збежались в предчувствии самого дурного, то ничего хорошего  не
жди. Вы думаете, кони не чувствуют,  не  понимают,  что  творится  вокруг?
Действуйте так, будто вы полностью доверяете животному, поговорите с  ним,
ясно представьте, что вы собираетесь делать. Кто может  сказать,  а  вдруг
они тоже обладают  каким-нибудь  лараном?  Самое  главное,  вы  должны  их
убедить,  что  не  собираетесь  причинять   им   вреда.   Животные   очень
проницательны, они сразу догадаются, если у вас на уме что-нибудь  дурное.
Также не следует бояться их. Тот, кто боится, не владеет собой  и  в  свою
очередь вызывает страх у окружающих.
   Теперь Ромили сосредоточила все внимание на коне.
   - Пойдем, дружок, пойдем на лужок... там хорошо, смелее,  смелее...  Ну
что ты,  глупый,  не  надо  пятиться,  что  тебе  делать  в  конюшне?..  -
заговорила она вполголоса и легонько натянула уздечку.  Конь  заупрямился,
несколько раз переступил с ноги на ногу, наконец двинулся  за  Ромили.  На
выгоне с полдюжины женщин гоняли по кругу лошадей на корде, покрикивали на
них, добиваясь ровности хода. Выучить годного для  строя  коня  нелегко  -
скакун должен многое уметь, различать  команды.  Вот,  например,  одна  из
трудностей - необходимо научить лошадей с места брать в галоп и  при  этом
сохранять  линию...  Занятия  проходили  удовлетворительно  -  Ромили   на
мгновение задержалась, отметила про себя, что амазонки  для  первого  раза
выбрали самых послушных животных - ну что ж,  так  действительно  полегче.
Затем девушка прошла с конем на дальний конец выгона, подальше от кобылиц,
чтобы не смущали вороного; вполне может быть, что  у  какой-нибудь  лошади
подошло время случки. Тут она отпустила лонжу и присвистнула.
   Вороной - сильный, высокий, отличных кровей  конь  -  рванул  так,  что
Ромили едва устояла на ногах. Поводок  натянулся,  девушка  изо  всех  сил
мысленно попыталась успокоить скакуна. Наконец тот ослабил напор и побежал
ровной рысью по кругу. Ромили тут же натянула  лонжу,  заставила  вороного
замедлить ход - шагом, шагом... Через некоторое время, когда девушке стало
ясно, что конь послушен, она постепенно начала давать  ему  волю.  Вороной
побежал быстрее...
   "Какая у него стать! Такой скакун и для самого  Каролина  сгодился  бы.
Каков красавец!.."
   Больше часа она гоняла коня -  пусть  побыстрее  привыкнет  к  уздечке.
Потом, остановив его, она заставила взять в пасть удила. При  этом  Ромили
все время утешала его: "Понимаю, мой хороший, понимаю, милый, кому приятно
брать в рот холодный металл... но что поделаешь, приходится, иначе  ты  не
сможешь понять хозяина".
   В полдень Ромили повела вороного  в  конюшню,  где  попросила  одну  из
сестер  перевести  своего  более  спокойного  коня  в  общий  загон,  а  в
освободившееся стойло ввела вороного. Что ни говори, а скакун  как  нельзя
лучше подходил для короля - и девушка представила Каролина, въезжающего  в
Хали на этом жеребце.
   Потом ей пришлось принять участие в занятиях по самообороне без оружия.
Если выездка была делом нелегким, но приятным, доставлявшим  удовольствие,
то рукопашный бой  вызывал  у  нее  нескрываемое  отвращение.  Более-менее
безболезненно у Ромили получались падения; за то время, пока  она  освоила
верховую езду, она много раз падала  с  лошадей  и  наловчилась  правильно
перекатываться и группироваться. Теперь эти навыки пригодились...  Что  же
касается захватов, ударов, толчков, болевых приемов - все это казалось  ей
сложной  наукой,  освоить  которую  было  просто  немыслимо.  Ромили  была
уверена, что каждая женщина в зале,  даже  молоденькие  девушки,  знали  и
умели больше ее. Все у них выходило очень ловко - ей  никогда  не  достичь
подобного совершенства. Порой просто руки опускались...
   Одна из более старших и  опытных  наставниц  долго  наблюдала  за  ней,
наконец отвела в сторону, при этом  приказала  всем  остальным  продолжать
занятия.
   - Как давно ты дала обет на верность Ордену? - спросила она у Ромили.
