пожалуйста!..
   Он сжал ее так, что девушка вскрикнула от боли.
   - Сейчас мы пойдем в мою  комнату.  Немедленно!  И  не  заставляй  меня
применять силу!..
   Карлина внезапно ослабла, обмякла.  Это  что  еще  за  женские  штучки?
Притворяется? Посмотрим... Бард встряхнул ее. Она должна желать его так же
страстно, как и он ее, они должны испытать экстаз, слиться в нем.
   Неожиданно ему на плечо легла рука.
   - Бард, ты что, пьян или сошел с ума?
   Джереми с ужасом глядел на  него.  Карлина,  вырвавшись,  закрыла  лицо
руками и зарыдала.
   - Не лезь не в свое дело. Ты, недоносок!
   - Карлина моя сводная сестра, - возразил Джереми. - Я не допущу,  чтобы
над ней совершили насилие, пусть даже ее  жених.  Бард,  заклинаю  богами,
опомнись, извинись перед Карлиной - и забудем об этом. В следующий раз пей
поменьше...
   - Да кто ты такой?! - Бард ринулся на Джереми, но в этот момент  кто-то
сзади схватил его за руку.
   - Тише, ты, - выкрикнул подошедший Белтран. -  Карлина,  ты  не  хочешь
этого?
   - Нет, - рыдая, ответила она.
   Бард гневно воскликнул:
   - Она моя невеста! Она не имеет права отказывать мне! Ни в коем разе...
Не обращай внимания на ее слезы. Что вы здесь шляетесь? Если бы не вы, все
случилось бы по любви и согласию, а теперь она корчит...
   - Ты лжешь! - Белтран уже не мог сдержать гнева. - Все, кто в этом зале
обладают хотя  бы  зачатками  ларана,  слышали  ее  крики  о  помощи.  Она
отбивалась. Обещаю, что мой отец обязательно узнает об этом возмутительном
случае.  Чертов  ублюдок,  пытаешься  взять  силой  то,  что  никогда   не
достанется тебе!
   В ответ Бард выхватил из ножен кинжал. Зеленоватые  камни  сверкнули  в
колеблющемся свете свечей. Сквозь зубы прорычал:
   - Ты, педик-мечтатель, не смей совать  нос  куда  не  просят.  Прочь  с
дороги...
   - Да вы что! - Джереми схватил его за руку. - Бард, ты с ума сошел!  Ты
обнажил оружие в праздник? Да еще на принца? Белтран, он пьян,  не  слушай
его. Бард, ступай проспись, даю слово чести, что король ничего  не  узнает
об этом.
   - Ты тоже, значит, против меня?  Ты,  юный  дамский  угодник!..  Так  и
ищешь, где что плохо лежит?..
   Бард сделал выпад. Джереми увернулся, пытаясь избежать удара  кинжалом.
Однако Бард другой рукой схватил его, повалил,  они  покатились  по  полу.
Джереми, извернувшись, сумел вскочить. Он выхватил свой кинжал и все равно
попытался еще раз образумить Барда:
   - Бард! Сводный брат!.. Нет...
   Однако тот уже ничего не соображал, и Джереми понял, что схватка шла не
на жизнь, а на смерть. Они и до этого боролись - в  детстве,  мальчишками,
но тогда у них в руках  не  было  настоящего  оружия.  Бард  был  сильнее.
Джереми ударил его коленом, и в  следующее  мгновение  взмахнул  кинжалом.
Лезвие резануло рукав и впилось в плоть. Тут же Бард ударил  его  в  бедро
чуть  ниже  паха.  Джереми  вскрикнул,  внезапно  почувствовав,  что  нога
онемела.
   С десяток стражников растащили их.  Разум  вернулся  к  Барду  -  он  с
изумлением уставился на скрючившегося на полу стонущего Джереми.
   - Силы Зандру! - Он бросился к сводному брату. - Бреду!..
