а.
   Глашатай продолжал речь. Тембр его голоса и поза  стали  другими.  Хотя
Эллерт уже видел эту технику, его поразила быстрота этой перемены.
   - В добавление к сказанному  я,  Дамон-Рафаэль  из  Элхалина,  законный
король Доменов,  требую  от  Микела  Алдаранского  немедленно  выдать  мне
предателя Эллерта Хастура из Элхалина и его  жену,  Кассандру  Эйлард.  Им
будет  предъявлено  обвинение  в  заговоре  против  короны,  а  ты,  Микел
Алдаранский, должен предстать  передо  мной  для  обсуждения  контрибуции,
причитающейся правящему дому Тендары с рода Алдаранов, дабы во время моего
правления ты и далее мог бы мирно здравствовать в своем Домене.
   Голос посланника и его осанка снова  изменились,  и  перед  ними  опять
предстал Ракхел из Скатфелла.
   - А ежели ты, брат мой, откажешься от какого-либо из  этих  требований,
то я буду вынужден силой взыскать их с тебя и  твоих  подданных,  буде  то
окажется необходимым.
   Глашатай поклонился и замолчал.
   - Дерзкое послание, - наконец произнес Алдаран. - И если  рассудить  по
справедливости, то передавшего его следует повесить на самой высокой башне
замка, так как, служа моему брату, он тем самым поклялся служить и  своему
верховному лорду, то есть мне. В таком случае почему бы мне не обойтись  с
тобой как с предателем, друг мой?
   Посланец побледнел, но на его лице не отразилось никаких эмоций.
   - Эти слова принадлежат не мне, мой лорд, но твоему брату из  Скатфелла
и его величеству из Элхалина, - ответил он. - Если они оскорбили вас, сир,
то я умоляю вас подвергнуть наказанию тех, кто произнес слова, а не гонца,
повторяющего их по приказу.
   - Что ж, ты прав, - мягко сказал Алдаран. - К  чему  наказывать  щенка,
когда раздражает меня лаем  старый  пес?  В  таком  случае  передай  лорду
Скатфеллу _мое_ послание. Скажи ему, что я, Микел Алдаранский, нахожусь  в
здравом уме и твердой памяти и являюсь его верховным лордом  по  клятве  и
обычаю. Передай ему, что ежели бы мне вздумалось вершить правосудие, то  я
бы лишил его  владения  в  Скатфелле,  которое  он  удерживает  лишь  моей
милостью, и объявил бы вне закона на своей  земле,  удостоив  его  той  же
участи, которой он вознамерился подвергнуть законного  мужа  моей  дочери.
Передай далее моему брату: что касается Дорилис,  то  она  уже  сочеталась
браком ди катенас и ему не стоит беспокоиться о поисках мужа  для  нее.  А
что до лорда Дамона-Рафаэля из Элхалина, скажи ему, что  я  не  знаю,  кто
правит за Кадарином и мне нет до этого дела. В пределах этого Домена я  не
признаю никакого правления, кроме своего собственного.  Но  если  он,  как
будущий  король  на  троне  Тендары,  направит  мне  приглашение  на  свою
коронацию, то мы сможем обсудить с  ним  вопросы  обмена  дипломатическими
любезностями. Лорда Эллерта Хастура я с почетом принимаю в своем  доме,  и
он волен ответить лорду Элхалину что пожелает или же не отвечать вовсе.
   Эллерт облизнул  губы,  с  опозданием  осознав,  что  даже  этот  почти
незаметный жест будет досконально воспроизведен глашатаем, стоявшим  перед
ним. Но было уже поздно сетовать на свою слабость.
   - Передай моему брату Дамону-Рафаэлю, что я приехал в Алдаран, выполняя
его волю, и верно исполнил все, о чем он меня просил. Так как  моя  миссия
завершена, то я заявляю о своем праве избрать место жительства  по  своему
усмотрению, не советуясь с ним.
   "Плохой ответ", - подумал он и быстро добавил:
   - Скажи далее, что климат Хали оказался вреден для здоровья моей жены и
потому я забрал ее из Башни ради ее блага и безопасности.
   "Пусть Дамон-Рафаэль подавится!"
   - И наконец, передай, что я не замышлял и не замышляю никаких заговоров
против короны, являясь верным слугой Феликса, сына усопшего короля Региса.
Ежели Феликс, будучи законным королем в Тендаре, призовет меня для  защиты
трона от изменников, то я  нахожусь  в  его  полном  распоряжении.  А  тем
временем я остаюсь здесь, в Алдаране, дабы  у  законного  короля  не  было
оснований обвинить меня в заговоре с целью захвата власти.