   Девушка задумалась, начала подсчитывать в уме. Столько всего  случилось
за эти несколько лун - сразу не вспомнишь.
   - Я не уверена, но вроде бы пару десятидневок...
   - По-видимому, ты считаешь, что борьба не женское  занятие  и  тебе  не
нужна, не так ли?
   Ромили тактично ответила:
   - Нет, что вы, конечно, каждой сестре необходимо владеть  своим  телом.
Это  очень  важно...  Этим  занимаются   в   каждом   лагере,   общежитии,
принадлежащим Ордену.
   - Откуда ты родом? Как тебя зовут?
   - Ромили. Иногда меня кличут Роми. Я родом с холмов Киллгард, предгорий
Хеллерского хребта. Там расположен наш замок "Соколиная лужайка".
   Женщина удовлетворенно кивнула.
   - Я уже поняла это по твоей речи. Значит,  ты  выросла  в  приграничных
краях, там у вас нет больших городов. Там  все  друг  друга  знают,  чужак
всегда на виду, точно?
   - Да.
   - Теперь представим, что ты идешь  по  городской  улице,  где-нибудь  в
трущобах или бедном районе... - Она поманила кого-то, и к  Ромили  подошла
Бета, с которой она сидела вчера рядом за ужином. - Значит,  ты  идешь  по
грязной улице. Вокруг полно  воров  -  шляются  шайками.  И  прочей  швали
хватает, которые к каждой женщине относятся, как к подзаборной  шлюхе.  Ты
идешь-идешь и чувствуешь, как некий молодчик заинтересовался тобой. Ну-ка,
Бета... - скомандовала она.
   Девушка пожала плечами  и  начала  изображать  слоняющуюся  по  грязным
улицам даму. Она не спеша двигалась вдоль стены, и в  следующее  мгновение
подозвавшая к себе Ромили женщина бросилась на нее с  намерением  схватить
за горло. Ромили, открыв рот от изумления, следила,  как  Бета  изогнулась
верхней половиной тела и откинулась назад,  при  этом  ударила  нападавшую
коленом и завела руки за спину. В таком положении она свободно  удерживала
обидчицу.
   - О-о! Бета! Ты уж слишком... Надо помягче. Ну ладно,  в  любом  случае
Ромили, надеюсь, разобралась, что к чему. Так, теперь нападай  на  меня  с
ножом...
   Бета взяла деревяшку, напоминавшую кинжал, и, держа ее у пояса  острием
вверх и вперед, бросилась на женщину. Все случилось так быстро, что Ромили
ничего не успела разобрать - только спустя мгновение Бета лежала на спине,
"нож" оказался в руках наставницы, и та была готова в любой момент нанести
ей завершающий удар.
   - Осторожней, Клеа, - обиженным голосом предупредила Бета и неожиданно,
изобразив в воздухе подобие ножниц, ударила ногой позади  колена.  Женщина
рухнула на пол, засмеялась и в свою очередь  применила  прием,  ослабивший
хватку Беты.
   Наконец они обе поднялись и начали отряхиваться...
   - Теперь ты понимаешь, как необходимо это  искусство.  Необходимо  тебе
лично, каждой сестре... Практически в любом городе полно подобных негодяев
- особенно в таком населенном месте, на границе Сухих Земель,  где  каждый
двуногий  самец  смотрит  на  женщину  как  на  собственность  или  объект
наслаждения, которым можно пользоваться всякий раз, как ему захочется. Для
этого наших сестер  -  не  из  Ордена,  а  вообще  -  запирают  по  домам,
заставляют заниматься домашним хозяйством, приковывают  к  детям.  Даже  в
более цивилизованных краях -  например,  в  Тендаре  -  тоже  полным-полно
подобных ублюдков, которые не уважают никого в  мире,  кроме  самих  себя.
Каждая женщина, вступившая в Орден, обязана научиться защищать самое себя,
и, - ее улыбающееся лицо посерьезнело, -  если  ты  помнишь  нашу  клятву,
которую мы все даем, вступая в Орден, то в ней сказано - оружие дано  тебе
для того, чтобы сохранить свою честь. -  Она  поднесла  учебный  кинжал  к
своему горлу. - Я поклялась, что убью себя, но не допущу, чтобы надо  мной
сотворили насилие. Безнаказанным такой поступок оставлять  нельзя  -  убей
его, если сможешь, или себя, если не сможешь. Этот обычай и  тебе  следует
хорошенько помнить.
