сок поинтересовался: куда ты так спешишь? Однако сил ждать уже
не было - порыв, стремительное движение составляло  основу  ее  характера.
Она сама не могла толком ответить, зачем ей нужно сломя голову  мчаться  в
Хали. И все-таки  нужда  была  -  невысказанная,  смутная,  но  не  дающая
передыха. Вперед и как можно скорее - все существо ее  рвалось  в  дорогу,
возможно  ведомое  лараном  -  этой  неясной   могучей   силой,   которая,
скопившись, нередко подспудно руководила всеми ее поступками.
   - Именем короля, - объявила Ромили, - я имею  полномочия  реквизировать
любую лошадь...
   Она глянула на ближайшего у коновязи  скакуна  -  конь  тут  же  мотнул
головой в ее сторону, - здоровенный, хорошей стати чалый жеребец.  Девушка
мысленно позвала его, и тот, низко, покорно опустив голову, двинулся в  ее
сторону. Хозяин хмыкнул  от  негодования  и  направился  к  коню,  пытаясь
перехватить его, однако он, взбрыкнув задними ногами, отбежал в сторону  и
снова упрямо устремился к Ромили. Приблизившись, он положил голову  ей  на
плечо.
   - Лерони... - прошептал хозяин. Брови его поднялись...
   - Даже больше, - ответила девушка.
   Стоявшая в дверях молодая женщина вытерла руки о передник и тихо, почти
шепотом, заметила:
   - Моя тетка тоже вступила в  Орден,  местра.  Она  убеждала  меня,  что
меченосицы всегда расплачиваются по  обязательствам.  Ради  доброго  имени
сестры возвращают долги. Муж, пусть она возьмет коня и... - Она скрылась в
доме и тут же вынесла пару яловых сапог. - Это моего  сынка.  -  Голос  ее
дрогнул. - Солдаты Ракхела проходили через нашу деревню,  и  один  зарезал
его. Как  собаку...  Им  приглянулся  наш  бык.  Поужинать  им  вкусненько
захотелось, а сынок осмелился попросить за него плату. На чем  нам  теперь
пахать? Только попросить осмелился... Люди Каролина себе ничего такого  не
позволяли... - Она порывисто вздохнула. - На чем теперь пахать будем?..
   Ромили ничего не ответила, села  рядом  с  ней  на  ступеньку  крыльца,
примерила сапоги. Они были впору... Добротно, хотя  и  неуклюже  сшиты,  с
мехом внутри, со стельками. Затем женщина вручила ей полкаравая хлеба.
   - Если подождешь, местра, чего-нибудь горячего  сготовлю.  Сейчас-то  у
меня ничего нет...
   Ромили отрицательно покачала головой.
   - Этого хватит... Времени у меня нет.
   - Нет так нет, - покивала женщина  и  вновь  обтерла  передником  руки,
потом вздохнула: - Как жить? На чем пахать?..
   Ромили не выдержала, спросила:
   - Один был?
   Хозяйка кивнула.
   Девушка помедлила, потом решительно села на  коня.  Теперь  всполошился
хозяин, закричал:
   - Госпожа, госпожа, вам нельзя скакать на этом коне! Это  зверь,  а  не
скакун!..
   - Я не госпожа, а меченосица...
   В этот момент зов ларана стал особенно  ощутим  -  какая-то  неодолимая
сила гнала вперед, не позволяла тратить секунды. А хозяин все никак не мог
успокоиться. Он забежал перед конем и, моргая от удивления, спросил:
   - Это как же? Без седла, без стремян?..
   Хозяйка крикнула с крыльца:
   - Позволь мне хотя бы смазать твои раны, меченосица!
   - У меня нет времени, - ответила Ромили. - Покажите дорогу на Хали.
