ередаст то,  что  ты  видишь,
Каролину, и тот сможет, сверяясь с картой, определить, где находится армия
Ракхела, выступила ли она. Если да, то  в  каком  направлении  движется...
Сколько их, как построено войско, каково вооружение... При этом прошу тебя
- будь очень настойчива и цепка, нельзя  ни  на  секунду  терять  связь  с
птицей; далее, не подмешивай к  передаваемому  изображению  своих  мыслей,
оценок, суждений. В то же время и глупым передаточным механизмом тоже быть
не очень-то полезно. Тебе надо  без  слов  направлять  птицу,  осознавать,
какой участок следует рассмотреть подробно, какой мимоходом. Не  волнуйся,
сегодня этого не потребуется - это я тебе на будущее говорю. Сегодня всего
лишь общий обзор. Необходимо узнать - выступила ли в поход армия Лиондри?
   Маура еще что-то продолжала говорить, но Ромили, почувствовав, что  она
опять  впала  в  менторский  тон,  и  сердцем  уловив,  что  все   советы,
наставления ей сейчас не помогут, уже почти не  слушала  ее.  Ее  поразила
мысль, которая до сих пор не приходила в голову. Вот, оказывается,  в  чем
смысл названия "сторожевые птицы".
   - Все понятно? - спросила Маура, пытливо вглядываясь в лицо девушки.
   Ромили кивнула. Маура недоверчиво вздохнула и скомандовала:
   - Начинай.
   Девушка сняла Благоразумие с жердочки,  одной  рукой  распустила  узел,
который был затянут на ноге  пернатого  существа,  и  подбросила  птицу  в
воздух.
   Стервятник взмахнул крыльями, на мгновение провалился почти  до  земли,
потом начал набирать высоту. Девушка некоторое время наблюдала за полетом,
затем, устраиваясь поудобнее, поерзала в седле  -  лишь  частью  сознания,
самой незначительной, она старалась  удерживать  свое  тело  в  устойчивом
положении. И...
   Высокое небо... купол раздался, наполнился ветром, упругим,  сильным...
все выше и выше...
   Внизу во всю ширь распахнулась земля - необъятная цветастая  карта.  Ей
открылись извивы рек и ручьев, чащи и заросли колючника, поодаль  дремучий
лес, просвечивающий до самой земли. Острота зрения,  пронзительность  была
исключительная. Все являлось в  человеческом  сознании  вживе  -  травинки
колыхались  под  напором  легкого  ветерка,  ползали   жучки,   кузнечики,
стрекоча, прыгали  меж  травы,  верхушки  деревьев  раскачивались,  листва
шелестела...
   Вот не спеша, осторожно в ее видение проник еще  чей-то  взор,  как  бы
наложился на ее ощущения - должно быть, к изучению местности присоединился
Каролин...  Теперь   Ромили   начала   постепенно   извлекать   смысл   из
наблюдаемого, вносить  в  изучение  панорамы  земли  сознательную  волю  и
целенаправленность. Она сама  -  без  всякого  принуждения.  Все  сознания
слились  в  одно,  принадлежащее  исполинскому  глазастому   существу,   с
любопытством и определенной целью разглядывающему  местность.  Собственно,
цель эта была неизвестна Ромили и не интересовала ее...  Смысл  проявлялся
постепенно,  неявно,  как  будто  ее  приглашали   участвовать   в   некой
захватывающей  игре.  В  солдатиков?  Кажется...  Или  в  прятки.  Она   -
водящая... Или в разбойников? Не ясно...
   Внизу очертилась береговая  линия  озера  Мирин,  за  ним,  подальше  к
северу, - Нескья. У самой границы  холмы  Киллгард...  И  там...  о  Боже!
Зримый, нагоняющий ужас круг черноты...
   Нет, это не лесной пожар - это место, где люди Ракхела обрушили с  неба
клингфайр. С помощью их адских летающих машин... Там жили сохранившие  мне
верность люди. Все погибли... Были сожжены заживо. Они дали присягу,  и  я
поклялся, что сумею защитить их, несмотря на  все  козни  Ракхела,  встану
стеной против любых грабежей и насилия, за это они  и  были  уничтожены...
Ракхел, клянусь Алдонесом, я сожгу твою руку, которую ты поднял на  верных
мне людей, которой подписал  приказ,  принесший  смерть  и  муки  невинным
женщинам, старикам и детям...
   ...А тебя, Лиондри, я повешу как самого обыкновенного разбойника  -  ты
потерял право на почетную смерть, достойную  благородного  человека.  Твоя
жизнь теперь - жизнь подручного Ракхела, жизнь сеятеля смерти и страданий,
разбойника и грабителя - более ужасна,  чем  если  бы  ты  был  повешен  у
городских ворот...
