еседу, но  безуспешно.  В  конце
концов, предположив, что он, наверно, еще толком не  пришел  в  себя,  они
оставили Кервина в покое. Элори с Корусом развлекались игрой,  похожей  на
кости, только вместо кубиков бросались резные  кристаллические  призмочки;
Месир штопала. Это был бы идеальный семейный вечер, если бы только Кервина
каждый раз не пронзала острая боль, когда он видел  Таниквель,  склонившую
голову на плечо к Остеру. Раннирл изучал какие-то  карты;  Кеннард  клевал
носом. Наверно, добрый десяток раз Кервин говорил  себе,  что  это  чистой
воды идиотизм, что давно пора встать и уйти; но в душе у  него  продолжала
бушевать буря негодования. И с чего бы это?
   Когда Остер поднялся с места наполнить бокалы, Кервин тут же вскочил на
ноги, пересек гостиную и схватил Таниквель за руку;  Кеннард  настороженно
вскинул голову.
   - Пойдем со мной, - нервно прошептал Кервин.
   Таниквель подняла голову - в глазах ее читалось неприятное удивление  -
и быстрым взглядом обвела  комнату.  Похоже,  ей  не  хотелось  устраивать
сцену.
   - Давай выйдем на террасу, - предложила она.
   Солнце давно уже скатилось за горизонт; туман на глазах  превращался  в
мелкую морось.
   - Как хорошо, - произнесла Таниквель, прижимая ладони к  щекам.  -  Как
прохладно... Джефф, что с тобой такое? Почему ты так смотришь на меня весь
вечер?
   - А ты не понимаешь! - обрушился на нее Кервин.  -  Можно  подумать,  у
тебя совсем нет сердца!
   - Ты что, ревнуешь? -  Таниквель  непонимающе  мотнула  головой.  Джефф
привлек ее к себе; она со вздохом улыбнулась и раскрыла губы для поцелуя.
   - Я уж давно мог бы догадаться, что ты просто издеваешься надо мной,  -
хрипло проговорил Кервин, стиснув ее плечи. - Но это было выше моих сил  -
смотреть, как вы с Остером, прямо у меня на глазах... - Он испустил долгий
вздох, в котором смешивались досада и  облегчение.  Но  Таниквель  сердито
отстранилась; личико ее стало очень серьезным.
   - Джефф, я нужна Остеру - как ты этого не понимаешь? У тебя что, совсем
нет чувств? Сегодня твой триумф - и его поражение. Неужели  ты  ничего  не
видишь?
   - Хочешь сказать, что теперь ты против меня?
   - Почему я должна быть против тебя? Я хочу  лишь  сказать,  что  сейчас
нужна Остеру. Больше, чем тебе. - Она приподнялась на цыпочки, намереваясь
в утешение поцеловать Кервина, но тот грубо отстранил ее. Кажется, до него
начинало доходить.
   - Я не ослышался, Таниквель?
   - Да что с тобой случилось, в конце концов?  Весь  вечер  мне  до  тебя
никак не достучаться!
   - Я... - выдавил он неповинующимися  губами.  -  Я  же  люблю  тебя.  Я
думал...
   - Ну конечно, я тоже люблю тебя, - нетерпеливо произнесла она. - Джефф,
по-моему, ты просто переутомился, иначе бы так не говорил. Какое  тебе,  в
конце концов, до этого дело - что сегодня я нужнее Остеру?
   У него пересохло в горле.
   - Ах ты, маленькая сука!
   Таниквель отшатнулась,  словно  от  удара.  В  тусклом  свете  из  окон
гостиной лицо ее показалось мертвенно-белым.
   - А ты - грубый эгоист, - огрызнулась она. - Правильно  Элори  называла
тебя варваром! Вы... вы, земляне, считаете женщин  собственностью!  Да,  я
люблю тебя, но когда ты не такой бесчувственный чурбан!
