расивая, такая свежая, нежная, но что-
то с ней было неладно. Я не могу объяснить, ~что~,- как будто бились
сразу два сердца, одно внутри другого, больное внутри здорового. А
потом я отключился.


23

	- В конце твоего сна тебе привиделось то же самое, да, Роланд? -
тихим от благоговейного страха голосом спросила Сюзанна.- Травинка...
и тебе почудилось, будто эта травинка лиловая, потому что она была
забрызгана краской.
	- Вы не понимаете,- перебил Джейк.- Травинка ~действительно~
была лиловая. Когда я видел ее ~настоящую~, она была ~лиловая~. Я
такой травы никогда раньше не видал. А краска - просто маскировка.
Маскировался же привратник под старый заброшенный дом.
	Солнце меж тем достигло горизонта. Роланд попросил Джейка
показать, а после и прочесть им "Чарли Чух-Чуха". Джейк пустил
книжку по кругу. И Эдди, и Сюзанна долго смотрели на обложку.
	- Когда я был совсем маленький, у меня была эта книжка,- наконец
сказал Эдди. Говорил он решительно, тоном полной уверенности.- А
потом, мне и четырех еще не было, мы переехали из Квинса в Бруклин, и
я ее потерял. Но картинку на обложке я помню до сих пор. И чувствовал
я то же самое, что ты, Джейк. Этот паровоз мне не нравился. Я ему не
доверял.
	Сюзанна оторвалась от книжки и посмотрела на Эдди.
	- И у меня тоже была такая. Разве забудешь свою маленькую
тезку... хотя, конечно, тогда я была сначала Одетта, а потом уж Сюзанна.
Кстати, поезд этот я воспринимала в точности как вы: он мне не
нравился, и я ему не доверяла.- Сюзанна постучала пальцем по самой
середине обложки: - Мне казалось, эта его улыбка - сплошная липа.- И
она передала "Чарли Чух-Чуха" Роланду.
	Мельком взглянув на книгу, Роланд опять посмотрел на Сюзанну.
	- Ты свою тоже потеряла?
	- Да.
	- Спорим, я знаю, когда,- сказал Эдди.
	Сюзанна кивнула.
	- Да уж наверное. Это случилось после того, как тот человек
сбросил мне на голову кирпич. Когда мы ехали на север, на свадьбу моей
тетки, Тети Синьки, книжка была у меня. Я взяла ее с собой в поезд, я это
помню, потому что без конца приставала к папе, кто тянет состав -
Чарли или нет. Мне ~не хотелось~, чтобы это был Чарли; мы ведь ехали
в Нью-Джерси, в Элизабет, а Чарли, думалось мне, мог завезти нас куда
угодно. Что с ним в конце концов сталось? Катал публику по
игрушечной деревне, что-то в этом роде, да, Джейк?
	- По луна-парку.
	- Да, конечно. Правильно, в самом конце есть картинка - Чарли
везет по этому парку детей. Смеющихся и улыбающихся. Только мне
почему-то всегда казалось, что они кричат "выпустите нас отсюда!".
	- Да! - воскликнул Джейк.- Да, точно! ~Именно~!
	- Я боялась, Чарли вместо тетиной свадьбы увезет нас ~к себе~,
где уж он там жил, и никогда больше не отпустит домой.
	- Домой возврата нет,- пробормотал Эдди и нервно пригладил
вихры.
	- Все время, что мы ехали в том поезде, я не желала выпускать
книжку из рук. Ни на минуту. Даже, помню, думала: "пусть только
попробует нас утащить, буду вырывать страницы, пока не перестанет!"
Но, конечно, мы прибыли точно по назначению и вовремя. Папа даже
сводил меня поглядеть локомотив. Это оказался тепловоз, не паровоз, и
я, помню, обрадовалась. Потом, после свадьбы, тот человек, Морт,
скинул на меня кирпич. Я долго пролежала в коме. И больше "Чарли
Чух-Чуха" не видела. До этой минуты.- Сюзанна помедлила и
прибавила: - Насколько я понимаю, это может быть мой экземпляр... или
Эддин.
	- Да запросто,- отозвался Эдди. Лицо его было бледным и
серьезным... и вдруг он ухмыльнулся, точно мальчишка-подросток.-
"Погляди на ЧЕРЕПАХУ - что за прелесть, я молчу! Все-все-все на белом
свете служит сраному Лучу".
	Роланд поглядел на запад.
	- Солнце садится. Читай, покуда не стемнело, Джейк.
	Джейк обратился к первой странице, продемонстрировал друзьям
рисунок - Машинист Боб в будке Чарли - и начал: "Боб Брукс водил
поезда Межземельской железнодорожной компании на линии Сент-Луис
- Топека..."


