из себя.
Но хватит об этом. Ты мне что-то принесла, мисси? Принесла, я знаю!  -
Глаза ее заблестели вновь, на этот раз не от злобы.
     Сюзан сунула  руку  под  фартук  (очень  глупо  надевать  фартук,
отправляясь в такую глухомань, но того требовал обычай)  и  в  карман.
Там, привязанный к резинке, чтоб не потеряться (к примеру, не вылететь
из кармана, если молоденькой  девушке  приспичит  пробежаться),  лежал
мешочек из ткани. Сюзан оборвала резинку и достала  мешочек.  Положила
его на протянутую ладонь, такую старую, что линии на  ней  практически
стерлись. Она не хотела прикасаться к Риа... хотя знала,  что  старуха
прикоснется {к ней,} и скоро.
     - Завывания ветра пугают тебя до дрожи, мисси?  -  спросила  Риа,
хотя Сюзан видела, что та не  отрывает  глаз  от  мешочка.  Старческие
пальцы уже дергали концы завязанной на узел тесемки.
     - Да, ветра.
     - Так и должно быть. Голоса мертвых ты слышишь в ветре, а  кричат
они потому, что сожалеют... ага!
     Узел поддался. Старуха растянула тесемку,  и  из  мешочка  на  ее
ладонь вывалились две золотые монеты. Неровно отлитые,  с  шероховатой
поверхностью - таких не изготавливали уже несколько  поколений,  -  но
тяжелые, а в отчеканенных на них орлах чувствовалась  властность.  Риа
поднесла одну ко рту, развела губы, открыв считанные оставшиеся  зубы,
надкусила монету. Посмотрела, какой на ней остался след, задумалась на
несколько мгновений. потом ее пальцы сомкнулись в кулак.
     Пока  Риа  сосредоточилась  на  монетах.  Сюзан  удалось  бросить
короткий взгляд в открытую дверь комнатушки  по  ее  левую  руку,  как
догадалась девушка, спальню ведьмы. И она увидела нечто странное: свет
под кроватью. Розовый, пульсирующий. Вроде бы его источник находился в
каком-то ящике, хотя точно...
     Ведьма подняла голову и глаза Сюзан торопливо метнулись  в  угол,
где в кошелке, свисающей с крюка, лежали три или четыре странных белых
фрукта. Потом, когда старуха шагнула в сторону и  ее  гигантская  тень
переместилась вдоль стены, Сюзан увидела, что совсем это не фрукты,  а
черепа. У нее скрутило живот.
     - Надо бы посильнее разжечь огонь, мисси. Обойди  дом  и  принеси
охапку дров. Нужны  толстые  полешки,  а  не  какой-то  сушняк.  И  не
жалуйся, что не донесешь. Ты не такая слабенькая, сил тебе хватит!
     Насчет непосильности работы по дому  Сюзан  перестала  жаловаться
аккурат в то время, когда перестала дуть  в  штаны...  хотя  у  нее  и
возникло желание спросить Риа, всем ли, кто приносит  ей  золото,  она
предлагает  принести  и  дрова.  С  другой  стороны,  поручение   даже
обрадовало ее: после вони  хижины  глоток  свежего  воздуха  что  чаша
доброго вина.
     Она уже добралась до  двери,  когда  нога  зацепилась  за  что-то
горячее и податливое. Замяукал кот. Сюзан покачнулась, чуть не  упала.
А сзади раздались какие-то хриплые, придушенные звуки. Не сразу  Сюзан
поняла, что это смех.
     - Поосторожнее с Масти, сладенькая моя! Он такой проказник! Так и
норовит подложить свинью! - И старуха вновь зашлась в приступе смеха.