   - Такую любовь, - болезненно скривил губы Кервин, - можно  купить  и  в
портовых барах.
   Ладонь Таниквель взметнулась и  звонко,  жаляще  хлестнула  Кервина  по
щеке.
   - Ты... ты... - глаза ее пылали, казалось, от негодования она  лишилась
дара речи. - Я никому не принадлежу, только себе, понятно? Остер был прав,
с самого начала прав! - Брезгливо отдернувшись, она устремилась прочь, и в
ушах у Кервина быстрой дробью застучали ее шаги, пока она  не  скрылась  в
Башне, окончательно и бесповоротно.
   Дождь, задуваемый ветром под карниз, начинал превращаться в снег. Джефф
смахнул снежинки с пылающей щеки.  Что  он  наделал?  Тупой  болью  заныло
желание спрятаться ото всех - и побыстрее. Кервин устремился по  коридору,
потом вверх по лестнице, к своей комнате. Но, не добежав до двери, услышал
за спиной знакомый нетвердый шаг Кеннарда.
   - Что случилось, Джефф?
   Когда-то,  а  сейчас  Кервину  совершенно  не  хотелось  оказаться  под
прищуром этих добрых, понимающих глаз.
   - Переутомился, - пробормотал он. - Просто надо выспаться.
   Кеннард нагнал его и встал перед дверью.
   - Джефф, если ты думаешь, что тебе удастся скрыть от нас...
   - Проклятье! - вырвалось у Джеффа,  и  голос  его  дрогнул.  -  В  этом
чертовом месте совсем никакой личной жизни нет, что ли?
   - Всемогущий Зандру! - со вздохом пробормотал  Кеннард  и  весь  как-то
обмяк. - Послушай, Джефф, я все понимаю: вы, земляне... Ну  как  мне  тебе
объяснить? Таниквель...
   - Бросьте, - отрывисто произнес Кервин. - Это касается  только  меня  и
Таниквель, и никого больше.
   - Ничего подобного,  -  возразил  Кеннард.  -  В  первую  очередь,  это
касается тебя и Остера. Послушай, помнишь, что  я  тебе  говорил  в  самый
первый день? Что бы ни  происходило  в  Башне  -  это  касается  всех  без
исключения. Таниквель - эмпат. Неужели ты не понимаешь,  что  это  значит?
Неужели ты не понимаешь, что она чувствует, когда  улавливает...  подобную
жажду? Она ведь женщина. А как может женщина, почувствовав такое, остаться
безучастной? Не утолить жажды? Черт побери, - заключил он, - если б только
вы с Остером понимали друг друга, если б между вами установилась эмпатия -
ты бы тоже это ощутил. И понял, в чем дело.
   Сам того не желая, Кервин, кажется, начинал улавливать суть. В обществе
телепатов, не способных ничего друг  от  друга  скрывать,  в  такой  тесно
спаянной группе, как Башенный Круг, эмоции,  страсти,  желания  влияют  не
только на тех, кто их испытывает, но и на всех остальных.
   Ощутив его одиночество и растерянность, Таниквель  проявила  понимание,
отдала ему свою любовь. Теперь, когда Кервин чувствовал себя  победителем,
а Остер - разгромленным в пух и прах, она эмпатически реагировала на  боль
Остера, на его одиночество...
   Нет, это выше человеческих  сил!  Таниквель...  Таниквель,  которую  он
любил. Таниквель, которая дала ему так много  -  и  в  объятиях  человека,
которого он ненавидит!
   На лице у Кеннарда читалась жалость.