   "Вот теперь все, окончательно и бесповоротно, - подумал он. - Я мог  бы
передать брату изъявления  покорности  и  объяснить,  что,  будучи  гостем
Алдарана, не могу поднять руку на хозяина дома. Но вместо этого я  объявил
себя его врагом".
   Эллерт противился искушению  заглянуть  в  будущее  своим  _лараном_  и
посмотреть, что может  произойти,  когда  Дамон-Рафаэль  и  лорд  Скатфелл
получат это послание. Он мог предвидеть сотню вариантов развития  событий,
но лишь одному из них  было  суждено  воплотиться  в  действительности,  и
потому не стоило тревожить свой разум остальными девяноста девятью.
   Пока глашатай запоминал ответы, в приемном чертоге царила тишина.
   - Мои лорды, - наконец сказал он. - Те,  кто  послал  меня,  предвидели
подобный ответ и  потому  приказали  мне  передать  следующее:  Донелу  из
Рокравена, прозванному Деллереем, что он объявляется вне  закона  на  этой
земле и любой, кто убьет его, начиная с этого  дня,  не  понесет  никакого
наказания. Предателю Хастуру мы не предлагаем ничего, кроме милосердия его
брата, буде он явится и отдаст себя в его распоряжение до конца этого дня.
Что до Микела Алдаранского, то он должен сдать замок Алдаран со всеми  его
обитателями вплоть до последней дочери и ребенка,  иначе  мы  возьмем  его
приступом.
   Снова наступило долгое молчание.
   - В последнее время я не  собирался  в  поездку  по  своему  Домену,  -
медленно произнес  лорд  Алдаран.  -  Если  в  пору,  предназначенную  для
весеннего сева и других сельскохозяйственных работ, мой брат из  Скатфелла
не может придумать ничего лучшего,  чем  сидеть  у  меня  перед  воротами,
подобно цепному псу, он может оставаться  здесь  так  долго,  сколько  ему
заблагорассудится. Однако если он причинит хоть малейший вред женщине  или
мужчине, ребенку или животному, находящемуся под моей протекцией,  или  же
заступит за линию моих укреплений,  то  я  сочту  это  достаточным,  чтобы
уничтожить его армии и конфисковать поместье  в  Скатфелле.  Что  до  него
самого, то если он попадет мне в руки, то будет повешен  как  предатель  и
изменник.
   Глашатай поклонился.
   - Мой лорд, ваше послание будет передано дословно.
   Он повернулся и вышел из зала вместе со знаменосцем. Еще прежде, чем за
ним закрылись двери, Эллерт безошибочно понял, что сулит будущее.
   _Война_.
   С другой стороны, он и так в этом не сомневался.


   Долго ждать  не  пришлось.  Через  час  после  отъезда  глашатая  дождь
огненных стрел обрушился на замок. Многие стрелы ударялись  о  камень,  не
причиняя вреда, но некоторые падали на  деревянные  крыши  или  на  фураж,
сложенный во внутреннем дворе. Снова были пущены в ход ведра  с  водой,  и
пламя быстро угасало, не успев распространиться.
   Затем наступило затишье. Но на этот раз угрожающее  -  передышка  перед
новым натиском. Донел распорядился обильно полить все  оставшееся  сено  и
деревянные  крыши  водой  из  колодцев.  Но  огненные  стрелы  были   лишь
формальным ответом на вызов.
   В замке все были готовы к осаде. Заставы  были  расставлены  на  каждой
тропке, ведущей наверх, на тот случай,  если  кто-нибудь  прорвется  через
внешнее кольцо укреплений, опоясывавших гору. Фураж и провизию  заготовили
заранее. Несколько колодцев внутри замка питались из горных  источников  в
скале. Осажденным оставалось лишь ждать.
   Ожидание  длилось  три  дня.   Дозорные,   которые   несли   стражу   в
наблюдательной башне и на внешних постах, докладывали,  что  во  вражеском
лагере не наблюдается  никакого  движения.  Но  на  следующее  утро  Донел
услышал во дворе тревожные крики и пошел выяснить, что случилось.
   Стражники готовили завтрак на кострах,  обложенных  камнями  в  дальнем
конце двора, но повара и конюхи, поившие животных, в  страхе  смотрели  на
воду, текущую из труб, - густую, красную и вязкую. Цветом, консистенцией и
даже запахом она напоминала  свежепролитую  кровь.  Эллерт,  подошедший  с
другой стороны, увидел искаженные страхом лица и понял, что  дела  обстоят
скверно. Успех в  отражении  вражеской  осады  почти  целиком  зависел  от
водоснабжения. Если Скатфелл каким-то образом  смог  испортить  источники,
питавшие замок, защитники не смогут продержаться  больше  двух-трех  дней.
