярдов, так что, несмотря на яркий лунный свет, черты лица расплывались. Даже когда этот мужчина поднимал голову, глядя на Энди. Впрочем, мужчина был в шляпе... шляпу эту он вроде бы узнал...
     "Ты можешь ошибиться".
     А потом мужчина чуть повернул голову, лунный свет отразился от его лица двумя бликами, и Джейк понял, что не ошибся. Многие ковбои Кальи носили такие же шляпы с круглой тульей, но во всем городе в очках Джейк видел только одного человека.
     "Ладно, это отец Бенни. Что с того? Не все родители похожи на моих, некоторые тревожатся о своих детях, особенно, если они уже потеряли хотя бы одного. Мистер Слайтман потерял сестру Бенни. Она умерла от легочного пожара, как говорил Бенни. Должно быть, так здесь называют пневмонию. Шесть лет тому назад. Мы отправились в поход, мистер Слайтман посылает Энди, чтобы тот приглядывал за нами, просыпается глубокой ночью и решает проверить, все ли у нас в порядке. Может, ему тоже приснился кошмар".
     Такое возможно, непонятно только, почему Энди и мистер Слайтман сейчас беседуют так далеко от палатки, на берегу реки, не так ли?
     "Ну, может, он боялся вас разбудить. Может, еще поднимется наверх, к палатке, в этом случае мне лучше вернуться в нее, а может, поверит Энди на слово и вернется в "Рокинг Би".
     Луна спряталась за другое облако, и Джейк подумал, что ему следует остаться на месте, пока она не появится вновь. А когда она появилась, его охватило то самое отвращение, которое он испытывал, следуя за Миа по заброшенному замку. На мгновение он даже подумал, что это тоже сон, что он просто перескочил из первого во второй, но камешки под ногами и дыхание Ыша подсказали, что он не спит. И видит все наяву.
     Мистер Слайтман не поднимался к палатке мальчиков, не возвращался и к "Рокинг Би" (в отличие от Энди, который широкими шагами шел к ранчо вдоль берега). Нет, отец Бенни пересекал реку. Вброд. Направлялся на восток.
     "Наверняка он идет туда не без причины. И причина эта, должно быть, веская".
     Неужели? И какова же эта веская причина? Они уже не в Калье, Джейк это прекрасно понимал. Здесь лишь бесплодные земли да пустыня, буферная зона между пограничьем и королевством мертвым, которое звалось Тандерклеп.
     Сначала что-то случилось с Сюзанной... его подругой Сюзанной. Теперь, похоже, что-то не так с отцом его нового друга. Джейк понял, что грызет ноготь, эту привычку он приобрел в последние недели учебы в школе Пайпера, и заставил себя опустить руку.
     - Это несправедливо, знаешь ли, - пожаловался он Ышу. - Совершенно несправедливо.
Ыш лизнул его в ухо. Джейк повернулся, обнял ушастика-путаника, уткнулся лицом в его шелковистую шерсть. Ыш стоял, как вкопанный. Какое-то время спустя Джейк поднялся с выступа к Ышу. Ему чуть полегчало.
     Опять выглянула луна. Джейк пристально смотрел на то место, где разговаривали Энди и мистер Слайтман, стараясь запечатлеть его в памяти. Большая круглая скала, со сверкающей поверхностью, прибитое водой сухое дерево. Джейк не сомневался, что найдет его, даже если на обрыве не будет палатки Бенни.
     "Ты собираешься сказать Роланду?"
     - Не знаю, - пробормотал Джейк.
     - Знаю, - отозвался Ыш у его лодыжки и Джейк аж подпрыгнул от неожиданности. Чего это ушастик-путаник подал голос?
     Безумие какое-то.
     Да нет, не безумие. Было время, когда он уже не сомневался, что спятил или спятит в самом ближайшем будущем, но все это осталось в прошлом. И потом, он знал, что иногда Ыш читает его мысли.
     Джейк вернулся в палатку. Бенни крепко спал. Джейк несколько секунд, кусая губы, смотрел на другого мальчика, старше годами, младше в знании жизни. Он не хотел навлекать на отца Бенни неприятности. Навлекать без необходимости.
     Джейк лег, натянул одеяло до подбородка. Никогда в жизни не чувствовал он такой нерешительности. Не знал, что и делать. Ему хотелось плакать. И заснул он, лишь когда занялся рассвет.