   - Должно быть, для тебя все это  очень  тяжело.  Но  ты  слишком  долго
прожил среди землян. Ты впитал их неврозы. Ведь на Даркоувере сам институт
брака появился не так давно; а моногамия - вообще совсем недавно. Да и  то
не прижилась толком. Джефф, я тебя ни в чем не обвиняю. Ты никак не можешь
изменить свою натуру, точно так же, как мы - свою.  Просто...  мне  бы  не
хотелось, чтобы ты чувствовал себя таким несчастным. - Он устало  зашаркал
по  коридору,  и  Джефф  на   мгновение   уловил   отблеск   его   эмоций,
воспоминаний... Кеннард, женатый на земной женщине, прекрасно понимал боль
человека, разрывающегося между двумя мирами:  двое  сыновей,  подвергнутых
остракизму, и все потому же...
   Не в силах сомкнуть глаз, снедаемый пламенем ревности, Кервин  до  утра
вел ожесточенную внутреннюю дискуссию и в конце концов вынужден был  пойти
сам с собой на компромисс. Не стоит ради девушки  устраивать  сыр-бор.  Не
хватало еще, чтобы Остер все ему испортил. Так или  иначе,  все  равно  им
работать вместе.
   До чего же паскудно уступить именно  Остеру!  Но,  если  Таниквель  так
больше нравится, - что ж, пожалуйста. Она сделала свой выбор и может смело
продолжать в том же духе.
   Разумеется, такое решение  проблемы  было  далеким  от  идеального,  но
по-своему  оно  сработало.  Кервин  стал  по-ледяному  сдержан;  Таниквель
переняла его тон. Снова началась работа по  надстройке  сложных  матричных
экранов, привязке к выверенным картам. Через пять дней после  картирования
залежей меди Круг собрался на второй сеанс, и снова  замельтешила  паутина
раппорта - до  бесконечности  растягивая  сознание  в  пространстве  и  во
времени,  выискивая  крошечные  атомы,  из  которых  складывается  металл,
известный как цинк, выявляя богатые залежи и месторождения,  классифицируя
их по степени доступности и глубине залегания. Накануне  третьего  сеанса,
вернувшись с предпринятой в одиночку верховой вылазки в  предгорья,  Джефф
обнаружил, что его ждет Корус, бледный и возбужденный.
   - Джефф, Элори велела всем  собраться  в  лаборатории  -  и  как  можно
быстрее!
   Кервин последовал за ним, недоумевая, что  могло  случиться.  Остальные
были уже в сборе. Раннирл разложил на столе карту.
   - Неприятности, - объявил он. - Пришло сообщение от, наших  клиентов  -
после того, как я передал им эту карту. Клан Альдаранов оформил заявки  на
три района - здесь, здесь и вот  здесь,  где,  по  нашим  данным,  богатые
залежи меди. Вы не хуже меня знаете, что Альдараны - имперские марионетки.
Империя дергает за ниточки; в поданных  заявках  речь  шла  о  том,  чтобы
основать в этих районах промышленные  колонии  земного  типа!  Откуда  они
узнали про медь?
   - Раньше такого никогда не случалось, - сердито заявил Остер. -  Стоило
Джеффу один раз поработать с нами - тут же имперские марионетки  опережают
нас с заявками; причем не на одно, а сразу  на  три  месторождения!  -  Он
метнул  на  Кервина  гневный  взгляд.  -   Сколько   тебе   заплатили   за
предательство?
   - Да ты с ума сошел! - в тон ему отозвался Джефф.
   - Просто не повезло, - произнес Кеннард.
   - С одним месторождением это еще  могло  быть  простым  совпадением,  -
сказал Остер, - а с двумя - невезением. Но с тремя!
   -  Есть  только  один  способ  разобраться,  -  произнесла   Таниквель,
покосилась на Кервина и отвела взгляд. - Кеннард,  он  не  сможет  солгать
Альтону.
   Джефф сразу понял, что она имеет в виду, и в нем всколыхнулась ярость.
   - Телепатическое обследование? - поинтересовался он. - Да я  сам  этого
требую, черт побери! А нотой,  Остер,  я  заставлю  тебя  проглотить  свои
слова; я забью их тебе кулаками в глотку! -  Он  развернулся  к  Кеннарду;
ярость заслонила в памяти кошмарные воспоминания о первом зондировании.  -
Давайте! Выясняйте!