Уже на следующее утро начнут умирать некоторые  животные,  затем  настанет
очередь детей...
   Он взглянул на вязкую жидкость, струившуюся из труб.
   - Это вода только из одного источника или  другие  тоже  загрязнены?  -
спросил он.
   - Я ходил на кухни, _дом_ Эллерт, - сообщил один из людей. - Там то  же
самое.
   _Дом_ Микел, вызванный  из  своих  покоев,  наклонился  над  жидкостью,
подставил ладонь, поморщившись  от  запаха,  поднял  пригоршню  ко  рту  и
попробовал ее. Секунду спустя он пожал плечами и сплюнул:
   - Хотел бы я знать, как они добрались до колодцев. Ответ прост: они  не
могли до них добраться, а следовательно, это наваждение.
   Он прикоснулся к матриксу, висевшему у него на шее, и набрал в рот  еще
жидкости. Когда он выплюнул ее, все увидели, что это чистая вода.
   - Иллюзия, -  пренебрежительно  бросил  он.  -  Весьма  реалистичная  и
отвратительная, но  тем  не  менее  иллюзия.  Вода  нормальная;  они  лишь
наложили на нее заклятье, так что она выглядит и, хуже  того,  пахнет  как
кровь.
   Эллерт тоже наклонился и сделал глоток, ощутив  позыв  тошноты,  потому
что по всем  внешним  признакам  он  пил  свежепролитую  кровь...  Но  это
оказалась обычная вода, несмотря на отвратительный вкус и запах.
   - Значит, нам предстоит колдовская война? - спросил один из стражников,
качая головой. - Никто не может пить _такое_!
   - Говорю тебе, это вода, и  притом  отличная,  -  раздраженно  возразил
Алдаран. - Они всего лишь сделали ее похожей на кровь.
   - Да, мой лорд, по вкусу и по запаху, - согласился  повар.  -  И  готов
поспорить, теперь никто не сможет ее пить.
   - Ты будешь ее пить или умрешь от жажды, - нетерпеливо сказал Донел.  -
Пойми, друг, все происходит лишь в твоем воображении. В твоей  глотке  эта
жидкость превратится в воду, как бы она ни выглядела.
   - Но животные в любом случае не  станут  ее  пить,  -  заметил  пожилой
конюх. И в самом деле: из конюшен и овинов доносилась  беспокойная  возня.
Почуяв запах крови, взбудораженные животные лягались и  пятились,  налетая
друг на друга.
   "Да, это серьезно, - подумал  Эллерт.  -  Все  животные  боятся  запаха
крови. Более того, люди тоже испуганы, поэтому мы должны как можно  скорее
доказать им, что ничего страшного не произошло".
   - Что ж, - вздохнул лорд Алдаран. - Я надеялся, что мы сможем просто не
обращать на это внимания, но, видимо, ошибался.
   Можно было заставить людей не обращать внимания на вид и вкус воды,  но
это неизбежно повлияло бы на боевой дух  армии.  Для  животных  тем  более
запах и вкус были реальными, и они вполне могли умереть от жажды  рядом  с
огромными запасами воды.
   - Эллерт, я не  имею  права  просить  тебя  о  помощи  в  обороне  моей
крепости, - сказал лорд Алдаран.
   - Мой брат присвоил себе королевский титул и не собирается считаться  с
вашими правами, - отозвался Эллерт. - Если  меня  возьмут  в  плен,  я  не
проживу и нескольких часов.
   - Тогда, во имя семи  преисподен  Зандру,  давай  разберемся,  что  они
сотворили с нашей водой!
   - У них есть по меньшей мере один _ларанцу_ с  матриксом,  -  рассуждал
Эллерт. - А может быть, и несколько, но это простое заклятье. Я  посмотрю,
что можно сделать.
   - Донел понадобится мне здесь для обороны внешних укреплений, -  мрачно
промолвил Алдаран.
   Эллерт кивнул и повернулся к одному из слуг, зачарованно смотревшему на
воду, алым потоком струившуюся из трубы.
   - Разыщи леди Кассандру, леди  Ренату  и  Маргали,  -  приказал  он.  -
Попроси их как можно скорее присоединиться ко мне в наблюдательной  башне.
С вашего разрешения, лорд, - добавил он, повернувшись к _дому_  Микелу.  -
Это достаточно уединенное место, и там мы сможем спокойно работать.