     Кот смотрел на Сюзан снизу вверх. Прижав  уши  к  голове,  широко
раскрыв серо-зеленые глаза. Зашипел на нее. А Сюзан  инстинктивно,  не
отдавая себе отчета в том, что делает, зашипела в ответ.  И  вновь  на
мордочке Масти появилось вполне человеческое выражение,  на  этот  раз
изумления.  Он  повернулся  и  бросился  в  спальню  Риа,   размахивая
раздвоенным на конце хвостом. Сюзан открыла дверь, вышла  на  крыльцо.
Ей казалось, что в хижине ведьмы она провела уже тысячу лет, и пройдет
еще не меньше тысячи, прежде чем она сможет вернуться домой.



                                  3


     Воздух был сладким,  как  она  и  надеялась,  может,  еще  слаще.
Несколько  мгновений  она  просто  стояла,  глубоко   дыша,   стараясь
прочистить легкие... и голову.
     После пяти вдохов спустилась с крыльца. Пошла вокруг  дома...  но
не в ту сторону, потому что поленницы не нашла. Зато обнаружила  узкое
окно-бойницу, заросшее каким-то вьюном. Поняла, что  окно  это  скорее
всего в той клетушке, в которой спала старуха.
     {Не смотри, что бы ни стояло у нее  под  кроватью,  это  не  твое
дело, а вот если она поймает тебя...}
     Сюзан подкралась к окну, несмотря на  предупреждение  внутреннего
голоса, заглянула.
     Скорее всего Риа не увидела бы Сюзан сквозь густую листву  вьюна,
даже если бы посмотрела в окно. Но она не посмотрела. Встав на колени,
ухватив мешочек зубами, ведьма сунула руки под кровать.
     Выдвинула ящик, отбросила уже приоткрытую  крышку.  Розовый  свет
залил ее лицо, и Сюзан ахнула. На мгновение оно  превратилось  в  лицо
молодой девушки, однако наполненное той же жестокостью, что и  теперь.
Она видела волевое лицо ребенка, твердо решившего овладеть  таинствами
зла и употребить их во зло. Возможно, так выглядела  в  молодости  эта
старая карга. А исходил свет от стеклянного шара.
     Старуха неотрывно, как завороженная, смотрела  на  шар.  Ее  губы
шевелились, словно  она  что-то  говорила  шару,  а  может,  напевала.
Маленький мешочек, который Сюзан принесла из города - старуха все  еще
держала тесемки зубами, - мотался взад-вперед. Потом,  как  показалось
Сюзан, невероятным усилием воли старуха заставила себя  закрыть  ящик,
отсечь розовый свет. Сюзан, к своему  удивлению,  разом  почувствовала
облегчение. Светящийся шар ей определенно не нравился.
     Одну руку старуха положила на серебряный  замок.  Из-под  пальцев
вырвалось алое свечение. Мешочек все свисал у нее изо рта.  Затем  она
поставила ящик на кровать, вновь опустилась на колени,  начала  водить
руками над земляным полом у изножия кровати. Хотя  она  касалась  пола
только ладонями, на нем появились линии, словно  она  держала  в  руке
что-то острое. Линии углублялись, на полу образовался люк.
     {Дрова. Сюзан! Неси дрова, прежде чем она смекнет, что ты слишком
уж долго отсутствуешь! Ради своего отца!}
     Девушка задрала подол платья чуть ли  не  до  талии,  не  хотела,
чтобы старуха увидела траву и листья на ее одежде  при  возвращении  в
дом, не хотела отвечать на вопросы, которые могли вызвать такие улики,
и, согнувшись в три погибели, прокралась под окном, сверкая  в  лунном
свете белыми панталонами. А миновав окно, выпрямилась и поспешила мимо
крыльца к другой стороне дома. Нашла  поленницу  под  пахнущим  гнилью
навесом. Выбрала с полдюжины увесистых поленьев и с ними  вернулась  к
крыльцу.
     Когда Сюзан вошла, бочком, иначе поленья не пролезли бы в  дверь,
старуха уже сидела в большой комнате, уставившись на очаг,  в  котором
едва тлели угли. Мешочек с тесемками она уже куда-то заховала.