   Кеннард возмущенно замахал руками.
   - Другого пути у нас не осталось, - тихо сказала Элори.
   Джефф   зажмурил   глаза,   приготовившись    к    болезненному    шоку
насильственного раппорта. Сколько раз ни проходи через  это  -  легче  все
равно не становится.  Секунду-другую  он  держался,  потом  все  заволокло
благословенным вихрящимся туманом; потом он обнаружил, что стоит,  стиснув
край столешницы, и в тишине слышно  только  его  шумное  дыхание.  Кеннард
переводил взгляд то на него, то на Остера.
   - Ну? - потребовал Джефф.
   - Я всегда говорил,  что  мы  можем  тебе  доверять,  -  тихо  произнес
Кеннард, - но чего-то я все равно не понимаю. Джефф, у тебя в памяти  есть
какой-то блок.
   - Может быть, земляне подвергли  его  пост-гипнотическому  внушению?  -
предположил  Остер.  -  И  подсунули  нам,  как...  как  бомбу  с  часовым
механизмом.
   - Не может такого быть, - презрительно  скривилась  Элори,  но  Кеннард
хранил молчание.
   - Одно я могу сказать точно, Остер, - наконец произнес  он.  -  Никакой
информации землянам Кервин не передает. Чувства вины в нем нет.
   Но холодный, бесформенный ужас сжал горло Джеффа цепкой лапой.
   Некая  таинственная  сила  манипулировала  им  с  самого  прибытия   на
Даркоувер. Не комъины же подчистили банки данных  в  компьютере  Имперской
Миссии; не комъины же давили ему на нервы, пока не осталось ничего,  кроме
как бежать без оглядки...
   _Неужели  он  действительно  подослан  к  комъинам  -  шпион,  сам   не
сознающий, что он шпион?_
   - Дьявольская чушь! - сердито произнес Кеннард. -  Такого  мне  еще  не
приходилось слышать! А почему тогда не Элори или,  скажем,  не  Остер?  От
этих раздоров и всеобщей подозрительности выигрывают одни  земляне!  -  Он
принялся складывать карту. - Скорее уж кто-нибудь из Альдаранов, - а у них
есть несколько телепатов - шпионит с незарегистрированной матрицей. Иногда
барьер на втором уровне удается пробить, наверно, в этом-то и дело.  Может
быть, Остер, твой барьер на мгновение ослаб, вот и все. Просто не повезло;
ничего, попробуем еще раз.



        11

   Кервин пытался избавиться от этой мысли. В конце концов, Кеннард провел
же телепатическое обследование и доказал, что  Джефф  невиновен.  Но,  раз
возникнув, мысль не желала никуда уходить и зудела, как больной запущенный
зуб. "Я ведь могу об этом ничего и не знать.  Неужели  действительно  меня
подослали земляне? Да, конечно - комъины засекли меня еще из Арилинна. А я
так рад был избавиться от  давления,  что  не  задавал  никаких  вопросов.
Например, кто подчистил банк данных в компьютере  приютского  архива?  _И,
кстати, Остер тоже родился среди землян_".
   Молча, заторможенно Кервин проживал день за днем. В  одиночку  совершал
верховые прогулки в предгорья, часами валялся на кровати у себя в  комнате
и старался ни о чем не думать.
   Каждый раз при общих сборищах в гостиной он ловил на себе сочувственный
взгляд Таниквель. ("Чертова сука! Не нужна мне твоя  жалость!")  и  ощущал
отголосок ее боли. И вообще, он старался ее избегать. Воспоминания  об  их
недолгих днях вместе были как острый нож. Поскольку это  коснулось  Джеффа
гораздо  глубже,  чем  какая-нибудь  мимолетная  связь,   обрезать   одним
беззаботным движением все концы он не мог.