24

	- ...И до ребятишек то и дело доносится тихий хрипловатый голос
Чарли, который мурлычет свою старую песенку,- закончил Джейк. Он
показал всем последнюю картинку - счастливые, радостные дети,
которые на самом деле, возможно, вопили от ужаса,- и закрыл книгу.
Солнце село; небо было лиловым.
	- М-да, нельзя сказать, что это ~в точности~ про нас,- вынес
приговор Эдди,- больше смахивает на отражение в кривом зеркале, но
все ж таки совпадений хватает, чтоб ~меня~ мандраж брал. Межземелье
- территория Чарли. Только здесь он никакой не Чарли. Здесь он Блейн
Моно.
	Роланд смотрел на Джейка.
	- Как по-твоему,- спросил он вдруг,- может, надо обойти город
стороной? И держаться подальше от этого поезда?
	Джейк обдумал вопрос, глядя куда-то себе под ноги и рассеянно
перебирая густой шелковистый мех Чика.
	- Хорошо бы,- сказал он наконец,- но, наверное, нельзя, если я
правильно понял насчет ~ка~.
	Роланд кивнул.
	- Коль скоро это ~ка~, и речи нет о том, что нам должно и чего не
должно делать; вздумав пойти кружным путем, мы неминуемо
столкнемся с обстоятельствами, которые принудят нас вернуться. При
подобных оказиях лучше не мешкая уступать неизбежному. А ты что
скажешь, Эдди?
	Эдди думал не менее долго и тщательно, чем Джейк. Ему не
хотелось иметь никакого дела с говорящим поездом, который сам бегает
по рельсам; как его ни называй, Чарли Чух-Чух или Блейн Моно, все
рассказанное и прочитанное им Джейком позволяло предположить, что
это - пренеприятнейшее создание. Но им предстояло покрыть огромное
расстояние, а где-то в конце пути находилась цель их поиска. Тут Эдди с
изумлением обнаружил, что точно знает, какого он мнения и чего хочет.
Молодой человек вскинул голову и, едва ли не впервые с тех пор, как
явился в этот мир, решительно взглянул светло-карими глазами в
блекло-голубые глаза Роланда.
	- Я хочу постоять на том розовом поле. Увидеть Башню. Не знаю,
что будет потом. Надо думать, "скорбящих просят цветов не возлагать",
притом для всех нас. Но мне плевать. Я хочу туда. Мне плевать, даже
если Блейн - дьявол и поезд идет к Башне через преисподнюю. Я - за то,
чтобы идти в город.
	Роланд кивнул и повернулся к Сюзанне.
	- Мне Темная Башня никогда не снилась,- сказала та,- и я не могу
решить вопрос на таком уровне - полагаю, вы назвали бы его уровнем
желания. Но я поверила в ~ка~, и не такая уж я непроходимая дура,
чтобы не почувствовать, когда мне начинают долбить по макушке,
приговаривая: "вот туда, туда, дуреха". А ты, Роланд? Что думаешь ты?
	- Что разговоров для одного дня предостаточно и пора оставить их
до завтра.
	- А "Угадай-дай-дай"? - спросил Джейк.- Хочешь взглянуть?
	- Успеется,- сказал Роланд.- Давайте-ка спать.


