осле первых же неудач
начали расползаться по углам, теперь и свободы им было не  надо.  От  них,
правда, и толку было мало... Так что Пол  хорошо  знал,  что  значит  быть
одному.
   "А с Бардом я смогу подружиться, он и в самом деле не сможет обходиться
без меня. Потому что мы равны - уже одно это чувство благотворно действует
на таких людей, как он. Или я... Тут уж не засомневаешься, если он  -  это
я, а я - это он".
   Он бросил на Барда взгляд, исполненный любви.
   "Он бы все понял. Если бы он в ту пору был рядом со мной, нас бы  двоих
хватило. Мы бы смогли укрепить дух тех, кто последовал за мной, вдохнуть в
них веру... Тогда мы смогли бы победить. Двое, как мы, смогли бы  изменить
мир. Но в таком случае мы можем осуществить эту мечту здесь, на его земле.
Планы-то у него грандиозные, под стать моим.  Не  получилось  там,  может,
выгорит здесь".
   Бард бросил на него настороженный взгляд. Пол забеспокоился  -  неужели
он сумел прочитать его мысли? У них, на Дарковере, это в порядке вещей. Но
как им это удается? Однако Волк потянулся, зевнул  и  заметил,  что  время
позднее.
   - Пойду спать. Кстати, я забыл спросить - может, приказать камердинеру,
чтобы он прислал тебе женщину? Здесь  такого  добра  полным-полно.  Небеса
знают, что большинство из них так же мечтают о мужике в кровати, как и наш
брат. Может, ты уже присмотрел себе какую-нибудь лебедку?
   - Одна вроде ничего, - осторожно ответил Пол. -  Я  так  думаю,  она  -
гувернантка твоего сына. Длинные косы, ярко-рыжая, с веснушками, не  очень
высокая. Только дело в том, что она вроде бы замужем  или  что-то  в  этом
роде. Мне бы не хотелось, чтобы из-за этого начался скандал.
   Бард неожиданно откинул голову и громко расхохотался:
   - Мелисендра! Вот уж не советовал бы - у нее не язычок, а острый нож.
   - Не  знаю,  как  насчет  язычка,  а  вот  все  бы  остальное  обнял  с
удовольствием.
   - Я должен был ожидать что-нибудь подобное, - еще смеясь, сказал  Бард.
- Если мы с тобой одно и то же! Ты точно так же глядишь  на  нее,  как  я,
когда  мне  было  семнадцать  лет.  Ей  тогда  -  дай  припомнить  -  было
четырнадцать. Из-за нее случился большой скандал, и моя мачеха до сих  пор
не может простить мне эту историю. Но  вот  видишь,  как  все  обернулось.
Эрленд ее сын...
   - А-а, если она...
   Бард опять засмеялся:
   - Нет, черт побери! Я был бы рад придушить ее. Это  все  из-за  мачехи,
что она там наплела, не знаю, но эта баба вдруг возомнила о себе... Вот бы
проучить ее, показать, что она ничем не лучше любой другой,  и  только  по
причине моей доброты, а не в силу каких-либо прав  она  все  еще  остается
моей барраганьей и ей позволено воспитывать моего сына. Дай-ка подумать  -
а что, если приказать ей, чтобы она пришла к тебе? Она тут  же  побежит  к
леди Джеране. Д-да, тогда скандала не избежать. - Бард задумался. -  Но  в
то же время, - на губах заиграла зловещая улыбка,  -  ты  являешься  мною.
Сомневаюсь, что Мелисендра заметит различие. Ее комната вон там,  в  конце
коридора, она решит, что это я, и не будет никакого скандала.
   Что-то  в  голосе  двойника  насторожило  Пола,  а  тот   продолжал   с
саркастической усмешкой:
   - Так и поступим: ты - это я. У нее не будет повода пожаловаться, что я
дал ей другого мужчину.
   Пол на мгновение задумался - стоит ли так поступать с Мелисендрой?  Кто
же Бард после этого? Однако  жажда  ее  спелого,  манящего  тела  подавила
всякий здравый протест. Ни одна женщина не притягивала его с такой силой!
   Сердце ушло в пятки, едва он переступил порог своей комнаты и  двинулся
в сторону указанной Бардом двери. Все мешалось в душе - боязнь,  угрызения
совести и похоть. Даже  циничность  шутки,  задуманной  Бардом,  не  могла
остановить Харела. А что, если в этом розыгрыше ему тоже отведена  немалая
роль? Что, если Бард потехи ради направил его не в комнату Мелисендры, а в
келью какой-нибудь высохшей карги? Она поднимет шум, разбудит весь замок.
