он должен
будет дать клятву на верность  Хастурам  и  будет  править  здесь  как  их
наместник.
   Дом Рафаэль зло ответил:
   - Нам здесь, в Астуриасе, не нужны Хастуры. Эти земли ди Астуриен много
веков назад отвоевали у народа кошек.
   - Все население Астуриаса признало Валентина своим законным правителем,
вассалом Хастуров, из рук которых он и получит корону!..
   - Неужели? Тогда  поспрашивай  их,  Хастур,  прежде  чем  так  уверенно
заявлять об этом.
   - Я уже спрашивал, поэтому и заявляю с полной уверенностью.  -  Джереми
едва справлялся  с  раздражением.  -  Мы  ведь  заключили  перемирие,  дом
Рафаэль?
   - Да, до той поры, пока армия Серраиса находилась на нашей  территории.
Но где теперь эта армия? Сомнительно, что в течение ближайших  десяти  лет
дом Эйрик сможет собрать  подобное  войско.  Даже  если  мы  сохраним  ему
жизнь... Да, кстати,  -  дом  Рафаэль  подозвал  одного  из  стражников  и
обратился к нему: - Поместите дома Эйрика в надежное место.
   - В темницу, мой лорд?
   Дом Рафаэль оглядел Эйрика с ног до головы.
   - Нет, - наконец вымолвил он, - это испытание не для его старых костей.
Если при звездном камне он даст клятву, что не будет предпринимать попытку
бежать, пока мы не  определимся  с  ним,  мы  поселим  его  как  почетного
пленника.
   - Клянусь своими сединами! - с внезапной яростью воскликнул дом  Эйрик.
- У тебя, дом Рафаэль, в запасе только десять лет!..
   - Если даже и так, я все равно размещу вас, дом Эйрик, в замке  до  тех
пор, пока ваши сыновья не выкупят вас. Ваши  ребятки  крайне  нуждаются  в
строгой отцовской руке. Слыхал, они очень нетерпеливы, без  догляда  могут
наделать много глупостей.
   Дом Эйрик хмуро глянул на него, потом махнул рукой:
   - Ладно, зовите ваших лерони. Клянусь стенами Серраиса, что  не  покину
эти места, пока вы сами не отпустите меня, живого или мертвого.
   Бард засмеялся:
   - Ну и клятва, дом Эйрик. Ваши стены я могу разрушить в  любой  момент.
Приду и срою их. Отец, надо придумать что-то более серьезное...
   Дом Рафаэль ничего не ответил, хотя, конечно, Бард  верно  подметил,  и
старик знал это. Наконец он обратился к стражнику:
   - Подыщите в замке подходящее помещение  и  держите  там  пленного  под
строгой охраной. Потом мы вызовем  его,  чтобы  уладить  этот  вопрос.  Вы
отвечаете за него головой...
   Джереми с мрачным видом наблюдал за этой сценой. Когда же  дома  Эйрика
увели наверх, он не выдержал:
   - Не кажется ли вам,  дорогой  кузен,  что  вы  зашли  слишком  далеко?
По-моему, вы чересчур вольно обращаетесь с моим пленником!
   - Вашим пленником?! Кузен, не  пора  ли  взглянуть  в  лицо  правде?  -
спросил дом Рафаэль. - Ваше правление - или, если угодно, наместничество -
подошло к концу. - Он жестом подозвал Барда, и тот тоже прошел на  балкон,
выходящий во внутренний двор крепости, заполненный вооруженными людьми.
   Внизу раздался торжествующий рев сотен глоток:
   - Киллгардский Волк! Наш Волк!
   - Предводитель! Он привел нас к победе!
   - Да здравствует сын дома Рафаэля! Да здравствует несокрушимый  дом  ди
Астуриен!..
   Дом Рафаэль подошел к перилам, поднял руку. Крики во  дворе  постепенно
стихли.
