меньше, чем прежде. Она и теперь едва скрывает радость, что  меня
изгнали из королевства. Так и сияет... - Бард неожиданно злобно оскалился.
- Она все никак не может успокоиться; все трясется, как бы я не  прихватил
наследство Аларика. Впрочем, так же решил  и  король...  Скорее  всего  по
наущению Белтрана - уж тот, наверное, успел нашептать ему  на  ухо.  Отец,
ты-то не держи подобных мыслей. Что по закону принадлежит Аларику, то его.
Да, в прежние дни случалось, что старший сын присваивал долю младшего.  Но
это не для меня!
   Дом Рафаэль ди Астуриен долго и  серьезно  разглядывал  старшего  сына.
Бард был высок, строен, однако отец тоже был еще вполне  крепкий  мужчина,
широкоплечий, с мощной мускулатурой. Ему еще рано на покой.
   Наконец он вздохнул и откровенно вымолвил:
   - Но ведь так и есть,  Бард.  Я  тоже  считаю,  что  ты  именно  так  и
поступишь. После моей смерти... Почему бы нет, сынок?
   - Потому что нет! - решительно заявил Бард. - Я знаю, что ты думаешь  -
раз он там заварил такую кашу, поднял руку на сводного  брата,  значит,  у
него нет чести. Где-то втайне ты вполне допускаешь, что в опасении дяди  о
судьбе трона вполне может быть толика истины. Так вот я заявляю  -  нет  и
еще раз нет! Ссора... Далась вам эта ссора!.. Нелепая  случайность...  Ну,
выпил я лишку, с кем не бывает. Не было у меня  умысла!  В  голове  в  тот
вечер что-то словно сдвинулось - сначала одна, потом другая... Ну, это  не
важно... клянусь  Властелином  Света,  который  способен  повернуть  время
вспять, - пусть он сотворит чудо - я бы первым все переиначил. В  руки  бы
не брал проклятый кинжал... А-а, не важно.  Что  касается  Аларика  и  его
наследственных  прав,  то  вот  что  я  скажу,   отец:   да,   большинство
незаконнорожденных сыновей выросли париями. Без имени,  рядом  с  ними  не
было мужчины, не было руки, которая способна наказать и  защитить.  У  них
нет будущего, все достается им силой, грабежом  и  разбоем,  а  этот  путь
недолог и ведет он в никуда. Ты воспитал меня в собственном доме,  который
и стал мне  родным.  У  меня  было  детство  -  были  достойные  товарищи,
наставники, учителя. Меня приняли в королевском замке. И там ко мне хорошо
относились, я получил образование... - Неожиданно молодой воин смущенно  и
в то же время страстно обнял отца. - Ты вполне  мог  бросить  меня  и  без
всяких угрызений совести посиживать вечерком у  камина;  ты  мог  отослать
меня в кузницу или на ферму, приставить к  какому-нибудь  ремеслу.  Вместо
этого у меня появился собственный конь, собственные  ястребы,  я  рос  как
благородный. Представляю, какое сопротивление тебе пришлось выдержать -  и
со стороны кого? Твоей законной супруги... Неужели ты считаешь, что я могу
забыть все это? Или, обуянный гордыней, сочту, что этого мало, и  потребую
еще.  Но  я  ведь  не  мальчик,  я  уже  догадался,  что  если  у  кого-то
прибавляется, то у кого-то отнимается. Неужели я  посмею  отнять  надел  у
своего младшего брата, таким образом нарушив волю богов? За кого  ты  меня
принимаешь? Аларик  мой  брат,  он  считает  меня  братом,  я  люблю  его.
Посягнуть на него... Каким неблагодарным подонком  надо  быть?  Наказывать
родного брата и бросать вызов року? Послушай, отец,  я  очень  жалею,  что
затеял ссору с этим капризным мальчишкой Белтраном, - в этом я виноват. Но
неужели в подобных обстоятельствах я решусь обидеть Аларика?  Или  тебя?..