   Вряд ли, принялся успокаивать себя Пол. Зачем Барду привлекать  ко  мне
лишнее внимание? К тому же такого рода шутки не в его духе, ди Астуриен  в
общем-то был простоват и вместе  с  тем  целеустремлен,  чтобы  задумывать
какую-нибудь интригу. Он слишком серьезный человек, чтобы размениваться на
подобные пустяки. И еще  одна  деталь  ободрила  Пола  -  Бард  ничего  не
испытывал к Мелисендре. Это ясно  сразу.  То  есть  никаких  положительных
эмоций.   Чем-то   она   ему   очень   досадила.   Интересно...   Женщина,
воспламенившая его с первого взгляда, и нелепое желание отомстить, живущее
в Барде, а ведь они были, по сути, одним и тем же человеком. Здесь крылась
загадка.
   Но даже если Бард на самом деле решил подшутить над ним, Пол все  равно
найдет Мелисендру. Теперь он почуял в себе решимость, Киллгардскому  Волку
его не остановить.
   "Мы с ним одного роста, одного веса. Правда, он всю жизнь сражается.  К
тому же, Бог знает сколько  времени  я  провел  в  этой  чертовой  камере.
Выходит, Бард в лучшей форме. Но в любом случае он не сильней  меня,  и  в
схватке я смогу одолеть его. Каратэ есть каратэ, вряд ли он знаком с  ним.
С оружием в руках он вмиг возьмет верх, но голыми руками - дудки".
   Когда же Пол отворил указанную дверь  и  вошел  в  комнату,  все  сразу
вылетело у него из головы.  Это  была  она.  Лицо,  усыпанное  веснушками,
рассыпавшиеся, потемневшие, с медным отливом волосы тускло посверкивали  в
сиреневом лунном свете. На Мелисендре была длинная ночная рубашка - рукава
и ворот украшены  вышивкой,  однако  тончайшая  материя  не  могла  скрыть
соблазнительные формы ее тела. Женщина тихо  посапывала...  Пол  осторожно
прикрыл за собой дверь. В темноте она не  сможет  догадаться,  что  он  не
Бард. Он неудержимо хотел  ее,  и  что-то  смутно  пробилось  в  сознание,
подсказало, что и она _хотела_ этого. Что на него нашло,  что  прихлынуло,
почему он даже сглотнул от вожделения и уверенности, что она ждет  его,  -
он не мог сказать. То ли воздух на Дарковере  такой,  то  ли  климат...  И
потом, если нет другого способа обладать ею, почему он должен откладывать?
Нет уж, черт побери, никто не сможет выгнать его  отсюда.  Если  Бард  так
легко отказался от Мелисендры, выходит, она  легко  переходила  из  рук  в
руки. Почему бы ей не приплыть и к нему? Однако эта рыженькая не из таких,
иначе вряд ли Бард пошел бы на такую хитрость.
   Пол боязливо присел на край кровати,  начал  раздеваться.  Было  темно,
однако он не рискнул зажечь свет. Мелисендра могла заметить, что  у  него,
например, нет воинской косички. Испугалась бы, подняла шум. Что же  это  с
ним такое? Почему он ведет себя словно мальчишка, которому предстоит взять
первую женщину? Зачем робеет?
   Что за черт!
   Тут до него  окончательно  дошло,  что  Бард  хотел  не  ему  доставить
удовольствие, а унизить Мелисендру. Но, взглянув на это  ее  глазами,  Пол
расхотел участвовать в подобном спектакле. Было противно - вот так, змеей,
тайком, влезть на женщину, попользоваться и убежать. Что-то в этом было не
то. Что? А то, что после этого ему уже не подойти к Мелисендре, а если все
повторится, то произойдет  по  принуждению,  во  исполнение  приказа.  Эта
перспектива ужаснула его куда сильнее,  чем  желание  немедленно  овладеть
женщиной.
   Но ведь, вероятно, Мелисендра не догадается,  что  он  не  Бард.  Если,
конечно, разумно повести дело... Как можно упустить такой шанс  -  другого
не будет! Он лег рядом, протянул руку и коснулся ее.
   Женщина коротко вздохнула и повернулась к нему - не  сопротивляясь,  но
без  особой  жажды  ласки,  без  всякой  доброжелательности.  Ну  и  слово
подобрал, подумал Пол, и в то же время решил, что именно  об  этом  молила
его душа, именно этим просила поделиться  -  добротой.  Неужели  Бард  был
настолько неуклюж как любовник? Или, может, Мелисендра  просто  не  любила
его. По крайней мере, ничего похожего на  взаимное  влечение,  на  радость
соития не было - Пол был уверен в этом. Может, ему удастся  разогреть  ее?