   Женщина бросилась к воротам, начала что-то бестолково  рассказывать,  а
хозяин, застыв на месте, удивленно таращил на Ромили  глаза.  Та,  кое-как
разобрав  порядок  поворотов,  ударила  коня  пятками.  Зачем  ей   седло,
стремена? Она еще в "Соколиной лужайке" привыкла  скакать  без  всех  этих
причиндалов. Была бы уздечка - остальное приложится. Ее вел ларан,  он  же
руководил конем. На мгновение  Ромили  почувствовала  острое,  мучительное
раскаяние - Солнечный!
   Ее любимый скакун... Вспомнился конь, на  котором  она  бежала  с  поля
битвы и потом отпустила на волю. Она тогда совсем обезумела...
   Лошадь хорошей рысью мчалась вперед, длинные сильные ноги шаг за  шагом
поглощали дорогу. На ходу девушка принялась  ломать  хлеб  и  по  кусочкам
запихивать в рот. Более вкусной еды она никогда не ела.  Тут  же  приплыли
мысли о новой одежде, о горячей ванне, о необходимости хорошенько  промыть
голову и наконец расчесаться... Все  эти  мелкие  заботы  вытеснил  жуткий
страх, неодолимо зовущий вперед. Поспешай, Ромили,  поспешай!..  Это  было
смутное, но веское ощущение. Потом неожиданно припомнился мысленный вскрик
Яндрии: "Орейн,  он  в  руках  Лиондри!"  Вот  оно,  то  нестерпимое,  что
заставляло нестись вперед...
   Один привал ей все-таки пришлось  сделать  -  не  то  коня  можно  было
загнать. Он-то в чем виноват? От  одного  намека  на  подобную  жестокость
Ромили бросило в дрожь -  накатило  все  сразу:  гибель  сторожевых  птиц,
безумная  атака  на  редуты,  за  которыми  прятались   солдаты   Ракхела,
бездыханное тело Солнечного и огромная рана на шее. Этот провал, эта метка
смерти заманили ее? Ее опять повело в зыбь смутных видений, однако на этот
раз Ромили легко справилась с рецидивом, тем более что  тяга  и  ужас  все
сильнее будоражили ее. Даже время от времени охлаждавшее душу  сомнение  -
ну прискачу, а чем я смогу помочь? - казалось ей надуманным возражением.
   Озеро  Хали  открылось  ей  неожиданно,  со  взгорка  -   серо-стальная
волнующаяся гладь, частой рябью  волн  накатывающаяся  на  пологий  берег.
Возле озера возвышалась башня, а на другой оконечности озера,  в  стороне,
противоположной той, откуда дул ветер, у самых городских стен  был  разбит
лагерь.  Ларан  подсказал  девушке,  что  именно  там  находится  человек,
когда-то называвшийся домом Карло.  Он  ей  друг,  надежный,  проверенный.
Какая разница, король он или нет! Он помог в трудную  минуту,  предоставил
защиту и ни словом, ни взглядом не выдал ее тайну.  Даже  сводному  брату,
ближайшему к нему человеку, не обмолвился...
   Вот и с этим великаном приключилась беда - с человеком, который  всегда
был добр к ней. Кто-кто, а Орейн был настоящим человеком, и  теперь  он  в
беде...
   Девушка вихрем промчалась  между  рядов  палаток  -  солдаты  удивленно
пялились на нее, одна из  сестер-меченосиц  невольно  выкрикнула  ее  имя,
потом так и застыла как столб. Ромили гнала скакуна  к  шатру,  где  реяло
королевское знамя. Правда, на какой-то миг она смутилась. Вид, конечно,  у
нее был дикий - шапка всклокоченных волос, запекшиеся кровавые отметины от
следов кошачьих когтей на лице, крестьянский конь без седла, без  стремян.
Удобно ли в таком виде появляться перед королем?
   Дело важнее, решила Ромили. И правда  -  Яндрия,  завидев  ее,  тут  же
бросилась к соскочившей с коня младшей сестре и заключила ее в объятия.