   - Послушайте, люди! Вы  отстояли  свою  свободу,  вы  разгромили  армию
Серраиса! Вы хотите вернуть Астуриас под власть  Хастуров?  Объявляю,  что
этот трон навечно принадлежит семье ди Астуриен. Не о себе я хлопочу, а  о
сыне моем, Аларике!
   Дикие крики восторга раздались во дворе. Дом Рафаэль вновь поднял руку.
   - Сейчас к  вам  обратится  дом  Джереми  Хастур.  -  И  обернувшись  к
побелевшему наместнику, старик предложил: - Ваша очередь, кузен.  Спросите
их, есть ли в их рядах такие, кто жаждет более десяти лет жить под властью
Хастуров, пока сын Одрина Валентин достигнет совершеннолетия.
   Бард почувствовал, как волна гнева и ярости  затопила  Джереми,  однако
сводный брат сумел взять себя в руки и подошел к перилам. Снизу  раздались
два возгласа: "Долой Хастуров!", "К черту  тиранию  Хастуров!"  Затем  все
стихло.
   - Люди ди Астуриен!  -  выкрикнул  Джереми.  Голос  у  него  неожиданно
оказался звучный, басистый, никак не подходящий  к  щуплому  искалеченному
телу. - В былые дни Хастур, Сын Света, захватил эти  земли  и  власть  над
ними передал ди Астуриен. Я представляю здесь интересы  короля  Валентина,
сына Одрина. Неужели вы посмеете восстать против своего законного короля?
   - Где этот король? - выкрикнул кто-то из толпы. - Если он наш  законный
король, почему его нет вместе с нами? Почему  он  не  повел  в  бой  своих
верных подданных?
   - Нам не нужны марионетки Хастуров! - с неожиданной силой завопил  один
из солдат. - Возвращайся в Хали, там и царствуй, Хастур!
   - Нам нужен настоящий ди Астуриен на троне, а не хастурский лизоблюд!..
   - Мы не станем целовать задницы Хастуров!..
   Бард с удовлетворением отметил, что крики становились все  громче,  все
настойчивее и слитней. Тут он невольно искоса глянул на отца  и  поразился
его спокойствию. Все шло как по  маслу  -  первые  подготовленные  крикуны
зажгли массу. Народ, упоенный победой при виде своих  вождей,  мог  смести
любого, и этот момент нельзя было упустить. Дом Рафаэль и не упустил.
   Кто-то швырнул камень в наместника. Джереми даже не вздрогнул -  просто
камень вдруг вспыхнул ярким голубоватым светом и растаял в воздухе.
   После мгновенно наступившей тишины внизу поднялась буря. Рев и яростные
возгласы слились в единый рокочущий гул:
   - Долой короля-колдуна!
   - Мы солдаты, а не проклятые лерони!
   - Дом Рафаэль! Дом Рафаэль!  Кто  знает  Аларика!  -  В  толпе  даже  в
нескольких  местах  послышалось:  -  Бард!  Бард  ди  Астуриен!  Мы  хотим
Киллгардского Волка!
   Кто-то опять метнул камень, он пролетел, чуть задев одежды Джереми.  Он
и на этот раз не пошевелился, однако никакой вспышки не последовало. Потом
снизу швырнули полную горсть конского навоза, и бурая масса темным  пятном
расплылась по пурпурной мантии Джереми. Его  гвардеец  прикрыл  наместника
телом и оттеснил от края балкона.
   Дом Рафаэль обратился к нему:
   - Неужели, дом Джереми, ты еще  считаешь  возможным  заявлять  какие-то
права на трон Астуриаса? Может, придется  отослать  твою  голову  королеве
Ариэль как предостережение, что ей следует более осторожно выбирать  слуг.
И народ Каркосы пусть полюбуется...
   Джереми мрачно усмехнулся  -  в  этот  миг  он  действительно  напомнил
старика.