   Он смутно осознавал,  что  она  пытается  застать  его  наедине,  чтобы
поговорить. Избегать ее  стало  доставлять  ему  своего  рода  извращенное
удовольствие. Но однажды утром они нос к носу столкнулись на лестнице.
   - Джефф, - произнесла она, вытягивая руку, - подожди.  Не  убегай.  Мне
надо поговорить с тобой.
   Он пожал плечами, сосредоточенно глядя поверх ее головы.
   - О чем поговорить?
   Глаза  девушки,  когда-то  искрившиеся  озорством,  вдруг   наполнились
слезами.
   - Я так больше не могу! Мы словно враги - и вся Башня смердит ревностью
и ненавистью!
   Перед искренностью этой боли лед его отчуждения дрогнул.
   - Тани, - произнес он, - мне это нравится ничуть не больше. Но разве  я
первый начал?
   - Ну сколько можно... - Она осеклась на полуслове и  закусила  губу.  -
Джефф, мне больно, что ты  такой  несчастный.  Кеннард  немного  рассказал
мне...
   - И  что,  я  достаточно  несчастен,  чтобы  ты  вернулась  ко  мне?  -
поинтересовался он, с убийственным сарказмом отчеканивая каждое  слово,  и
тяжело положил руки Таниквель на плечи. - Наверно, Остер и тебя уже убедил
в худшем, что я шпионю на землян?
   - Джефф, но Остер тоже не врет, - негромко отозвалась она,  не  пытаясь
вырваться. - Он просто говорит то, во что верит. И если  ты  думаешь,  что
его все это радует, то глубоко ошибаешься.
   - Ага, значит, если меня выгонят, он такого горя не переживет!
   - Не знаю, но он вовсе не тот гнусный тип, каким тебе кажется. Посмотри
мне в глаза, Джефф, неужели ты не чувствуешь, что я говорю правду?
   "В этом-то вся беда, - устало подумал Джефф, - все они говорят  правду,
- как ее видят".
   Плечи Таниквель мелко дрожали, и один  вид  плачущей  Тани  -  когда-то
бывшей воплощением озорства и беззаботности,  -  почему-то  ранил  Кервина
гораздо глубже, чем  все  подозрения  остальных,  вместе  взятых.  Она  не
нападала и не защищала, она просто разделяла его боль.  Беспомощно  рыдая,
она приникла к нему.
   - О, Джефф, мы были так рады, когда ты появился - и  для  нас  это  так
много значит, что ты здесь. Если бы только можно было точно узнать...
   Вечером того же дня в  гостиной,  дождавшись,  пока  все  соберутся  со
своими бокалами вокруг камина, Кервин агрессивно вскочил, сжал  кулаки  за
спиной и выступил с краткой речью (демонстративно на кахуенге):
   - Остер, ты выдвинул  в  мой  адрес  обвинение;  зондирование  Кеннарда
показалось тебе недостаточным доказательством.  Какого  доказательства  ты
хочешь? Что тебя убедит?
   С кошачьей грацией Остер поднялся из кресла.
   - Комъинская неприкосновенность не позволяет мне... - вежливо начал он.
   - Знаешь, куда можешь засунуть свою комъинскую неприкосновенность?..  -
Кервин употребил весьма специфический термин из  портового  жаргона.  -  Я
десять лет прожил на Земле, и  там  есть  по  этому  поводу  одно  хорошее
выражение: выкладывай или заткнись. Или  скажи,  какое  доказательство  ты
сочтешь достаточным, и дай мне возможность  его  представить,  или...  даю
слово, братец: если услышу или телепатически уловлю от тебя хоть словечко,
что я, мол, продался землянам или кому-то там еще - я  тебя  отделаю  так,
что живого места не останется!
   Остер отступил на шаг в  сторону;  и  Джефф  сделал  шаг,  не  сводя  с
противника напряженного взгляда, не разжимая стиснутых кулаков.
