- В ее годы даме вряд ли нужна дуэнья, - прошептал он, прикрывая улыбку
рукавом.
   - Тише, тише! - умоляюще зашикала на него Эрминия. - Несомненно, добрая
старая леди взяла с собой поразвлечься кого-то из своих фрейлин, кто любит
музыку.
   Аластер заметил, что Флория Элхалин  сидела  в  ложе  только  со  своим
отцом, и возле нее не крутилось никого из женского пола. Он спросил:
   - Ты не представишь меня ей в первом антракте?
   - Конечно, дорогой мой мальчик. С удовольствием, - пообещала Эрминия, и
они откинулись  в  креслах,  поскольку  именно  в  этот  момент  раздались
аплодисменты. Все благородные господа заняли места, простолюдинов  пустили
в партер, и представление началось.
   Кантата была чудесна. Дирижером и постановщиком был сам композитор, дом
Гейвин Деллерей, красивый молодой человек, который к тому же исполнил  при
поддержке хора и несколько сольных. Эрминия  слушала  музыку,  думая,  что
если бы Аластер приложил больше усилий, то пел бы сейчас не хуже Деллерея.
   Однажды, когда Аластер смотрел в другую сторону, она бросила взгляд  на
ложу  Эдрика  Элхалина.  Тот  улыбнулся  ей  и  кивнул,  явно  подтверждая
приглашение зайти к нему в ложу во время антракта вместе с сыном.  Девушка
тоже поймала взгляд старшей родственницы и  улыбнулась  самой  приветливой
улыбкой. Эрминия догадалась: Флория, должно быть, заметила, что Аластер не
сводит с нее глаз.
   Разумеется, этого следовало ожидать: ее сын должен был заинтересоваться
первой же молоденькой девушкой, потом второй... удивительно, что этого  не
случилось раньше.
   Время от времени, пока молодой солист исполнял арии, она бросала взгляд
на грузное тело старой королевы, которая смотрела прямо перед собой полным
восхищения взором (или это была всего лишь близорукость?).  Не  переставая
думать о том, что сказал ей сын, Эрминия пыталась представить, какую часть
музыки могла слышать престарелая королева.
   Сыграли кантату, и зал взорвался  аплодисментами  композитору,  который
был  ровесником  Аластера.  В  детстве  и  юности  они  были  неразлучными
друзьями. К ее удивлению, королева Антонелла  тоже  зааплодировала,  потом
отстегнула от  своего  платья  букетик  цветов,  скрепила  его  кольцом  с
прекрасным драгоценным камнем и кинула на  сцену.  После  этого  посыпался
настоящий дождь из цветов,  букетов  и  драгоценностей.  Гейвин,  сияя  от
счастья, подбирал их, улыбался и кланялся своей царственной патронессе.
   Аластер хихикнул:
   - Никогда не слыхал, что королева Антонелла настолько  любит  музыку  и
что она приглядывает за красивыми юношами, - пробормотал он.
   - Фу, Аластер, ты меня удивляешь, -  пожурила  его  Эрминия.  -  Ты  же
прекрасно знаешь, что его мать - любимая кузина королевы, а Гейвин для нее
- все равно  что  сын,  к  сожалению,  судьба  обделила  королевскую  чету
счастьем иметь собственных детей.
   Она заметила, как  насмешливое  выражение  постепенно  сползло  с  лица
Аластера, но, даже не прибегая к телепатии, поняла, что  он  запомнил  это
происшествие, чтобы при случае поиздеваться над другом.
   Аплодисменты стихли, и зрители начали  выходить  из  лож  и  партера  в
просторное фойе - поразмять ноги, подышать свежим воздухом или  спуститься
в один из баров, чтобы выпить и закусить.
   - Мне стоило бы  сходить  поздравить  Гейвина...  -  виновато  произнес
Аластер. Было совершенно очевидно, что он по-прежнему думал о Флории.
   - Не сомневаюсь - он рад будет тебя видеть, -  сказала  Эрминия.  -  Но
сначала, если ты помнишь, я обещала представить тебя лорду Элхалину и  его
дочери.
