этому и не обращала внимания и не стыдилась этого. Ну, бегает  еще  один
парнишка... Теперь под  пристальным  взглядом  наследника  лорда  Алдарана
Ромили почувствовала, что ее словно бы  ощупывают  -  тискают  грубо,  как
вещь. От этого в груди засвербило и в животе екнуло.
   Девушка вбежала  в  свою  комнату  и  захлопнула  дверь.  Отдышалась...
Дождалась,  пока  сердце  успокоится,  потом  подошла  к   рукомойнику   и
сполоснула лицо холодной водой.
   Люсьела права. Ой, как же она права. Ну почему она не предупредила меня
раньше?!
   Ромили почувствовала себя такой несчастной!  Ясно,  что  никому  нельзя
говорить об этом, иначе ее высмеют.  Руки  у  нее  все  еще  дрожали.  Она
скинула блузку, расстегнула штаны - когда те  упали  на  пол,  перешагнула
через них. Приблизилась к зеркалу... Впервые в своей жизни обнаружила, что
с блестящей плоскости на нее смотрит не девочка, а молодая  женщина.  Тело
ее было стройно, талия  узкая,  груди,  правда,  едва  округлились,  бедра
все-таки узковаты, совсем как у мальчишки, да и ноги тоже тощие.
   "Все равно, - решила Ромили, - если я надену мужской костюм, уверена  -
никто не сможет обнаружить, что я женщина".
   Через стеклянную дверь, отделявшую ее половину от комнаты Мэйлины,  она
заметила, что сестра изучает содержимое корзинки с подарками,  присланными
ей по случаю Праздника середины лета. Как и у нее  самой,  перед  Мэйлиной
стояли  три  корзинки  -  это  натолкнуло  Ромили  на  мысль  внимательнее
просмотреть ту, последнюю. Первая - от отца, в ней  куда  больше  фруктов,
чем  цветов.  Макаран  всегда  был  практичным  человеком  и  считал,  что
материальное, тем более вкусненькое, куда важнее,  чем,  например,  цветы.
Другая корзинка от Раэля - милый, милый братишка!.. Я  тоже  позабочусь  о
тебе... А это, значит, от Дарена?  Хотя  нет...  Ромили  достала  странные
соцветия, уложенные в букет...  Вряд  ли  от  старшего  брата  -  вот  как
аккуратно подобраны бутоны. А это что за невиданные фрукты?  Должно  быть,
он привез их из Неварсина... Такие в окрестностях замка не растут.
   Под букетом лежал листок. Ромили взяла его и с удивлением прочитала:

   Нет у меня ни сестры, ни матери,
   Чтобы вручить подарок.
   С почтением преподношу его вам.
   _Алдерик_, студент.

   Мэйлина закричала из своей комнаты:
   -  Роми,  ты  еще  не  одета?  Поторопись,  нам  нельзя  опаздывать  на
праздничный завтрак. - И после короткой паузы еще вопросы: - Какое  платье
ты собираешься  надеть?  Праздничное?  Калинда  у  мамы,  ты  не  поможешь
застегнуть мне пуговицы?
   Тут же сестра ворвалась в ее комнату.
   - Какие красивые цветы! Роми, ты только посмотри... Мои все  срезаны  в
нашем саду, а эти какие-то  странные...  Ага,  и  здесь  букетик  снежного
винограда, ой, какой же он сладкий, прямо как мед.  Я  слыхала,  они  ждут
морозов, эти монахи в Неварсине,  и,  когда  ягоды  хорошенько  прихватит,
собирают и готовят из них крем и сладости. Роми, как ты думаешь,  кто  он?
Он выглядит так романтично. Думаешь, дом Алдерик собирается  ухаживать  за
кем-нибудь из нас? Я была бы просто счастлива, если бы кого-нибудь из  нас
обручили с ним. Он такой представительный и галантный. Совсем как принц из
какой-то сказки...
