жить себе врага. И причины вроде бы никакой не было, а вот поди ж
ты! Всем не угодить... Возможно, она повела себя не совсем тактично  и  не
следовало вообще подходить к их червинам.  Может,  лучше  было  бы  просто
предупредить Аларика, что его червин хромает. Она словно упрекнула  его  в
слепоте. Он же не мог связаться  с  животным,  а  хромота  была  почти  не
заметна. И с нетерпимостью, которая свойственна молодежи,  упрямо  решила:
если не способен разобрать, что у животного на  душе,  то  нечего  на  нем
ездить!
   Вскоре отряд вновь тронулся в путь. Дорога теперь углубилась в  горы  и
то взлетала вверх, то падала на дно распадка. Ромили начала отставать - на
таких участках  кони  не  могли  состязаться  с  низкорослыми,  увалистыми
червинами. Время от времени Карло, Орейну и Ромили приходилось спешиваться
и вести скакунов в поводу,  в  то  время  как  слуги  могли  вполне  ровно
спускаться на пони. Ромили выросла в горах, и ей в  привычку  были  крутые
обрывы и взбирающаяся, казалось, в самое небо тропа, но и у  нее  замирало
сердце,  когда  дорожка  суживалась  до  ширины  двух  ступней,  а   рядом
открывался зев бездонной пропасти. Тропа замысловато  вилась  между  диких
скал, взбиралась к самым облакам, чьи холодные влажные пальцы проникали до
самых костей. Тогда болели уши, дыхания  не  хватало  -  девушка  начинала
часто хватать ртом воздух. На  одном  из  поворотов  она  нечаянно  задела
камень - тот, стукаясь о каменную  стену  обрыва,  полетел  вниз.  Ромили,
затаив дыхание, долго следила за ним, пока он не исчез в  покрывшем  склон
горы облаке.
   На перевале они сделали передышку, и Орейн  указал  на  россыпь  огней,
полыхавших вдали на сумеречной горе:
   - Это Неварсин, Город Снегов, ваи дом. Еще два, ну, три дня пути - и вы
будете в безопасности за стенами монастыря Святого Валентина в Снегах.
   - И твое честное сердце сможет наконец успокоиться, бреду? Но чего  нам
бояться - люди у нас надежные, верные, и даже если бы они знали...
   - Потише, потише, мой господин! Не так громко, дом Карло, - прервал его
Орейн.
   Дом Карло подъехал к богатырю и обнял его за плечо.
   - Ты охраняешь меня с детского возраста - кто,  кроме  тебя,  будет  со
мной до конца, сводный брат?
   - А-а, да у вас дюжины - нет, сотни сторонников, мой... - Он запнулся и
потом закончил: - ...ваи дом.
   - Так-то оно так, но никто из них пока еще  не  жертвовал  жизнью  ради
меня, - сказал дом Карло. - Ничего, дай срок. Я награжу тебя по-царски.
   - Для меня наградой является возможность быть рядом с вами, видеть, как
вы займете прежнее положение... Карло, - ответил Орейн и повернулся, чтобы
внимательно рассмотреть, как слуги спускаются  по  крутой  тропке  на  дно
ущелья.
   Ночевку они устроили на открытом воздухе,  под  сенью  старого  дерева.
Листва его была так густа, что капли начавшегося дождя не могли  добраться
до земли, прорезанной вздувшимися гигантскими корневищами. Как и  положено
телохранителю, Орейн держался поближе к своему господину - они и спали под
одним  одеялом.  Ромили  проверила  животных,  осмотрела   копыта,   рога,
накормила птиц и только было решила расположиться поодаль от  мужчин,  как
Орейн окликнул ее:
   - Ну-ка, Румал, ложись поближе к нам. Ночи здесь  холодные,  а  у  тебя
даже одеяла нет и накидка какая-то жалкая. Совсем замерзнешь, парень.
   Ромили поблагодарила и на мгновение растерялась, потом наконец решилась
и улеглась меж двух мужчин. Сняла она только сапоги, больше не решилась  -
не дай Бог, увидят ее нижнее белье. Однако чем дальше, тем  больше  начала
мерзнуть. В душе она была благодарна Орейну, иначе она  бы  точно  к  утру
превратилась в  ледышку.  Уже  в  полудреме  она  заметила,  как  Пречиоза
спустилась к земле и села на ветку, нависавшую над хозяйкой, потом  что-то
еще... она сначала не поняла, что  это  такое...  Некое  шевеление  мысли,
прикосновение чужого ларана - батюшки,  да  это  же  мысленный  взор  дома
Карло! Тот как бы воспарил над  лагерем,  проверил,  все  ли  нормально  с
людьми, животными, птицами, и, убедившись, что  все  в  порядке,  медленно
угас.