   - Я повторяю: или выкладывай, или заткнись, и тогда уж пасти больше  не
разевай.
   - Это его право, Остер, - проговорил Кеннард. -  Нельзя  же  все  время
только шушукаться за спиной. Или  докажи  свои  подозрения,  или  извинись
перед Джеффом, и вопрос закрыт. Ну сколько можно  грызться!  -  Лицо  его,
прорезанное складками, скривила гримаса боли. - У нас  и  без  того  забот
полон рот.
   Остер покосился на Кервина. "Если  бы  взглядом  можно  было  убить,  -
подумал Джефф, - у Остера никаких проблем не возникло бы".  Но  когда  тот
заговорил, голос его прозвучал на удивление ровно:
   - Элори, ты не соберешь матричный капкан?
   - И не подумаю! - вспыхнула та. - Сам делай свою грязную работу!
   - Можно было бы попросить Кеннарда, но он предубежден в пользу Джеффа.
   - Давайте я соберу, - вызвался Раннирл. - Не подумай только, Остер, что
я тебя поддерживаю. Но  если  оставить  сборку  тебе,  результат  нетрудно
предсказать. Джефф, мне ты доверяешь?
   Кервин кивнул. Он понятия не имел, что такое  матричный  капкан,  и  на
кого тот расставляется. Но если за дело брался Раннирл,  можно  было  быть
уверенным - не на Кервина.


   Как-то днем, когда заканчивалась настройка очередного экрана,  и  Джефф
держал узор, ни с того, ни с сего картинка на мониторе задрожала и слилась
в яркую зеленую полосу. Кервина пронизала боль; толком не  осознавая,  что
делает, он разорвал раппорт между Раннирлом и Элори,  отключил  экраны  и,
сам не поняв, когда успел вскочить с места, подхватил безжизненно обмякшую
Элори. В первое паническое мгновение ему показалось,  что  она  не  дышит.
Потом темно-дымчатые ресницы ее дрогнули, и девушка прерывисто вздохнула.
   - Переутомилась, - произнес Кеннард, поднялся с места и накрыл  большой
кристалл куском шелковистой ткани. - Умолял же я ее передохнуть - так  она
и слушать не желала.
   - Хорошо, что Джефф успел ее подхватить, - сказал Раннирл. - Он вытащил
Элори прежде, чем она успела нарушить кристаллическую структуру. Как это у
тебя получилось, Джефф?
   - Понятия не имею, - Джефф действовал совершенно рефлекторно, словно  в
сознании сработал какой-то переключатель. - Удача.  Инстинкт.  Откуда  мне
знать?
   Элори еле слышно плакала; лицо ее стало  мертвенно-бледным,  а  рыдания
звучали глухо и прерывисто, словно у нее  не  было  сил  толком  вдохнуть.
Раннирл  взял  ее  на  руки,  как  ребенка,  и  направился  к  выходу   из
лаборатории, бросив через плечо:
   - Позовите Тани - и побыстрее!
   - Таниквель улетела с Остером,  -  отозвался  Кеннард.  -  Я  попробую,
конечно, вызвать их, а пока...
   Раннирл пинком отворил ближайшую дверь; это оказалась одна из множества
пустых комнат. Он положил Элори  на  кушетку,  прикрытую  пыльным  вышитым
покрывалом.
   - Я... могу чем-то  помочь?  -  беспомощно  поинтересовался  от  дверей
Джефф.
   - Ты же эмпат, - отозвался Раннирл.
   И вдруг Джефф вспомнил, что сделала для него  Таниквель  в  тот  первый
вечер, когда Кеннард взламывал его телепатический барьер.
   - Я... постараюсь.
   Элори, как капризный ребенок, замотала головой из стороны в сторону.
   - Нет, - раздраженно произнесла она, - нет, оставьте меня в  покое.  Со
мной все в порядке. -