Пол
даже не понял, - что-то о нарушенной клятве, о том, что он  знал,  на  что
шел... Все свершалось в каком-то гулком однообразном звуковом крошеве. Вот
два солдата подхватили Эйрика и,  сноровисто  набросив  веревку  на  ствол
дерева, весело  и  ловко  повесили  правителя  Серраиса.  Тот  трепыхался,
умирая, как-то весело и  забавно...  Бард  вышел  из  сражения  совершенно
целехонький - это было удивительно, а вот он, Пол,  получил  свое.  Кто-то
все-таки ухитрился резануть его по ноге; правда, рана была неглубока, зато
кожаные штаны висели лохмотьями. С обрывков медленно  капала  кровь.  Его,
Пола, кровь. Вытирать ее, не вытирать? Но и ходить в окровавленном отрепье
тоже радости мало. Тут ему подсказали, что лазарет находится  в  ближайшей
деревне. Там же и штаб. Все еще удивленно поглядывающий на рану, так и  не
решивший, вытирать или не вытирать кровь, Пол направился туда. Уже  издали
он услышал рев солдат, бросившихся было взять деревню - имущество и баб  -
"на меч", однако обогнавший Пола Бард остановил их.
   Он въехал в самую толпу солдат и так зычно  гаркнул:  "Еще  чего,  мать
вашу!.." - что вокруг сразу установилась тишина.
   - Солдаты, - уже спокойнее прокричал Волк,  -  жители  этой  деревни  с
этого момента подданные моего брата. Да, согласен - непокорные, бунтующие,
но все равно подданные. Было время, когда они  трудились  на  Серраис,  но
теперь эта пора прошла. Войска Серраиса принесли им много  горя  -  они  и
подчинялись им только потому, что к их горлу был приставлен нож.  Так  что
хочу напомнить, что бывает с теми, кто покушается на собственность или  на
честь  подданных  его  величества  короля  Астуриаса.  Если   вам   что-то
требуется, платите за взятую  вещь  или  еду.  Женщин  не  трогать,  -  он
улыбнулся, потом добавил: - Без их согласия...
   Вокруг захохотали. Послышались крики: "А как узнать, согласны  они  или
нет? Может, кокетничают?"
   Киллгардский Волк вмиг посуровел:
   - А вот когда кто-нибудь из них пожалуется, тогда и узнаем.
   Смех стих.
   Пол, открыв рот, выслушал приказ главнокомандующего.  В  чем-чем,  а  в
добрых чувствах Барда было трудно заподозрить. С другой стороны,  он  что,
надеется сдержать своих молодцов? Может, действительно его слово  обладает
такой силой, что может унять грабежи и насилия? Когда он спросил у  Барда,
тот рассмеялся:
   - Не будь ослом. Нашел добряка! Надо же придумать - Киллгардского Волка
в добряки записать! Ты не думай, то, что я заявил, -  это  правда,  но  не
вся. Конечно, на чужой земле нам надо заслужить доверие населения. Мы  эту
страну никому отдавать не собираемся, так какой же смысл начинать войну  с
крестьянами? Однако суть дела глубже, куда как глубже. Эх, Пол, ты обратил
внимание, что это за деревня? Что здесь грабить? И женщин  -  хоть  они  и
попрятались, - по пальцам можно пересчитать. Ну,  похватают  наши  солдаты
горшки, подушки, порежут животных, трахнут пару  баб,  которых  найдут,  -
дальше  что?  Напьются  и  начнут  ссориться   друг   с   другом,   делить
награбленное, значит, резать друг другу глотки. Пойми, мне нужна армия,  а
не банда, - послушная, умелая, дисциплинированная, вся как  единый  кулак.
Дурак Эйрик Риденоу мог здорово потрепать нас, поставь он свою армию  чуть
под углом к ручью так, чтобы во время  атаки  нам  пришлось  бы  разделить
армию, обогнуть лесок, и не дать возможности  вновь  соединить  ряды.  Он,
понимаешь, понадеялся на этот ручей - хоть и перешагнуть можно, а все  же,
кажется, преграда. Вот если бы он выдвинулся вперед, да еще под  углом,  и
шибанул по нас, сразу как эта пакость посыпалась  с  небес,  -  тогда  да.
Тогда мы бы завертелись. А ты молодец. - Он неожиданно грустно усмехнулся.
- Ты, оказывается,  похрабрее  меня  будешь.  Куда  быстрее  разобрался  в
обстановке и возглавил атаку. Ты что, раньше догадался, что это иллюзия?
   - Нет. - Пол смущенно покачал головой. - Я просто ничего не видел.