   - Какие глупости ты говоришь, Мэйли! - ответила Ромили, однако потом не
выдержала и улыбнулась. - Я думаю, что он обычный гость,  не  более...  Не
сомневаюсь, такую же корзинку он послал и нашей приемной матери.
   - Домна Люсьела вряд ли оценит этот подарок, - фыркнула Мэйлина. -  Она
считает праздничную ночь языческим обрядом, а христофоро не к лицу  не  то
чтобы участвовать в нем, а даже наблюдать за праздником.  Она  ворчала  на
Калинду  уже  за  то,  что  та  позволила  Раэлю  приготовить  корзинки  с
подарками. На что отец сказал: "Все празднуют, все радуются,  любой  будет
прощен, этот грех невелик, ведь получают же  батраки  день  отдыха.  Пусть
Раэль получит удовольствие, пока маленький. Он будет  хороший  христофоро,
если останется таким добрым и хорошенько освоит "Книгу Мыслей".
   Ромили улыбнулась и сказала:
   - Отец, насколько я помню,  говорит  одно  и  то  же  в  канун  каждого
праздника. Все время твердит, что следует жить скромно, умерять  аппетиты,
а сам, я уверена, как любой другой человек, любит фрукты, имбирный хлеб  и
шафранные пирожные. Папа вообще слишком  много  говорит:  животное  должно
быть довольно своей пищей, рабочий - платой и отдыхом... И тому  подобное,
что написано в "Книге Мыслей".  Он  часто  бывает  груб,  но  с  батраками
обращается справедливо. - Она застегнула пуговицу  и  повернула  сестру  к
себе лицом. - О Мэйли, как ты красива!.. Но слава Богу, что ты  не  носишь
это платье каждый день - я бы измучилась застегивать его.  И  расстегивать
тоже... Любая бы девушка отчаялась... Вот почему  у  меня  на  праздничном
платье нашиты  только  кружева  -  я  бы  взвыла,  если  бы  мне  пришлось
разбираться с ними каждое утро.
   Она застегнула последнюю пуговицу на рукавах  своей  нижней  рубашки  и
через голову надела  бархатный,  в  ржавчину,  расшитый  бабочками  сакрос
[длинная, с широкими рукавами одежда]. Потом Ромили повернулась к Мэйлин -
скрепить ее косу заколкой-бабочкой так, чтобы  ее  крылья  прикрыли  сзади
воротник.
   Сестра тем временем рылась в корзинке в поисках цветка.
   - Вот этот розовый мне пойдет? - спросила она у Ромили.  -  Как  раз  к
моему  платью...  О-о,  Роми,  взгляни!  -  Она  даже  рот  приоткрыла  от
изумления. - Нет, ты только посмотри! Ты что, его не видела? Он положил  в
корзинку золотой цветок. Это же дорилис!..
   - И что из этого? - невозмутимо поинтересовалась  Ромили,  выбравшая  к
своему платью голубой киресет. Мэйлина испуганно схватила ее за руку.
   - Как что? Ты не должна это принимать - разве  тебе  не  известен  язык
цветов! Если какой-то мужчина преподносит тебе в дар золотой цветок... ну,
цветок страсти... Ты сама прекрасно знаешь, на что он намекает.
   Ромили вспыхнула - точно так же, как и  только  что,  в  коридоре.  Она
словно почувствовала на себе похотливый взгляд, каким одарил  ее  толстяк,
вышедший из ванны. Алдерик? Неужели он тоже  смотрел  на  нее  с  подобной
жадностью? Да нет же, ничего такого и в помине не было. Вполне  дружеские,
вежливые, без всякой примеси каких-либо грязных мыслей отношения.
   - Чепуха! - ясным голосом заявила  она.  -  Он  чужак  в  наших  горах,
значит, не о чем и разговор  вести.  Но  если  это  вызовет  нежелательные
разговоры... Мэйлина, выбери-ка мне цветок, которым можно было бы украсить
прическу.