   - Я бы не советовал. Это будет безрассудный поступок. Король  Валентин,
конечно, любит своего кузена Аларика, но я  не  сомневаюсь,  что,  получив
подобный подарок, королева Ариэль пришлет в  ответ  не  менее  драгоценный
дар.
   Бард, сжав кулаки, невольно шагнул вперед, однако дом Рафаэль остановил
его:
   - Ни в коем случае, сынок. Ни единой капли крови, ни  единой  царапины.
Мы не желаем ссориться с Хастурами - пусть они правят на своих землях и не
вмешиваются в наши дела. Но вы, дом Джереми, останетесь моим гостем,  пока
мой сын Аларик вновь не вернется под отчий кров.
   - Неужели вы полагаете, что Каролин Хастур из Каркосы будет иметь  дело
с узурпаторами?
   Дом Рафаэль развел руками:
   - Я буду счастлив принимать у себя высокого гостя столько,  сколько  он
пожелает. Должно быть, я не доживу до вашего возвращения в Каркосу,  но  у
меня есть внук, который будет объявлен наместником Астуриаса до той  поры,
пока Аларик не вернется на родину.
   Потом дом Рафаэль обратился к Барду:
   - Проводи нашего высокого гостя в его покои, ведь он из  рода  Хастуров
из Каркосы. Приставь к нему слуг, чтобы наш гость ни в чем не нуждался. Мы
должны позаботиться о сыне короля Каркосы, ведь мы же родственники.
   - Присмотрю, - ответил Бард, - за  тем,  чтобы  он  оставался  в  своих
комнатах. Чтобы ничто  не  помешало  ему  заняться  медитацией  и  прочими
упражнениями. За ним будут внимательно приглядывать, чтобы он случайно  не
повредил себя. - Потом он положил Джереми руку на  плечо  и  пригласил:  -
Пойдем, брат.
   Джереми вздрогнул, словно это прикосновение обожгло его.
   - Не смей прикасаться ко мне, ты, бастард!
   - Для меня это тоже небольшое удовольствие. Если тебя не устраивает моя
помощь, пусть будет по-твоему. - Бард сделал знак  двум  солдатам.  -  Дом
Хастур нуждается в поддержке, помогите ему добраться до его покоев.
   Джереми не удержался и вскрикнул, когда два бородатых латника  схватили
его, затем собрался  с  силами  и,  вспомнив  о  достоинстве,  смирился  и
позволил утащить  себя.  Напоследок  бросил  взгляд  на  Барда  -  столько
испепеляющей ненависти было в нем, что ди Астуриен понял - одному  из  них
не бывать в живых.
   "Я должен был убить его тогда, у границы, - горько подумал Бард, - но я
уже принес ему несчастье. Я не мог убить безоружного. Нет уж, лучше  иметь
Джереми в друзьях и родственниках, чем враждовать с  ним.  А  то,  что  он
сейчас ненавидит меня, это пройдет".


   Смена власти в Астуриасе заняла несколько дней  и  прошла  гладко.  Без
сучка и без задоринки... Пришлось повесить несколько верных Джереми людей,
которые пытались организовать сопротивление. План уже  был  готов,  однако
один из ларанцу что-то успел разнюхать  прежде,  чем  дело  зашло  слишком
далеко. Вскоре  в  замке  восстановилась  прежняя  размеренная  жизнь.  От
Мелисендры Бард узнал, что одна  из  фрейлин  королевы  Ариэль  носит  под
сердцем  ребенка  Джереми.  Она  просила   позволения   присоединиться   к
заключенному, чтобы скрасить его дни.
   - Никогда бы не подумал, что у Джереми может быть любовница. И  кто  же
она?
   - Джиневра, - ответила Мелисендра.
   Бард вскинул брови. Он сразу вспомнил Джиневру.
   - Ты опытная лерони, Мелисендра.  Можешь  ли  ты  каким-нибудь  образом
принудить ее избавиться от ребенка.
   Глаза Мелисендры побелели от гнева.