Ведь тогда я останусь на свете один-одинешенек...
   - Обо мне не беспокойся, меня сейчас занимает другой вопрос, -  ответил
дом Рафаэль. - Я все никак  не  могу  понять,  почему  Одрин  так  жестоко
поступил с тобой. Проявив пренебрежительное неуважение к годам, которые ты
провел у него на службе, к верности, которую ты выказал за это  время,  он
тем самым и меня обидел. Он сам вынудил меня задаться вопросом: так ли  уж
справедлив наш король? Идет ли его правление на пользу Астуриасу?.. Раньше
у меня не возникало  и  тени  сомнения,  но  если  изгоняют  лучших,  если
какие-то  тайные  соображения  начинают  подминать  законы  ради  каких-то
невидимых подданным целей, то волей-неволей начинаешь спрашивать себя: что
же дальше? Мы уже не дети,  Бард,  и  ясно  понимаем,  что  на  тропу  зла
достаточно ступить одной ногой - потом уже не сойдешь.
   Он замолчал, долго смотрел в окно. Бард не посмел прервать  размышления
отца. Наконец дом Рафаэль вымолвил:
   - Что касается Аларика... - Он рассмеялся. - Ты можешь сам поговорить с
ним на эту тему. Я думаю, он очень  обрадуется,  увидев  тебя.  Не  важно,
почему ты оказался дома. Он только и говорит о тебе, о твоей доблести.
   Аларик словно услыхал слова отца. Дверь  распахнулась,  и  мальчик  лет
восьми, худенький, бледный, вбежал в комнату.
   - Брат! - воскликнул Бард.  -  Как  же  ты  вырос!  Когда  я  уезжал  в
королевский замок, ты был еще совсем ребенком, а теперь только  поглядите,
какой большой. Тебе уже пора седлать коня и отправляться на подвиги. -  Он
обнял мальчика и поднял на руки.
   - Бард, позволь, я тоже удалюсь с тобой в изгнание. -  Аларик  чуть  не
плакал. - Отец хочет отправить меня в замок старого короля, в заложники. Я
не хочу служить королю, который так жестоко обошелся с моим братом.
   Бард  рассмеялся,  и  мальчик,  обиженный  недоверием  брата,  принялся
настаивать:
   - Ты еще увидишь, я прекрасно держусь в седле. Я могу быть твоим пажом,
даже оруженосцем. Буду ухаживать за конем, чистить оружие и латы...
   - Что ты, парень. - Бард опять рассмеялся  и  опустил  его  на  пол.  -
Дорога, на которую меня толкнули, трудна. Там мне не понадобится  ни  паж,
ни оруженосец. За всем должен быть собственный догляд. Твой  долг  в  том,
чтобы остаться дома и помогать папе,  пока  я  буду  в  изгнании.  Знаешь,
сколько у него теперь прибавится забот?  Именно  так  поступают  настоящие
мужчины. Что касается короля - то он больше любит тихонь,  чем  храбрецов,
способных высказать свое мнение. Он недалек умом, но он -  король,  и  ему
следует повиноваться, будь он даже глупее, чем Дураманов осел.
   - Куда же ты поедешь,  Бард?  -  требовательно  спросил  мальчик.  -  Я
слышал, как на перекрестке выкрикивали, что ты приговорен  к  изгнанию  на
семь лет и никто не смеет дать тебе ни крова, ни пищи.
   Бард снова рассмеялся:
   - У меня с собой запас еды на три дня.  Мне  хватит.  За  этот  срок  я
должен покинуть пределы Астуриаса. Поеду в такие земли, где людям плевать,
что думает по этому поводу король Одрин. К тому же у меня  добрый  конь  и
достаточно монет. Думаю, первое время перебьюсь...
   - А потом? - Тут глаза Аларика расширились, в них ясно читались ужас  и
восхищение. - Потом ты станешь разбойником?