   Аластер просиял и пошел вслед за матерью по коридору, соединявшему ложи
и отделявшему их от фойе. Множество лакеев сновало туда-сюда с напитками и
закусками. Здесь можно было заказать все - от кружки пива  до  прекрасного
обеда. По коридору плавали ароматы изысканных яств и  гомон  вкушающих  их
людей. Из зала доносились отдаленные звуки  музыки  -  оркестр  настраивал
инструменты перед вторым отделением концерта.
   Эрминия легко постучала в дверь ложи Элхалинов. Лорд Эдрик встал, чтобы
поприветствовать ее, и элегантно приложился к  ручке,  как  будто  они  не
расстались всего каких-то три часа назад.
   - Приветствую  тебя,  родственница.  Заходите,  присоединяйтесь.  Бокал
вина?
   - Благодарю, - ответила она, принимая угощение. - Флория, дорогая,  как
ты похорошела! Это твой кузен Аластер, помнишь его?
   Аластер поцеловал девушке руку.
   - Я безмерно счастлив, дамисела, - произнес  он,  улыбаясь.  -  Сходить
принести вам прохладительного? Или тебе, мама?
   - Нет нужды, мой мальчик, - сказал Эдрик, указывая на стол, уставленный
холодными закусками, пирожными и фруктами. - Пожалуйста, угощайтесь.
   В ответ на приглашение Аластер взял тарелку и положил на нее  несколько
фруктов и пирожных. Слуга налил ему большой бокал вина,  и  он  отпил,  не
сводя глаз с Флории.
   Флория, кажется, тоже заинтересовалась Аластером.
   - Ты так изменился, кузен! В детстве ты был таким злюкой, я помню  лишь
несносного  мальчишку.  Но  теперь  ты  выглядишь  как  настоящий   герцог
Хамерфел! Никогда не понимала девочек из Нескьи, которые думали,  что  вся
история о вашем бегстве из дому - лишь романтическая сказка.  Неужели  это
правда, что все твои родственники погибли в том пожаре?  Мне  это  кажется
трагедией.
   - Да, это правда, леди Флория, - сказал  Аластер.  -  Так,  по  крайней
мере, рассказывала мне мать. В  огне  погибли  отец  и  мой  брат-близнец.
Других родственников по линии Хамерфелов у меня нет. Теперь вся моя  родня
- лишь по материнской линии.
   - Так, значит, у тебя был брат-близнец?
   - Я его совершенно не помню. Как мне сказали, мы с матерью спаслись  из
замка, убежав в лес, и с нами не было никого, кроме нашей собаки Ювел.  Но
я, разумеется, знаю это лишь со слов матери. Тогда  я  еще  только  учился
ходить.
   Флория смотрела на него широко раскрытыми глазами.
   - А я - наоборот, все время жила тихой и мирной жизнью. Значит, теперь,
когда ты вырос, Хамерфел принадлежит тебе?
   - Да, и я найду способ  вернуть  его,  -  сказал  Аластер,  помолчал  и
продолжил: - Я собираюсь, если получится, набрать армию и отбить  замок  у
врагов моей семьи.
   Глаза Флории стали еще шире,  сделав  глоток  из  бокала,  она  скромно
глянула на юношу.
   - Папа, а ты не хочешь?.. - Она умоляюще взглянула на лорда Элхалина, и
тот, уловив ее мысль, улыбнулся.
   - Мы собираемся устроить бал  для  наших  друзей  в  начале  следующего
месяца, - сообщил он. - И мы будем очень рады, если ты тоже присоединишься
к молодежи. Бал состоится по случаю дня рождения Флории, поэтому все будет
просто и неформально. Без придворных нарядов и этикета, - добавил он.
   - Только обещай, что не будешь гоняться за мной по танцевальному залу с
лягушкой или змеей, - со смехом бросила Флория.
   - Об этом я как-то не подумал, - ответил Аластер, внутренне  поздравляя
себя, что Флория сама  попросила  отца  пригласить  его.  Он  был  поражен
красотой Флории, к тому же ее положение в свете и  родственные  связи  как
нельзя лучше соответствовали  его  честолюбивым  планам.  -  Я  постараюсь
сделать все возможное, чтобы изгладить из  твоей  памяти  эту  злосчастную
историю со змеями.