   - Как ты можешь  предлагать  такое!  Ни  одна  лерони  не  имеет  права
злоупотреблять своей силой.
   - Ты считаешь меня полным дураком, женщина? Только не надо мне  петь  о
добродетелях! Любая лагерная  шлюха,  забеременевшая  против  воли,  может
найти колдунью, которая вмиг вытравит ей плод.
   Мелисендра дрожащим от ярости голосом ответила:
   - Если женщина не желает носить ребенка, рожать в грязи, в  нищете  или
во время войны, если не желает плодить безотцовщину или точно  знает,  что
не сумеет выкормить его  -  тогда  да!  Тогда  сердобольная  лерони  может
пожалеть ее. Но убить ребенка только потому, что какой-то  мужчина  решил,
что он сможет представлять опасность  для  правящей  династии...  -  В  ее
глазах заиграли неприятные огоньки. - Ты думаешь, я  так  желала  получить
ребенка от тебя, Бард ди Астуриен? Но что  сделано,  то  сделано,  значит,
пусть все идет своим чередом. Раз я должна была лишиться дара  ясновидения
- да будет так! Ты считаешь, что я способна посягнуть на  невинную  жизнь?
Даже против своей воли?.. Неужели ты всерьез считаешь, что я способна хотя
бы мысленно повредить ребенку Джиневры? Она любит  свое  дитя,  любит  его
отца... Если тебе это так нужно, найми убийцу, и он перережет ей горло.
   Бард  ничего  не  ответил.   Ошарашивающая   мысль   кольнула   его   -
действительно, Мелисендра легко могла избавиться от ребенка,  и  теперь  у
него бы не было Эрленда. Почему же она не сделала этого?
   И все-таки что же делать с Джиневрой? Чертова  баба,  вечно  суется  со
своими укорами. В битве Мелисендра, не задумываясь, работала на то,  чтобы
убивать  людей,  а  тут  заартачилась!  Этот  еще  не  родившийся  ребенок
представлял  серьезную  угрозу  для  ди  Астуриен.  Был   опаснее   любого
претендента с мечом в руке. И его следует оставить в живых?! Он не  должен
был унижать себя спором с  поглупевшей  от  добродетели  бабой,  однако  и
перечить себе тоже позволять нельзя. Он так и  предупредил  Мелисендру  и,
хлопнув дверью, вышел из комнаты.
   Игра судьбы! О женщине, которая была рядом с ним, родила  ему  ребенка,
он даже вспоминать не хотел - та же, которую он часто вспоминал, была  ему
недоступна. Однако эта мысль  не  успокоила  его,  к  тревожным  ожиданиям
постоянно примешивалась дума об угрозе, исходящей со стороны Джиневры.
   Когда страна была наконец усмирена и войско было распущено по домам, за
исключением постоянных отрядов и дружин - Бард постоянно занимался с ними,
отрабатывая планы отражения нападения со стороны Хастуров (ясно было,  что
рано или поздно, невзирая на наличие заложников, это непременно случится),
- леди Джерана перебралась со своими приближенными  в  королевский  замок.
Бард отвел ей апартаменты, ранее занимаемые королевой Ариэль.
   Как-то раз, встретив мачеху в коридоре, Бард поинтересовался:
   - Госпожа Джиневра, та, что носит  ребенка  Хастура,  -  с  ней  все  в
порядке? Здорова, бодра? Когда она собирается рожать?
   - Примерно через три месяца, - ответила Джерана.
   - Присмотрите  за  ней,  приемная  матушка.  Приставьте  к  ней  дам  и
добросовестную повивальную бабку.
   Леди Джерана нахмурилась, пытаясь понять, к чему клонит пасынок.
   - Конечно, рядом с ней три женщины, все они симпатизируют  Хастурам.  И
акушерка - та самая, что принимала вашего сына. Но я не понимаю, почему вы
вдруг так беспокоитесь о леди Джиневре?