25

	Но стрелок долго лежал без сна. Когда вновь ритмично и мерно
забили барабаны, он поднялся, ушел обратно к дороге и стоял, глядя на
мост и на город. До мозга костей, до кончиков пальцев дипломат,
которого угадала в нем Сюзанна, он, едва услыхав про поезд, почти в ту
же минуту понял - это следующий шаг на пути, назначенном им
судьбой... но чутье подсказывало ему: заявлять об этом во всеуслышание
неразумно. В особенности ненавидел ощущение, что его подталкивают и
направляют, Эдди; стоило молодому человеку почувствовать нечто
подобное - и он попросту пригибал голову, крепко упирался обеими
ногами в землю, глупо отшучивался и артачился как мул. Сейчас их с
Роландом желания совпадали, но Эдди все еще был способен сказать
"брито", если Роланд говорил "стрижено", и "стрижено", если Роланд
говорил "брито". Надежнее было не дергать уздечку и вернее -
спрашивать совета, а не командовать.
	Стрелок повернулся, собираясь тронуться в обратный путь... и
схватился за револьвер - у края дороги маячила темная тень; кто-то стоял
там и смотрел на него. В последний миг Роланд удержался и не
выстрелил.
	- Мне стало интересно, сможешь ли ты спать после этих
художественных чтений,- сказал Эдди.- Догадываюсь, что ответ
отрицательный.
	- Я совсем не слышал тебя, Эдди. Ученье идет тебе впрок... однако
на сей раз ты за свои старания чуть не получил пулю в живот.
	- Не слышал, потому что не до того.- Эдди подошел и стал рядом,
и даже при слабом свете звезд Роланд увидел, что ни на секунду не ввел
юношу в заблуждение. Его уважение к Эдди продолжало расти. Эдди
напоминал ему Катберта, но во многих отношениях Катберта он уже
превзошел.
	"Этому пальца в рот не клади,- подумал Роланд,- откусит. А
случись мне подвести парня или же сделать что-нибудь, в чем он
заподозрит лукавство и обман, он, верно, попытается убить меня".
	- О чем же думаешь ~ты~, Эдди?
	- О тебе. О нас. Я хочу тебе кое-что объяснить. Раньше я, кажется,
считал, что ты это давно уже понял. Сегодня вечером у меня появились
некоторые сомнения.
	- Что ж, объясни, коли так.- Стрелок опять подумал: "До чего он
похож на Катберта!"
	- Мы с тобой, потому что так надо,- это твое треклятое ~ка~. Но
мы с тобой еще и потому, что ~сами~ того хотим. Это чистая правда - и
что касается меня, и что касается Сюзанны, и - ручаюсь - что касается
Джейка. Мозги у тебя, мой старинный одно~кеф~ник, дай Бог всякому,
но сдается мне, ты прячешь их в бункере, не иначе, потому как иногда
пробиться к тебе бывает тяжко до озверения. Я хочу увидеть ~ее~,
Роланд. Сечешь, что я сказал? ~Я хочу увидеть Башню~.- Эдди
всмотрелся в лицо Роланда, не увидел того, что надеялся увидеть, и
досадливо воздел руки.- Я, в общем-то, вот о чем: отпусти ты мои уши.
	- Уши?
	- Ага. Тебе больше не надо тащить меня силком. Я иду сам, по
своей воле. ~Мы все~ идем по своей воле. Если б ты сегодня ночью во
сне дал дуба, мы бы похоронили тебя и двинулись бы дальше. Надо
думать, мы бы долго не протянули, но перемерли бы на тропе Луча.
~Теперь~ понимаешь?
	- Да. Теперь понимаю.
	- Понимаешь, значит... да, наверное, понимаешь. А вот веришь ты
мне или нет?
	"Конечно,- подумал стрелок.- Куда же еще тебе податься в столь
чуждом и странном мире, Эдди? Какое иное дело ты мог бы себе
сыскать? Крестьянин из тебя вышел бы прескверный".
	Но то было низко и несправедливо, и он это знал. Принижать
свободную волю, подменяя ее ~ка~, хуже кощунства, хуже святотатства;
это утомительно и глупо. И он сказал:
	- Да. Верю. Клянусь, верю.
	- Тогда кончай строить из себя пастуха, который идет со стадом