   Сестры явились в огромную столовую во всем блеске. Там проходили обычно
торжества и праздники. Девушки шли степенно, в руках,  как  того  требовал
древний обычай, несли подаренные им в этот день корзинки с  фруктами.  Ими
они  должны  были  одарить  отца  и   братьев.   Леди   Люсьела   радостно
приветствовала гостей. Раэль в новом нарядном костюмчике был тут же; рядом
восседала Калинда - тоже в новом платье, темном и строгом, как и  подобает
ее положению. Ромили сразу обратила на  это  внимание.  Все-таки  Люсьела,
подумала она, добрая женщина. Как бы ни складывались  их  взаимоотношения,
это нужно  признать.  В  других  домах  гувернантки  обычно  десятилетиями
донашивают свои собственные наряды или им отдают старые с барского  плеча.
Дарен обрядился в лучший свой  костюм.  Алдерик  тоже,  хотя  нарядом  ему
служил обычный черный камзол студента из Неварсина, на котором в помине не
было каких-либо семейных  гербов  или  цветной  отделки.  Странно,  решила
Ромили, какого же он все-таки роду-племени? Она все  более  укреплялась  в
мысли, что он из приверженцев отправленного в изгнание  законного  короля.
Возможно, даже сам молодой принц... Она, конечно, никому  не  заикнется  о
своей догадке, но почему бы Дарену не довериться ей?
   Гарет из Скатфелла - тот, что  являлся  хозяином  поместья,  -  занимал
самое почетное место за праздничным столом, на котором  обычно  сидел  сам
дом Макаран, однако отец Микела в придворной табели о  рангах  стоял  ниже
отца Гарета. Молодые люди  сидели  за  отдельным  столом.  Ромили,  увидев
Дарису, сидевшую возле Кадела, хотела бы присоединиться к  своей  подруге,
но  мачеха  жестом  указала  ей  на  свободный  стул  возле  дома  Гариса,
наследника Скатфелла. Девушка покраснела, но решила, что  не  стоит  сразу
устраивать скандал. Пришлось сесть на назначенное  место.  Ромили  поджала
губы и решила, что в присутствии родителей  дом  Гарис  будет  вести  себя
прилично.
   - Теперь, так ладно прикрыв свою красу, вы  выглядите  еще  прекрасней,
дамисела, - сказал он. Слова были вполне вежливы, не придерешься;  однако,
взглянув в его круглое, чуть надменное лицо, Ромили решила, что  лучше  не
отвечать. Он, к ее удивлению, счел подобное поведение  нормальным  и  даже
улыбнулся доброжелательно и весело.
   Трапеза затянулась за полдень - трудно перечесть, сколько наивкуснейших
блюд, редких деликатесов было подано к столу. Уже  в  самом  конце,  когда
пресытившиеся гости по крохам пробовали то или иное кушанье, в  зал  вошли
музыканты. На окнах подняли занавесы, и в просторное  помещение  ворвались
лучи густо-багрового исполинского светила. Самого солнца видно не было, но
на полу лежали тусклые, шафранного оттенка прямоугольники света.
   Наконец слуги распахнули двери, и гости спустились  в  нижний  зал,  из
которого была вынесена вся мебель, чтобы было просторнее танцевать.  Дарен
первым повел сестру, как того требовал обычай, и, проходя мимо  стола,  за
которым  расположились  местные  лорды,  Ромили  услышала   их   разговор.
Естественно, присутствующие в деталях обсуждали свару при дворе и изгнание
Каролина.
   - Плевать  мне  на  всю  эту  заварушку,  -  объяснял  Макаран.  -  Мне
безразлично, кто сидит на троне, но что хорошего, если по каждому  вопросу
то и дело приходится совать взятки? Они  хапают  без  числа.  Было  время,
когда Макараны правили этим королевством, потом моим  предкам  не  хватило
сил защитить королевство. Мои предки не захотели превращать свой  домен  в
военный лагерь или, что еще хуже, в поле битвы и полюбовно договорились  с
Хастурами. Пусть они правят, но я проклинаю их братоубийственные  войны  и
принимать в них участие не желаю.