   ...Теперь через Киллгардские холмы - обрати внимание, как зелены они  в
разгар  лета,  как  светятся  на  солнце  сосны...   Видишь,   там   башня
возвышается...
   Быстро вперед, на  север,  лети  смелее,  храбрая  птица,  подальше  от
мстительных глаз прислуживающих Лиондри лерони.
   ...Ага, вот она, армия Ракхела... Выходит, я смело  могу  двигаться  на
восток. Им не найти меня до тех пор, пока  они  не  обзаведутся  подобными
зоркими очами... Думаю, теперь им долго не сыскать сторожевых птиц - разве
что исключая самые дальние области в Хеллерах...


   До Ромили донесся истошный вопль стервятника -  нет,  это  кричала  она
сама...  Внезапно  изображение  зарябило,  картинка  поплыла,   и   спустя
несколько секунд контакт прервался. Девушка обнаружила, что сидит в  седле
- в мыслях нет раздумий Каролина;  вот  брат,  там  Маура,  рядом  Ранальд
Риденоу. Уставился на нее, словно впервые увидел... Девушка покачнулась  в
седле, сохраняя равновесие, взмахнула руками.
   Маура тихо сказала:
   - Для первого раза достаточно. Теперь твоя очередь, Руйвен...
   Ромили сидела, бессмысленно хлопая ресницами, до нее никак не мог дойти
смысл происходящего... Вот  Руйвен  развязал  Умеренность,  как  она  сама
несколько минут назад поступила с Благоразумием. А Усердие теперь сидит на
луке седла Мауры... Вот брат вдруг грузно осел в седле,  взгляд  его  стал
бессмысленным... На мгновение она почувствовала, что стала частью  Руйвена
- Ранальда - Каролина, и это многомерное нелепое существо начало  медленно
всплывать в небо. Теперь она явственно  ощущала  себя  Ромили,  человеком,
девушкой, и в то же время -  словно  огонек  или  щелочка,  через  которую
открывался вид на землю с иной точки зрения, - летающим существом, которое
резко спланировало вниз и полетело над  вражеской  армией,  подсчитывая  и
отмечая на ходу...
   Всадники, пехота, очень много... фуры с  припасами...  Лучники  и...  о
Боже... Эванда, храни нас, я узнаю  этот  запах...  Они  опять  изготовили
липучий огонь. Где они его прячут?.. Ага, вон на тех повозках.
   Только крепким усилием воли, выругавшись, Ромили  сумела  вырваться  из
тисков тяжкой ментальной силы. Состав и вооружение войска  Ракхела  ее  не
интересовали. Ей лучше не знать об этом; вообще лучше ничего не  ведать  -
тем более когда, даже после обрыва незримой  пуповины,  она  почувствовала
ужас, охвативший Руйвена, который вел сеанс. Или  то  был  страх,  сжавший
сердце Каролина? Не важно, все равно от этих - чужих!  -  переживаний  она
почувствовала себя совершенно разбитой и больной. Сильно кружилась голова.
Девушка согнулась, обмякла, веки сами собой слипались - дай ей  волю,  так
бы и заснула в седле. Краем сознания заметила, что солнце уже  клонится  к
горизонту, и в подступивших сумерках, при ослабленном  свете,  на  востоке
уже можно было различить огромный фиолетовый серп Лириэля - еще  несколько
ночей, и он превратится в диск. Во рту стояла отвратительная сушь,  голова
начала раскалываться от боли, словно с десяток молоточков разом заработали
внутри черепной коробки,  отыскивая  путь  наружу.  Особенно  усердно  они
стучали в висках...
   Темнота спустилась так быстро, что Ромили испугалась - не уснуть  бы  в
седле по-настоящему. Ей казалось, что все слилось в один момент - и долгое
разглядывание серпа Лириэля, и  ожидание  ночи,  и  непонятные  разговоры,
которыми обменивались ее спутники. Она никак не могла вникнуть в их смысл.
Неожиданно она  догадалась,  что  и  Руйвен  вернулся  из  телепатического
далека. Он озабоченно разглядывал ее.
   - Ты уже вернулся? Так скоро?.. - удивилась Ромили.
   - Не так уж и скоро. - Тот тоже удивленно взглянул на сестру. - Слезай,
солдаты приготовили поесть.