   Следом и Ромили провалилась в забытье.



        3

   В предрассветных сумерках  Ромили  отправилась  за  водой  и  съестными
припасами для сторожевых птиц - еще с вечера было решено, что один из слуг
должен сходить сегодня на охоту - настрелять дичи  для  стервятников.  Они
явно пошли на поправку, чистили перья, очищали когти.  Не  успела  девушка
отойти от лагеря, как перед ней  открылся  пейзаж  невиданной  красоты.  В
горах, как известно, расстояния скрадываются, и ослепительно белые, словно
сложенные из снега или соли, стены Неварсина,  казалось,  высились  совсем
рядом. Рукой подать... В яснеющем на глазах воздухе были видны все  детали
- отдельные дома, улочки, шпили на башнях, даже вымпелы, развевавшиеся над
этим древним городом, построенным на склоне горы. Выше,  уже  за  границей
снегов, вздымались вырезанные из цельной скалы стены и кельи монастыря.
   Тем временем лагерь пробуждался. Вот один из слуг отправился за  водой,
чтобы варить кашу, другой кормил коней и червинов.
   Аларик, хмурый, со всклокоченной головой мужик в неопрятной, поношенной
одежде, пугал Ромили больше других, однако полностью  избежать  общения  с
ним она никак не могла. Ведь он вез на луке седла одну из сторожевых птиц.
   - Простите, - вежливо обратилась  к  нему  Ромили,  -  но  вам  следует
отправиться на охоту и добыть что-нибудь для наших птиц. Если  поохотиться
сейчас, то к ночи можно будет накормить стервятников.
   - Ах вот как, - хмыкнул Аларик, - стоит только провести ночку  рядом  с
господином, и уже можно распоряжаться здесь, как у себя дома? Не  надейся,
парень, что тебя кто-нибудь послушает. Кто ты,  собственно,  такой,  чтобы
командовать людьми, которые не оставили  кое-кого  в  трудные  годы?  Твое
место у параши - заруби это себе на носу, педераст несчастный.
   Ромили бросило в краску, губы задрожали от негодования.
   - Как вы смеете  говорить  подобные  вещи!  Дом  Карло  приставил  меня
смотреть  за  птицами,  кормить  их,  поить...  Это  не  моя  прихоть,   а
необходимость, и ваи дом сказал, что во всем, что касается  этих  пернатых
созданий, мое слово - это его слово.
   - Я тоже так могу сказать, - несколько снизив тон, пробормотал  Аларик.
Потом прошипел такое, что Ромили сначала даже не поняла, о чем идет  речь:
- Не желаешь пососать у меня?..
   У девушки перехватило дыхание, а когда смысл сказанного дошел  до  нее,
она в отчаянии подумала, как бы  в  таком  случае  поступил  любой  из  ее
братьев. Разве что, не  раздумывая,  выхватил  кинжал  и  бросился  бы  на
негодяя. Но разве ей сладить с таким громилой? Она обиженно  засопела,  но
нашла в себе силы ответить:
   - Возможно, если ваи дом сам распорядится, вы возьметесь за дело...
   Она стиснула зубы и отошла от Аларика, твердя на ходу про себя: "Черт с
ним! Ну его, дурака!.. Мне нельзя плакать, я не имею права... Я ни за  что
не заплачу..."
   - Что с тобой, парень? - удивленно спросил ее Орейн -  Что  ты  мрачнее
тучи? Заболел, что ли? Где болит?..
   Ромили наконец справилась со слезами и сказала первое, что пришло ей  в
голову:
   - Дядюшка, у вас, вероятно, есть запасная охотничья перчатка. Вы бы мне
ее не одолжили? - Она использовала обращение, которое часто применялось  в
горах по отношению к более старшему  мужчине.  -  Я  не  могу  подставлять
птицам голый кулак. С ястребом-то я могу управляться - тот  сам  понимает,
что вцепляться нельзя, а эти... Вон у них когти какие, они  мне  всю  руку
располосуют. К тому же я хотел бы отпустить их полетать на линьке -  пусть
поохотятся по очереди. Найдут какую-нибудь падаль...
   - Перчатку ты получишь, - вместо Орейна ответил дом Карло.  -  Дай  ему
свою старую, приятель... Она, конечно, не блеск, но руку  защитит.  У  нас
есть во вьюках запас кожи, ты бы мог скроить рукавицу сегодня вечером, мои
люди ее сошьют. Но зачем их  выпускать?  Почему  не  распорядиться,  чтобы
кто-нибудь сходил на охоту и настрелял дичи? Ты можешь послать любого... -
Дом Карло взглянул на Ромили, и в  следующее  мгновение  его  рыжие  брови
поползли вверх. - Вот так так! Кто же это был, Румал?
