В тот вечер, когда Эллерт присоединился к членам своего круга в  нижнем
зале Башни Хали, они о чем-то  возбужденно  говорили  друг  с  другом.  Он
поймал взгляд Ренаты, стоявшей в  дальнем  конце  комнаты;  ее  лицо  было
бледным от ужаса.
   - Что случилось? - спросил он у Барака, стоявшего ближе к нему.
   - Война снова обрушилась на нас. Риденоу пошли в атаку  с  лучниками  и
огненными стрелами. Каждый работоспособный  мужчина  из  рода  Хастуров  и
Эйлардов призван на борьбу с огнем, бушующим в лесах, или на защиту замка.
Вести пришли от передатчика в  Нескье.  Ариэлла  находилась  на  приеме  и
услышала...
   - Великие боги! - прошептал Эллерт.
   Кассандра подошла ближе и встревоженно взглянула на него:
   - Лорд Дамон-Рафаэль пошлет за тобой, муж мой? Ты должен идти на войну?
   - Не знаю, - ответил он. - Я так долго жил в монастыре,  что  мой  брат
может счесть меня недостаточно образованным в вопросах военной стратегии.
   Он замолчал. "Если один из нас должен уйти,  то  будет  лучше,  если  я
отправлюсь на войну. Если  я  не  вернусь,  то  Кассандра  освободится  от
брачных обязательств, и мы так или иначе выпутаемся из этого  безнадежного
положения".
   Жена не смотрела на него.  Ее  глаза  наполнились  слезами,  но  Эллерт
сохранял на лице холодную, бесстрастную маску дисциплинированного монаха.
   - Почему ты не отдыхаешь, моя леди? - спросил он. - Рената сказала, что
тебе нездоровится. Разве тебе не следует лежать в постели?
   - Я услышала разговоры о войне и испугалась, - тихо  ответила  девушка,
потянувшись к его руке. Но Эллерт мягко отстранился и повернулся к Корину.
   - Думаю, тебе лучше остаться здесь, Эллерт, - сказал  Хранитель.  -  Ты
обладаешь силой,  а  поскольку  началась  война,  нам  наверняка  прикажут
готовить клингфайр. Мы и так уже почти потеряли Ренату...
   - Разве это неизбежно?
   Корин кивнул.
   -  Ее  семья  сохраняет  нейтралитет.  Ее  отец  уже  послал  гонца   с
предписанием, где ей предлагается вернуться домой под  усиленной  охраной.
Он хочет, чтобы она немедленно покинула район боевых действий.  Мне  очень
жаль терять такую хорошую Наблюдающую, - добавил он,  -  но  надеюсь,  что
после соответствующей тренировки Кассандра не  уступит  ей  в  мастерстве.
Наблюдение - не такая уж сложная работа, но Ариэлле  лучше  подходит  роль
техника. Как думаешь, Рената, у тебя  достаточно  времени,  чтобы  обучить
Кассандру навыкам Наблюдающей до твоего отъезда?
   - Постараюсь, - ответила Рената. - Я  останусь  здесь  так  долго,  как
только смогу. Я не хочу уезжать из Башни.
   Она с отчаянием  взглянула  на  Эллерта.  Юноша  вспомнил  об  утреннем
разговоре с Наблюдающей.
   - Мне будет жаль, если ты уедешь, - сказал он, взяв ее руки в свои.
   - Я предпочла бы остаться  здесь.  Или  быть  мужчиной  и  иметь  право
выбора.
   - Ах, Рената. Мужчины тоже не свободны, они не вольны избегнуть войн  и
невзгод. Меня, лорда Хастура, можно послать на  бойню  против  моей  воли,
словно последнего из вассалов моего брата.
   Несколько мгновений они  стояли  взявшись  за  руки,  не  заметив,  что
Кассандра, бросив на них полный горечи взгляд, вышла из зала. Потом  Корин
снова подошел к Ренате.