   Лорд Эдрик сказал Эрминии:
   - Очень рад, что молодые  люди,  кажется,  понравились  друг  другу.  А
кстати, не Аластер ли пел с мужским квартетом в прошлом году в Нескье?
   - Да, это был он, - ответила Эрминия. - У него  большие  способности  к
музыке.
   - Действительно, он талантлив. Ты должна  гордиться  им,  -  согласился
Эдрик. - Только, боюсь, Валентин считает его пустозвоном, из  тех  молодых
хлыщей, которых ничто не заботит, кроме  собственной  внешности.  Пожалуй,
Валентин слишком резок с ним.
   - Отец и брат  Аластера  погибли,  когда  пал  Хамерфел.  Мне  пришлось
растить его одной - и для него это было нелегко.
   - Меня тоже беспокоит современная молодежь, -  произнес  Эдрик.  -  Мои
сыновья, похоже, ничем, кроме скачек и азартных игр, не интересуются.
   - Да, и Аластер меня тревожит, - призналась Эрминия. - У  меня  есть  к
тебе просьба, родственник.
   - Проси, и ты знаешь, что, если я  в  состоянии  ее  выполнить,  я  это
сделаю, - сказал Эдрик.
   Он улыбнулся ей так сладострастно, что на какой-то момент она пожалела,
что обратилась к нему.
   - Не мог бы ты устроить моему сыну аудиенцию с  твоим  родственником  -
королем Айданом?
   - Нет ничего проще. К тому же я  однажды  слышал,  как  Айдан  проявлял
интерес к делам Хамерфелов, - сказал Эдрик. - Возможно, это произойдет как
раз на дне рождения Флории, даже лучше, если они встретятся в неформальной
обстановке.
   - Я очень тебе признательна! - Эрминия  отказалась  от  второго  бокала
вина и деликатно взяла горсть засахаренных фруктов.
   А в это время Флория и Аластер, забыв  обо  всем  на  свете,  сидели  и
болтали. Между делом Флория спросила:
   - А ты знаком с моими братьями?
   - Кажется, меня однажды представляли Гвину.
   - О, Гвин на целых двенадцать лет старше меня, и, по-моему, он  до  сих
пор считает меня малышкой, которой надо носить короткие детские  платьица,
- фыркнула девушка. - Мой любимый брат  -  Дерик.  Между  нами  всего  год
разницы. Он знает тебя. Это ведь  ты  ездишь  на  гнедой  кобыле  с  белой
звездой на лбу?
   - Да, я. Это подарок мамы на пятнадцатилетие.
   - Мой брат говорит, что у тебя хороший глаз на лошадей.  Лучшей  кобылы
ему видеть не приходилось.
   - Тогда все комплименты  -  моей  маме,  -  сказал  Аластер.  -  Лошадь
выбирала она, но я благодарен от ее имени твоему брату.
   - Ты можешь поблагодарить его лично, - заметила Флория,  -  ибо  братья
обещали прийти в антракте. Честно говоря, музыка их совсем не  интересует.
Уверена, что они сидят в каком-нибудь кабаке или игорном доме. А ты любишь
играть в карты или какие-нибудь игры?
   - Не очень, - ответил Аластер, хотя, сказать по правде,  он  просто  не
мог себе позволить играть, разве что по самым маленьким  ставкам,  а  ради
этого не стоило терять времени.  Доход  его  был  крайне  мал,  хотя  мать
никогда не отказывала ему в деньгах.
   В этот момент в ложу вошли четверо, юношей - сыновья  Эдрика  Элхалина.
Самый рослый из них тут же подошел к Флории и мрачно спросил:
   - Кто этот незнакомец, с которым ты беседуешь, сестра? И  с  каких  это
пор ты позволяешь себе болтать и заигрывать с незнакомыми молодыми людьми?
   Зардевшись, Флория сказала:
   - Познакомьтесь - мой брат Гвин, лорд Аластер Хамерфел, он наш кузен, и
мы знакомы с ним с детства.  К  тому  же  все  происходило  в  присутствии
родителей - моего отца и его матери. Можешь спросить любого из  них,  было
ли меж нами сказано хоть одно неподобающее слово.
   - Это так, Гвин, - вмешался лорд Эдрик. -  У  нас  гостья  -  герцогиня
Хамерфел - наш старый друг и родственница.