   - Ромили, Ромили! Мы думали, ты погибла. Где же ты была?
   Девушка тряхнула головой  и  внезапно  поняла:  объяснить,  что  с  ней
случилось,  невозможно.  Слов  не   хватит.   Теперь   не   время...   Она
неопределенно махнула рукой.
   - Там, потом в другой стороне, а может, там. Везде... Нигде... Разве  в
этом дело! Что случилось? Я мчалась как ветер... Когда закончилась  битва?
Что произошло потом? Почему Орейн вдруг оказался в заложниках у Лиондри?
   Алдерик и Руйвен, успевшие  прибежать  к  шатру,  заключили  девушку  в
объятия.
   - Я пытался связаться с тобой. Каждую ночь!.. Вместе с леди  Маурой!  -
закричал Алдерик.
   Тут же подхватила Яндрия:
   - Что с твоим лицом? Где серьга?..
   - Позже, позже, - не уставая, отвечала Ромили. - Все потом!..
   Из шатра выглянул Каролин, бросился к ней, схватил за обе руки.
   - Дитя мое! - Он обнял ее крепко, по-отцовски. - Орейн бы тоже от  всей
души обнял тебя, он тебя так любил. Я уже решил, что  потерял  обоих,  кто
был всегда верен мне. Даже тогда, когда я был  беглецом...  Пойдем!  -  Он
повел ее к шатру. Яндрия, наполнив кубок вином, подвинула его к Ромили.
   - Нет, нет! - Та отчаянно замахала руками. - Я почти ничего не  ела.  Я
сразу засну, если выпью так много. Я бы чего-нибудь пожевала.
   Каролин указал ей на стоявший отдельно стол:
   - Все там. Сама разберешься?..
   Однако Яндрия и здесь не оставила ее своими заботами - нарезала тонкими
пластами мясо, сделала бутерброд, однако Ромили взяла только хлеб. С мясом
было покончено раз и навсегда. Хлеб Ромили жевала медленно -  он  был  так
вкусен! Яндрия между тем принялась обмывать царапины на ее лице.
   - Где же это тебя так угораздило? После  кошачьих  когтей  раны  всегда
гноятся - тебе надо показаться знахарю. Если начнется заражение, ты можешь
остаться без глаза.
   Ромили отрицательно покачала головой.
   - Сейчас не время. Как-нибудь я все тебе расскажу. Что с Орейном?..
   - Они держат его где-то в городе, - сказал Каролин. До того момента  он
расхаживал из угла в угол,  теперь  же,  словно  потеряв  силы,  безвольно
опустился в походное кресло. - Я даже не отваживаюсь дать  команду,  чтобы
его начали тайно разыскивать.  С  другой  стороны,  в  случае  обнаружения
заложника, возможно, ему достанется более легкая смерть, чем  та,  которую
уготовил ему Лиондри. Армия Ракхела разбита,  основная  ее  часть  сдалась
мне, но Ракхелу с некоторыми пособниками и Лиондри удалось уйти...  Они  и
захватили Орейна. Слишком он увлекся, оторвался от  основных  сил.  Теперь
они используют его как козырь на переговорах.
   Король непроизвольно сглотнул.
   - Я предложил им самые выгодные  условия:  безопасная  переправа  через
Кадарин - пусть едут  куда  хотят,  -  сохранение  жизни.  Я  готов  взять
обязательство доставить  сына  Лиондри  в  монастырь  в  Неварсине,  потом
оставить его при дворе на тех же условиях, что и мои собственные  сыновья.
- Его руки задрожали. - Но они... они...
   - Позвольте мне, дядя, - тихо сказал Алдерик. - Я послал им  письмо,  в
котором предлагал взять в заложники меня вместо отца и  следовать  с  ними
через Кадарин, куда они  пожелают.  В  любое  место,  которое  они  сочтут
надежным убежищем. Я также предложил деньги...