   - Что же здесь непонятного? - пожал плечами Бард. -  Разве  вы  забыли,
что Джереми мой сводный брат?
   Джерана скептически посмотрела  на  него,  но  Бард  больше  ничего  не
сказал, однако в тот  же  день,  убедившись,  что  все  сказанное  мачехой
правда, он явился в покои, которые занимал Джереми.
   Тот в это время был занят игрой, называемой "замок". Сражался со  своим
пажом, который навестил его. Когда Бард зашел в комнату, Джереми отодвинул
кости и с трудом встал на ноги.
   - Не надо вставать, Джереми. Это совсем не обязательно.
   - Так уж заведено, что узник должен подняться, когда  в  камеру  входит
тюремщик.
   - Можешь порадоваться. - Бард не обратил  внимания  на  колкость.  -  Я
принес тебе известие, что с леди Джиневрой  все  в  порядке.  Я  знаю,  ты
слишком горд, чтобы интересоваться ее положением по  собственной  воле,  и
уверяю тебя - с ней все замечательно. Устроили ее очень  удобно,  как  раз
рядом с комнатами, отведенными супруге моего отца. Ей прислуживают  добрые
женщины - ты  их  должен  знать:  Камила  и  Рафаэла  Деллерей  и  Фелиция
Макандра. Уже и повитуха извещена - очень опытная повитуха, она у нас всех
младенцев принимала.
   У Джереми невольно сжались кулаки:
   - Зная тебя, я уверен, что  бедная  женщина  и  ее  подруги  брошены  в
темницу,  где  ей  и  придется  рожать.  Это  что  -  месть  за   какое-то
оскорбление, которое тебе нанесли? Ты же у нас вечно  ходил  в  обиженных.
Этакий  невинно  страдающий  ангелочек...  С   детства...   Клыки   только
прорезались...
   - Ты несправедлив ко мне, брат. Госпожа Джиневра  помещена  в  светлое,
теплое, уютное помещение. Получше, чем твои комнаты.  Если  не  веришь,  я
могу подтвердить это при свете матрикса.
   - Зачем все это? - спросил Джереми и подозрительно глянул на брата.
   - Потому что знаю, как мучает мужчину неизвестность в отношении  судьбы
любимой женщины.  Я  думал,  что  эта  новость  обрадует  тебя.  Меня  бы,
например, очень обрадовала. Если ты пожелаешь, то Джиневру можно  поселить
вместе с тобой... Здесь, например...
   Джереми невольно опустился в кресло и закрыл лицо руками.  Потом  глухо
спросил:
   - Тебе нравится терзать меня? Бард, Джиневра-то в  чем  виновата?  Если
тебе доставит радость увидеть мое унижение,  я  готов  встать  на  колени,
только не обижай Джиневру и ее ребенка.
   Бард открыл дверь и впустил в комнату лерони  -  не  Мелисендру!  Когда
голубоватое сияние звездного камня залило комнату, он сказал:
   - Послушай, что я скажу, Джереми. Леди Джиневра помещена в самых лучших
апартаментах, совсем недалеко от комнаты королевы  Ариэль.  Она  питается,
как и подобает беременной женщине, у  нее  есть  все  необходимое.  Я  уже
распорядился на этот счет... С нею ее подруги, они спят в той же  комнате,
так что никто не  сможет  войти  к  ней  незамеченным.  Повитуха,  которая
принимала и моего сына, живет рядом. Стоит только подать голос...
   Джереми жадно следил за ровным сиянием  -  оно  ни  разу  не  дрогнуло.
Подозрения еще не до конца оставили его,  однако  уж  кто-кто,  а  он  был
хорошо знаком с особенностями ларана, сам  упражнялся  в  этом  искусстве,
поэтому сам факт использования кристалла убедил его в искренности сводного
брата. Тем не менее он решительно спросил:
   - Зачем весь этот спектакль? Что ты хочешь?