     - Долго ты копалась, мисси.  -  Риа  все  смотрела  в  камин,  не
обращая на нее внимания... но одна нога, под грязным  подолом  платья,
притопывала по земляному полу, а брови сердито сошлись у переносицы.
     Сюзан пересекла комнату, заглядывая через  охапку  дров.  Поэтому
вовремя заметила кота, попытавшегося вновь броситься ей под ноги.
     - Я увидела паука, - ответила девушка. - Пришлось прогонять  его.
Терпеть их не могу.
     - Скоро ты увидишь кое-что и  похуже  паука,  -  усмехнулась  Риа
одном уголком рта. - То, что вылезет  из-под  ночной  рубашки  старины
Торина, твердое, как палка, и красное, как корень ревеня! Ха!  Постой,
девушка! О Боги, этих дров хватит для ярмарочного костра.
     Риа взяла два полешка из принесенных Сюзан, бросила их  на  угли.
Искры взлетели к черному зеву трубы. Ты {же разбросала остатки  углей,
глупая  старуха,}  подумала  Сюзан.  Теперь  придется  разжигать  очаг
заново. Но Риа простерла над  поленьями  руку,  пробормотала  какое-то
слово, и поленья вспыхнули, словно облитые нефтью.
     - Остальное положи туда. - Старуха указала на ящик для дров. -  И
осторожнее, мисси, ничего не раскидывай.
     {Действительно, а то нарушу здешнюю стерильную чистоту,} подумала
Сюзан. И прикусила себе щеку, чтобы  стереть  улыбку,  в  которую  уже
начали растягиваться губы.
     Риа, однако, прочитала ее мысли. Когда Сюзан выпрямилась, старуха
сурово смотрела на нее:
     - Хорошо, мисси, теперь давай перейдем к нашему делу. Ты  знаешь,
зачем ты здесь?
     - Я здесь по желанию моего господина  мэра  Торина,  -  повторила
Сюзан, зная,  что  это  не  истинный  ответ.  Теперь  она  напугалась,
напугалась больше, чем в те мгновения, когда подглядывала  через  окно
за старухой, склонившейся над стеклянным  шаром.  -  Его  жена  так  и
оставалась бесплодной, пока у нее не прекратились месячные.  Он  хочет
зачать сына до того, как сам потеряет...
     - Послушай, давай обойдемся без красивых слов. Ему нужны сиськи и
зад, которые не расползутся под его руками, и шахта,  которая  обожмет
то, что он в нее затолкнет. Если ему есть  что  заталкивать.  Если  из
этого дела получится сын, отлично,  он  оставит  его  тебе,  чтобы  ты
заботилась о нем и воспитывала, пока мальчик  не  пойдет  в  школу,  а
потом ты его больше не увидишь. Если дочь, он скорее всего возьмет  ее
и отдаст своему новому прислужнику, хромому с женскими волосами, чтобы
тот утопил ее в ближайшем пруду.
     Сюзан вытаращилась на ведьму, потрясенная до глубины души.
     А та, заметив взгляд девушки, рассмеялась.
     - Не нравится правда, не так ли? Она мало кому  нравится,  мисси.
Но будет именно так, а не иначе. Твоя  тетушка  -  баба  ушлая,  и  уж
она-то попользуется Торином и сокровищницей Торина на полную  катушку.
Какая часть этого золота достанется {тебе} - не мое дело... но  ты  не
увидишь его вовсе, если будешь хлопать ушами! Так-то! Снимай платье!
     {Не сниму,} едва не выкрикнула Сюзан, но что потом? Ее  вышвырнут
из этой хижины (хорошо, если вышвырнут такой же, как вошла в нее, а не
ящерицей или жабой) и погонят на запад,  даже  без  тех  двух  золотых
монет, которые она принесла старухе. И это только меньшее из двух зол.
А большее состояло в том, что она дала слово. Поначалу  упиралась,  но
когда  тетя  Корд  упомянула  имя  ее  отца,  сдалась.   Как   всегда.