   Гвин поклонился Эрминии:
   - Извините. Я не хотел вас обидеть.
   Она улыбнулась и учтиво произнесла:
   - Я и не обиделась, родственник. Если бы у меня была дочь, то  я  могла
бы только желать, чтобы у нее тоже были братья, которые бы так  заботились
о ее репутации.
   Но Аластер весь кипел.
   - Это дело Флории судить, подходит ей моя компания или нет, и я был  бы
вам признателен, если бы вы занимались своими делами.
   Этого оказалось достаточно, чтобы Гвин тоже завелся.
   - Как можно говорить, что это не  мое  дело,  когда  моя  сестра  чешет
языком  с  каким-то  безземельным   выскочкой-изгнанником,   над   которым
потешаются все от Далерета до Неварсина? - бросил он. - Когда я  шел  сюда
сегодня вечером, в городе было  неспокойно:  на  улицах  полно  бездомного
сброда и шаек хулиганов, готовых поднять руку на знать, но тебе, я уверен,
до этого нет никакого дела - ты  слишком  занят  рассказыванием  баек  про
Хамерфел...  Величай  себя  как  вздумается,  только   не   кичись   своим
сомнительным титулом, живя в изгнании. Таких господ в Тендаре - как  собак
нерезаных. Вот так, лорд Небесной Лестницы или десяти  преисподен  Зандру!
Эту лапшу ты можешь вешать на уши несмышленым девочкам, но...
   - Остановись, Гвин, - перебил его лорд Эдрик,  -  хватит,  твои  манеры
просто отвратительны! Я не  настолько  стар,  что  не  могу  решить,  кому
позволено быть моим гостем или  другом.  Немедленно  извинись  перед  леди
Эрминией и Аластером!
   Но Гвин и не думал успокаиваться.
   - Отец, разве ты не знаешь, что хамерфелская история - это  хохма,  над
которой смеются по всей Сотне Царств? Если  Хамерфел  -  его  вотчина,  то
почему он не со своими людьми в  Хеллерах,  а  вместо  этого  сшивается  в
Тендаре и мозолит всем глаза...
   Но тут уже не выдержал Аластер. Он схватил Гвина одной рукой  за  ворот
рубашки, а второй с силой ударил в нос.
   - Слушай, ты! Не смей трепать своим поганым языком мое имя...
   Эрминия что-то с упреком крикнула сыну, но тот был настолько  зол,  что
не услышал ее. Лицо Гвина Элхалина побагровело от ярости,  и  он  с  такой
силой толкнул Аластера, что тот отлетел и, споткнувшись  о  ножку  кресла,
растянулся во весь рост. Моментально вскочив на  ноги,  он  опять  схватил
Гвина за ворот и швырнул его в дверь ложи, где тот натолкнулся  на  лакея,
несшего  поднос  с  бокалами.  Гвин  грохнулся  на  пол,  послышался  звон
бьющегося стекла. Аластер протер глаза и  зарычал,  надвигаясь  на  Гвина,
который, едва поднявшись на ноги, обнажил кинжал.
   В эту минуту лорд Эдрик выхватил  у  Гвина  кинжал  и  оттащил  сына  в
сторону.
   - Прекрати, ты, черт бы тебя побрал! Я сказал - хватит,  и  я  заставлю
тебя слушаться! Да как ты посмел обнажить кинжал, мальчишка, против званых
гостей отца?!
   Тактично вмешалась Эрминия:
   - Родственник, сейчас начнется второе отделение,  смотри,  солисты  уже
выходят на сцену. Нам пора идти.
   - Да, конечно, - произнес лорд Эдрик чуть ли не  с  благодарностью.  Он
кивнул Аластеру: - Встретимся на балу у Флории.
   В этот момент в коридоре возникла какая-то суматоха, в ложу со смехом и
издевками ввалилась компания бедно одетых молодых людей. Гвин  моментально
взял у отца кинжал, а Эдрик заслонил собой Эрминию. Аластер  тоже  вытащил
нож и шагнул в направлении парней.
   - Это частная ложа, и я был бы вам весьма признателен, если  бы  вы  ее
покинули, - сказал он, но у вошедших это вызвало лишь смех.