   - Короче, - продолжила Яндрия, - эта драгоценная  парочка  потребовала,
чтобы сам Каролин сдался им в обмен на жизнь  Орейна.  Я  тоже  предлагала
себя в качестве заложницы, мне казалось, что Лиондри согласится на это.  И
Маура дала слово, что выйдет за Ракхела и последует  за  ним  в  изгнание,
куда он пожелает, однако... - Она помрачнела. - Позвольте,  сир,  показать
Ромили ответ, который они прислали.
   Руйвен взял небольшой,  обернутый  в  золотистый  шелк  пакет,  передал
королю. Тот трясущимися руками попытался развернуть его. У него ничего  не
получилось, тогда Маура пришла на помощь. Так, вдвоем, они и открыли его.
   Там  лежал  отрезанный  палец.   Увидев   подобное   послание,   Ромили
почувствовала тошноту. На конце пальца запеклась кровь, на средней фаланге
медное колечко с голубым камешком - точно  такое  носил  Орейн.  Не  точно
такое, поправила себя Ромили, а это оно и есть...
   - К этому они добавили, - подал голос король, -  что  будут  возвращать
Орейна по частям. До тех пор, пока я не сдамся и не распущу армию. -  Руки
его вновь задрожали, однако он сумел совладать с ними и осторожно завернул
подарок. - Они дали два дня. Вчера это было... это  было  ухо,  сегодня...
вот.
   Он кивком указал на  сверток.  Крупная  одинокая  слеза  выкатилась  из
глаза, побежала по щеке...
   - Я должен пожертвовать жизнью за Орейна, - вымолвил Каролин.  -  Но...
все те люди, что были со мной?.. Я знаю, чего стоит честное слово.  Как  я
могу передать их в лапы этого подонка и убийцы Лиондри?
   - Орейн и слова не скажет, он позволит, чтобы его резали по кускам ради
тебя, и ты знаешь об этом, - твердо сказала Маура. Каролин опустил  голову
и зарыдал. - И Лиондри знает об этом, - прежним строгим голосом продолжила
она.
   - Будь он проклят! Будь он проклят  всегда  и  во  всем!  -  воскликнул
король.
   - Перестань. - Маура положила руку ему на плечо, потом  взяла  пакет  и
отложила в сторону.
   Яндрия тихо молвила:
   - Клянусь, что я не успокоюсь, пока Лиондри будет топтать нашу землю.
   - Я тоже, - поддержал ее король, - но  чем  это  может  помочь  Орейну?
Выход один - как только истечет срок, мы начнем  штурм.  Это  единственная
возможность добиться быстрой смерти для Орейна.  Не  знаю,  будет  ли  она
легкой... К тому же мы должны любым способом выяснить, где они его прячут.
К несчастью, Лиондри сумел поставить ментальную  завесу,  и  мы  не  можем
использовать  ларан.  У  нас,  правда,  есть  сторожевая   птица,   однако
сомнительно, сможет ли она летать? Руйвену никак не удается  справиться  с
ней.
   Ромили воскликнула:
   - А как же Ранальд?
   Ответила ей Маура:
   - Он был убит во время атаки. Мы тогда решили, что и ты  тоже  погибла,
однако Руйвен был упрям как скала. "Ромили жива, - твердил и твердил он, -
если бы она погибла, я бы почувствовал". Сестры два дня искали твое тело -
никакого результата. Мы никак не могли понять, что случилось -  тебя  нет,
тела нет! Тогда где же ты, если жива?.. Одним словом, запутала  ты  нас...
Ладно, как, ты сама сказала, это долгий разговор. Что касается Орейна,  то
здесь вся проблема со временем. Нет его у нас. Если бы мы хотя  бы  знали,
где они его прячут, в какой части города... Не зная этого, и штурм  нечего
начинать. Сколько он займет? День, два?.. Вполне достаточный  срок,  чтобы
они успели исполнить угрозу.