   Ромили опустила голову, уставилась в землю. Потом чуть слышно сказала:
   - Мне бы не хотелось ябедничать, ваи дом. Потом тут такое начнется... В
любом случае птицам надо дать возможность поработать крыльями - им  нельзя
без движения.
   - М-да, по-видимому, ты  прав,  -  согласился  Карло.  -  Что  ж,  если
настаиваешь, можешь дать им возможность поупражняться. Однако я не  люблю,
когда мои приказы не выполняются или тем  более  когда  ими  пренебрегают.
Орейн, дай ему перчатку, затем пригласи на пару слов Аларика.
   Ромили заметила, как глаза дома Карло вспыхнули,  словно  искры.  Точно
так же, когда кремнем бьют о металл... Девушке выдали перчатку, затем  она
направилась к жердочке, на которой сидела  Умеренность,  прикрепила  к  ее
ноге длинный тонкий кожаный поводок,  посадила  на  запястье  и  принялась
поглаживать ее найденным  перышком.  Стервятник  с  удовольствием  склонил
голову и довольно поглядывал на человека. Это было хорошим знаком  в  деле
приручения страшной, уродливой птицы. Прежде всего  птица  должна  понять,
что человек ей друг и его  присутствие  связано  с  приятными  ощущениями.
Наконец Умеренность взлетела, сделала несколько  кругов  и  вдруг  пала  с
небес на мертвую птичку, обнаруженную ею в кустах. Ромили долго  стояла  и
наблюдала, как стервятник клевал падаль - стоя  на  одной  ноге,  разрывал
мертвую плоть когтями и клювом. Потом Ромили занялась Усердием - повторила
все в точности так, как и  в  первый  раз.  Наконец  дошла  очередь  и  до
Благоразумия. Эта была меньше других, и ее легче было держать на руке.
   Все-таки какие уродливые птицы, но если приглядеться, то по-своему  они
очень красивы - сильные,  необыкновенно  зоркие...  Мир  стал  бы  намного
беднее без подобных созданий. Кому-то надо же очищать его от падали...
   Ромили привела в  восторг  острота  их  зрения  -  стоило  стервятникам
набрать высоту, и они видели все до мельчайших деталей. Поводки не были им
помехой. Тут же отыскали в густой траве добычу. Ромили  прошла  бы  совсем
рядом и ничего не заметила, даже запаха не почувствовала  бы...  Людям  бы
такое зрение! Насколько легче тогда им было бы отыскивать добычу!..
   Ей вдруг показалось, что она случайно набрела  на  разгадку  так  долго
мучившей ее тайны. Может,  ларан  и  есть  подобная  сверхчувствительность
мозга? Этот дар, которому она долгое время не доверяла, издревле  прижился
в ее семье. Ромили  не  переставала  спрашивать  себя:  за  какие  заслуги
Макараны обрели подобную способность? Почему, в конце концов,  жребий  пал
именно на нее? Или на дома Карло,  который,  вне  всякого  сомнения,  тоже
обладал этим драгоценным даром - все в этом человеке  говорило  о  наличии
незримой могучей силы, с которой он так запросто обращался. Однако ему  не
дано было входить в  мысленный  контакт  с  животными  и  птицами...  Тоже
загадка!.. А вот люди для него были прозрачней стекла.
   Дар Макаранов!..
   Однако отец ни о чем подобном и слышать не желал. За  упоминание  слова
"ларан" он поднял на нее руку. Собственно, если повнимательнее  вглядеться
в себя, то не из-за этого ли дара  она  покинула  семью?  В  какой-то  миг
пружина оказалась спущенной, наследство предков  взяло  свое...  Может,  в
этом и заключается зов судьбы? И хуже нет положения,  как  запретить  себе
думать об этом, считать все это сказкой, выдумкой, побасенками и всю жизнь
подавлять в себе ларан. Шарахаться от него, как от огня...
   Бедный отец!
   В конце концов, Руйвен был прав, оставив "Соколиную лужайку". Он сделал
выбор, узрев в небе свою звезду? Кто разберет? Одна лишь смерть  расставит
точки... Нет, в этом Ромили не права - точки будет расставлять жизнь, а не
смерть. Каждый день в борьбе и трудах ты станешь составлять фразы, сама же
будешь  ставить  то   восклицательный,   то   вопросительный   знаки,   то
многоточие... И очень редко жирную точку.