   Теперь засмеялся и дом Рафаэль.
   - Нет, - ответил Бард. - Я  стану  простым  солдатом.  На  свете  много
владетельных господ, которым нужны храбрые и умелые бойцы.
   - Но куда ты поедешь? Ты пришлешь весточку?  -  продолжал  допытываться
мальчик, и Бард, улыбнувшись, спел куплет из старинной баллады:

   Коня направил на закат,
   Где солнце гаснет в море.
   Изгнание - мой жребий, брат.
   В его теперь я воле.

   - Как бы я хотел отправиться с тобой, - тихо молвил Аларик.
   Бард отрицательно покачал головой:
   - У каждого человека своя судьба, братишка. Твоя дорога - в королевский
замок. Принц уже взрослый, однако при дворе растет  твой  ровесник,  новый
заложник, Гарис из  Хамерфела.  Не  сомневаюсь,  вы  подружитесь,  станете
брединами. Не сомневаюсь, что король вызывает тебя именно с этой целью.
   - Не совсем так, - усмехнулся дом Рафаэль. - Это  сделано,  чтобы  дать
мне понять, что в немилость попал только ты. Прекрасно, если  брат  желает
верить, что я быстро все забыл, пусть так  и  будет.  Что  касается  тебя,
Бард, то, на мой взгляд, тебе лучше  двинуться  в  сторону  Эль-Халейна  и
поступить на службу к Макарану. Приключений и забот на  твою  долю  в  том
краю выпадет много.  Макаран,  сидя  в  Эль-Халейне,  сражается  со  всеми
соседями. Кроме того, по  его  стране  погуливают  шайки  бандитов,  а  на
Вензейских холмах полным-полно диких кошек - они  частенько  спускаются  к
стенам города. Главное -  Макаран  достаточно  силен,  чтобы  не  обращать
никакого внимания на Одрина,  в  отношениях  с  людьми  он  придерживается
законов и рад каждому лишнему мечу.
   - Я уже думал от этом, - ответил Бард. - Беда  в  том,  что  Эль-Халейн
слишком близко к Тендаре, а  там  правят  Хастуры.  Родственникам  Джереми
может взбрести  в  голову  поквитаться  со  мной.  Придется  день  и  ночь
опасаться нападения, а это несколько  утомительно.  Лучше  найти  убежище,
которое было бы равно далеко и от Одрина, и от Хастуров...  -  Бард  вдруг
замолчал, опустил голову.
   Перед глазами возник образ Джереми - лицо бледное, осунувшееся, нога  в
лубке, какая-то неестественно скрюченная, лежит на  подставке.  Дьявол  бы
побрал этого Белтрана! Зачем он втянул в это дело Джереми? Если  уж  дошло
до поножовщины, почему бы ему не ткнуть лезвием в зачинщика? Глупая ссора!
Глупейшая!..  Слов  не  хватает,  чтобы  клясть  себя,  этого   обидчивого
Белтрана... Совсем как ребенок!.. Жаль,  что  в  скандал  оказался  втянут
Джереми - с ним-то Бард вовек не ссорился; за все то время, что они  знали
друг друга, слова худого не сказали. Теперь Джереми остался калекой на всю
жизнь. Ладно, что сделано, то сделано. Что теперь сожалеть?  Поздно!  И  в
этот момент Бард понял - эти несколько лет были лучшей порой в его  жизни.
Он и сейчас ничего бы не пожалел, чтобы вновь увидеть  Джереми,  протянуть
ему руку, пожать ее...
   Юноша невольно сглотнул и поиграл желваками.
   - Думаю, стоит двинуться на восток, к Эйрику из Серраиса. Там  я  смогу
отомстить, приняв участие в войне с  Одрином.  Это  будет  королю  наукой.
Надеюсь, тогда он поймет, что лучше дружить со мной, чем враждовать.