   Однако тот потерял сознание. Рыдала Карлина, ее успокаивал Белтран.
   Принц обратился к одному из солдат:
   - Проводи мою сестру до ее апартаментов. Разыщи девушек и пришли к ней.
Затем разбуди отца.
   Он опустился на колени перед Джереми, при этом с силой отпихнув Барда.
   - Не смей прикасаться к нему - ты! Хорошо потрудился, ублюдок. Джереми,
бреду, брат, скажи что-нибудь. Прошу тебя, ответь. - Принц зарыдал, в  его
голосе Бард услышал прорвавшуюся боль.
   Один из солдат оттащил Барда, другой поднял кинжал, усмехнулся.
   - Отравленный, - объяснил он и понимающе покивал. - Из Сухих земель.
   Тут только Бард с ужасом вспомнил, что именно этот  кинжал  он  взял  у
погибшего наемника, с которым ему  совсем  недавно  пришлось  сразиться  и
который кинжал Барда унес с собой в могилу. Раны, нанесенные этим оружием,
неизлечимы - тому свидетельство мучения старого Гарета. Как же  он  посмел
ударить подобным ножом лучшего друга?  Ударил  изо  всей  силы,  наверное,
повредил сухожилие. Бард опустил голову и не сопротивлялся, когда  солдаты
повели его в арестантскую.
   Сорок дней ди Астуриен провел под домашним  арестом.  С  ним  никто  не
общался. У него была уйма времени, чтобы раскаяться в  содеянном.  Как  он
позволил себе перебрать, почему дошел до полного умопомрачения? И в то  же
время порой он во всем винил Карлину. Еду приносили солдаты, они сообщили,
что Джереми неделю провалялся в бреду. Жизнь его висела на волоске. Король
послал за каким-то особенным ларанцу из Нескьи, который спас  его  и  даже
сохранил ногу. Как говорят, нога под действием яда ссохлась, и,  возможно,
Джереми никогда больше не сможет передвигаться без посторонней помощи.
   Барда обдало волной ужаса.
   Что же они теперь с ним сделают? Как поступят? Одно то,  что  во  время
праздника он обнажил оружие, было серьезным проступком, но ранить сводного
брата, пролить кровь - это уже тяжкое преступление.  Помнится,  в  детстве
Белтран во время игры разбил Барду нос, и, невзирая на то  что  он  принц,
его высекли. Кроме того, за обедом  в  присутствии  всей  семьи  заставили
извиниться перед сводным братом и по  требованию  короля  Белтран  подарил
Барду своего лучшего охотничьего ястреба и искусной работы  часы.  Они  до
сих пор отлично ходят.
   Бард попытался было подкупить солдата, чтобы тот тайно передал послание
Карлине.  Девушка  была  его  единственной  надеждой,  только  она   могла
ходатайствовать за  него.  Да,  вполне  можно  ждать  изгнания  и  лишения
королевских милостей. Разорвать брак с Карлиной они  не  имеют  права,  но
воздвигнуть препятствия на пути к свадьбе - вполне! Если бы Джереми  умер,
его должны были присудить к трем годам изгнания. Как минимум... И  еще  он
должен был бы уплатить виру семье Хастуров. Слава  богам,  Джереми  выжил.
Однако отнести записку Карлине солдат решительно  отказался,  сказав,  что
сам король запретил ему что-либо передавать или принимать от узника.
   Оставшись один, Бард погрузился в печальные  раздумья.  Мало-помалу  он
пришел к выводу, что во всем виновата  Мелора.  Если  бы  она  была  более
покладистой, он бы не взъярился и не излил бы свой гнев на  Карлину.  Смог
бы сообразить, что лучше подождать  еще  полгода,  чем  идти  на  открытый
скандал.  Не  успело  пройти  полгода  после  помолвки,   как   под   руку
подвернулась эта Мелора. Наговорила, наговорила, увлекла, раздразнила -  и
вдруг коварно отказала! Чертова девка!..