Еще не было женщины, которая бы потом жаловалась на него, если ему выпадал
хоть маленький шанс. Вот, например, как сейчас...
   Мелисендра была покорна, холодна  -  не  отказывала,  не  возбуждалась,
словно выполняла какую-то повинность. Такое впечатление, словно его вообще
не было - то есть было некое грузное существо, которое навалилось на нее и
требует именно такой реакции. Полу подобное было не  по  душе,  но  стоило
родиться этой  мысли,  как  Мелисендра  неожиданно  протяжно  вздохнула  и
легонько обняла его за шею. Рука была теплая, мягкая - Пол не мог сдержать
дрожь и, трепеща, вошел в нее. Теперь его волнение передалось женщине - он
почувствовал ее учащенное дыхание, короткий порывистый вздох. Харел уже не
помнил себя, все ласкал и ласкал  желанное  тело.  Мелисендра  все  крепче
прижималась к нему,  обволакивая  не  только  плоть  Харела,  но  и  душу,
мысли...
   Потом уже, очарованный, изумленный, мужчина  по-прежнему  сжимал  ее  в
объятиях, как будто  боялся  отпустить  хотя  бы  на  мгновение.  Целовал,
поглаживал... Мягкие губы коснулись его уха, следом тихий шепот: "Кто ты?"
   Пол  тут  же  выпустил  Мелисендру,  словно  оробел.  Догадалась?   Это
следовало предвидеть, укорил он себя. Пусть даже они с Бардом  похожи  как
две капли воды, у них одинаковый склад характера, темперамент, однако было
существенное различие, которое невозможно  устранить.  Оно  заключалось  в
воспитании и  наиболее  явно  проявлялось  в  постели.  Разные  культурные
условия отложились в их сознаниях, и этот пласт  во  многом  определял  их
сущностную несхожесть. Он впервые осознал, что, вполне  вероятно,  любовью
на Дарковере занимаются совсем не так, как на Альфе.
   Разного ждут от партнеров,  разного  добиваются,  испытывают  различные
ощущения... Все это зависит от культуры, от общепринятых норм; например, в
эпоху средневековья женщина и  помыслить  не  могла  обнажить  тело  перед
мужчиной, поэтому для соития в ночных рубашках  прорезывалось  специальное
отверстие...  Собственно  механика  акта  была  та  же  самая,  но   аура,
психологическая среда совокупления была совсем другой. Пока он обнимал ее,
Мелисендра могла обмануться, но стоило  войти  в  нее,  и  каждый  толчок,
каждый поцелуй, каждое прикосновение выдавали в нем чужака. Осмыслив  это,
Пол, затаив дыхание, спросил себя - понравилось ли ей? За кого она приняла
его? За кроманьонца? Трудно сказать, во всяком случае, не за Барда!..
   Он повернулся и так же тихо попросил:
   - Только не кричи, Мелисендра! Он сам послал меня сюда. Я не  возражал,
я так хотел тебя. - Голос его подрагивал. Пол никак не мог успокоиться.
   - Бард сыграл злую шутку с нами обоими, - спокойно ответила Мелисендра.
- Это не в первый раз. Нет, я не буду кричать. Плакать тоже не буду. Ты не
возражаешь, я зажгу свет?
   Он повернулся на спину, а женщина, поднявшись, зажгла маленькую лампу и
поднесла ее поближе, чтобы разглядеть мужчину.
   - Да, сходство просто... просто дьявольское.  Я  уже  обратила  на  это
внимание, когда нашла вас с Эрлендом. Но это более чем  сходство,  не  так
ли? Я буквально ощущаю, как вас связывает что-то более тесное. Хотя  ты  и
он - большая разница. - Она порывисто вздохнула.
   Пол потянулся, взял лампу и поставил на столик возле постели.
   - Не обижайся на меня, Мелисендра. Прости... - попросил он.
   Ее губы задрожали, и Пол почувствовал, что не в силах сдержаться -  ему
так захотелось поцеловать ее, успокоить. Она совсем по-другому  восприняла
их близость, совсем не так, как те женщины, которых он знал. Черт  побери,
обычно после каждого такого случая ему  не  терпелось  как  можно  быстрее
уйти. На этот раз все было по-другому. Он не мог оставить ее -  не  хотел!
Более того, ему стало тоскливо, он, неслыханное  дело,  нежданно-негаданно
пожалел  ее.  Пол  сел  на  постели  и  обнял  Мелисендру.  Она  даже   не
шевельнулась.
   -  Сначала  я  решила,  что,  может  быть,  в  нем  что-то  стронулось.