   - Я слышал, что Каролин и его старший сын бежали на наш берег Кадарина,
- сказал лорд Гарис. - Не сомневаюсь, он попытается найти убежище у  моего
кузена Алдарана... Между Хастурами и Алдаранами существует давняя вражда.
   Его отец скептически усмехнулся.
   - Не найти более свирепых охотников на волков, чем собаки, в чьих жилах
течет волчья кровь. Те же Алдараны - разве они не вышли из рода  Хастуров?
Правда, это было давным-давно...
   - По крайней мере, так говорят, - согласился лорд Гарис. - Я в общем-то
не очень доверяю всем этим сказкам о спустившихся с неба богах... Хотя кто
знает, ведь в роду Алдаранов из поколения в  поколение  передается  ларан.
Так же, впрочем, как и среди моих детей. И ваших...  Дом  Микел,  ваш  сын
тоже живет в Башне?
   Отец нахмурился.
   - Но не по моей воле. Я не посылал  его  туда  -  он  сам  выбрал  этот
жребий. - Микел ударил ладонью по подлокотнику. - Я больше не  считаю  его
сыном. Тот, кто променял родовое гнездо на Башню Хали, мне не  сын!  -  Он
помолчал немного,  потом  добавил:  -  Но  сейчас  разговор  на  эту  тему
неуместен. Не желаете ли, господа, потанцевать?
   - С большой охотой, - улыбнулся сэр Гарис, - оставлю вас, чтобы  побыть
с молодежью. - Не позволите ли, дорогой хозяин, пригласить  вашу  даму?  -
спросил он и, дождавшись разрешающего кивка, предложил леди Люсьеле руку.
   После первого традиционного танца юноши образовали как бы внешний круг,
женщины и девушки собрались в центре. Последовала небольшая  пауза.  Когда
же музыканты  принялись  наигрывать  быструю  мелодию,  веселье  разлилось
вширь.  Ромили  заметила,  как  Дариса,  отказав   нескольким   кавалерам,
выбралась из своего круга, и бросилась  к  подруге.  Крепко  обняла  ее...
Ромили предложила что-нибудь выпить, и они с бокалами в  руках  уселись  в
сторонке поболтать. Дариса была наряжена в свободное,  без  пояса  платье,
которое обычно носят беременные женщины. Пряжку на своей блузке  она  тоже
расстегнула, без конца обмахивалась веером.  Лицо  ее  раскраснелось,  она
тяжело дышала...
   Молодая женщина погладила себя по животу и пожаловалась:
   - Всего-то один разочек и дал потанцевать. Сам же без  конца  пляшет  -
толкается, дрыгается, особенно когда я пытаюсь заснуть.
   Подошел Кадел и заботливо склонился над женой, но  та  отослала  его  к
танцующим.
   - Иди и повеселись, мой муж. Я немного отдохну, мы  здесь  поболтаем  с
подругой.
   Потом она обратилась к Ромили:
   - О чем ты думаешь, Ромили? Тебе уже пятнадцать, а ты еще не обручена.
   Ромили только кивнула. Она слова не могла вымолвить,  пораженная  видом
подруги. Какой тоненькой, грациозной и хорошенькой была  Дариса  три  года
назад! А теперь? Ноги как у слонихи, когда-то маленькие груди раздулись  и
заметно колыхались под  кружевами,  нашитыми  на  открытой  ворот  платья,
запястья налились жиром. Дариса вынашивала третьего. Словно прочитав мысли
подруги, она горько усмехнулась.
   - Да уж, - она вздохнула, - что поделаешь! Я уже  не  та,  что  раньше.