   Он куда-то ткнул пальцем, и Ромили послушно соскользнула с коня. Голова
по-прежнему раскалывалась, каждая жилочка вопила от боли. Далее двух шагов
вокруг она ничего не видела, не  могла  толком  разглядеть  ни  Мауру,  ни
Ранальда... Тот в свою очередь подсказал:
   - Обопритесь на меня, меченосица. Вам будет полегче, поудобнее...
   Однако девушка гордо выпрямилась.
   - Спасибо, я сама дойду, - ответила она.
   В этот момент ноги у нее подогнулись. Руйвен едва успел подхватить ее и
мягко усадил на траву. Девушка слабо, протестующе махнула  рукой.  Сначала
птицы...
   - Не беспокойся, если ты способна  различать,  взгляни  туда  -  Маура,
заметив твое состояние, занялась ими, - ответил брат. - Ешь!..
   - Я не голодна, - заявила Ромили и решительно отодвинула протянутую  ей
миску, после  чего  быстро  вскочила.  -  Мне  обязательно  надо  заняться
Благоразумием...
   - Я же сказал тебе  -  с  ними  Маура.  С  птицами  все  в  порядке,  -
нетерпеливо повторил Руйвен и сунул ей в руку несколько сушеных фруктов. -
Попробуй это...
   Она  откусила,  пожевала  и  недовольно  поморщилась  -  стоит   только
проглотить, ее тут же  вырвет.  Выплюнула  и,  едва  соображая,  с  трудом
воспринимая  контуры  палатки,   которую   делила   с   госпожой   Маурой,
пошатываясь, побрела в ту сторону. Неожиданно сбоку выплыло  побелевшее  и
перепуганное лицо Ранальда Риденоу - он поддержал  ее  под  локоть...  Она
попробовала было оттолкнуть его руку  -  ей  не  нужна  помощь,  она  сама
справится, - но и на это сил уже не было.  С  трудом  вползла  в  палатку,
ничего не соображая, улеглась на соломенном тюфяке и  провалилась  в  сон.
Словно в пропасть с крутого обрыва рухнула...
   Провал был черен и удивительно прозрачен - она погрузилась  в  странное
нечто, где ей было доступно и то, что творилось за стенами палатки  -  там
сгущались сумерки, - и то, что лежало внутри матерчатых  скатов.  Предметы
приобрели необъяснимую прозрачность. Даже ее  тело.  Оно  теперь  казалось
сотканным из  тончайшей  газовой  субстанции,  в  которой  отчетливо  были
различимы внутренние органы. На мгновение Ромили здраво рассудила: что  же
это со мной творится? Но в следующую минуту открывшееся  зрелище  полонило
ее. Она уже не владела нахлынувшими мыслями и образами. Вот сердце -  ясно
было различимо его биение, колыхание мускулистой  плоти;  вот  кровеносная
система - можно было проследить, как по  жилам  толчками  струится  кровь.
Члены тела, как ни странно, слушались ее, Ромили взмахнула рукой  -  удары
сердца участились, кровь быстрее начала бежать по венам и  капиллярам.  Но
разве это рука? Ни капельки не похожа на пятипалую конечность - скорее  уж
крыло. Роскошное крыло с радужными перьями... Пара крыльев. Что, если  ими
взмахнуть? Увлеченная этой идеей, она одним махом  поднялась  над  набитым
соломой тюфяком. Еще взмах, еще - и, удивительное дело, она сверху глянула
на свои пропитанные кровью бренные останки. Сама же парила в вышине, внизу
расстилались  равнины  и  холмы.  Ромили  направилась  в  сторону  Хеллер.
Скалистые обледенелые кручи вздымались перед  ней.  За  ними,  в  провалах
глубоких  пропастей,  чуть  возвышаясь  над  седловинами,  вставали  стены
какого-то города. Через равные промежутки возвышались башни  до  неба.  На
одной из них стояла женщина и призывно махала ей рукой.
   "Сюда, сюда, добро пожаловать домой. Спеши к нам, возвращайся..."
   Ромили резко свернула и, по-прежнему усердно  работая  крыльями,  стала
набирать высоту. Все выше, выше... Горные  пики,  снежные  шапки  остались
далеко внизу - теперь сердце вело ее к фиолетовому диску... Помилуйте,  но
это, оказывается, шар, сфера, маленький мир, напоминающий ее  собственный.