   Дрожь пробежала по спине Ромили. Тренерша коснулась темы, которая давно
не давала ей покоя. Прежде всего Ромили никак не могла разобраться в  себе
- способна ли она на такой жестокий выбор, достанет ли у нее сил, чтобы  в
нужный момент точно решить: или - или!  Она  не  пожалела  Рори  и  всегда
считала, что поступила  правильно.  Он  получил  свое,  она  обязана  была
вывести его из строя, ударить... Но убить?! Не  допустит  ли  она  в  этом
случае страшную ошибку? Не встанет ли с ним на одну доску? Не будет ли  ее
грех столь же тяжким, как и его?
   "Я смело встречу опасность - с того самого дня, как я  дала  клятву  на
верность Ордену, я уже знала, что не подкачаю, если такой день придет.  Но
убить... Теперь даже не знаю, хватит ли у меня на  это  сил.  И  умения...
Ведь  это  не  так  просто...  Интересно,  сколько  Бета   осваивала   эти
приемчики?"
   Клеа заметила сомнения Ромили и хлопнула ее по плечу.
   - Совсем недолго. И ты скоро овладеешь подобным искусством, в  нем  нет
ничего  хитрого...  Послушай,  Роми,  ты   крепкая   девушка,   прекрасная
наездница, умеешь обращаться  с  животными.  Неужели  ты  не  в  состоянии
освоить  такие  простые  движения!  Тебе  все  дано  -   сила,   быстрота,
выносливость, так что больше  никаких  колебаний,  панических  настроений,
обреченности. Выше нос, подруга!.. А ну-ка, Бета,  проведи  ее  в  дальний
угол, покажи начальные движения, и пусть она упорно попрактикуется в этом.
Не смущайся, Роми, все мы так начинали, потом попозже мы переведем тебя  в
группу новичков.
   Теперь, когда Ромили почувствовала заботу о себе, когда  ей  объяснили,
что умение защитить себя не блажь, не чья-то прихоть,  дело  у  нее  пошло
веселее.  Трудно  отрицать,   что   грядущие   дни   принесут   ей   много
неожиданностей, и если она  решила  жить  своим  умом,  если  решила,  что
свободна в выборе, то ничего другого не остается, как только во  всеоружии
встретить надвигающиеся беды. Как же иначе? Тот разговор  стал  поворотным
пунктом - разве она в чем-то хуже  других?  Что  за  блажь  вбила  себе  в
голову? Она ловка, смела, терпелива и быстра, внимательна и сильна. Ну-ка,
докажи обратное. У нее явное преимущество перед многими другими женщинами:
природные гибкость и подвижность,  однако  одного  знания  недостаточно  -
необходимо овладеть специальными приемами, захватами и  удержаниями.  Бета
посоветовала  Ромили  сосредоточить  внимание  на  одном-двух  приемах   и
овладеть ими в совершенстве. Все движения ног, рук,  корпуса  должны  быть
доведены до автоматизма. Однако  нельзя  забывать  и  об  основополагающих
движениях - каким образом должен  перемещаться  центр  тяжести,  стопа,  в
каком положении должны находиться руки.
   "В мужской одежде я проехала по всем Хеллерам.  Вот  уж  действительно,
хуже нет, как оказаться жертвой мужчины".
   Скоро ее  охватило  чувство  гордости:  все-таки  это  здорово  -  быть
способной самой защитить себя. Никого не надо просить  о  милосердии...  У
них, у этих жеребцов,  допросишься!..  После  небольшого  перерыва,  когда
сестры отправились на урок фехтования, Ромили уже шла  в  первых  рядах...
Правда, теперь ей не давало покоя другое:
   "Ладно, владеть деревянной палкой, в конце  концов,  научусь,  но  ведь
этим так называемым оружием можно лишь отлупить противника до синяков". Но
стоило подумать о настоящем мече,  об  ужасных  ранах,  которые  им  можно
нанести, как сразу начинали дрожать коленки. Неужели  она  на  самом  деле
рискнет вступить в схватку? От картины, как из раны хлынет горячая  кровь,
ее всю передернуло.
   "Нет, я не меченосица... Ну какой я воин? А  они  именно  так  величают
меня. Я объездчица, разве  что  хорошая  сокольничья...  Сражения  не  мой
удел".


   Так  бежали  дни,  наполненные  уроками  и  тяжелой  работой.   Миновал
четвертый десяток дней, приближалась макушка лета. Скоро минует  год,  как
она убежала из дома. Скорее всего, отец и мачеха считают, что ее уже нет в
живых, и Дарен теперь уже  объявлен  полноправным  наследником  "Соколиной
лужайки". Бедный Дарен, как,  должно  быть,  ненавистно  ему  это!  Может,
маленький Раэль окажется в состоянии заменить ее, может, ему передался дар
Макаранов? Вот было бы здорово! Обладай Раэль тем, что Микел считал  самым
важным качеством "истинного Макарана", Дарену было бы позволено  вернуться
в монастырь. Или, может, ему следует поступить так же, как она?