   Или та же Карлина! Сама же заявила, что придет время, когда она полюбит
его как мужа. Зачем же тогда откладывать?  А  эти  -  Джереми  и  Белтран,
чертовы бредины, посмели вмешаться в их разговор? Какое их дело!  Белтран,
понятно, злится, что в ту ночь Бард отказался брататься с  ним,  и  теперь
сводит счеты. Позвал своего любимчика... Или подослал его... Конечно,  они
во всем и виноваты! Он не сделал ничего плохого!..
   Барда вновь опалила ярость. Он широкими шагами подошел к окну. На улице
шел мелкий весенний дождь. Лило несколько дней, потом  потеплело.  Настала
весна. Спустя еще несколько дней Барда вызвали на королевский суд. За  ним
явились два солдата и объявили:
   - Дом Бард, собирайся-ка побыстрее, король ждет тебя.
   Бард тщательно побрился, расчесал и заплел волосы в  косичку,  подвязал
красный шнурок, надел свой лучший наряд и отправился на суд. Может,  вновь
увидев  своего  любимца,  Одрин  поймет,  что  смысл  жизни  племянника  в
добросовестном  служении  его  величеству.  Если  бы  он  поднял  руку  на
наследного принца - убил его или искалечил, - уже бы ничто не могло спасти
его. В этом случае Бард должен был бы молить богов, чтобы они даровали ему
легкую смерть. Иначе его  могли  просто-напросто  подвесить  за  ребро  на
крюке. А Джереми был  всего  лишь  заложником,  как  его  ни  люби,  сыном
враждебного Астуриасу королевства. Таков его официальный статус.
   Это с одной стороны... С  другой  -  Джереми  приемный  сын  короля,  а
наследному принцу сводный брат и побратим. Эти обстоятельства могли  резко
изменить ход дела.
   Бард решительно вошел в приемный зал, с  высоты  своего  роста  оглядел
всех собравшихся. Здесь была и  Карлина  -  сидела  вместе  с  фрейлинами,
бледная,  молчаливая.  Волосы  стянуты  сзади  в  узел,  лицо  открыто,  в
огромных, широко открытых глазах застыл испуг. Белтран  сидел  с  сердитым
выражением на лице, он даже не  взглянул  на  Барда.  Юноша  посмотрел  на
Джереми - тот тоже был в зале. Раненая  нога  в  мягкой  обуви  лежала  на
специальной скамеечке.
   Бард почувствовал, как  сжалось  горло.  Он  не  хотел  причинять  вред
Джереми. Черт побери, зачем тот вмешался? Какое ему дело,  что  происходит
между мужем и женой?
   Когда Барда подвели поближе к трону, король Одрин спросил:
   - Бард мак Фиана, что ты можешь сказать в свое оправдание?
   Подобное обращение - Бард,  сын  Фианы,  -  оглушило  его.  Так  обычно
обращаются к незаконнорожденным. Его должны были назвать ди Астуриен,  что
означало принадлежность к королевской семье.  Мак  Фиана  -  это  страшное
оскорбление! Или самое дурное предзнаменование...
   Бард, преклонив колено перед приемным отцом, ответил:
   - Отец, я не искал ссоры. Меня спровоцировали... Вот что я могу сказать
в свою защиту. И еще - я пять лет верно служил вам. Вы сами после сражения
в Снежной долине наградили меня красным шнурком. К  тому  же  я  руководил
отрядом, который захватил обоз с  клингфайром.  Я  люблю  своего  сводного
брата и никогда нарочно не нанес бы ему вреда. Клянусь,  я  не  знал,  что
лезвие кинжала отравлено.