   Как живется Руйвену в Трамонтане? Нашел ли он там свое место -  неужели
он и есть тот  самый  ларанцу,  который  ждет  не  дождется  этих  птиц?..
Когда-нибудь эта Башня станет и ее домом...
   Неистовые гневные крики Благоразумия отвлекли девушку  от  дум.  Ромили
встрепенулась - птица уже закончила  трапезу  и  вновь  натянула  поводок.
Девушка позволила ей несколько  минут  полетать  кругами,  затем  вошла  в
ментальный контакт со стервятником и дала команду на  посадку.  Стервятник
беспрекословно - даже с какой-то лихостью, знай,  мол,  наших  -  исполнил
приказ и вцепился в запястье, прикрытое кожей  охотничьей  перчатки.  Если
Орейну эта перчатка была как раз, то Ромили все же чувствовала боль, когда
птичьи когти касались руки. Она отнесла птицу на предназначенное ей  место
на луке седла.
   Когда отряд  уже  был  готов  отправиться  в  путь,  Ромили  с  горечью
подумала, что, собственно, она и ее спутники - совершенно чужие люди. Один
Аларик чего стоил!  Все  заботы  девушки  были  направлены  на  то,  чтобы
держаться поближе к Орейну и дому Карло. Если когда-нибудь Аларик застанет
ее одну... С  другой  стороны,  стоило  вчерашним  днем  взять  немного  в
сторону, разминуться с этим отрядом, что бы с ней тогда  было?  Так  бы  и
скиталась  по  дикой  местности?  А  вчерашняя  горная   дорога,   камень,
сорвавшийся из-под ее ног?.. Еще чуть-чуть, и она последовала бы за камнем
- так бы и летела, ударяясь о скалы, потом бы канула в туманной низине. От
подобных мыслей тошнота подступила  к  горлу.  Неужели  это  все  проделки
Аларика, неужели это он мысленно подтолкнул ее?.. Но за что? Почему  такая
жестокость? Ведь она не причинила ему вреда...
   Может, потому, что она разоблачила его перед домом  Карло,  который  до
встречи с Ромили, по-видимому, вполне верил этому бандиту.  Что-то  с  ней
творилось неладное. Наверное, не только с ней одной... Но, вспомнив  Рори,
девушка спросила  себя:  уж  не  она  ли  сама  вызывает  в  других  людях
ненависть, похоть и злобу? Пусть не во всех, но всегда  найдется  человек,
испытывающий к ней отвращение. Даже в этой незнакомой,  мужской  компании.
Ладно, мужской костюм хотя бы защищает ее от посягательств...  Но  как  же
отец, ее братья, Алдерик? Случалось ли с ними подобное? Им тоже преграждал
дорогу испытывающий к ним лично необъяснимую  злобу  человек?  Или  и  они
такие же? Отец-то вон как показал  свое  истинное  лицо  -  прикинул,  что
сделка для него выгодна, и тут же  продал  дочь  дому  Гарису.  А  братья,
Алдерик? Она же их совсем не знает, может, они просто не обращали внимания
на нее. Она, мол, еще  ребенок.  Теперь-то  Ромили  с  мрачным  прозрением
увидела, что и в их душах тоже таился дьявол.
   Сжав зубы, Ромили  оседлала  своего  коня,  подтянула  подпруги,  потом
оседлала коней Орейна и дома Карло. В  общем,  в  ее  обязанности  входила
исключительно забота о птицах, но в этой неразберихе, суматохе  чувств  ей
куда легче было с животными, чем с людьми.  Эти  ее  понимали,  относились
дружески, помахивали хвостами при ее  появлении,  а  люди?  Того  и  гляди
всадят в спину кинжал.
   Голос дома Карло прервал ее размышления:
   - Я смотрю, ты  уже  успел  оседлать  для  меня  Длинноногую.  Спасибо,
парень...
   - Это просто замечательная кобыла, - ответила Ромили, похлопывая лошадь
по крупу.
   - Я смотрю, ты  разбираешься  в  лошадях.  Неудивительно,  если  ты  из
Макаранов. Эта родом с равнин Армиды - там разводят  самых  лучших  коней.