   Год назад отец сговорился с домом Гарисом. Чем же  все  кончилось?  Что
произошло за это время? Ромили, например, сильно вытянулась  -  приехав  в
этот городок, она, к своему удивлению, обнаружила, что необходимо перешить
все платья. Попробовала надеть - и ничего не получилось. Девушка настолько
выросла, что пришлось выбросить  старую  одежду  и  подобрать  другую,  по
размеру, в запасниках постоялого двора. Она и в плечах заметно  раздалась,
на руках и  ногах  выпирали  мускулы  -  сказывался  результат  длительных
тренировок и нелегкой работы. Теперь и Мэйлина, и  приемная  мать,  увидев
ее, в один голос воскликнули бы: "Нет, Ромили,  ты  совсем  не  похожа  на
благородную даму!" Она бы им  так  и  заявила:  "Я  не  дама,  матушка,  я
меченосица".
   Но все эти тягостные мысли отступали  на  второй  план,  когда  девушка
начинала работать  с  лошадьми,  особенно  с  вороным  жеребцом.  Ему  она
ежедневно выделяла час. Жеребец никому, кроме нее, не позволял прикасаться
к себе, и все-таки Ромили мечтала, что  наступит  день,  и  на  нем  будет
скакать сам король. Дни бежали незаметно,  так  же  чередовались  луны  на
бледном небосводе. Менялись времена года, приближалась зима,  "становилось
все холоднее. Ударили  морозы,  тренировки  лошадей  пришлось  прекратить.
Время брало свое, она сдружилась с сестрами, жившими на  постоялом  дворе.
Теперь среди них не было внушавших  подозрения  чужаков  -  кругом  милые,
знакомые лица. Вот и Праздник середины зимы пришел - девушки и  женщины  в
общежитии обменивались подарками. У некоторых женщин  оказались  семьи,  и
они, получив отпуска, отбыли на праздничные дни из города. Когда же Ромили
спросили, не желала бы она навестить родственников, девушка,  не  дрогнув,
заявила, что у нее никого нет. Это был пусть и тяжкий, но  самый  разумный
выход. Можно было себе представить, как встретил бы Микел Макаран  блудную
дочь, приехавшую домой на побывку, крепкую меченосицу в малиновой  рубахе,
галифе, сапогах, с проколотыми ушами, в которых болтались  серьги  -  знак
принадлежности к Ордену Меча. Это было интересное развлечение - размышлять
на эту тему. Отец бы сразу выгнал ее, заявил, что она ему не дочь. У  него
не может быть дочери, которая принадлежала бы к  этому  бесполому  Ордену,
черт бы его побрал... и не выговоришь  правильно!  Сестричеству,  что  ли?
Язык сломаешь... А вдруг он пригласит ее в  дом,  любезно  встретит  и  не
будет скрывать гордости от того, что дочь хотя и пренебрегла  его  словом,
однако  многого  добилась  в  жизни?  Теперь  она   меченосица,   сильный,
независимый человек, и достигла всего этого вдали от "Соколиной лужайки".
   Мечты, мечты!.. От них сжималось сердце и дух захватывало. Однако разум
подсказывал, что  ничего  хорошего  от  возвращения  домой  ждать  нельзя.
Возможно,  когда-нибудь,  годы  спустя,  Ромили  и  рискнет  появиться   в
"Соколиной лужайке". Но в любом  случае  это  не  будет  зима,  тем  более
середина ее, самая холодная пора, только безумец решится путешествовать  в
Хеллерских горах зимой. Большинство женщин, уехавших из Серайе для встречи
с семьями, жили не дальше Тендары или Хали. Здесь  дороги  было  не  более
семи дней.
   Скоро в пустыне стали замечаться первые признаки приближающейся  весны.
Один денек выпадал морозный, метельный, ледяной ветер  завывал  на  улицах
городка, а наутро небо уже было совершенно чистое, огромное солнце ласково
посвечивало, чуть поднявшись  над  горизонтом.  По  улицам  бежали  ручьи,
мальчишки пускали кораблики...  Ромили  все  чаще  посещала  тоска  -  так
хотелось увидеть родные края. Там, наверное,  тоже  уже  оттепель,  дороги
развезло, и в полдень в лесу отчаянно пахло теплом и прелью.  Выгон  перед
замком, где проводились ярмарки, освободился от  снега,  появилась  первая
бархатистая травка... Лошадей скоро пустят на выгон, пусть попасутся!..