   - Он лжет, - с места выкрикнул Белтран. - Я  могу  засвидетельствовать,
что, когда я пошутил, что Бард, обменявшись с убитым  наемником  из  Сухой
башни кинжалами, стал ему как бы бредином, он ответил, что госпожа Мелора,
лерони, сообщила ему, что ее отец ранен таким  же  оружием  и  что  лезвие
отравлено.
   - Я совсем забыл, что это был чужой кинжал, - сердито возразил Бард.  -
Я согласен, отец, что не имел права обнажать оружие на празднике. Признаю,
в этом моя вина, но Джереми вынудил меня выхватить кинжал.  Принц  Белтран
обвиняет меня из зависти.
   Король Одрин спросил:
   - Судя по твоим словам, Джереми первым вытащил оружие?
   - Нет, отец. - Бард опустил голову. - Но я клянусь, что  не  знал,  что
лезвие отравлено. Просто забыл. К тому же я был пьян. Если бы  они  хотели
предотвратить ссору, то должны были предупредить об  этом,  а  не  хватать
меня за руки. Я выхватил кинжал для самообороны. Я не хотел  быть  избитым
подобно лакею. Их было двое против одного.
   - Джереми, - обратился король к раненому, - это правда, что вы  первыми
коснулись Барда? Ты и Белтран? Я требую, чтобы ты сказал всю  правду.  Без
утайки...
   - Да, дядя, - подал голос Джереми, - но  он  неподобающим  образом  вел
себя с Карлиной. Я и Белтран не могли допустить, чтобы грубо обращались  с
нашей сестрой. Могло свершиться насилие.
   - Это правда, Бард? - Король удивленно глянул на  юношу.  В  его  взоре
промелькнуло явное отвращение. - Они ничего не говорили мне  об  этом.  Ты
действительно настолько забылся, что  позволил  себе  дурно  обращаться  с
Карлиной? Этого даже подпитие не оправдывает.
   - Что касается этого... - сказал Бард, чувствуя,  как  в  нем  закипает
прежний гнев. - Карлина моя  суженая,  они  не  имели  права  вмешиваться.
Белтран сделал свое заявление из зависти, он хочет, чтобы  Карлину  выдали
за Джереми, чтобы они стали еще ближе! Он завидует потому, что в сражениях
я проявил себя более  искусным  бойцом.  И  с  женщинами  тоже.  Когда  он
остается с женщиной один на один, то даже не знает, что с ней делать.  Где
был Белтран, когда я защитил вас в Снежной долине?
   Бард знал, что Белтран находился в королевской гвардии.  Король  Одрин,
вздохнув, глянул на приемных сыновей.
   - Отец, - вскочил Белтран, - разве  вы  не  видите,  что  этот  негодяй
замыслил вырвать королевство из ваших рук, любой ценой овладеть  Карлиной,
настроить против вас  армию?  Зачем  иначе  выхватывать  кинжал  во  время
праздника - выпил, ударило в голову, а когда ему помешали, взбунтовался  и
решил сразу разделаться с теми, кто служит опорой трону.
   - Так это или нет, - заметил Одрин, - ясно, что я вырастил в своем доме
волчонка, а теперь он цапнул меня за руку. Разве тебе мало, что ты обручен
с Карлиной? Всего несколько месяцев осталось, и она бы стала твоей.  Зачем
такая дерзость?
   - Согласно законам королевства, Карлина моя... - начал  было  Бард,  но
король знаком заставил его замолчать.
   - Хватит. Ты и так слишком много  себе  позволяешь.  Обручение  еще  не
женитьба,  и  никто,  даже  приемный  сын  короля,  не  смеет   принуждать
королевскую дочь. Ты нарушил одновременно несколько законов,  Бард.  Ты  -
источник несчастий при дворе, и я не могу считать родственником  человека,
плюющего на обязательные для всех нормы поведения, калечащего близких  мне
людей. Ступай отсюда. Я дам тебе лошадь и меч, охотничий лук и доспехи,  а
также кошелек с  четырьмястами  серебряными  монетами.  Таким  образом,  я
считаю, что щедро расплатился с тобой за службу. Имя твое будет  объявлено
в Астуриасе вне закона. У тебя есть три дня, чтобы оставить королевство, и
если в течение семи лет тебя увидят в  его  пределах,  любой  имеет  право
убить тебя как дикого зверя и вина за пролитую кровь не падет на него.  Он
не будет обязан выплатить виру твоим родственникам.