   Говорила женщина спокойно, обстоятельно, даже чуточку суховато,  только
лицо у нее время от времени подергивалось.
   - И наугад мы действовать не можем,  лерони  Лиондри  каким-то  образом
охраняют город от проникновения нашего ларана. Может быть, они не  заметят
птицу?..
   - Они обнаружат ее в первое же мгновение, - заявила Ромили.  -  Лиондри
явно готов к подобному маневру.
   - Я им то же самое говорю, - включился в разговор Руйвен. - Но выбора у
нас нет, придется выпустить Умеренность.
   - Нет, есть иное решение. Я пошлю в город Пречиозу. В армии ее никто не
видел, так что и шпионам докладывать нечего, никто ее со мной  не  свяжет.
Да, это лучший вариант...
   Ромили на мгновение ужаснулась.  Все  начиналось  сначала  -  она  дала
клятву никогда больше не пользоваться лараном, но прошло  всего  несколько
дней - и  вновь  тот  же  выбор.  Собственно,  выбора  никакого  не  было!
Допустить, чтобы из-за  глупых  капризов  вздорной  девчонки  погиб  такой
человек, как Орейн! Прочь, безумные мысли! Однако ее  сомнения  имели  под
собой веское основание. Что, если она вновь дрогнет - как тогда, во  время
встречи с черной кошкой? Нет, это не  повторится  -  душа  ее  была  полна
решимости. Дикий зверь убивает, потому  что  он  так  устроен;  ради  чего
Ракхел и Лиондри мучают человека? Исключительно  ради  власти  -  гнусного
стремления доказать другим, что они лучше их. Только им, мол,  дано  право
на  владение  чужой  собственностью,  чужими   жизнями,   чужими   душами.
Противопоставляя себя  другим,  они  исключили  себя  из  числа  тех,  кто
является человеком.  Их  надо  уничтожить  как  можно  быстрее,  иначе  не
остановить потоки крови. Дурную траву с поля вон!.. Что может быть проще и
мудрее этой старой сентенции, которую она вычитала в "Книге Мыслей"? Когда
это было сказано - и где! - Ромили не знала. Может, в тех неведомых далях,
привидевшихся ей после первого опыта  работы  со  сторожевыми  птицами?  И
звучало это на каком-то чуждом, но когда-то хорошо  известном  ее  предкам
языке.
   Она молча смотрела на короля. В шатре стояла глухая, вязкая тишина.
   - Что ж, - неожиданно громко объявил Каролин, - это может сработать.  В
окрестностях Хали множество ястребов,  они  частенько  залетают  в  город.
Никто на них внимания не обращает. Значит, ты говоришь, что с  ее  помощью
ты сумеешь отыскать место, где они прячут Орейна? Если  мы  ударим  именно
туда, у них не останется времени для пытки.
   В этот момент где-то вдали затрубил рог. Король съежился от страха.
   - Опять этот страшный сигнал, - тихо вымолвил он. - Наступил срок - как
раз за час до захода солнца... Значит, впереди у нас два дня. На все - два
дня: на подготовку к штурму, на разведку. И  пока  я  сижу  здесь,  Орейна
там... - Он не смог договорить.
   Еще раз протрубил рог, и Каролин вышел из  палатки.  Посланцем  являлся
рядовой вражеской армии. В руке он держал очередную, завернутую  в  желтый
шелк посылку. Он поклонился и сказал:
   - Каролин, претендующий на трон  Хастуров,  имею  честь  передать  тебе
очередную  порцию  поклявшегося  тебе  в  верности  человека.  Ты   можешь
гордиться им - он ведет себя достойно.
   Он издевательски засмеялся, и вперед вышел Алдерик.
   - Мерзавец, которого я имею честь назвать поганым псом, придет  час,  и
ты вспомнишь, как смеялся здесь... Ты, вероятно, считаешь себя неуязвимым?
Или бессмертным?!