Кто бы мог подумать, что видимая на багряном небосводе луна является целым
миром... Ее звало вдаль, в черный бесконечный провал... Вот и зеленая луна
осталась позади - Боже, она тоже шарообразна; там различались скалы, горы,
равнины... Слева  тускло  посвечивал  увеличившийся  в  размерах  полудиск
Киррдиса - темный, только по краю очерченный тончайшей радужной  полоской,
создаваемой  лучами  жидко-вишневого  светила,  которое  каким-то  образом
выделялось на чернильном пологе открывшегося перед ней  пространства.  Она
летела все дальше и  дальше,  пока  блещущее  багряным  светом  солнце  не
сжалось до размеров клубка шерсти. Наконец и оно превратилось в искрящуюся
красноватым светом звезду, ничем не отличающуюся от  россыпи  подобных  ей
драгоценных капель. Теперь ее родной мир и четыре луны, плывущие над  ней,
напоминали сверкающее самоцветное ожерелье. Кто-то шепнул ей: "Хали -  это
созвездие Тельца. Хали - это арабское слово из древнего земного языка, оно
как раз и означает "ожерелье".
   Она ничего не поняла -  ни  что  такое  "земной  язык",  ни  что  такое
"созвездие Тельца". Все эти звуки не имели никакого смысла...
   Тем временем полет продолжался, только Ромили не сразу догадалась,  что
скорее это было  падение.  Что-то  не  ладилось  в  ее  огромном,  набитом
механизмами и приборами теле; трещала металлическая оболочка;  становилось
все жарче и жарче, потом  жар  стал  совершенно  нестерпимым...  Громадный
корабль в дыму и пламени рухнул на округлые  вершины  холмов  Киллгард,  и
Божий Дух, или Мировая душа, выскользнул из обессиленного,  разломившегося
искусственного  тела,  и  ветер  отнес  его  в  сторону  главного   хребта
Хеллеров... И  прежний  неясный  шепот  вновь  прозвучал  в  ее  сознании:
"Рациональное никогда не может сохранить то, что не поддается чувственному
опыту, но в генетической памяти есть уголки, которые недоступны..."
   Следом  Ромили  обнаружила,  что  летит  вдоль  горной  цепи  Хеллеров,
холодное дыхание  ледников  сковывало  ее.  Ее  крылья  начали  на  глазах
покрываться ледяной коркой. Неодолимая тяжесть гнула вниз -  она  отчаянно
боролась, взмахивала крылами. Ужасный холод проник в сердце, вдруг одно из
крыльев хрустнуло и  отвалилось  -  упав  на  землю,  оно  разлетелось  на
множество мелких осколков. Нестерпимая боль пронзила мозг и сердце. Следом
обломилось и другое крыло... Она стала падать, падать...
   - Ромили! Ромили!..  -  Леди  Маура  мягко  хлестала  ее  по  щекам.  -
Проснись, проснись...
   Девушка открыла глаза - тусклый слабый свет был разлит в  палатке.  Все
обрело реальность. Маура, верхний шов, разбросанные вещи, но  сквозь  них,
сквозь ауру узнаваемости она  все  еще  въявь  ощущала  гибельное  дыхание
ледника. Плечи сжимала страшная боль. Руки - нет, крылья? - разлетевшимися
осколками лежали  на  земле.  Стыло  сердце...  в  тисках  льда  оно  едва
билось... Так... судорожно, не в такт, пошевеливалось чуть-чуть...
   Маура схватила кисти ее рук, принялась согревать их дыханием  -  Ромили
сконфузилась, окончательно пришла в себя, осознала, что вот ее  тело,  вот
она сама. Жуткий сон растаял... Затем - опять же на уровне ощущений -  она
почувствовала, как какая-то незнакомая, настойчиво-ласковая сила проникает
в нее... Каким-то образом Маура очутилась внутри ее  тела.  Она  ментально
коснулась ее... Огладила сердце, переворошила и уложила  мысли  в  голове,
восстановила размеренный ток  крови.  И  все  же  это  вмешательство  было
неприятно Ромили... Она пошевелилась, пыталась что-то выговорить, но с губ
скатилось нечто подобное мычанию, и Маура  мягко  надавила  ей  на  плечи,
вновь уложила пытавшуюся встать девушку.
   - Лежи спокойно, позволь мне подлечить тебя. Для этого сначала я должна
осмотреть мозг... Послушай, если  сможешь,  ответь:  тебя  сейчас  терзают
приступы боли? Ты уже перешла порог?..
   Ромили, окончательно придя в себя, оттолкнула ее руки.
   - Я не знаю, о чем вы говорите. Это было дурное наваждение - и  только.
Должно быть, я просто  устала...  Со  мной  никогда  ничего  подобного  не
случалось, может, потому, что я до этого  таким  образом  не  работала  со
сторожевыми птицами. Из меня словно все соки высосали.  Лерони,  наверное,
привыкают к этому...