овец и взмахивает посохом всякий раз, как мы, безмозглые твари,
намылимся сбежать с дороги в зыбучий песок. Не таись от нас. Может,
город или поезд станет нашей могилой, так вот я хочу подохнуть, зная,
что был не просто фишкой в твоей игре.
	Щеки Роланда запылали от гнева, но стрелок никогда не умел
обманывать себя. Он злился не потому, что Эдди был неправ, а потому,
что Эдди видел его насквозь. На глазах у Роланда Эдди выбрался из
своей темницы и медленно, но верно уходил от нее все дальше и дальше
(Сюзанна тоже, ибо и она прежде была узницей), и все же сердцем
стрелок так и не принял свидетельств рассудка и здравого смысла.
Сердце его, по-видимому, и дальше желало видеть в молодых людях
иных, нежели Роланд, созданий, братьев меньших.
	Роланд тяжело вздохнул.
	- Молю о прощении, стрелок.
	Эдди кивнул.
	- Чует мое сердце, хлебнем мы скоро лиха... беды не оберешься.
Страшно до смерти. Только давай договоримся: это не твоя ~личная~
беда, это ~наша~ беда.
	- Согласен.
	- Скажи-ка, нам худо придется в городе?
	- Не знаю. Знаю только, что нам придется постараться защитить
Джейка - по словам престарелой тетушки, его возжаждут обе стороны.
Отчасти судьба наша будет зависеть от того, как скоро мы разыщем
поезд. Но куда важнее то, что случится, когда мы его найдем. Будь с
нами еще двое, я бы засунул Джейка в ходячий футляр с револьверами по
бокам. Однако поскольку взять этих двоих негде, пойдем колонной:
первым я, следом Джейк повезет Сюзанну, ты - замыкающий.
	- Роланд, риск большой? Прикинь-ка.
	- Не могу.
	- А по-моему, можешь. Ты не знаешь города, зато по прежним
временам знаешь повадку своих землячков. Больших неприятностей
ждать?
	Повернувшись на неумолчный бой барабанов, Роланд задумался.
	- Может, и не слишком. Я думаю, те вояки, что еще не перебили
друг дружку, давно состарились и пали духом. Может статься, ты
надеялся не напрасно и найдутся такие, что, подобно ~ка-тету~ из
Речной Переправы, охотно пособят прохожим людям. Может статься,
мы их не увидим вовсе - ~они~ заметят нас, заметят, что мы вооружены,
и затаятся, предоставив нам идти своей дорогой. Возможно, это пустое
умозаключение. Тогда, надеюсь, довольно будет подстрелить одного-
двух, чтобы прочие разбежались, как крысы.
	- А если они решат драться?
	Роланд угрюмо улыбнулся.
	- Тогда, Эдди, мы ~все~ вспомним лики своих отцов.
	Глаза Эдди блеснули в темноте, и Роланду опять живо вспомнился
Катберт - Катберт, который однажды сказал, что поверит в
существование призраков лишь тогда, когда "своеручно изловит за хвост
хоть одного", Катберт, с которым ему однажды случилось рассыпать
хлебные крошки под виселицей.
	- Я ответил на все твои вопросы?
	- Нет... но, думаю, на этот раз ты играл со мной в открытую.
	- Тогда доброй ночи, Эдди.
	- Доброй ночи.
	Эдди повернулся и пошел прочь. Роланд смотрел, как он уходит.
Сейчас, прислушиваясь, стрелок слышал шаги юноши - но еле-еле. Он и
сам двинулся в обратный путь, но вдруг обернулся к окутанному тьмой
Ладу.
	~"Он - то, что старуха называла "Зрелый". Она сказала, что его
возжаждут обе стороны"~.
	~"В этот раз ты не дашь мне сорваться?"~
	~"Нет. Ни сейчас, никогда"~.
	Но Роланд знал кое-что, чего никто больше не знал. Возможно,
после разговора, который только что состоялся у них с Эдди, следовало
бы поделиться этим знанием с остальными... и все же он решил
ненадолго оставить его при себе.
	На древнем языке, былой lingua franca его мира, почти все слова
вроде ~кеф~ и ~ка~ были многозначными. Однако слово ~чар~ - ~чар~
как в "Чарли Чух-Чух" - имело лишь одно значение.
	~Чар~ означало смерть.