   - Я просто хотел доказать тебе, что способен тебя понять. Ведь  у  меня
тоже есть жена, которую я не видел уже семь лет.  С  той  поры,  как  меня
отправили в изгнание. Если ты скажешь при  свете  кристалла,  где  я  могу
найти Карлину, я готов разрешить Джиневре перебраться к тебе. Или  тебе  к
ней. Естественно, тебя будут охранять, но там ты сможешь  жить  вплоть  до
рождения ребенка.
   Джереми откинул голову и внезапно расхохотался. Смеялся долго,  пока  в
смешинках не зазвучали горечь и отчаяние.
   - Вот что, оказывается, я должен открыть тебе, - наконец вымолвил он. -
Я же совсем забыл, с какой серьезностью ты  отнесся  к  тому  обручению...
Правда, мы все слишком серьезно отнеслись к этому...
   - Карлина - моя жена! - заявил Бард. - В присутствии  волшебного  камня
скажи мне правду - не тебе ли Одрин  отдал  ее,  чтобы  увеличить  приплод
Хастуров?
   - Он все время раскаивался,  что  решился  на  этот  брак.  И  конечно,
предложил мне ее руку. Ты только челюсти не стискивай и бровями не  играй,
Волк, - у нас с Карлиной ничего не было. Она так и сказала мне - ничего  у
нас с тобой, Джереми, быть не может. Ты знаешь, я  ей  поверил...  Правда,
странно? Знаешь, и Одрин с ней согласился. Просто фантастика, не  так  ли,
Бард? Послушаться женщины!.. Каково, а, Волк?
   Бард не обратил на эти уколы никакого внимания - он внимательно  следил
за звездным камнем. Стало ясно - Джереми говорил правду.  Он  почувствовал
прилив радости. Карлина помнила о своем слове, она ждала его, даже Джереми
отказала.
   - Где же она теперь? Скажи, и Джиневра тотчас переедет к тебе.
   Джереми вновь невесело рассмеялся:
   - Где она теперь? Охотно, очень охотно поделюсь с тобой, брат. Она дала
обет и теперь является служительницей Аварры. В этом желании  ей  не  смог
отказать даже отец. Она покинула двор, королевство и отправилась на остров
Безмолвия. Там она поклялась провести жизнь в целомудрии и молитвах.  Если
тебе уж так приспело, то поезжай и добудь ее там. Брось вызов богине!..



        3

   После  захвата   Астурийского   замка   дом   Рафаэль   назначил   сына
главнокомандующим. Серраис уже не представлял собой  угрозы  -  дети  дома
Эйрика вели себя тише воды, ниже травы; Хастуры тоже притихли,  и,  выбрав
момент, Бард попросил отца разрешить ему отлучиться на несколько дней.
   - Согласен, - откликнулся старик, - ты заслужил отдых. Куда собираешься
отправиться?
   - Я заставил Джереми сообщить мне, где скрывается  Карлина,  -  ответил
Бард. - Попытаюсь вернуть ее домой.
   - Но только в том случае, если она вновь не вышла замуж, - встревожился
дом Рафаэль. - Я уважаю твои чувства, но не могу позволить тебе  насильным
путем  забрать  жену  у  человека,  мне   подвластного.   На   мне   лежит
ответственность за эту землю, я не намерен преступать закон.
   - Какой закон сильнее, чем тот, что  связал  мужчину  и  женщину  узами
брака? Даже если они только обручены? Будь спокоен, отец, Карлина не вышла
замуж, она нашла убежище  там,  где  никто  не  смог  бы  принудить  ее  к
повторному замужеству.
   - В таком случае не возражаю. Отбери людей для сопровождения и  ступай.
Когда вернешься с ней, мы  сыграем  настоящую  свадьбу.  -  Он  задумался,
пожевал губами, потом сказал: - Конечно, леди Мелисендра расстроится. Вряд
ли ей удастся остаться барраганьей, когда здесь