Хотя к горным переходам они не очень-то приспособлены  -  выносливости  не
хватает. Иной раз я даже чувствую вину перед Длинноногой за то,  что  взял
ее в  это  путешествие.  Ее  бы  следовало  вернуть  на  родину,  дать  ей
отдохнуть, а в дорогу взять какого-нибудь конька пониже, позадастей, лучше
всего червина. Для этой местности это то что надо. Тут  скачки  устраивать
негде. Хотя, - он погладил кобылу по шелковистой  гриве,  -  я  льщу  себя
надеждой, что она тоже привыкла ко мне. Знаешь, за время изгнания  у  меня
осталось не так уж много верных друзей, с которыми я  без  всякого  страха
разделил бы все  испытания.  Длинноногая  одна  из  них,  пусть  даже  она
бессловесное создание. Скажи, парень,  ты  знаешь  толк  в  лошадях,  этот
климат не слишком суров для нее?
   - Думаю, что нет, сэр, - помедлив, ответила  Ромили,  -  она  прекрасно
пасется, легко несет седока. Может, стоит обернуть  ей  ноги,  чтобы  было
потеплее?..
   - Хорошая мысль, - согласился дом Карло и поманил к себе Орейна.
   Они наложили что-то вроде повязки на ноги коней с равнины. Конь  Ромили
вырос в Хеллерах и был приспособлен для горных переходов. Он  ни  разу  не
подвел ее!.. Ромили вознесла молитву богам, чтобы только не сглазить.
   После долгого перехода - все вниз и вниз -  они  достигли  долины,  где
сделали полуденный привал. Дорога здесь уже была достаточно широка и  вела
прямо в Город Снегов - Неварсин.
   Прежде чем они достигли Неварсина, пришлось претерпеть еще одну ночевку
в чистом поле. На следующее утро Орейн собрал слуг и приказал им  заняться
осмотром червинов. "И чтоб комар носа не подточил",  -  добавил  богатырь.
Слуги мрачно выслушали  его,  потом  Ромили  услышала,  как  один  из  них
пожаловался другому:
   - Почему бы сопляку не заняться животными? Его же и  наняли  для  того,
чтобы он ухаживал за ними. Это его работа, а не наша!
   - Скорее всего, - мрачно буркнул  Аларик,  -  этот  Орейн  уже  трахнул
гаденыша. Птицы - это только для отвода  глаз.  Этого  сопляка  взяли  для
развлечений, а не для ухода за птицами. Вы  думаете,  лорд  Карло  откажет
своему телохранителю и дружку? Да ни за что в жизни!
   - Ты бы придержал свой грязный язык, - заметил третий. - Как ты  вообще
смеешь говорить такие непристойности в адрес благородных людей! Лучших  из
лучших... Кто из нас может пожаловаться на дома Карло?  Он  что,  плохо  с
нами обращается? Он остался верен Каролину. А что касается Орейна,  то  он
сводный брат короля. Ты что, не знаешь? Он только на первый взгляд грубиян
и деревенщина, а когда надо, может изъясниться очень даже благовоспитанно.
Совсем как дом Карло... Или кто-нибудь из лордов  Хастуров.  Что  касается
его вкусов, то мне плевать, с кем он спит  -  с  женщиной,  парнишкой  или
рогатым кроликом; лишь бы не с моей женой.
   Ромили, невольно услышавшая эти  слова,  сразу  покраснела,  нестерпимо
запылали уши. Воспитанной в семье, где исповедовали религию христофоро, ей
и в голову не могло прийти, что о таких гнусностях можно  говорить  вслух.
Этот разговор окончательно уверил  ее  во  мнении,  что  мужская  компания
значительно более скверная, чем женская.  После  того  что  она  услышала,
Ромили было стыдно подходить к Орейну и дому Карло, всю ночь она  провела,
свернувшись клубочком, между  улегшихся  на  землю  червинов,  чтобы  хоть
как-то согреться. К утру она дрожала от холода и решила подсесть к костру.
Заодно сварила себе кашу, поела горяченького, однако так  до  конца  и  не
согрелась. А когда отправилась с рассветом  кормить  птиц,  ее  знобило...
Аларик  еще  вчера  добыл  на  охоте  двух  рогатых  кроликов.  Тушки  уже
подпахивали. Преодолевая тошноту, Ромили порезала  мясо  кусками,  отнесла
стервятникам... Тут на девушку напал чих,  и  дом  Карло,  седлающий  свою
кобылу, бросил на нее пристальный взгляд и спросил:
   - Надеюсь, ты не очень замерз сегодня, мой мальчик?
   Ромили едва слышно прошептала, что все нормально, при этом отвела глаза
в сторону.
   - Давай-ка поговорим начистоту, - нахмурился Карло. - Здоровье  каждого
из сопровождающих меня людей - моя наиглавнейшая забота. Не  меньшая,  чем
сохранность птиц... Люди находятся под  моим  присмотром,  как  птицы  под
твоим. Я просто не имею права пренебрегать моими людьми, у ме