   - Мне очень важно проверить твое состояние, и будь уверена...
   - Нет, нет. Со мной все в порядке!..
   Ромили повернулась к ней спиной и замерла, даже дыхание затаила.  Маура
некоторое время сидела рядом с ней, потом вздохнула, привернула фитилек  в
лампе. Наступила тишина. Маура легла, долго ворочалась  на  тюфяке,  и  до
Ромили с паузами начали долетать обрывки мыслей: "Упрямая, но  я  не  имею
права вламываться силой... Она не ребенок...  Возможно,  ее  брат..."  Тут
девушка провалилась в сон, на этот раз - никаких видений!..


   Утром она проснулась со  слабой  головной  болью,  отправилась  кормить
сторожевых птиц, однако от запаха падали ей вновь стало дурно - затошнило,
едва  смогла  оправиться...  Словно  на  четвертом  месяце   беременности,
усмехнулась Ромили. Ну уж нет, что бы с ней ни случилось, но только не это
- точно, она девственница, как и давшие обет лерони. Возможно, пришла пора
месячных - закрутившись с занятиями, с выездкой Солнечного, вновь потеряла
счет дням. А может, она съела что-нибудь недоброкачественное.  Такое  тоже
случается... В любом случае даже упоминание о  завтраке  вызывало  приступ
тошноты. Ромили стиснула зубы и продолжила осмотр  птиц,  после  чего  без
всякой охоты вскочила в седло - в первый раз за все это бурное время она с
тоской  подумала:  какое  же  это,  должно  быть,  счастье  -  посидеть  в
собственном доме, заниматься штопкой, вязанием! Даже вышивание в ту минуту
стало любезно ее сердцу.
   - Ромили, - запротестовал Руйвен, - так нельзя. Ты же ничего не ела.
   Она передернула плечами.
   - Наверное, вчера я немного простудилась.  Может,  продуло  в  седле...
Аппетита нет...
   Брат взглянул на нее с таким видом, словно ей было столько же лет,  как
и Раэлю.
   - Ты не можешь знать, почему у тебя пропал  аппетит  после  вчерашнего.
Леди Маура проверила тебя?
   "Опять то же самое".
   Ромили резко ответила:
   - Я поем в седле. Пожую хлебушка...
   Она взяла ломоть хлеба из миски - он был намазан медом, потом  откусила
маленький кусочек, пожевала и тайком выплюнула.
   По команде отряд отправился в путь. Ранальд Риденоу скакал бок о бок  с
Ромили  и  время  от  времени  бросал  на  нее  равнодушные  взгляды.  Или
изучающие?..  Потом  вдруг   его   взгляд   совершенно   обессмыслился   -
по-видимому, юноша вышел с кем-то на связь, решила Ромили. Через некоторое
время во взоре у него вновь затеплился живой огонек.
   - Мне приказано выяснить, как далеко  от  нас  находятся  главные  силы
армии. Каролин  только  что  связался  со  мной  и  распорядился  провести
воздушную разведку. Ромили, ты в состоянии поднять птицу в воздух? Как  ты
себя чувствуешь?
   Девушка тут же ощутила, что к горлу подступила тошнота. Неужели  каждый
сеанс будет сопровождаться подобными осложнениями? Однако не спеши, прежде
всего возьми себя в руки - клин клином вышибают; значит, надо  работать  и
работать...
   Выпустив  сторожевую  птицу,  следя  за  неспешными  взмахами  крыльев,
соединяясь с ее  сознанием  и  приступив  к  наблюдению  за  местностью  -
горизонт при этом раздался вширь, - Ромили не испытала никаких  неприятных
ощущений.  Больше  всего  она  опасалась  потерять  ориентацию  и  указать
Ранальду  неверное   направление.   Но   нет,   занявшись   работой,   она
почувствовала себя значительно  лучше:  вот  оно,  солнце,  красный  диск,
находится там, где ему положено быть, на северо-востоке,  а  вот  и  армия
Каролина, вернее, главный корпус... Марширует в полудне пути от места, где
находятся Ромили со спутниками.  Зрение  птицы  превосходило  человечье  в
сотню раз - острота его поразительна, но, собственно,  ничего  сложного  в
этом наблюдении не было. Те же ощущения она испытывала с  Пречиозой...  На
мгновение она  уловила  мысли  Ранальда,  работу  его  ларана,  с  помощью
которого он передавал информацию Каролину.
   Легок  оказался  и  разрыв  контакта  со  сторожевой  птицей  -  только
небольшая слабость и головокружение...