   - Как нам будет не хватать тебя! Лорд Дамон-Рафаэль уже  послал  к  нам
гонцов для пополнения запасов клингфайра, а я изобрел новое оружие, и  мне
не терпится испытать его. - Он беззаботно уселся  на  подоконнике,  болтая
ногами, словно мальчишка, рассказывающий о новой игре. - Это устройство на
основе матриксной ловушки, действующее на расстоянии и предназначенное для
того, чтобы убивать определенного врага. Если, к примеру, мы прицелимся  в
лорда Риденоу, телохранители могут сколько угодно закрывать телами  своего
повелителя. Разумеется, нам нужно сделать условную модель его  личности  с
помощью  какого-нибудь  клочка  одежды  или,  еще  лучше,  с  какой-нибудь
драгоценности,  которую  он  носит  на  теле.  В  крайнем  случае,   можно
прозондировать пленника из числа  его  людей.  Такое  оружие  не  повредит
никому другому; оно будет настроено  на  конкретную  схему  _его_  разума,
полетит _к нему_ и убьет _только_ его.
   Рената содрогнулась, и Эллерт машинально погладил ее руку.
   - Готовить клингфайр - слишком трудное занятие, - пожаловалась Ариэлла.
- Придумали бы какое-нибудь оружие получше! Сначала нам придется  добывать
из земли красную руду, потом атом за атомом отделять активное  вещество  и
очищать при высокой температуре, а  это  опасно.  Когда  я  последний  раз
работала с клингфайром, один из стеклянных сосудов взорвался; к счастью, я
была в защитном костюме, и все же...
   Она  протянула  руку  и  показала  розовый,  уже  зарубцевавшийся  шрам
округлой формы и оставшееся углубление в плоти.
   - Всего лишь крошечная частица, однако она проникла почти до  кости,  и
ее пришлось вырезать с мясом.
   Корин поднял руку девушки к своим губам и поцеловал ее.
   - Ты носишь почетную отметину войны,  пречиоза  [ласковое  обращение  к
женщине]. Немногие женщины имеют такие шрамы. Но я продолжаю свой рассказ.
Недавно я изобрел сосуды для клингфайра, которым не страшно никакое тепло.
Мы наложили на них связующее заклятье, так что они ни за что не разлетятся
на куски. Даже если они треснут, связующее заклятье  будет  удерживать  их
форму.
   - Как это получается? - спросила Мира.
   - Все очень  просто.  -  Корин  улыбнулся.  -  С  помощью  матрикса  ты
устанавливаешь структуру вещества таким образом, что оно не может  принять
новую форму. Оно может потрескаться, содержимое может просочиться  наружу,
но не разлететься в стороны. Даже если сосуд разобьется, а это практически
невозможно, его куски плавно опустятся на землю. К сожалению,  мы  еще  не
можем  полностью  контролировать  гравитацию,  но  и   это   уже   большое
достижение. Когда работаешь с матриксом девятого уровня, как при  очищении
клингфайра, требуется минимум девять человек плюс техник, а  еще  лучше  -
другой Хранитель, удерживающий связующее заклятье на сосуде. Интересно,  -
добавил он, взглянув на Эллерта, -  смог  бы  ты  стать  Хранителем  после
надлежащей тренировки?
   - Я не имею подобных намерений, - сухо ответил юноша.
   - Однако в этом случае тебе не нужно было бы отправляться на  войну,  -
откровенно заметил Корин. - Если ты чувствуешь себя виноватым, то вспомни,
что здесь ты можешь принести больше пользы,  а  у  всех  нас  шрамы.  Вот,
посмотри, - он протянул руку, показав глубокие, давно зажившие ожоги, -  я
принял на себя отраженный удар матрикса, когда у  техника  дрогнула  воля.
Матрикс был словно живой раскаленный огонь. Я подумал, что он  сожжет  мне
руки до костей, как клингфайр. А что  касается  страданий...  что  ж,  нам
приходится страдать, работая днем и ночью в кругах из  девяти  человек.  И
наши женщины страдают не меньше.