Действительно, выбора у нее не было. А когда нет выбора, промедление -
ошибка.
     Она стряхнула с фартука кусочки  коры,  развязала  его  и  сняла.
Сложила,  оставила  на  маленькой  грязной  кушетке  у  очага,   затем
расстегнула платье до талии. Повела  плечами,  и  платье  упало  к  ее
ногам. Она  сложила  и  его,  положила  поверх  фартука,  стараясь  не
замечать жадного взгляда, которым Риа с Кооса оглядывала ее при  свете
очага. Подошел кот, уселся у ног  Риа.  Снаружи  завывал  ветер.  Очаг
давал достаточно тепла, но Сюзан дрожала от холода, словно раздевалась
на самом ветру.
     - Поторопись, девочка, ради твоего отца!
     Сюзан потянула через голову рубашку,  положила  ее  на  платье  и
теперь стояла в одних панталонах,  прикрыв  грудь  сложенными  руками.
Огонь отбрасывал оранжевые блики на ее бедра.
     - Так ты до сих пор не голая! - захохотала  ведьма.  -  Какие  мы
скромницы! Очень, очень мило! Скидывай панталоны, мисси,  и  предстань
передо мной такой, как выскользнула из матери! Должна же я знать,  что
так привлекло в тебе Харта Торина, не так ли? Живо!
     Сюзан подчинилась, понимая, что деваться-то некуда. Теперь, когда
ее "ежик" и "киска" лишились последнего  прикрытия,  не  имело  смысла
прикрывать и грудь. Она медленно опустила руки.
     - Да, неудивительно, что он возжелал тебя! - покивала старуха.  -
Ты же у нас красавица, это точно! Не так ли, Масти?
     Кот мяукнул.
     - У тебя на коленях грязь. - Риа разом насторожилась. - Откуда?
     Сюзан запаниковала. Она подобрала платье,  пробираясь  под  окном
ведьмы... и этим подписала себе смертный приговор. Но девушка  тут  же
нашлась с ответом, и голос ее звучал ровно:
     - Когда я увидела вашу хижину, то перепугалась. Встала на колени,
чтобы помолиться, и приподняла подол. Не хотела его пачкать.
     - Я тронута... ты, значит, хотела явиться ко мне в чистом платье.
Приятно это слышать! Ты согласен, Масти?
     Кот вновь замяукал и начал вылизывать переднюю лапу.
     - Перейдем к делу. - Сюзан не отрывала взгляда от старухи. -  Вам
заплатили, я сделаю все, что вы мне скажете, но только  не  надо  меня
высмеивать.
     - Ты знаешь, что я должна сделать, мисси?
     - {Нет.} - Слезы вновь навернулись на  глаза  Сюзан,  но  она  не
позволила им вылиться. {Не позволила.} - В общем представляю себе, что
это должно быть,  но  когда  спросила  тетю  Корд,  права  ли  я,  она
ответила, что вы меня просветите.
     - Естественно, где ж ей пачкать грязными словами свой рот. А  вот
тетя Риа скажет тебе все. У  нее  в  отличие  от  тети  Корделии  язык
повернется. Я должна убедиться, что ты  чиста,  физически  и  духовно,
мисси. Проверить твое целомудрие, как говорили древние, и были в  этом
правы. Такие вот дела. Подойди ко мне.
     Два  неохотных  шага,  и  пальцы  ног  Сюзан  едва  не  коснулись
шлепанцев старухи, а груди - платья.
     - Если дьявол или демон проник в твою  душу,  а  это  обязательно
скажется на ребенке, он оставил отметину на твоем теле. Чаще всего она
похожа на родимое пятно или на засос, но есть и другие... открой рот!
     Сюзан открыла, старуха наклонилась к ней. От нее так воняло,  что
Сюзан едва не вырвало. Она затаила дыхание,  надеясь,  что  скоро  все
закончится.