   Бард изумленно глянул на него:
   - Совсем-совсем ничего? Ни вот столечко?
   - Ничего! Потом словно накатило, и я увидел их твоими глазами. То  есть
и видел и не видел одновременно. Понял что-нибудь?
   - Конечно, понял... - задумчиво ответил Бард, -  так  бывает.  Сознание
как бы раздваивается... Это  очень  интересно.  -  Он  присвистнул.  -  Ты
слыхал, что они натворили в Башне Хали? Боги, боги, куда же  вы  смотрите!
Какая жуть! Воевать  надо  честно,  только  мечами,  использовать  видимое
оружие, а не эти чертовы штучки. Бомбить! Каково?.. Но  ведь  вся  беда  в
том, что все эти адские штуки изготовлены в Башнях...
   - Да, я видел этот ужас, - кивнул  Пол,  -  правда,  опять  же  глазами
Мелисендры. Сам я ничего  не  могу  разглядеть  или  услышать.  Вот  запах
чувствую...
   - Да, так бывает.  Секс,  случается,  наводит  такие  хитрые  мысленные
мосты. Я тоже  замечал,  что  Мелисендра  служит  каким-то  катализатором,
пробуждающим ларан. В Башнях бы ее так и использовали - она  бы  открывала
скрытый дар  у  тех,  кто  по  какой-то  причине  не  мог  добиться  этого
самостоятельно. Думаю, тем немногим, чем я владею, я тоже обязан ей.  Хотя
боги ее знают - она никогда передо  мной  не  исповедовалась.  Такая  баба
скрытная! - со злобным неодобрением буркнул  он.  -  К  чему  это,  скажи?
Многие считают, что ничего хорошего в даре нет. Было время,  когда  я  был
невосприимчив  к  ларану.  Значит,  и  к  иллюзиям...  Ладно,  ты  вовремя
спохватился. Молодец! Иначе мы бы растеряли все свои  преимущества...  Что
касается твоей невосприимчивости к  ларану  и  способности  что-то  видеть
посредством сознания Мелисендры или другого близкого тебе человека, то это
тоже может стать большим преимуществом. Мы  поговорим  об  этом  позже.  Я
должен сначала все обдумать. Ты мне можешь здорово пособить.
   Бард, прищурившись, долго и пристально  разглядывал  Пола  -  тот  даже
поежился под его взглядом.
   - М-да, - наконец добавил Бард, - это все надо хорошенько  обмозговать.
Пока займемся-ка этой деревней.  Пойдем,  посмотришь,  как  надо  с  этими
ребятами обращаться. Тебе еще  придется  не  раз  столкнуться  с  чем-либо
подобным.
   Бард в сопровождении свиты вышел во двор  хибары,  где  остановился.  К
тому моменту туда было согнано все взрослое мужское население деревни.
   Киллгардский Волк поздравил их с возвращением под руку его  величества.
Мужики помалкивали, однако Барда это не смутило. Он объявил,  что  в  этом
году они должны уплатить двойной налог. Те, кому это не  под  силу,  сорок
дней отработают на общественных работах. Дороги надо привести  в  порядок,
добавил главнокомандующий.
   Пол уже знал, что местный месяц как раз и состоит из сорока суток.  Это
был период обращения самой большой луны Дарковера. Делился он на декады.
   Между тем молчавшие мужики, осознав, что это и есть тягло,  возложенное
на них новой властью, принялись благодарить Барда за оказанную милость.
   Один из офицеров, друг Барда, не выдержал и вспылил:
   - Со всем уважением я выслушал, господин генерал, ваше  решение  и  все
равно считаю, что этих ублюдков сжечь надо было к чертовой матери!..
   Главнокомандующий спокойно заметил:
   - Нам нужны подданные, которые смогли бы платить  налоги,  а  не  живые
факелы.  Руки  нам  нужны  трудовые,  мозолистые.  Ну,  развесим  мы  этих
разбойников по деревьям, кто потом позаботится об их  вдовах,  детях?  Нам
нищих на дорогах, что ли, не хватает!.. Кстати,  о  дорогах,  ими  следует
заняться в первую очередь. Надо же, - Бард, потихоньку закипавший, уже  не
смог  успокоиться,   -   сжечь   мужланов!   Вы   что,   предлагаете   нам
посоревноваться с наемниками из Сухих земель? Значит, баб в бордели, детей
вон? Что тогда скажут люди о короле Аларике, об его армии?
   Пол, стоявший рядом с ларанцу, услышал, как тот буркнул:
   - Чудеса, да и только! Кто бы мог  подумать,  что  мальчишка,  лупивший
всех подряд, уважавший только силу,  вырастет  до  понимания  политических
задач.