   С приходом весны поползло множество  слухов  о  перемещениях  войск,  о
битве между армиями Каролина и Лиондри Хастура.  Позже  стало  известно  о
перемирии между Каролином и Большим дворцом в Хали. В то  же  самое  время
войска свергнутого короля опять начали собираться на равнине.  Ромили  эти
разговоры почти не интересовали. Все последние дни она занималась с  новым
табуном, пригнанным в Серайе с наступлением весны. Дел  было  по  горло  -
теперь она вставала задолго до восхода и ложилась позже  всех.  Для  новой
партии коней необходимо было  построить  конюшню,  и,  поскольку  прежнего
выгона,  входившего  в  границу  участка  земли,  отведенного  Ордену,  не
хватало, надо было снять еще один луг, уже за пределами участка. В полдень
начиналась строевая подготовка и занятия по выездке с сестрами. Ее  мир  в
ту пору ограничивался пределами конюшни и пастбища, самой главной  заботой
был  уход  за  лошадьми  и  добывание  корма  -  того,  что   давала   эта
полупустынная земля, не хватало,  приходилось  ждать  подвоза  со  стороны
военного лагеря... Однажды в  полдень,  когда  Ромили  с  группой  всадниц
выехала с постоялого двора и миновала городские  ворота,  она  заметила  в
поле шатры, несколько коновязей и скакунов возле них, а также  вооруженных
людей, снующих между палаток.
   - Кто это? - удивилась девушка.
   Одна из ее спутниц, которую ранним утром послали в город, чтобы  купить
молока и фруктов, объяснила:
   - Это авангард Каролина.  Они  разбили  здесь  лагерь,  ждут,  пока  не
подойдут главные силы. Отсюда начнется новый поход  на  равнины  Валерона.
Там, как говорят, будет дано решительное сражение  королю  Ракхелу  -  Она
сплюнула.
   - Выходит, ты сторонница Каролина? - спросила Ромили.
   - Я? Конечно! - страстно заявила сестра. - Люди Ракхела  выгнали  моего
отца с фермы в Вензинских холмах, а землю передали дружку этого негодяя  -
Лиондри Хастуру. После того как нас лишили дома, умерла мама. И мой отец в
армии Каролина - я бы хотела завтра съездить туда, если Клеа  позволит,  и
попытаться разыскать его.  Очень  хочется  повидаться,  расспросить  -  не
получил ли он весточки от наших братьев, которых тоже разбросало по  миру.
Плохо без родного дома, без корешка, любой ветерок  несет  тебя,  несет...
Вот и меня прибило к Ордену. Куда  мне  еще  было  идти?  С  братьями?  Не
хотелось быть им обузой... И отцу тоже...  Денег  у  нас  не  было,  чтобы
поместить меня в приличный дом, снять угол. И  где  в  это  смутное  время
найдешь работу, разве что в шлюхи податься? Они в ту  пору  и  жениха  мне
сыскали. Неплохой  парень,  однако  он  оказался  приверженцем  Лиондри  и
Ракхела. Ну, думаю, мне с ним по одной дорожке не гулять. Женишок затаился
в своем доме как слизняк, в то время как мой отец и братья шляются по белу
свету. Он что думает, война до него не доберется?
   - Что ты словно оправдываешься, Марели? - успокоила ее Ромили. -  Никто
тебя не осуждает. - Она вспомнила свое путешествие по  Хеллерам  зимой,  в
компании с Орейном и Карло,  другими  пострадавшими  от  нового  правителя
изгнанниками -  необузданным  грубоватым  Алариком  (его  горе  было  куда
весомее беды Марели). - Я тоже, - добавила  она,  -  сторонница  Каролина,
пусть я ничего о нем не знаю. Просто мне довелось познакомиться с  людьми,
которые сражаются за него. Это настоящие ребята. Если они за  него,  то  я
тоже.
   Мечта о возможном отпуске была  очень  соблазнительна.  Вот  с  кем  бы
повидаться - с Орейном, домом Карло! Где еще им быть, как  не  при  войске
Каролина?! Может, ей тоже отправиться вместе с Марели  в  военный  лагерь?
Орейн, хочется верить, остался ей другом, несмотря на то что она оказалась
женщиной. Он такой богатырь, что ему сделается? Не мог же