     - Высуни язык.
     Сюзан высунула.
     - Теперь дыхни мне в лицо.
     Сюзан  дыхнула.  Риа  поймала  ее  выдох,  потом,  хвала   богам,
отвернулась.  Ее  голова  находилась  так  близко  от  Сюзан,  что  та
разглядела вошь, ползущую по волосам ведьмы.
     - Сладко, - вынесла вердикт старуха. - Да,  как  хороший  десерт.
Повернись спиной.
     Сюзан повернулась и почувствовала, как пальцы старухи прошлись по
ее позвоночнику, пояснице, ягодицам. Холодные, как грязь.
     - Наклонись И раздвинь ягодицы, мисси. Не стесняйся, Риа на своем
веку довелось повидать многих курочек!
     Покраснев, ей казалось, что сердце бьется у нее во лбу и отдает в
виски, Сюзан подчинилась. Один из ледяных пальцев залез ей в анус. Она
прикусила губу, чтобы не закричать.
     К счастью, визит закончился быстро... но Сюзан опасалась, что  ее
ждет еще один.
     - Повернись.
     Сюзан повернулась. Старуха  провела  ладонями  по  грудям  Сюзан,
поводила большими пальцами по  соскам,  внимательно  осмотрела  нижние
полукружья. Затем Риа сунула палец в пупок  девушки,  подобрала  подол
своего платья, охнув, опустилась на колени. Провела  руками  по  ногам
Сюзан, сначала спереди, потом сзади. Особенно ее интересовали ложбинки
под коленями, где проходили сухожилия.
     - Подними правую ногу, девочка.
     Сюзан подняла и  нервно  засмеялась,  когда  Риа  провела  ногтем
большого  пальца  по  стопе  от  пальцев  до,  пятки.  Потом   старуха
внимательно осмотрела зазоры между каждыми двумя пальцами. То же самое
повторилось и с левой ногой.
     - Ты знаешь, что  за  этим  последует?  -  спросила  старуха,  не
поднимаясь с колен.
     - Да, - испуганно вырвалось у Сюзан.
     - Стой смирно, мисси. С остальным все в порядке,  все  чисто,  но
теперь мы переходим к самому главному, к тому,  что  особенно  заботит
Торина.  Там  действительно  доказывается  целомудрие.  Поэтому   стой
смирно!
     Сюзан  закрыла  глаза  и  подумала  о  лошадях,  скачущих   вдоль
Спуска... номинально они принадлежали феоду, и  распоряжались  табуном
Раймер, канцлер Торина, и министр имущества феода, но лошади-то  этого
не знали. Они думали, что они свободны, а если  ты  свободен  в  своих
мыслях, все остальное - ничто.
     {Позволь мне быть свободной в своих мыслях, как лошади на Спуске,
не  дозволяй  ей  причинить  мне  боль.  Пожалуйста,  не  дозволяй  ей
причинить мне боль.  А  если  она  причинит,  пожалуйста,  помоги  мне
вытерпеть ее молча.}
     Холодные пальцы раздвинули курчавые волосы под пупком, затем  два
холодных пальца скользнули  внутрь.  Боль  она  почувствовала,  но  на
мгновение и не сильную. Наколотый палец или  щиколотка  при  случайном
ударе об угол, если идешь ночью по малой нужде, болели сильнее. Другое
дело, унижение, которое испытывала  она  от  прикосновений  старческих
пальцев Риа.
     - Закупорено как надо! - воскликнула ведьма. - Лучше  не  бывает!
Но Торин об этом позаботится, обязательно! Что же касается  тебя,  моя
девочка, я поделюсь с тобой секретом, которого твоей ханже-тетке с  ее
длинным носом, толстым кошельком и пупырышками вместо сисек никогда не
узнать. Даже целке нет нужды лишать себя удовольствия, если она знает,
как это делается!