   Ариэлла покраснела, когда мужчины, стоявшие вокруг, дружно рассмеялись.
Все поняли намек: главным побочным эффектом работы с матриксом для  мужчин
были длительные  периоды  импотенции.  Увидев  застывшую  улыбку  на  лице
Эллерта, Корин захихикал:
   - Возможно, нам всем не мешало бы стать монахами  и  научиться  терпеть
_это_  наравне  с  холодом  и  голодом.  Эллерт,  расскажи  нам  о   своем
приключении. Я слышал, что по пути из Неварсина вас атаковали клингфайром,
но  ты  сумел  отклонить  снаряд,  так  что  он  взорвался  на   некотором
расстоянии.
   Эллерт восстановил как мог полузабытое происшествие. Хранитель кивнул с
серьезным видом:
   - Я думал о таком снаряде, собираясь сделать его чрезвычайно хрупким  и
наполнить либо клингфайром, либо  обычной  горючей  смесью.  У  меня  есть
устройство, которое может поджечь целый лес, так что  противнику  придется
бросить войска на борьбу с огнем. А еще у меня  есть  оружие,  похожее  на
серьги,  которые  делают  наши  ремесленники.  По  нему  можно  бить  хоть
кузнечным молотом, и оно  не  взорвется.  Его  также  нельзя  взорвать  на
расстоянии, как ты сделал с клингфайром, нацеленным на твоего отца. Ничто,
_ничто_ не взорвет  его,  кроме  детонирующих  мыслей  того,  кто  владеет
секретом. Я не жалею, что перемирие нарушено.  Нужно  же  где-то  испытать
новое оружие!
   - Лучше бы оно навсегда осталось неиспытанным,  -  с  невольной  дрожью
пробормотал Эллерт.
   - Слышу речи монаха, -  весело  сказал  Барак.  -  Через  пару  лет  ты
избавишься от этой чепухи, друг мой. Эти узурпаторы из Риденоу,  хлынувшие
в наш Домен, многочисленны и плодовиты. У некоторых  отцов  по  шесть-семь
сыновей, и все как на подбор задиристые  и  жадные  до  новых  земель.  Из
семерых сыновей _моего_ отца двое умерли в младенчестве, а еще один  -  от
пороговой болезни в  ранней  юности.  Однако,  сдается  мне,  иметь  много
сыновей еще хуже. Либо тебе приходится делить поместье, чтобы дать каждому
хоть малую толику, либо младшие отпрыски уходят  покорять  огнем  и  мечом
чужие земли, как эти Риденоу.
   Корин улыбнулся, но в улыбке не было веселья.
   - Верно, - согласился он. - Один сын так необходим, что родители готовы
пойти на все, лишь бы  он  выжил.  Но  если  выживают  двое,  то  это  уже
многовато. Я был младшим сыном, и мой брат весьма доволен моим  положением
Хранителя - по его мнению, я всего лишь  жалкий  технарь,  не  принимающий
участия в великих событиях нашего времени. Твой брат более благосклонен  к
тебе, Эллерт. По крайней мере, он разрешил тебе вступить в брак.
   - Да, - согласился Хастур. - Но я  поклялся  поддержать  его  право  на
престол, если что-нибудь произойдет с королем Регисом, да будет долгим его
царствование!
   - Его царствование было уже слишком  долгим,  -  заметил  Хранитель  из
другого круга, присоединившийся к беседе. - Но я не ожидаю ничего хорошего
от того времени, когда твой брат и принц Феликс начнут бороться  за  трон.
Война с Риденоу сама по себе уже достаточное зло, но война между  братьями
в Домене Хастуров будет гораздо худшим злом.
   - Я слышал, что принц Феликс - эммаска, - бросил Барак. - Не думаю, что
он будет бороться за корону. Яйцу камня не одолеть!