   - Ты можешь  отдавать  любые  распоряжения,  которые  сочтешь  нужными,
родич, - сказал лорд Алдаран.


   - Вы знаете? - спросил Эллерт, когда женщины присоединились  к  нему  в
верхнем чертоге наблюдательной башни.
   - Разумеется, - с усмешкой отозвалась Рената. - Моя горничная  забилась
в истерике, когда пошла наполнять ванну. Она закричала, что из труб  течет
кровь. Я уже тогда заподозрила иллюзию, но служанок убедить не удалось.
   - Мне тоже, - сказала Маргали. - И хотя я понимаю, что это иллюзия, мне
кажется, я скорее буду ходить грязной,  чем  умоюсь  этой  водой.  Дорилис
ужасно испугалась, бедная девочка. У нее был очередной  приступ  пороговой
болезни.  Я  надеялась,  что  она  быстро  выздоровеет,   но   при   таких
эмоциональных нагрузках...
   - Нужно выяснить, как это было сделано, - заявил Эллерт.  -  Кассандра,
ты Наблюдающая, но у Ренаты больше опыта. Рената, ты  согласна  возглавить
круг?
   - Нет, Эллерт, - сдавленно ответила Рената. - Я... мне нельзя.
   Кассандра сразу же сообразила, в чем дело. Обняв молодую  женщину,  она
заглянула ей в глаза.
   - Ты беременна, Рената? - Кассандре с трудом  верилось  -  ведь  Рената
сама говорила ей... Но что сделано, то сделано. - Что ж, хорошо. Оставайся
вне круга. Если хочешь, можешь наблюдать за нами, хотя не думаю,  что  это
понадобится. Ты готова, Маргали?
   Голубой свет начал переливаться над тремя матриксами,  когда  владельцы
сфокусировались на них. Через некоторое время Кассандра кивнула.  Заклятье
действительно оказалось очень простым.
   - Нам нужно лишь подтвердить уже созданное природой, - сказала  она.  -
Вода должна быть тем, что она есть на самом деле, и ничем более.
   Соединившись, они погрузились в  переплетение  энергетических  потоков,
повторяя простейшую формулу, древнюю  схему  земных  элементов:  "Земля  и
воздух, вода и огонь, глина и камень, небо и ветер, снег и дождь..." Когда
ритм природы начал двигаться с ними и внутри их, Эллерт ощутил,  что  даже
Рената подключилась к заклятью: возможность вжиться в  естественный  ритм,
вместо того чтобы извращать его,  не  могла  причинить  вреда  ее  еще  не
родившемуся  ребенку.  Процедура  лишь  подтверждала  его   принадлежность
природе, общность с окружающим  миром.  Рассеяв  энергетическую  вибрацию,
наложившую иллюзию на источники под замком,  они  поняли,  что  наваждение
рассеялось.  Еще  некоторое  время  они  поддерживали  контакт  с  ровным,
умиротворяющим ритмом природы, чувствуя, что Дорилис, Донел и лорд Алдаран
- все обитатели замка, имевшие  матрикс  и  обладавшие  хотя  бы  крупицей
_ларана_, подключились к ним. Все  остальные,  от  людей  до  самых  малых
тварей,  смутно  ощущали  ровную  пульсацию.  Даже  солнце,  казалось,  на
мгновение засияло ярче, чем раньше.
   "Вся  природа  едина,  все  находится  в  гармонии..."  Для  Кассандры,
любившей музыку, это было похоже на грандиозный аккорд, могучий и  дышащий
безмерным покоем, постепенно замолкавший вдали, но присутствующий всегда и
во всем, пусть и неразличимо для человеческого слуха.
   Дорилис на цыпочках вошла в чертог. Секунду спустя телепатическая связь
распалась, не причинив никому неприятных ощущений.  Маргали  улыбнулась  и
протянула руки к приемной дочери:
   - Ты снова хорошо выглядишь, солнышко.
   -  Да.  -  Дорилис  улыбнулась.  -  Я  лежала  в  постели  и   внезапно
почувствовала... ох, я не знаю, как  сказать,  -  такое  умиротворение.  Я
поняла, что вы здесь; мне захотелось прийти и быть вместе с  вами.  -  Она
прильнула к приемной матери, обнимая ее. - Ах да, Кэти  просила  передать,
что вода во всех трубах и колодцах снова стала чистой.
   Исцеляющее заклятье удалось. Теперь, когда вассалы Скатфелла  пошли  на
такое насилие над природой, им будет гораздо труднее использовать  энергию
матрикса против замка.  Но  наилучшим  было  то,  что  защитники  даже  не
причинили вреда ларанцу, наложившему заклятье: на  его  попытку  совершить
зло они ответили добром.