     Пальцы старой карги нежно сомкнулись вокруг маленькой  выпуклости
в верхней части половой щели Сюзан. На долю секунды Сюзан  показалось,
что старуха ущипнет ее за это чувствительное местечко, из-за  которого
у нее, бывало, перехватывало дыхание, если она терлась им о  седло  во
время скачки, но  вместо  этого  пальцы  начали  поглаживать...  потом
надавили... и, к  своему  ужасу,  девушка  почувствовала,  как  истома
поднимается от низа живота.
     - Как маленький шелковый бутончик,  -  ворковала  старуха,  а  ее
шаловливые пальцы задвигались быстрее.  Сюзан  почувствовала,  как  ее
бедра подались  вперед,  словно  обрели  разум  и  зажили  собственной
жизнью, потом подумала о жадном, самоуверенном лице старухи,  розовом,
как лицо шлюхи, купающемся в струящемся из  ящика  свете,  представила
себе, как свисал из ее  морщинистого  рта  мешочек  с  двумя  золотыми
монетами, и  жар,  который  она  испытывала,  потух.  Вся  дрожа,  она
подалась назад, руки, живот и грудь покрылись мурашками.
     - Вы закончили с тем,  за  что  вам  уплачено?  -  сухо,  осипшим
голосом спросила Сюзан.
     Лицо Риа закаменело.
     - Не тебе учить меня, что я  закончила,  а  чего  -  нет,  наглая
девка! Только я знаю, когда будет поставлена точка, я, Риа,  ведьма  с
Кооса, и...
     - Не прикасайся ко мне и встань, если не хочешь после моего пинка
оказаться в очаге, нелюдь.
     Морщинистые губы старухи разошлись,  обнажая  в  зверином  оскале
немногие оставшиеся зубы,  и  Сюзан  поняла,  что  она  и  эта  ведьма
вернулись к тому, с чего начали: изготовились  выцарапать  друг  другу
глаза.
     - Подними на меня руку или ногу, наглая сучка, и ты покинешь  мой
дом слепой, безрукой и безногой.
     - Не сомневаюсь, что тебе это по силам,  но  только  Торин  может
рассердиться. - Впервые в жизни Сюзан прикрылась именем мужчины. Когда
до нее это дошло, ей стало стыдно. Почему, понять она не могла  -  она
же согласилась лечь в его постель и родить ему ребенка, - но стало.
     Старуха злобно смотрела на  нее,  губы  беззвучно  шевелились,  а
потом сложились в подобие  улыбки,  еще  более  страшной,  чем  оскал.
Тяжело дыша, оперевшись о подлокотник кресла, Риа поднялась.  А  Сюзан
тут же торопливо начала одеваться.
     - Да, он может рассердиться. Возможно, тебе все-таки стоит узнать
об этом, мисси. Эта ночь для меня необычная,  она  разбудила  во  мне,
казалось бы, давным-давно  уснувшее.  Считай  это  комплиментом  твоей
чистоте... и твоей красоте. Ты прекрасна, сомнений в  этом  нет.  Твои
волосы... когда ты расплетаешь косы, а ты расплетешь  их  для  Торина,
это точно, прежде чем лечь с ним в постель... они сияют,  как  солнце,
не так ли?
     Сюзан не хотелось снова злить старуху, но и эти глупые похвалы ее
не волновали. Тем более что она видела ярость в слезящихся от старости
глазах Риа. А тело  еще  не  забыло  прикосновения  ее  отвратительных
пальцев. Она ничего  не  ответила,  только  натянула  платье  и  стала
застегивать пуговицы.
     Риа, должно быть, прочитала ее мысли, потому что улыбка увяла,  а
тон стал более деловым. Сюзан такие перемены только порадовали.
     - Ладно, не будем  об  этом.  Твое  целомудрие  доказано,  можешь
одеться и уйти. Но Торину о том, что произошло между нами,  не  говори
ни слова. Запомни это! Женские разговоры не  должны  долетать  до  уха
мужчины, особенно