Проснулось... Я... Я всегда хотела, чтобы он был со мной таким, каким  был
ты. - Женщина судорожно сглотнула - слезы, наверное... Изо  всех  сил  она
старалась не заплакать. - Я обманывала себя, он  испорчен...  испорчен  до
мозга костей, и я возненавидела его. Но еще больше начала  презирать  себя
за то... За то, что верила, что  он  сможет  стать  мужчиной,  которого  я
смогла бы полюбить. С  того  самого,  первого  мгновения,  когда  я  стала
принадлежать ему, я ничего не могла с собой поделать. Я так хотела,  чтобы
он стал человеком, которого можно любить...
   Пол крепче обнял ее, принялся целовать в подрагивающие губы, в щеки, по
которым лились слезы.
   - Я ни о чем не жалею, - он зашептал ей на ухо. - Особенно после  того,
как меня занесло в  твою  постель,  Мелисендра.  Мне  так  больно,  что  я
причинил тебе горе. Прости, я так напугал тебя. Я вовсе не хотел  этого  и
каюсь, но я рад, что так случилось. Я так счастлив...  Я  жажду  повторить
это, когда ты сама этого захочешь, когда, может, и меня полюбишь.
   Женщина посмотрела ему в глаза.
   - Я вовсе не жалею. Поверь... Пусть даже он хотел унизить меня подобным
образом. Я всегда отказывалась, когда леди Джерана хотела послать  меня  к
другому.  Отказалась,  когда  она  хотела  выдать  меня  за  какого-нибудь
знатного вассала дома Рафаэля. Это было бы еще хуже.  Бард  плохо  ко  мне
относился, со временем совсем стал считать дрянью, но  я  уже  привыкла  и
перестала бояться. Знаешь, не было больше страха, а вот с  другим  да  все
сначала? Ох, ужас!.. Но с тобой  получилось  совсем  иначе.  -  Она  вдруг
улыбнулась, пожала плечиками, как бы удивляясь себе - зачем я улыбаюсь?
   Сердце у Пола сжалось от радости и боли. И все равно  ему  припомнилась
их первая встреча, когда Мелисендра пришла за Эрлендом. Та улыбка навсегда
запечатлелась в его душе.
   - Я благодарна тебе, а ведь я даже не знаю, как тебя зовут.
   Одной  рукой  он  потушил  лампу,  другой  покрепче  обнял  Мелисендру,
осторожно опустил ее на постель.
   - Мне так хочется, чтобы ты еще раз поблагодарила меня.
   Он почувствовал, как Мелисендра удивленно вздохнула,  потом  поцеловала
его. Этот призыв воспламенял.
   - Я притерпелась к Барду, - сказала она дрогнувшим  голосом  и  сильно,
откровенно прижалась к Полу, - но теперь, после знакомства с тобой, я  его
ненавижу, а тебе и сейчас благодарна.
   - Но мне хочется что-то  повесомее,  чем  просто  благодарность,  -  он
удивлялся тому, что говорит, но и остановиться уже не мог. - Я  бы  хотел,
чтобы ты полюбила меня, Мелисендра.
   Она вздрогнула, часто задышала:
   - Боюсь, что не знаю, что это такое, но если я когда-нибудь  почувствую
к кому-то серьезное влечение, то это будешь ты...
   - Пол, - подсказал он ей.
   - То это будешь ты, Пол, - покорно повторила женщина.
   Он крепко поцеловал ее и следом за  радостью,  за  неодолимой  вспышкой
желания душу царапнула пугающая мысль: "Теперь я не могу вернуться  назад,
теперь мне никогда не расстаться  с  этим  миром,  где  обитает  существо,
разлука с которым страшнее смерти. Что за безумный сон снится мне? Что  за
дикое, но такое сладостное видение окутало меня?.."



        3

   Десятью днями позже Пол Харел - или, как называли его в замке, Херил  -
впервые в жизни выступил в поход. Скакал он рядом с Бардом.
   Утром прибыл гонец, и Киллгардский Волк вызвал Пола в тронный зал.
   - Люди Серраиса нарушили данное слово, - сказал Бард.  -  Мы  не  можем
вступать с ними в  бой,  но  напомнить  этим  негодяям,  что  они  клялись
соблюдать мир, обязаны, и лучший способ - показать нашу  силу.  Через  час
выступаем, будь готов!
   Первой мыслью Пола было: "Вот он, шанс проявить себя!" Тут же кольнуло:
"Мелисендра!" Ему не хотелось так  скоро  расставаться  с  ней.  Это  было
впервые в жизни - Харел не хотел  разлучаться  с  женщиной,  и  если  быть
честным, то не только на время похода. С другой стороны, вероятно,  именно
эта так скоро последовавшая разлука  -  наилучший  выход  из  создавшегося
положения.