   В этот момент хорошенькая рыжеволосая девушка  пробилась  сквозь  толпу
мужиков, поклонилась Барду.
   - Этот дом, - сказала она, - принадлежит моему отцу. Если позволите,  я
угощу вас вином из подвала.
   - Рад, очень рад, - откликнулся Бард, -  тем  более  рад  принять  этот
кубок из твоих ручек, красавица. Угости вином и офицеров моего штаба.
   Он улыбнулся ей, и девушка в свою очередь ответила ему улыбкой.
   Пол усмехнулся про себя, вспомнив, какими лестными эпитетами награждали
своего полководца солдаты - вот уж бабник так бабник, никакая  юбка  перед
ним не устоит. Тут его мысли обратились к лерони,  размещенным  на  другом
конце деревни в отдельно стоявшем  доме.  К  ним  еще  приставили  четырех
часовых, чтобы никто не осмелился побеспокоить  их.  Даже  Бард,  еще  раз
усмехнулся двойник.
   Девица между  тем  отправилась  за  вином,  мужики  разошлись,  офицеры
поднялись в дом. Строение было каменным  и,  к  удивлению  Пола,  опрятным
внутри. В это время в дверь  решительно  постучали,  и  после  приглашения
вошла сестра меченосица. Ее алая туника была подобна знамени.
   - Лорд-генерал!.. - прямо с порога выкрикнула она  и  упала  на  колени
перед Бардом. - Киллгардский Волк, я требую справедливости!..
   - Если ты из тех, кто сражался на нашей стороне, ты  ее  получишь.  Что
случилось? Если кто-то в моей армии посмел коснуться тебя...  я  лично  не
считаю военный лагерь подходящим местом для порядочной женщины.  Ладно,  в
любом случае, если ты воевала за Астуриас, ты находишься под моей защитой.
Человек, покусившийся на тебя, будет кастрирован и повешен. Даю слово...
   - Нет, господин, -  ответила  меченосица  и  коснулась  рукой  кинжала,
висевшего на шее. - Я бы сама разделалась с  подобным  негодяем.  Или  мои
сестры добрались бы до них. Дело в  том,  что  в  армии  Серраиса  служили
наемницами наши девушки. Большинство из  них  бежали  вместе  с  остатками
разгромленной армии, но одна или две сестры были ранены, и с ними остались
давшие обет. Я требую, чтобы с ними обращались достойно, как  с  почетными
военнопленными,  как  того  требует  обычай.  Одну  из  наших  сестер  уже
подвергли насилию... Когда я обратилась к сержанту,  чтобы  он  немедленно
прекратил надругательство, он заявил, что если женщина вышла на поле  боя,
она должна знать, что в бою можно не только  погибнуть,  но  и  попасть  в
плен, а женщине в плен лучше не попадать.
   Губы меченосицы дрожали от ярости.
   Бард тут же вскочил.
   - Я немедленно займусь этим! - махнув рукой Полу и еще  двум  офицерам,
он поспешил к выходу.
   Они проследовали за женщиной в красном.  Повсюду  в  деревне  толпились
солдаты, за околицей, поближе к ручью, выросли палатки, вокруг стоял  шум,
но раздавшийся в этот момент женский вопль перекрыл  и  этот  ровный  гул.
Группа мужчин собралась  возле  одной  из  палаток,  грубые,  непристойные
шутки, смех доносились с той стороны. С другой  стороны  летела  отчаянная
ругань - оттуда к палатке сквозь толпу солдат пыталась  прорваться  группа
женщин.
   - Что здесь, черт побери, происходит? А ну-ка назад!
   По толпе тут же побежал шепот: "Лорд-генерал, Киллгардский Волк..."
   Бард откинул полу палатки, вошел,  и  тут  же  оттуда  один  за  другим
вылетели два солдата. Прокатились кубарем и остались сидеть в пыли. Внутри
палатки рыдала женщина в  изорванной  одежде.  Бард,  выйдя  наружу,  тихо
сказал что-то одному из офицеров, затем громко крикнул:
   - С этого момента и навсегда приказываю...  Гражданским  лицам  никаких
насилий не чинить. Над пленными не издеваться. - Затем он кивнул в сторону
тех, кто сидел на земле. Они были совершенно пьяны и тупо  мычали,  видно,
пытались что-то сказать. -  Кто  знает  этих  ублюдков?  Пусть  немедленно
заберут их, дайте им протрезветь.
   Недовольный шум покатился по рядам солдат. Кто-то выкрикнул:
   - А что мы такого сделали? Что мы, хуже других? Это же обычай войны. На
каком основании вы запрещаете пользоваться трофеями, генерал Волк?