   Бард  стоял,  невольно  моргая  от  изумления.  Наказание  было  обидно
несправедливым! Ясно, что место при дворе ему не сохранить, ничего другого
и ждать было нельзя. На год его в любом случае отправили  бы  в  изгнание.
Ладно, пусть три года, если у короля в этот день было  плохое  настроение.
Бард был уверен, что и это наказание в какой-то мере было бы условным -  в
случае начала большой войны Одрин непременно вызвал бы его из  ссылки.  Не
из изгнания, а из ссылки!.. Он был бы прощен, восстановлен  в  правах.  Но
семь лет изгнания!..
   - Это слишком жестоко, ваи дом, - попытался было возразить юноша,  стоя
на коленях перед королем. - Я не жалел сил, служа вам, а ведь я еще  очень
молод. Разве я заслужил столь суровое наказание?
   Лицо Одрина оставалось неподвижным, словно камень.
   - Если твои  годы  позволяют  тебе  встать  в  один  ряд  со  взрослыми
мужчинами, то кроме почестей ты должен  принимать  и  наказание.  Так  что
нечего ссылаться на возраст. Некоторые из моих советников  будут  упрекать
меня за  излишнюю  мягкость  и  недальновидность.  По  совокупности  твоих
прегрешений тебя вполне можно предать смерти. Я  пустил  в  дом  ласкового
щенка, он обернулся волком, который только и ждет момента, чтобы вцепиться
в горло. Отныне объявляю тебя врагом. Ты вне закона. Я изгоняю тебя  -  до
захода солнца ты должен покинуть дворец и в течение трех  дней  -  границы
королевства. Я люблю твоего отца и только ради него сохраняю тебе жизнь  -
не хочу марать руки в крови родственника. Но не медли, если спустя три дня
ты все еще будешь в пределах Астуриаса, тебя убьют как дикого зверя. И  не
появляйся здесь в течение семи лет.
   - Тиран, ты не увидишь меня не только в течение семи, но  семижды  семи
лет! - воскликнул Бард, вскочив  на  ноги.  Он  сорвал  красный  шнурок  и
швырнул его к подножию трона. - Боги свидетели: мы встретимся в  сражении,
и пусть тогда вас, сир, охраняет  ваш  сын  и  его  верные  лизоблюды.  Вы
говорите о нарушении законов? Какой  закон  важнее  обязанностей  жены  по
отношению к мужу?  А  вы  нарушили  его!  -  Он  повернулся  и  решительно
направился туда, где в толпе женщин стояла Карлина. - Что скажешь ты,  моя
жена? Надеюсь, теперь ты наконец проявишь уважение к закону  и  последуешь
за мной в изгнание, как и подобает верной жене?
   Она подняла глаза и ответила тихо и решительно:
   - Нет, Бард, не последую. Объявленный вне  закона  не  сможет  защитить
свою жену. Я покорилась воле отца  и  обручилась  с  тобой.  Еще  тогда  я
умоляла его избавить меня от этой  обязанности,  теперь  я  рада,  что  он
изменил свое решение. Ты знаешь почему.
   - Я помню, ты сказала, что сможешь когда-нибудь полюбить меня.
   - Нет, - оборвала его Карлина,  -  призываю  Аварру  в  свидетели  -  я
надеялась, что, возможно, когда я стану  постарше,  а  ты  помудрее,  если
богиня будет милосердна к нам, то может наступить день, когда  мы  полюбим
друг друга, как то и должно быть между женатыми людьми. Скажу искренне - я
надеялась и хотела, чтобы так и  случилось,  но,  как  видишь,  небо  было
против. Теперь я в этом твердо уверена. Было время, когда я любила в  тебе
сводного брата и друга, но ты сам все разрушил. Собственными руками...