   Пол с горечью подумал, что рано  или  поздно  ему  придется  отстаивать
перед Бардом свое право на Мелисендру. С  каждым  днем  он  желал  ее  все
сильнее.  Ему  хватало  обычно  десяти  дней,  чтобы   удовлетвориться   и
почувствовать скуку. Дальше женщина уже казалась обузой, тянуло на волю...
Однако с Мелисендрой было не так, и предстоящая разлука  была  как  нож  в
сердце. Он все время думал только о  ней,  рвался  к  ней  душой.  Уже  со
страхом размышлял Харел о том, что ее счастье стало для него куда  важнее,
чем собственное. Что с ним творилось, он не мог понять, но  это  было  так
необычно, пугающе и сладостно...
   Пол всегда считал, что женщины для того и  существуют,  чтобы  спать  с
ними. На том стоял мир, почему же Мелисендра должна стать исключением?
   "Я всегда хвастался тем, что никакой женщине не под силу  обвести  меня
вокруг пальца. Я ведь с ними давно имею дело  -  любая  из  них  только  и
мечтает набросить на мужчину хомут. Почему же теперь я  так  жажду,  чтобы
это случилось побыстрее?"
   Как ни крути, а общество здесь, на Дарковере,  устроено  попроще.  Бард
считает Мелисендру своей собственностью. Он может  на  время  передать  ее
Полу, чтобы унизить ее, но насовсем он ее не отдаст,  ведь  она  мать  его
единственного сына.
   И с этим ничего не поделаешь. По  крайней  мере  в  нынешний  момент...
Выходит, выбора не было и стычки из-за Мелисендры им не избежать.  К  тому
дню, решительно подумал Пол, он должен быть во всеоружии.
   "Вот так, либо он меня, либо я его. Я вовсе не хочу, чтобы убили именно
меня. Значит, нельзя терять ни единого часа".
   Вот это желание поскорее решить самое важное для него дело, вера, что у
него есть шанс, прибавили Харелу бодрости. Когда, уложив  походный  мешок,
он встретил Барда, то сказал ему:
   - Я хотел бы проститься с Мелисендрой.
   Тот только хмыкнул в ответ:
   - Эк тебя разобрало! В этом нет необходимости - она отправится вместе с
дружиной.
   Пол кивнул, сначала вроде бы даже и  не  вникнув  в  смысл  сказанного.
Женщины на воинской службе, в строю, даже генералы - для него это было  не
в новинку. В войнах, которые  велись  в  его  мире,  где  судьба  сражения
решалась нажатием кнопок, стрельба велась из лазерных  карабинов,  женщины
ни в чем не уступали мужчинам. Потом до него дошло,  что  здесь  сражаются
холодным оружием. Неужели  женщины  на  Дарковере  владеют  им  наравне  с
мужчинами? И силенок им хватает?.. Он вспомнил Мелисендру и решил, что это
бред, - она была нежна и женственна, как богиня...
   - Ха, - засмеялся Бард, по-видимому заметив удивление Пола и уловив его
мысли, - у нас и такие есть. Женщины из Ордена Меча. Ну-у,  эти  настоящие
берсерки! И клинками отлично владеют. Но Мелисендра -  обыкновенная  баба,
она к этим никакого отношения не имеет. Она - лерони, волшебница,  которая
находится при армии, чтобы противостоять вражеским чарам.
   Пол подумал, что это еще опаснее, однако промолчал. Уже в  дороге  Бард
сам вернулся к этому вопросу:
   - Мелисендра относится к числу колдунов,  которые  являются  глазами  и
ушами войска, на основании их данных я разрабатываю план кампании.  Вплоть
до маневров и отдельных стычек. Послушай, чтобы не терять времени,  я  дам
тебе несколько уроков владения оружием. В этом не будет ничего необычного,
ведь формально ты мой родственник, недестро, прибывший из далеких мест.
   Пол был включен в группу адъютантов и помощников Барда.  Колонна  вышла
из замка, главнокомандующий устроил смотр армии. Пол  поразился,  с  какой
радостью  и  энтузиазмом  воины  приветствовали   командира.   Раздавались
громовые крики: "Киллгардский Волк! Наш  Волк!.."  Одно  его  присутствие,
казалось, вдохновляло бойцов,  придавало  им  столько  смелости,  что  они
готовы были немедленно броситься в бой.
   Значит, придет день, и Бард доверит ему эту силу? Вер