Какая была стройненькая, гибкая... Так  что  наслаждайся  своим  последним
годиком, Роми; вероятно, скоро и ты будешь ходить с таким  же  пузом.  Мой
свекор уже упоминал, что пора женить Синила. То  ли  на  тебе,  то  ли  на
Мэйлине... Скорее на твоей сестре - он считает, что она более  послушна  и
похожа на леди.
   Ромили наконец обрела дар речи.
   - Но зачем рожать так скоро? Я думаю, двоих за три года достаточно...
   Дариса пожала плечами и засмеялась:
   - Конечно, но так уж вышло. Это потому, что я кормила детей сама, а  не
отдавала их кормилице. Вот рожу, и все. Ни-ни!.. Троих пока хватит.
   - Для меня это было бы чересчур, - решительно заявила Ромили.
   Дариса засмеялась:
   - Все так говорят, когда ходят в девушках. Лорд Скатфелл  относится  ко
мне с уважением, потому что я уже принесла  нашей  семье  двух  мальчиков.
Надеюсь, что этот ребенок будет девочкой. Я так хочу, чтобы  у  меня  была
малышка; попозже я познакомлю тебя с моими детьми. Они такие хорошенькие -
маленький Гарет совсем рыжий, может, у него проявится ларан и он  сгодится
для Башен...
   - Неужели ты хочешь, чтобы он попал туда? - Глаза у Ромили округлились.
   Дариса опять рассмеялась.
   - Конечно. Это было бы просто здорово, если  бы  Башня  Трамонтана  или
любая другая приняла его. Все Алдараны и Хастуры, как наши, так и  дальние
родственники, вышли оттуда еще до  эпохи  Сотен  царств.  У  них  остались
прочные связи с Трамонтаной. - Дариса, понизив голос, спросила: -  У  тебя
нет вестей от Руйвена? Отец действительно лишил его наследства?
   Ромили кивнула, и подруга испуганно прикрыла рот ладошкой. Старший брат
и Дариса в детстве крепко дружили.
   - Помню, как  в  один  из  Праздников  середины  лета  он  подарил  мне
корзинку, - сказала она, - и я с удовольствием приколола  на  свое  платье
веточку  с  золотыми  цветочками,  которую  он  подарил.  И  надо  же  так
случиться, что в конце праздника папа объявил о моей помолвке  с  Каделом.
Теперь мы очень счастливы, у нас двое детей, ждем третьего,  но  я  всегда
по-доброму вспоминаю Руйвена, и я была бы не  прочь  стать  тебе  сестрой,
Ромили. Как ты думаешь, Макаран согласится выдать тебя за Синила, если  он
попросит твоей руки? Тогда мы и в самом деле стали бы сестрами.  Вот  было
бы здорово!..
   - Мне  не  нравится  Синил,  -  ответила  Ромили,  и  в  это  мгновение
вздрогнула - ее как бы сразило отчетливое  видение:  вот  она  спустя  три
года, такая же как Дариса, толстая, с  одышкой,  кожа  испещрена  родимыми
пятнами,  тело  отяжелеет  от  родов.  Жуткая  картина!..  -  Единственная
радость, - заметила она, - что в результате этого брака мы будем рядом. Но
я не спешу замуж; вот и Люсьела говорит, что в пятнадцать лет еще  слишком
рано устраивать свой дом. Она заявила, что мне начнут жениха подбирать  не
ранее семнадцати или  даже  позже.  Можно  испортить  хорошую  суку,  если
случить ее слишком рано.
   - О, Ромили! - вспыхнула Дариса, и они захихикали, как в детстве.
   - Тогда танцуй и веселись вволю, пока есть возможность, скоро  все  это
кончится, - вздохнула женщина. - Взгляни-ка на того парня,  друга  Дарена,
которого он захватил с собой из  монастыря.  Он  выглядит  как  заправский
монах в своем темном наряде. Он случайно не из братьев?
   Ромили отрицательно покачала головой.