   - Что ж, пока  жив  старый  король,  он  в  безопасности,  -  задумчиво
произнес Корин. - Но впоследствии его разоблачение - лишь вопрос  времени.
Интересно, кого они подкупили,  чтобы  объявить  Феликса  наследником?  Не
исключено, Эллерт, что тебе привалило изрядное  счастье:  ведь  твой  брат
настолько нуждается в твоей поддержке, что нашел тебе жену, причем умную и
очаровательную.
   - Кажется, я совсем недавно видел ее, - сказал другой Хранитель.  -  Но
теперь она ушла.
   Эллерт огляделся по сторонам, охваченный недобрым предчувствием. Группа
молодых женщин из Башни танцевала  в  дальнем  конце  большого  зала;  ему
казалось, что Кассандра находится среди них. Юноша снова увидел ее мертвой
в своих объятиях, но отделался от этого образа, как от иллюзии,  рожденной
страхом и тревогой.
   - Возможно, она поднялась  к  себе.  Рената  просила  ее  оставаться  в
постели, и я удивился, когда она спустилась к нам сегодня вечером.
   - Но в комнате ее нет, - заметила Рената, подойдя к  ним.  -  Куда  она
могла уйти, Эллерт? Я  зашла  спросить,  не  хочет  ли  она  приступить  к
обучению, но похоже, ее вообще нет в Башне.
   - Милосердная Аварра! -  Внезапно  калейдоскопические  образы  будущего
снова нахлынули на Эллерта, и он понял, куда ушла Кассандра.  Без  единого
слова повернулся спиной к мужчинам и побежал по коридорам к силовому полю,
прикрывавшему вход в Башню Хали.
   Огромное пурпурное солнце висело,  словно  живой  огонь,  над  дальними
холмами, окутывая озеро призрачным пламенем.
   "Кассандра видела меня вместе с Ренатой. Я не прикоснулся  к  ее  руке,
хотя она плакала, однако  поцеловал  Ренату  у  нее  на  глазах.  Это  был
дружеский жест, каким утешают сестру, - ведь я могу прикасаться к  Ренате,
не чувствуя любви  и  вины  перед  нею.  Но  Кассандра  все  видела  и  не
понимала..."
   Эллерт звал жену, но вокруг слышался лишь тихий шелест  облачных  волн.
Он сбросил плащ и  пустился  бегом.  У  самой  кромки  берега  увидел  две
маленькие сандалии с высокими каблуками  -  не  сброшенные  в  спешке,  но
заботливо поставленные рядом,  словно  девушка  стояла  здесь  в  глубоком
раздумье. Эллерт скинул сапоги и нырнул в озеро.
   Странные облачные воды обволокли его -  тусклые,  слабо  мерцающие.  Он
вдохнул туман,  явственно  ощущая  прилив  сил,  странную  восторженность,
которая всегда приходила  на  первых  порах.  Юноша  мог  видеть  довольно
отчетливо, как сквозь тонкую утреннюю дымку. Сияющие существа -  рыбы  или
птицы? - скользили мимо. Их тела, светящиеся  оранжевым  или  зеленоватым,
напоминали разноцветные огни, вспыхивавшие за сомкнутыми веками, когда ему
давали дозу кириана, снадобья, раскрывавшего сознание.
   Эллерт почувствовал, как ноги мягко погружаются в поросшее  водорослями
дно озера, и побежал вперед.
   Да, кто-то уже  прошел  этим  путем.  Рыбы-птицы  сбивались  в  стайки,
дрейфуя в облачной среде. Постепенно  Эллерт  замедлил  бег:  тяжелый  газ
облачного озера начинал угнетать его.
   - Кассандра! - в отчаянии крикнул он, но туман, наполнявший озеро, имел
свойство глушить все звуки. Здесь было тихо, как на  дне  очень  глубокого
колодца. Тишина окружала и обволакивала. Даже в Неварсине Эллерт  не  знал
подобного безмолвия.