Глава 8
Магазин Тука: ненайденная дверь

1

     Покинув "Рокинг Би", первые полчаса Роланд и Джейк в молчании ехали на восток, к маленьким фермам. Их лошади шли бок о бок. Роланд знал, Джейка волнует что-то очень серьезное, об этом говорила тревога, написанная на лице мальчика. Однако, стрелок изумился, когда Джейк сжал правую руку в кулак, приложил к левой стороны груди и сказал: "Роланд, до того, как Эдди и Сюзанна присоединятся к нам, могу я поговорить с тобой дан-дин?
     Могу я открыть сердце твоему приказу. Но подтекст был более сложным, более древним, выражение это пришло из столетий, предшествующих Артуру Эльдскому, так, во всяком случае, говорил Ванней. Обычно речь шла о неразрешимой эмоциональной проблеме, чаще всего, любовной, с которой обращались за помощью к старшему. Идя на такой шаг, он или она соглашались в точности последовать совету старшего, незамедлительно и без единого вопроса. Но, само собой, у Джейка Чеймберза не могло быть любовных проблем... если, конечно, он вдруг не влюбился в ослепительную Френсину Тавери... и откуда он узнал эту фразу?
     Тем временем Джейк смотрел на него широко раскрытыми глазами, и Роланду решительно не нравилась серьезность бледного лица мальчика.
     - Дан-дин... где ты это слышал, Джейк?
     - Нигде. Думаю, почерпнул из твоей головы, - тут Джейк торопливо добавил. - Специально я туда не залезал, будь уверен, но иногда что-то мне перепадает. Обычно всякая ерунда, но бывает, и какие-то фразы.
     - Ты подбираешь их, как ворона или расти подбирают блестящие предметы, за которые во время полета цепляется глаз?
     - Полагаю, что да.
     - Какие еще? Перечисли мне несколько.
     Джейк смутился.
     - Многие я запомнить не могу. Дан-дин означает открыть тебе свое сердце и согласиться сделать все, как ты скажешь.
     Выражение это вбирало в себя значительно больше, но суть мальчик уловил. Роланд кивнул. Солнечные лучи приятно согревали ему лицо. Показательное выступление Маргарет Эйзенхарт в значительной степени успокоило его, а позднее у него состоялась плодотворная беседа с отцом леди-сэй, и впервые за много ночей он крепко спал.
     - Да, - кивнул Роланд.
     - Что же еще... Ага, тэлами, что означает... я думаю... сплетничать о человеке, о котором ты сплетничать не должен. Почему-то я ее запомнил, хотя сам вроде бы сплетничать не люблю.
     Роланд улыбнулся. Джейк все говорил правильно. Чудеса, да и только. Он дал себе зарок в будущем лучше охранять глубинные мысли. Способы для того имелись, спасибо богам.
     - Еще даш-дин, так называют религиозного лидера. Это выражение мелькнуло у тебя в голове утром, думаю, в связи с этим стариком-Мэнни. Он - дэш-дин?
     Роланд кивнул.
     - Именно так. А его имя, Джейк? - стрелок сосредоточился на нем. - Мы можешь увидеть его имя в моей голове?
     - Конечно, Хенчек, - без малейшей запинки ответил Джейк. - Ты говорил с ним... когда? Вчера, поздней ночью?
     - Да, - вот на этом он не сосредотачивался, даже предпочел бы, чтобы Джейк об этом не узнал. Но в прикосновениях мальчику, похоже, уже не было равных, и Роланд верил его словам о том, что он не залезает в чужих головах. Во всяком случае, специально.
     - Миссис Эйзенхарт думает, что ненавидит Хенчека, а тебе кажется, что она просто его боится.
     - Да, в прикосновениях ты силен. Стал куда сильнее Алена и сильнее, чем раньше. Причина в розе, не так ли?
     Джейк кивнул. Естественно, в розе. Какое-то время они ехали молча, копыта лошадей тонули в тонкой пыли. Несмотря на солнце день выдался холодным, чувствовалось приближение осени.
     - Хорошо, Джейк. Поговори со мной дан-дин, если считаешь это необходимым, а я благодарю тебя за доверие мудрости, которой, по твоему разумению, я обладаю.
     Но Джейк молчал почти две минуты. Роланд пытался проникнуть в его голову, как с другими проделывал это мальчик (и с легкостью), но ничего не увидел. Совершенно ни...
     Ан, нет. Увидел крысу. Извивающуюся, на что-то насаженную...
     - Где находится замок, в который она ходит? - спросил Джейк. - Ты знаешь?
     Роланд не смог скрыть удивления. Точнее, изумления. Наверное, потому