   Лицо Барда исказила гримаса ярости.
   - Значит, ты ничем не лучше всех прочих женщин. Ты  -  сука!  А  я  еще
считал, что ты способна понять...
   - Нет, Бард, я... - Карлина прижала руки к груди, попыталась объяснить,
однако король прервал ее:
   - Все, хватит, девочка! Можешь считать, что ты не давала  ему  никакого
слова. С этой минуты он тебе никто! Бард  мак  Фиана,  -  обратился  он  к
племяннику, - даю  тебе  три  дня,  после  их  истечения  за  тобой  будут
охотиться как за диким зверем. Ни  мужчина,  ни  женщина,  ни  старик,  ни
ребенок не имеют права предоставить тебе убежище, дать кусок хлеба, глоток
воды. Если тебя поймают в наших границах, ты будешь убит как враг  и  тело
твое будет брошено зверям на съедение. Ступай.
   Обычай требовал, чтобы после оглашения приговора  преступник  преклонил
колени перед королем. Это означало, что объявленный вне закона  покоряется
судьбе. Вероятно, если бы король Одрин подверг Барда  обычному  наказанию,
тот так бы и поступил, однако Бард был молод,  безрассуден,  гнев  ослепил
его.
   -  Да,  я  уйду,  -  хрипло  выговорил  он.  -  Теперь  это  называется
справедливый суд. Вы назвали меня волком - что ж,  с  этого  дня  я  стану
волком. Пусть теперь ваше благоволение ляжет на плечи этих двоих,  которых
вы предпочли мне. Что касается Карлины... - Он взглянул в  ее  сторону,  и
девушка съежилась от страха. - Клянусь, что она будет моей.  Придет  день!
По ее воле или против ее воли - мне все равно. В том я,  Бард  мак  Фиана,
даю клятву. Я - Волк!..
   Он  повернулся  и  вышел  из  зала.  Огромные  створки  ворот  медленно
закрылись за ним.



        6

   - Куда ты теперь направляешься? - спросил сына дом Рафаэль ди Астуриен.
- Как ты представляешь свое будущее, Бард? Каковы твои планы?  Ты  же  еще
юнец, ты не понимаешь, что значит остаться без  родины,  без  собственного
дома,  да  еще  быть  объявленным  вне  закона.  Властелин  света!   Какое
легкомыслие! Какой позор!..
   Бард тряхнул головой:
   - Что сделано, то сделано, отец! Слезами теперь не  поможешь.  На  меня
какое-то помешательство нашло. Твой  брат  и  мой  так  называемый  король
наглядно продемонстрировал, что значит справедливость и милосердие.  И  за
что меня наказали? За ссору, которой я вовсе не хотел. Я сделал то, что  и
должен был сделать, - повернуться спиной ко двору Одрина  ди  Астуриена  и
поискать удачу на чужой стороне.
   Они разговаривали в комнате, которая была отведена Барду  в  тот  самый
день, когда он маленьким мальчиком впервые появился в замке. Здесь он рос,
и, даже когда его отправили к Одрину, дом Рафаэль по доброте душевной  или
из сентиментальности сохранил комнату за старшим сыном. С первого  взгляда
было видно, что в этом помещении живет мальчишка, а  не  мужчина,  -  Бард
вздохнул, оглядываясь, - мало, что можно было взять с собой в изгнание.
   - Послушай, отец, - он положил руку на плечо дома Рафаэля,  -  не  надо
так убиваться. Даже если король проявил бы снисходительность и ограничился
высылкой из дворца, я бы все равно здесь не остался.  Леди  Джерана  любит
меня еще