   Рыбы-птицы  бесшумно  проплывали  мимо  него.  Их  люминесцентные  тела
мельтешили перед ним, даже  когда  юноша  закрывал  глаза.  Эллерт  ощущал
легкость и  приподнятость  во  всем  теле.  Сильно  кружилась  голова.  Он
заставил себя дышать, вспомнив, что здесь, в странном газовом  облаке,  не
хватает неведомого элемента,  включавшего  в  мозгу  дыхательный  рефлекс.
Приходилось дышать усилием воли; легкие отказывались автоматически  качать
воздух.
   - Кассандра!
   Слабый,  отдаленный,  почти  ребячливо-обидчивый  мысленный  отклик   -
"уходи..." - и снова тишина.
   "Дыши!" Эллерт начал уставать. Водоросли здесь росли гуще, стебли стали
толще, и ему приходилось пробиваться через них. "Дыши! Вдох  и  выдох,  не
забывай о дыхании..." Длинная, скользкая водоросль оплела колено.  Он  был
вынужден  остановиться  и  избавиться  от  нее.  "Дыши!"  Заставлял   себя
бороться, не обращая внимания на разноцветных рыб-птиц, мелькавших  вокруг
него  стремительными  мазками,   словно   нанесенными   кистью   безумного
художника. Его _ларан_ снова вышел из-под контроля, как случалось  всегда,
когда он был истощен или обеспокоен. Юноша увидел себя погружающимся  ниже
и ниже в облаках газа  и  ила,  веселого  и  довольного,  задыхающегося  в
блаженном неведении... "Дыши!" Эллерт с усилием вдохнул в  себя  очередную
порцию сырого тумана, напомнив себе, что не  может  утонуть.  Единственная
опасность заключалась в забытьи. Может быть, Кассандра уже  достигла  этой
стадии? Может быть, она уже умирает где-то здесь, на дне озера?
   "Она хотела умереть, и я в этом виноват... Дыши! Не  думай  ни  о  чем,
помни только о дыхании".
   Он видел себя выносящим Кассандру из озера, неподвижную и безжизненную.
Ее длинные волосы, влажно поблескивая, струились по его рукам. Видел  себя
склонившимся  над  женой,  среди  колышущихся  водорослей  на  дне  озера,
погружающегося вместе с ней в смертном объятии... Нет больше _ларана_, нет
страха, нет семейного проклятия.
   Рыбы-птицы возбужденно сновали  вокруг.  Невдалеке  справа  он  заметил
голубое пятно - цвет, еще не встречавшийся ему на дне. Может быть, длинный
рукав платья Кассандры? "Дыши!" Эллерт  склонился  над  своей  женой.  Она
лежала на боку с открытыми глазами. Губы изогнулись в блаженной улыбке, но
она не могла его видеть. С содроганием сердца юноша  поднял  ее  на  руки.
Тело  Кассандры  безвольно  обмякло,   окруженное   колышущимися   прядями
водорослей.
   "Дыши! Вдыхай ей в рот. Это восстановит процесс дыхания..."
   Эллерт крепко обнял ее и прижался губами к ее губам, вдувая воздух ей в
легкие. Словно отзываясь на условный рефлекс, Кассандра  сделала  глубокий
вдох и снова замерла.
   Эллерт понес девушку, бесшумно ступая по дну  озера  в  тусклом  свете,
розовевшем от рассеянных закатных лучей. Внезапно им овладел  ужас:  "Если
стемнеет, я не смогу найти дорогу к берегу. Мы  умрем  вместе".  Он  снова
склонился  над  Кассандрой,  делая  ей  искусственное  дыхание,  и   снова
почувствовал, как она задышала. Но  он  не  знал,  как  долго  она  сможет
продержаться, даже с помощью кислорода,  попадавшего  в  ее  легкие  через
каждые два-три шага. Сердце Эллерта бешено стучало в груди. Если бы только
она могла дышать... если бы только ему удалось поднять ее  туда,  где  она
вспомнит, как дышать...