   Бард повернулся на голос и, ткнув в ту сторону пальцем, спросил:
   - Кто это сказал? Выйди-ка сюда... - Когда никто не  откликнулся,  Бард
продолжил: - Только не надо про обычаи. Вы имеете право взять  их  оружие,
не более того. Так что не лезьте к женщинам. Тем более к  военнопленным...
Повторяю еще раз. - Он указал жестом на кучку одетых в алое  меченосиц.  -
Любой, кто посягнет на честь давшей  обет  верности  Ордену,  кто  посмеет
прикоснуться к меченосице, сражавшейся за свободу Астуриаса и  достоинство
короля Аларика, будет кастрирован и потом повешен.
   Однако женщина, явившаяся в штаб, вновь повалилась в ноги Барду.
   - Неужели эти негодяи, - она указала на двух пьяных солдат,  -  которые
издевались над нашими сестрами, не понесут заслуженного наказания?
   Бард отрицательно мотнул головой:
   - Я остановил безобразие. Мои люди действовали по  неведению.  Наказаны
они не будут.  Но  если  еще  кто-нибудь  прикоснется  к  пленным,  с  ним
поступят, как того требует приказ. Что сделано, то сделано. Я  не  намерен
предоставлять те же права женщинам, которые сражались  против  меня.  Враг
есть враг, что в противном случае подумают обо мне в армии? Что я  из  ума
выжил?  Если  ваш  Орден  желает  принести  клятву  на  верность  союзу  с
Астуриасом,  это  правило  будет  распространяться  на  всех  наемниц.   В
противном случае - нет!.. Хотя, - тут  он  на  мгновение  примолк,  потом,
обращаясь к солдатам (их уже собралась толпа), добавил:  -  Чтобы  в  этом
деле была полная ясность, приказываю - всякий, кто причинит вред  пленному
или пленной; всякий, кто  преступит  в  обращении  с  ними  установившийся
обычай, будет выпорот и лишен платы за три месяца. Ясно? -  гаркнул  он  и
недовольно поморщился, заметив,  что  меченосица  решила  протестовать.  -
Хватит, я сказал. Хватит  распрей.  Занимайтесь  своими  делами,  солдаты.
Сегодня был трудный день, храбрецы! Хвалю!..
   Вернувшись в штаб, Пол обнаружил, что офицеры уже  порядочно  набрались
и, заметив возвращение главнокомандующего, собрались расходиться по  своим
частям. Рыжеволосая девица, формами напоминавшая Мелисендру, сунула ему  в
руку кубок:
   - Выпейте, господин, перед уходом.
   Пол поднял голову, долго смотрел на нее, потом обнял за талию и  осушил
кубок. Ее игривая улыбка была знаком, что подобное ухаживание ей по вкусу.
Тогда мужчина крепко обнял  ее,  придвинул  поближе.  В  то  же  мгновение
тяжелая рука легла ему на плечо, он услышал голос Барда:
   - Оставь ее, Пол. Она моя...
   Пол мысленно выругался про себя, хотя переживать не  было  смысла  -  в
глубине души он догадывался, что именно так все обернется. Во  время  этой
кампании он убедился,  что  в  отношении  женщин  у  них  с  Бардом  вкусы
одинаковые. Это вполне объяснимо - ведь их душевный склад был очень  схож,
поэтому в женщинах они искали одно и то же. Уже не в первый раз  их  взоры
обращались на одну и  ту  же  красотку  из  следовавших  за  армией.  И  в
захваченных городах их порой тянуло к одной и той же  бабенке.  Но  теперь
впервые дело дошло до прямого  столкновения.  Пол  с  нарастающей  яростью
подумал, что за сегодняшнее дело, за то, что он  возглавил  захлебнувшуюся
было атаку, он вправе получить хоть какую-нибудь награду. Он намеренно  не
убрал руку с талии крестьянки. На этот раз он  ее  не  отдаст,  черт  всех
побери!
   - У-у, дьявол! - рыкнул Бард.
   Ясно было, что  главнокомандующий  изрядно  пьян.  Пол  огляделся  -  в
комнате  они  остались  втроем,   офицеры   уже   успели   покинуть   дом,
предназначенный для  господина  генерала.  Тогда  он  коснулся  подбородка
девицы, приподнял его и спросил:
   - Ну, милашка, с кем из нас ты бы хотела остаться?