   Дом Рафаэль ответил:
   - Что толку советовать? Тем более тебе. Ты  уже  заметно  повзрослел  и
скоро будешь так далеко, что не услышишь моих советов. Семь лет ты  будешь
предоставлен сам себе. Однако не могу не попросить об одном.  Лучше,  если
ты проведешь это время как можно дальше от Астуриаса и ни в коем случае не
ввязывайся в войну с родственниками.
   - Я как-то не думал от этом, - признался  Бард.  -  Совсем  упустил  из
виду... Стоит мне примкнуть к врагам Одрина, ты тоже станешь  его  врагом.
Выходит, Аларик - заложник не столько за тебя, сколько за меня. Чтобы я не
смел делать глупостей и был паинькой. Хитро придумано.
   - Опять ты спешишь с выводами. Молод, горяч...  Это  похвально,  однако
мозгами тоже  надо  время  от  времени  шевелить.  Зачем  же  давать  волю
безрассудному гневу? За семь лет ты станешь настоящим  мужчиной  и,  когда
вернешься домой, сможешь заключить мир с  Одрином,  поступить  к  нему  на
службу и добиться признания. Сделать карьеру, наконец.  Пойми,  ты  можешь
добиться этого только на земле предков. Кто рискнет доверить  важный  пост
чужаку? И вот что еще... Семь лет, Бард, это и очень много и в то же время
мало, чтобы окончательно забыть, откуда ты родом. На все воля богов, никто
не может предугадать, что случится за такой срок. Это  я  говорю  к  тому,
чтобы ты не терял присутствия духа и постоянно ждал вестей  из  Астуриаса.
Семь лет - целая вечность и короткий миг... Запомни эти слова.
   Бард презрительно фыркнул:
   - Одрин ди Астуриен помирится со мной, когда  аларские  волчицы  станут
питаться травой, а кворебни [стервятники] - рогатыми кроликами. Отец, пока
живы Белтран и Джереми, никто со мной здесь и разговаривать не будет, даже
если самого Одрина не будет в живых.
   - Как ты можешь знать? - спросил дом Рафаэль. - Придет день, и  Джереми
вернется на родину, а принц Белтран может погибнуть в сражении.  У  Одрина
нет больше сыновей. Может такое случиться, что Белтран умрет и не  оставит
наследника? Вполне. Следующим наследником является Аларик. Я думаю,  Одрин
постоянно держит это в памяти. Вот почему мальчика и призывают во  дворец.
Чтобы был он под присмотром, чтобы получил  соответствующее  воспитание  и
образование. В этой игре ты - невеликая фигура, но в будущем можешь  стать
козырем. Я тебе еще раз повторяю - за семь лет может произойти что угодно.
Семь лет! - Неожиданно дом  Рафаэль  ударил  ладонью  по  подлокотнику.  -
Неизвестно, что случится через  два  дня.  Понимаешь,  нельзя  загадывать.
Единственное, что дано человеку, - это подумать, прикинуть и не  допустить
неисправимых ошибок. И на мой взгляд, такой промашкой будет твое участие в
войне против Астуриаса. Тогда ты вовек не сможешь участвовать  в  семейных
делах и Аларик лишается  важнейшей  поддержки,  если,  не  дай  нам  боги,
начнется смута или, что еще хуже, пойдет дележ наследства Одрина.
   - Отец, королева Ариэль еще вполне способна  родить  ребенка.  Вдруг  у
короля появится еще один сын?
   - А я о чем говорю! Кто может  знать  наперед,  что  случится?  Хорошо,
давай разберем и такую возможность. Если новый король сядет  на  трон,  то
ему будет нетрудно простить тебя - ведь к этой ссоре он  вообще  не  имеет
никакого отношения. А если ты к тому времени прославишься как воин, то  он
охотно помирится с тобой, с недестро.