   Последние несколько метров превратились в  сплошной  кошмар.  Кассандра
весила немного, но Эллерт тоже был отнюдь не крупным.  Когда  туман  начал
редеть, юноша потащил ее за собой,  придерживая  под  мышки  и  наклоняясь
через каждые два-три шага, чтобы сделать  искусственное  дыхание.  Наконец
его голова вынырнула на поверхность, и он конвульсивно  задышал,  а  затем
поднял голову Кассандры над облачной дымкой. Эллерт  уже  не  помнил,  как
добрел до берега и рухнул на траву рядом с женой. Потом лежал возле нее  и
дышал ей в рот, нажимая на грудную клетку, пока ее тело  не  содрогнулось.
Грудь девушки ритмично задвигалась. Кассандра по-прежнему  оставалась  без
сознания, но через некоторое время, в  уже  сгустившихся  сумерках,  юноша
ощутил прикосновение ее мысли. Слабый шепот был едва различим:
   - Эллерт? Это ты?
   - Я здесь, любимая.
   - Мне так холодно...
   Эллерт подхватил плащ, валявшийся на берегу, плотно закутал Кассандру и
прижал ее к себе, бормоча бессвязные утешения.
   - Пречиоза... бредива... Моя  возлюбленная,  мое  сокровище...  Почему?
Зачем? Я думал, что навеки потерял тебя. Почему ты решила покинуть меня?
   - Покинуть? Нет. Но в озере было так мирно  и  спокойно!  Мне  хотелось
остаться  там  навсегда,  чтобы  больше  никого  не  бояться,  никогда  не
плакать... Мне  показалось,  что  ты  зовешь  меня,  но  мне  не  хотелось
отвечать. Я прилегла отдохнуть, но так устала, что не могла  подняться.  Я
не могла дышать и испугалась... А потом пришел ты, но я знала, что  ты  не
любишь меня.
   - Не люблю тебя? Кассандра...
   Эллерт понял, что не может говорить. Он прижал ее к себе и поцеловал  в
холодные губы.
   Вскоре он встал, снова поднял ее на руки и  отнес  в  Башню.  Работники
матриксных кругов с изумлением  смотрели  на  него,  но  что-то  в  глазах
Эллерта удерживало их от расспросов. Он чувствовал на себе взгляд  Ренаты,
ощущал любопытство и ужас окружающих. На мгновение, не  прилагая  к  этому
сознательных усилий, увидел себя их глазами -  мокрым,  растрепанным,  без
сапог. Длинные  волосы  Кассандры  слиплись  от  воды,  в  них  запутались
водоросли.
   Заметив мрачную сосредоточенность на лице Хастура,  люди  расступались,
пока он шел по коридору и поднимался вверх по длинной лестнице - не  в  ту
комнату, где спала Кассандра с тех  пор,  как  они  приехали  сюда,  но  в
собственную, на одном из нижних этажей Башни.
   Он запер за собой дверь. Опустившись на колени перед Кассандрой, снял с
нее мокрую одежду и завернул ее в свои теплые одеяла.  Девушка  оставалась
холодной и неподвижной как  смерть.  Ее  лицо  смутным  пятном  белело  на
подушке, мокрые спутанные волосы безжизненно свисали вниз.
   - Нет, - прошептала Кассандра. - Ты собирался уехать из  Башни  и  даже
ничего не сказал мне. Я подумала, что будет лучше  умереть,  чем  остаться
здесь, где все остальные смеются надо мной. Они знают, что я  замужем,  но
не стала женщиной. Они знают, что ты не любишь и не хочешь меня.
   - Не люблю тебя? - спросил Эллерт. - Я  люблю  тебя  так  же,  как  мой
благословенный предок любил дочь Робардина на  берегах  Хали  много  веков
назад. Не хочу тебя, Кассандра? - Он прижал ее к себе, покрывая  поцелуями
и чувствуя, что эти поцел