   Яндрия успела схватить его за рукав.
   - Нет, Дерик, они отыграются на Орейне.
   Солдат, по-прежнему ухмыляясь как ни в чем не бывало, предложил:
   - Не желаете ли взглянуть, что именно находится в посылке?
   Руки короля затряслись, и Яндрия, отпустив Алдерика, взяла коробочку.
   - Позвольте мне.
   Она развернула материю - внутри лежал еще один палец.
   - Это послание от Лиондри.  Им  уже  наскучила  эта  игра.  Завтра  они
пришлют глаз, на следующий день - другой. Еще через день - яйца.  Если  вы
будете продолжать упорствовать, они начнут вырезать кусочки кожи у него со
спины. Ярд за ярдом... Так они просили передать.
   - Ублюдки! Сучьи дети!.. - выругался король.
   Солдат отдал честь  и,  повернувшись,  не  спеша  зашагал  к  городским
воротам. Вновь раздался протяжный крик охотничьего рога.
   - Помни, как ты смеялся здесь! - крикнул ему вслед Алдерик.
   - Племянник, прекрати! - коротко распорядился король и тут же обратился
к присутствующим: - Проследите за ним с помощью ларана.
   Собственно, это распоряжение было лишним. Все - Руйвен, Маура,  Алдерик
- уже "вели" солдата с помощью телепатического чувства. И  Ромили  тоже...
Все было напрасно - их мысленный посыл словно на стену  наткнулся.  Ромили
даже почувствовала, как какая-то могучая сила буквально оттолкнула  ее  от
сознания солдата. Когда же он  добрался  до  ворот  и  вошел  внутрь,  она
совершенно потеряла его из вида. Он словно растворился во тьме.
   - Дражайший, дражайший Орейн! Как же ты угодил им в  лапы!..  -  Король
даже слезы не вытирал - они так и бежали по щекам.
   - Не надо, Каролин! - обняла его Маура. - Орейн никогда бы не допустил,
чтобы ты сам сдался им в плен. Что теперь поделаешь?
   - Прости меня, Аварра!.. Лучше бы я сам убил его. Собственной  рукой...
Ладно, хватит, - неожиданно рявкнул  король.  -  Штурм,  штурм,  и  только
штурм.
   Уже в шатре он исступленно продолжил:
   - Я не могу позволить им ослепить, оскопить его. Содрать с него кожу...
Если мы ничего не придумаем за ночь, утром начнем штурмовать город.  Всеми
силами. Надо будет объявить, что мирным жителям мы не причиним  вреда.  Но
всякий, кого застанем с оружием, кто посмел  смеяться  мне  в  лицо...  Мы
обыщем весь город,  перероем  каждый  дом...  Все,  что  они  сотворили  и
сотворят с Орейном, испытают на собственной шкуре...  Мы  еще  сочтемся...
Кстати, Алдерик, позаботься, чтобы город был взят в плотное кольцо... Нет,
в два кольца... Усиленные посты на дорогах и по  всей  местности  секреты.
Чтобы мышь не проскочила.
   Ромили с напряженным лицом выслушала королевский  приказ,  даже  губами
шевельнуть не позволила себе, но внутри она горько усмехнулась: Каролин  -
порядочный человек, и, даже если  ему  в  руки  попадет  сам  Лиондри,  он
всего-навсего прикажет казнить его и не опустится до  того,  чтобы  пытать
пленника.  Конечно,  он  может  повесить  его,  предать  постыдной  казни,
выставить его труп в  назидание  -  одним  словом,  Лиондри  всегда  будет
находиться в более выгодном положении, чем Орейн. Но ведь чем-то следовало
допечь негодяя!  Не  слишком  ли  несправедлив  Бог,  чтобы  оставить  без
должного наказания подобные преступления? Что же это за милосердие, что за
божественный промысел?.. Она терялась в догадках... Тут ее  отвлек  вопро