Часть пятая
ГОРОД И МОСТ


1

	Три дня спустя они вышли к сбитому самолету.
	Утро было в самом разгаре, когда Джейк заметил его впервые -
примерно десятью милями дальше в траве что-то ярко блеснуло, словно
там лежало зеркало. Подойдя ближе, они различили у обочины Великой
Дороги нечто большое и темное.
	- Кажется, дохлая птица,- сказал Роланд.- И пребольшая.
	- Какая там птица,- возразил Эдди,- самолет. Могу поспорить, это
блестит на солнце фонарь кабины.
	Часом позже они в молчании стояли у дороги, разглядывая
древние обломки. С изодранной в клочья обшивки фюзеляжа на вновь
прибывших пренебрежительно и высокомерно взирали три жирные
вороны. Джейк запустил в них камнем, который выковырял из
брусчатки. Негодующе каркая, вороны грузно взлетели.
	При крушении одно крыло отлетело и лежало в тридцати ярдах от
самолета - похожая на трамплин для прыжков в воду тень в высокой
траве. В остальном самолет почти не пострадал. Там, где пилот врезался
головой в стекло кабины, виднелось большое ржаво-бурое пятно, от него
расходились лучи трещин.
	Чик потрусил туда, где из травы поднимались три ржавые лопасти
пропеллера, обнюхал их и спешно вернулся к Джейку.
	В кабине сидела мумия в заплатанном кожаном камзоле и
островерхом шлеме. Безгубый рот, зубы оскалены в последней
отчаянной и страшной гримасе; пальцы, когда-то толстые, как
сардельки, и превращенные временем в жалкие, обтянутые кожей кости,
мертвой хваткой вцепились в штурвал. Череп в том месте, которым
пилот врезался в стекло, провалился, и Роланд догадался: серо-зеленые
чешуйки, толстым слоем покрывающие левую половину истлевшего
лица - это все, что осталось от мозга. Голова мертвеца была
запрокинута, словно даже в миг смерти авиатор не сомневался, что
сумеет вновь подняться в небо. Из медленно наступающей на обломки
травы торчало уцелевшее крыло самолета. На нем виднелась поблекшая
эмблема: зажатая в кулаке молния.
	- Похоже, тетушка Талита ошибалась, и старый альбинос все-таки
был прав,- с благоговением сказала Сюзанна.- Это наверняка тот самый
Дэвид Квик, предводитель разбойников. Ну и громила - ты только
взгляни, Роланд! Должно быть, его пришлось натереть салом, чтобы
втиснуть в кабину!
	Роланд кивнул. Зной и время иссушили восседавшего в железной
птице человека, оставили от него лишь обтянутый пергаментной кожей
скелет, но и сейчас еще бросалось в глаза, как широки были когда-то эти
плечи и массивна изуродованная голова.
	- И благородный Перт на землю пал,- продекламировал стрелок,- и
гром сотряс окрестные пределы.
	Джейк вопросительно поглядел на него.
	- Это из старого стихотворения. Благородный Перт, великан,
отправился сразиться с тысячью мужей, но не успел он покинуть родные
места, как какой-то малыш кинул камень и угодил ему в колено.
Благородный Перт споткнулся, тяжесть доспехов увлекла его наземь, и,
падая, он свернул себе шею.
	- Напоминает притчу о Давиде и Голиафе,- сказал Джейк.
	- Он не горел,- подал голос Эдди.- Ручаюсь, у него просто
кончилось горючее, мотор сдох, и парень попытался сесть на дорогу.