   "Хорошо бы дело на том и закончилось", - подумал Эллерт.  Но,  несмотря
на ощущение счастья и благополучия, он знал, что  все  только  начинается.
Потерпев  неудачу  в  колдовской  атаке,  силы,  собравшиеся  под  знамена
Скатфелла  и  Дамона-Рафаэля,  должны  прибегнуть  к  более   традиционным
способам ведения войны.
   Позднее в тот же день он сказал об этом _дому_ Микелу, но лорд  Алдаран
с сомнением покачал головой:
   - Замок Алдаран может выдержать обычную осаду, и мой брат из  Скатфелла
хорошо знает об этом. Он не остановится на достигнутом.
   - Однако я могу предвидеть,  что  если  мы  будем  пользоваться  только
обычным оружием, то сможем одержать верх, хотя бы и ценой огромных потерь.
Но  если  они  сумеют  вовлечь  нас  в  битву  с  применением   матриксной
технологии, случится катастрофа. Лорд Алдаран,  я  поклялся  всеми  силами
помогать вам, однако прошу вас, даже умоляю: постарайтесь вести эту  войну
привычными методами, даже если победа достанется гораздо труднее. Вы  сами
сказали, что этот замок может выдержать осаду. Прошу вас, не позволяйте им
навязывать нам войну на их условиях.
   Лорд Алдаран заметил бледность, покрывшую лицо Эллерта, и слабую  дрожь
пальцев,  выдававшую  волнение.  Частично  он  понимал  доводы  Эллерта  и
соглашался с ними. Он хорошо помнил свое негодование и  отвращение,  когда
Эллерт рассказывал о применении  клингфайра  на  равнинах.  Однако  другая
часть его существа - ветеран многих горных кампаний - смотрела на  Эллерта
и видела в нем лишь  человека,  страшившегося  ужасов  войны.  К  симпатии
поневоле примешивалось презрение прирожденного воина к обывателю,  солдата
к монаху.
   - Я бы в самом деле  хотел  придерживаться  законных  способов  ведения
войны, - ответил он. - Однако твой брат  уже  послал  на  нас  дьявольскую
птицу, начиненную  клингфайром.  Я  опасаюсь,  что  он  не  удовлетворится
забрасыванием замка камнями из катапульт и штурмом наших  стен  с  помощью
приставных лестниц. Могу пообещать одно: я не  стану  первым  использовать
_ларан_ против него. Но у меня нет Башни и матриксного круга для  создания
средств уничтожения. Если Дамон-Рафаэль привез с собой оружие, созданное в
Башне, и предоставил его  в  распоряжение  Скатфелла,  я  не  смогу  вечно
сдерживать его одними мечами и стрелами.
   "Это справедливо", - в отчаянии подумал  Эллерт.  Неужели  он  позволит
Кассандре  попасть  в  руки  Дамона-Рафаэля  лишь  потому,   что   убоится
использовать клингфайр? Увидит ли он  Донела,  повешенного  на  крепостной
стене, и Дорилис, отданную на поживу солдатам? Однако он  знал,  знал  без
тени  сомнения,  что  если  дело  дойдет  до  использования  _ларана_,  не
ограничивающегося рамками  простого  природного  заклятья,  тогда...  Слух
Эллерта наполнился криками и плачем скорби. _Дом_ Микел стоял  перед  ним,
поседевший и сгорбившийся, состарившийся до неузнаваемости за  одну  ночь.
"Я проклят! - восклицал он. - О, если бы я мог умереть бездетным!" Всплыло
лицо Ренаты, искаженное страдальческой гримасой... Жуткая  вспышка  молнии
пронзила  его  чувства,  и   мертвенно-бледное   лицо   Дорилис,   залитое
неестественным сиянием, казалось центром бури... Эллерт не  мог  выдержать
напора  будущего,  не  мог  отгородиться  от  него.  Невыносимая   тяжесть
прозрения придавила его, лишив речи, лишив всего, кроме чистого ужаса...
   С отчаянием покачав головой, молодой человек  отошел  в  сторону.  Лорд
Алдаран хмуро смотрел ему вслед.


   На короткое время действительно  показалось,  что  атакующие,  потерпев
неудачу с колдовскими приемами, вернулись к обычному оружию. Весь  день  и
большую  часть  ночи  снаряды  катапульт  били  в  стены   замка,   иногда
перемежаясь со стаями огненных  стрел.  Донел  постоянно  держал  наготове
людей у баков с водой. Даже некоторые женщины были вынуждены таскать ведра
и  тушить  небо