   С хитренькой улыбочкой она  посмотрела  сначала  на  одного,  потом  на
другого. Она тоже была достаточно пьяна, от нее уже ощутимо попахивало. То
ли по этой причине, то ли  потому,  что  она  обладала  каким-то  лараном,
девица, хихикнув, ответила:
   - Как же я могу выбрать, когда вы так похожи. Просто двойняшки... Уж не
близнецы вы, случаем? Что же делать бедной  девушке  -  предпочту  одного,
другой останется не у дел.
   - Вот и не надо, - ответил Пол. Он еще раз глотнул вина и подумал,  что
оно намного крепче, чем ему  показалось  сначала.  В  голове  у  него  уже
ощутимо шумело. - Вот и не надо  тешиться  с  одним,  оставляя  другого  в
дураках, не так ли, братец?
   До того дня он никогда не употреблял подобного обращения. Если Бард еще
немного соображает, то ему плохо  придется...  Выручила  его  девица.  Она
опять коротко хихикнула и спросила:
   - Как же нам быть?
   Пол уже так сильно нагрузился, что желание полностью овладело им. Между
тем  Бард  нетвердой  рукой  подбросил  монету.  В  этом  не  было  ничего
удивительного - подобный  способ  решения  он  встречал  на  самых  разных
планетах. Он кивнул -  и  в  следующее  мгновение  у  него  перед  глазами
возникла странная, неясная картина.  Некий  дикий  танец  тел  -  Барда  и
девицы, его собственной плоти и той девицы.  Первым,  обнажившись,  улегся
Бард и водрузил женщину на себя. С удивлением Пол увидел, что сам прижался
к ней сзади. Но все это виделось как бы издалека, расплывчато... Его  руки
оглаживали ее спину, коснулись рыжеватых волос,  опустились,  дотронувшись
до груди. Она тут же повернула к нему голову и жадно поцеловала его. Потом
громко охнула, когда Бард вошел в нее. Одной рукой она поглаживала  Барда,
другой нащупала мужскую силу Пола и легонько приласкала ее. Далее все было
смутно... Пол на мгновение обнаружил, что  держит  их  в  своих  объятиях.
Между ними ничего не осталось запретного, в  следующую  секунду  он  вдруг
увидел свое лицо и испытал, что именно он - Бард. Теперь все их  три  тела
слились, заколыхались в  жутком  танце.  Женская  плоть  оказалась  только
поводом слиться им воедино. Это было странное, магическое ощущение. Он  не
мог сказать, как долго это продолжалось и кто какую роль теперь  исполнял.
Тяжкий давящий сон обрушился на него. Он погрузился в темноту.


   Проснувшись, Пол обнаружил, что один в постели. Девица сбежала - вот  и
хорошо, он бы при свете дня и глянуть на нее не посмел. Она ни  в  чем  не
виновата, она была только  поводом,  чтобы  ощутить  слиянность  и  вечное
противоборство, которое ожидает его в общении со своим  двойником.  Сквозь
боль похмелья проступило сожаление - лучше им было  бы  держаться  поодаль
друг от друга... С трудом он встал с постели, сполоснул лицо ледяной водой
из бадьи. Скулы сводило от зевоты. В эту минуту в комнату вошел  Бард,  на
удивление свежий, уже в мундире...
   - Мой ординарец раздобыл где-то кувшин жако. Если твоя голова  устроена
подобно моей, то, должно быть, она раскалывается от боли. На, выпей. -  Он
отлил содержимое кувшина в кружку и протянул Полу.
   Напиток был темен,  вкусом  напоминал  горький,  без  сахара,  шоколад,
однако действовал не хуже черного кофе. В голове быстро утих  раздражающий
бой скопища молоточков, зрение прояснилось.
   - Я хотел поговорить с тобой, Паоло. Ты вчера  держался  молодцом.  Эти
гарпии, атакующие с неба, - что-то новенькое, наши лерони не  были  к  ним
готовы. И все было так реально! А ты, как утверждаешь, ничего не видел.
   - Я и сейчас  утверждаю  то  же  самое.  Все,  что  мне  мерещилось,  я
воспринимал твоими глазами.
   - Значит, ты невосприимчив к такого рода  иллюзиям.  Думаю,  мне  стоит
поделиться этой новостью с мастером  Гаретом.  Правда,  конфиденциально...
Может, он способен объяснить эту странность. Это  очень  важное  качество.
Помимо всего,  это  преимущество  действительно  открывает  тебе  двери  к
самостоятельному командованию. Этот день придет, и  довольно  скоро.  Люди
пойдут за тобой в бой, я вчера имел удовольствие в этом убедиться.  Только
остерегайся лерони, будь с ними осторожен, не болтай лишнего.  Они  что-то
учуяли насчет тебя. - Бард рассмеялся. Смех у него был отрывистый, лающ