Говорите, что хотите - варвар, разбойник,- но мужик он был отчаянный.
	Роланд кивнул и посмотрел на Джейка.
	- Ты как, ничего?
	- Ничего. Вот если б он все еще был... ну... скользкий, мне бы,
пожалуй, похужело.- Джейк перевел взгляд с мертвеца в самолете на
город. Лад теперь был гораздо ближе и вырисовывался отчетливее, и
хотя стали видны бесчисленные выбитые окна в домах-башнях, мальчик,
как и Эдди, не окончательно потерял надежду найти в городе помощь.-
Готов спорить, после его гибели все в городе стало... разваливаться.
	- Я думаю, ты выиграл бы спор,- сказал Роланд.
	- Знаете что? - Джейк опять внимательно разглядывал самолет.-
Может быть, те, кто построил город, строили и самолеты, но я голову
даю на отсечение, что этот самолет - из наших. В пятом классе я писал
реферат о воздушных боях и, по-моему, узнаю машину. Роланд, можно
мне взглянуть на нее поближе?
	Роланд утвердительно наклонил голову.
	- Я с тобой.
	Шурша высокой травой, все трое подошли к самолету.
	- Вот, смотри,- показал Джейк,- видишь пулемет под крылом? Это
немецкая модель с воздушным охлаждением, а самолет - "фокке-вульф",
выпущен накануне второй мировой. Точно. Так что он тут делает?
	- Пропадает прорва самолетов,- вмешался Эдди.- Взять, к примеру,
Бермудский треугольник. Понимаешь, Роланд, есть над одним из наших
четырех океанов такое нехорошее местечко. Считается, что
заколдованное. Так, может, это такая здоровущая дверь от нас к вам -
дверь, которая почти всегда открыта? - Эдди сгорбился и бездарно
изобразил Рода Серлинга: - "Пристегнуть ремни, приготовиться к
болтанке: наш самолет входит... в зону Роланда!"
	Джейк и Роланд - они теперь стояли под уцелевшим крылом
самолета - не обратили на Эдди ни малейшего внимания.
	- Подсади меня, Роланд.
	Роланд помотал головой.
	- С виду крыло крепкое, но только с виду. Эта штука пролежала
тут очень долго, Джейк. Упадешь.
	- Тогда подними меня.
	Эдди предложил:
	- Давай я, Роланд.
	Стрелок взглянул на свою покалеченную кисть, пожал плечами и
сцепил пальцы обеих рук замком.
	- Этого будет довольно. Он легкий.
	Джейк скинул ботинки и проворно взобрался в
импровизированное стремя. Чик визгливо залаял, хотя от возбуждения
или в тревоге, Роланд не сумел бы сказать.
	Мальчик, прижимаясь грудью к ржавому закрылку, смотрел
теперь прямо на изображение кулака с зажатой в нем молнией. Один
край эмблемы немного отставал от поверхности крыла. Джейк ухватился
за него и потянул. Эмблема отделилась от крыла так легко, что Джейк
неминуемо полетел бы спиной вперед в траву, если бы стоявший за ним
Эдди не поддержал его ладонью под мягкое место.
	- Так я и знал,- сказал Джейк. Под кулаком с молнией была другая
эмблема, открывшаяся теперь почти целиком,- свастика.- Просто
хотелось увидеть собственными глазами. Можешь опускать.
	И они пошли дальше, но до самого вечера, оглядываясь, всякий
раз видели над высокой травой, словно надгробный памятник
благородному Перту, неясный силуэт хвоста самолета.


2

	Вечером пришла очередь Джейка разводить костер. Когда хворо