   - Я не знаю, кто он. Известно только, что он дружит с Дареном, а сам он
из рода Кастамиров.
   Все, о чем она, как ей казалось, догадалась, девушка оставила при себе.
   - Кастамиры же из Хастуров! Удивляюсь, что он  свободно  разъезжает  по
нашим краям, - я слышала, Кастамиры  поддерживают  прежнего  короля.  Твой
отец за Каролина или привержен новому королю?
   - Думаю, отцу глубоко безразлично,  кто  сидит  на  троне,  -  ответила
Ромили, но прежде,  чем  она  смогла  продолжить,  возле  нее  остановился
Алдерик.
   - Госпожа Ромили, позвольте пригласить вас на следующий танец?
   - Дариса, ты же не хочешь остаться одна?
   - Нет, ступай, дорогая. Вон Кадел, я попрошу его, чтобы он  подлил  мне
вина.
   Ромили позволила Алдерику вывести ее на середину зала  и  занять  место
среди танцоров.
   Всего собралось шесть пар, хотя одну из них составили Раэль  и  Джесами
Сторн, которой уже было одиннадцать. Она на  полголовы  была  выше  своего
партнера.
   Молодые люди встали лицом друг к другу.  Дарен  танцевал  с  Джеральдой
Сторн - они стояли первыми и, выдвинувшись вперед, взялись  за  руки,  тем
самым как бы подавая  пример  всем  остальным  участникам.  Когда  очередь
кружить партнершу дошла до Алдерика, Ромили  доверчиво  подала  ему  руку.
Ладони у Алдерика были твердые, теплые и приятно сухие - совсем не похожие
на руки школяра. А уж отчетливые шероховатости мозолей  сразу  выдавали  и
нем человека, привыкшего обращаться  с  мечом.  Что  совсем  несвойственно
монаху, подумала Ромили. Потом она полностью отдалась танцевальным па и  в
конце  музыкальной  фразы  оказалась  напротив  Дарена,  затем  перед  ней
предстал Раэль. Когда в очередной фигуре она на короткое время подала руку
Синилу, тот улыбнулся и легко сжал ее пальчики,  однако  девушка  опустила
глаза и не улыбнулась в ответ. Значит, лорд Скатфелл задумал женить  ее  в
этом году на Синиле, ей скоро придется рожать ребенка за  ребенком  и  она
растолстеет, как Дариса?
   Невероятно!
   Конечно, придет день, и она выйдет замуж, но не за  зеленого  же  юнца!
Ромили приложит все силы, чтобы не допустить этого! Ее отец не  так  уж  и
боится лордов из королевского рода Алдаранов, к тому же  этот  господин  к
ним сбоку припека, он  всего  лишь  Алдаран  из  Скатфелла.  Хозяева  этой
усадьбы - самые богатые и влиятельные из соседей,  но  и  ее  отец  вполне
независимый лорд. Они владели этими землями с незапамятных времен.
   Теперь она оказалась лицом к лицу с домом Гарисом. Он тоже улыбнулся  и
сжал ее пальцы.
   Девушка вновь покраснела - ее руки  остались  холодными,  она  даже  не
шевельнула пальцами в ответ, отвела взор и, как только  позволила  музыка,
выдернула их. Вздохнула с облегчением, когда в следующей фигуре  ей  вновь
довелось встретиться с Алдериком.
   Наконец музыка смолкла, но  скоро  вновь  заиграли  танец,  исполняемый
парами, и в этот момент Ромили заметила, что к ней направляется дом Гарис.
Она тут же дернула Алдерика за рукав и быстро прошептала:
   - Немедленно пригласите меня на танец, дом Алдерик.
   - С большим удовольствием, - улыбнулся тот и  вновь  вывел  девушку  на
середину зала.
   Ромили улыбнулась в ответ, когда они миновали дома  Гариса,  пристально
наблюдавшего за ними, потом заметила:
   - Не т