   Бард пожал плечами, потом кивнул:
   - Вполне может быть.  -  Он  помолчал,  затем  добавил:  -  Это  звучит
убедительно. Отец, я клянусь, что не приму  участия  в  военных  действиях
против Астуриаса или лично короля Одрина. Хотя,  конечно,  мне  больше  по
сердцу отомстить ему. Разгромить бы Астуриас и взять Карлину в плен.
   Аларик широко раскрыл глаза:
   - Принцесса Карлина так прекрасна?
   - Ну, что касается этого, - криво усмехнулся Бард, -  то  все  женщины,
по-моему, похожи  одна  на  другую.  Когда  потушишь  лампу...  Карлина  -
принцесса, мы вместе росли, нас признали сводными братом и  сестрой.  Я  к
ней в общем-то неплохо относился, и, согласно обычаям,  она  мне  жена.  И
если другой мужчина уложит ее в постель, это будет нарушением закона.
   Юноша невольно сжал кулаки, в голову ударила ярость - он припомнил  все
разом: и отказ Карлины последовать за ним в  изгнание,  как  поступила  бы
верная жена; и довольное лицо  Белтрана,  когда  он  услышал  приговор;  и
попытки Джереми остановить его в галерее;  и  нелепый,  невозможный  отказ
Мелоры. С него все и началось... Это лерони довела его до белого  каления,
это из-за нее он потерял контроль над собой, из-за нее  напился  и  поднял
руку на Карлину...
   - Что ты волнуешься,  -  успокоил  его  Аларик,  -  хорошенько  послужи
какому-нибудь чужеземному королю, и он даст тебе в жены свою дочь.
   Бард невольно рассмеялся:
   - И половину государства в  придачу.  Как  в  сказках?..  Всякое  может
случиться, братишка...
   В этот момент его прервал отец. Дом Рафаэль шутить был не намерен:
   - Ты в чем-нибудь нуждаешься?
   - Король Одрин, черт бы его побрал, заплатил мне  сполна.  Пожаловаться
не могу... Я после суда совсем расстроился, рассвирепел так, что  даже  не
потребовал, чтобы мне выдали положенное. Так они  пригнали  сюда  лакея  и
передали все, что было указано: отличный мерин родом с Валеронских равнин,
меч и кинжал  -  оружие,  по-видимому,  из  наследства  древних  Хастуров.
Прислали также кожаные доспехи, в которых я  сражался  в  Снежной  долине,
кошелек с монетами. Я их пересчитал и нашел, что туда  добавили  пятьдесят
рейсов [мелкая монета]. Так что я не могу сказать, что меня обделили. Едва
ли такую награду смог бы получить какой-нибудь из его капитанов, выходя  в
отставку после двадцати лет службы. Хочет остаться чистеньким, Зандру  его
побери! Я хотел отослать все это назад и приписать, что  с  того  момента,
как он лишил меня жены, я не признаю справедливым его суд,  но...  -  Бард
пожал плечами, - мне следует быть  разумным.  Более  практичным,  наконец.
Напиши я что-нибудь подобное - и это сочтут за отказ от  обручения.  Кроме
того, оружие мне тоже пригодится...
   Он на мгновение умолк, обернулся к  порогу,  через  который  в  комнату
ступила полная молодая женщина. Волосы ее были  заплетены  в  две  медного
отлива косы. Бард замер на мгновение - ему  показалось,  что  это  Мелора.
Нет, эта женщина была моложе, изящней. Чертами лица она  очень  напоминала
лерони,  особенно  похожи  были  большие  серые  глаза.   У   порога   она
остановилась и робко сказала:
   - Господин, леди  Джерана  послала  меня  узнать  -  не  может  ли  она
чем-нибудь помочь вам прежде, чем вы оставите нас. Она  просила  передать,
что если Бард мак Фиана в чем-либо нуждается, то следует сообщить  заранее
мне или ей, чтобы она могла успеть подготовить все необходимое.
   Юноша, в упор глядя на нее, ответил:
   - Мне нужен запас продовольствия на три дня. Буду  благодарен,  если  в
дорожную суму положат бутылку или две вина. Это все - в  дальнейшем  я  не
стану беспокоить госпожу.
   Он все еще рассматривал появившуюся в комнате  фрейлину.  Рыжие  волосы
были гуще, чем у Мелоры, девушка была куда симпатичнее. Вот покраснела она
так же, как и лерони, оттого, может,  Бард  вновь  ощутил  одновременно  и
негодование, и тайное влечение, которое он испытывал при мысли о Мелоре.
   - Как видишь, - заметил Рафаэль, - моя жена не так уж плохо относится к
тебе, Бард. Она желает облегчить тебе путь; желает, чтобы ты не страдал от
нехватки самого необходимого. У тебя есть запас белья?  Кроме  того,  надо
взять с собой посуду - в чем ты будешь варить пищу?
   Бард засмеялся:
   - Ох, как хочется вам, отец, убедить меня, что леди Джерана  испытывает
ко мне теплые чувства.  В  этом  они  с  королем  одна  пара  -  побыстрее
расплатиться со мной и тут же выставить за порог. Однако она великодушнее.
Не так уж плохо - целых два одеяла, и если я буду хорошо вести  себя,  то,
может быть, получу и кожаный плащ. Как, дамисела, я могу  рассчитывать  на
накидку? Смотрю, ты новенькая, что-то я тебя не помню. Давно служишь?
   - Мелисендра не служанка, а приемная дочь моей жены, - пояснил Рафаэль,
- значит, в некотором роде твоя родственница. Она  из  Макаранов,  кстати,
твоя мать тоже была из этого клана.
   - Неужели? Прекрасно, дамисела, я знаком  с  вашими  родственниками,  -
сказал Бард. - Например, мастер Гарет. Он был ларанцу, когда я  отправился
в военную экспедицию, с нами также была ваша сестра Мелора, а  также  ваша
родственница Мирелла...
   Лицо девушки вспыхнуло, мелькнула быстрая улыбка.
   - Неужели? Мелора куда более искусная лерони, чем я. Она  прислала  мне
весточку, что вскоре должна отправиться в Нескью, - тараторила Мелисендра.
- Как себя чувствует отец?
   - Когда я видел его  в  последний  раз,  на  празднике  Середины  зимы,
неплохо. Надеюсь, вы слышали,  что  он  был  ранен  в  бою  неподалеку  от
Морейской  мельницы?  Клинок  оказался  отравленным.  Пока  он  не   может
обходиться без трости.
   - Он прислал мне письмо.  Мелора  тоже  приписала  -  она  с  восторгом
отзывается о вашей храбрости... -  Девушка  неожиданно  опустила  глаза  и
покраснела.
   Бард со всей возможной любезностью заметил:
   - Я рад, что Мелора так высоко оценила  мои  скромные  заслуги.  -  Ему
пришлось приложить усилие, чтобы скрыть гнев, вновь вспыхнувший в душе. Та
самая Мелора, которая отказала ему! С нее  все  и  началось!..  Клялась  в
дружбе, любви, а на поверку оказалось... Однако эта девица  ни  в  чем  не
виновата, и  он  повторил:  -  Рад,  что  ваши  родственники  с  уважением
относятся ко мне, дамисела. Вы знаете, я  подумал,  что,  возможно,  самый
лучший  вариант  для  меня,  если  я  поскачу  в  Эль-Халейн,   к   вашему
родственнику Макарану, и там поступлю на службу.
   - К сожалению, Макараны в настоящее время  не  нуждаются  в  наемниках.
Правитель Эль-Халейна объявил о перемирии с Хастурами и с  Башней  Нескьи.
Они дали клятву, что прекращают всякую  междоусобицу,  будут  хранить  мир
внутри границ и воевать только за пределами принадлежащих  им  территорий.
Вас, мой лорд,