   - Ах, значит, тебе не  нравится,  петушок?  Это  который  же  из  богов
даровал тебе это место, чтобы ты мог меня  отсюда  выгонять?  Я  такой  же
человек, как и ты, а ты думаешь, что сможешь вышвырнуть меня отсюда?
   - Уж я постараюсь, - прошипел Аластер и, подойдя  к  наглецу  вплотную,
схватил его за плечо. - Пошел вон отсюда!
   Он оттеснил того до двери, когда  парень,  опомнившись,  развернулся  и
сцепился с Хамерфелом.
   - Эй, кузен, помоги мне с ним разобраться, - крикнул Аластер, но Гвин в
это время защищал Флорию. Глянув через плечо, Аластер успел заметить,  что
остальные ложи тоже подверглись нападению; в них тоже толпились хулиганы -
товарищи тех, что ворвались к ним, а эти, едва вошли, тут  же  кинулись  к
столу с закусками и, хватая их руками, начали  распихивать  деликатесы  по
сумкам  и  карманам.  Тут  Аластеру  пришло   в   голову:   "Неужели   они
действительно так голодны?"
   Тогда, словно прочитав его мысль, Эдрик спокойно заметил:
   - Если вы проголодались, возьмите что хотите и оставьте нас. Мы  пришли
сюда слушать музыку и никому ничего плохого не делаем.
   Его спокойные слова заставили большую часть  хулиганов  покинуть  ложу;
они рассовали закуски по карманам и  поспешили  обратно  в  зал,  но  тот,
который сражался с Аластером, не хотел уходить.
   - Вы  что,  кровопийцы  поганые,  думаете,  можете  отделаться  от  нас
несколькими пирожными? Мы все эти годы обливались кровью, теперь посмотрим
- какого цвета она у вас! - крикнул он. Внезапно в его руке сверкнул  нож.
Он  ударил  им  Аластера,  который  этого  вовсе  не  ожидал  и  не  успел
увернуться. Нож полоснул ему по предплечью. Хамерфел вскрикнул от  боли  и
тут же принялся сам махать ножом, одновременно пытаясь обмотать полу плаща
вокруг руки. Эрминия в ужасе закричала:
   - Стража! Стража!
   Тут же ложа заполнилась стражниками, одетыми в черно-зеленые плащи. Они
схватили хулигана, который в оцепенении  смотрел  на  сочившуюся  из  раны
Аластера кровь.
   - С вами все в порядке, ваи  дом?  -  спросил  один  из  стражников.  -
Сегодня в городе  полно  всякого  сброда,  они  даже  перевернули  портшез
королевы.
   - Со мной все в порядке, - сказал  Аластер.  -  Я  не  понял,  чего  он
хочет...
   Он опустился на стул, слабея от вида крови, сочившейся из раны на руке.
   -  Одному  богу  известно,  чего  они  хотят,  -  ответил  стражник.  -
Сомневаюсь, что он сам это знает - что  скажешь,  свинья?  -  спросил  он,
грубо ткнув юношу кулаком. - Он вас сильно ранил?
   Лорд Эдрик достал полотняный платок и перетянул  руку  Аластеру,  чтобы
остановить кровь.
   Аластер, побледнев, глядел, как платок пропитывался кровью.
   - Нет, рана не глубокая, отпустите  парня.  Но  если  он  еще  раз  мне
попадется...
   Флория склонилась над Аластером.
   - Мне не важно, что вы с ним сделаете, только уберите его с глаз долой,
- бросила она стражникам. Затем сняла повязку и мягко сказала:
   - Я ведь - Наблюдающая. Дай-ка посмотрю, насколько она глубока.
   Она раскрыла ладонь и осторожно, не дотрагиваясь, провела ею поверх его
руки.
   - Рана не серьезная, но задета вена.
   Эрминия достала свой звездный  камень  и  сконцентрировалась  на  ране.
Через какое-то мгновение кровотечение остановилось.
   - Ну вот, теперь, я думаю, нет ничего страшного.
   - Мальчик мой, я просто не могу поверить, что такое могло  произойти  в
нашей ложе, - сказал лорд Эдрик. - Чем я могу все это загладить?
   -  Похоже,  сегодня  вечером  досталось  всем,  -  произнесла  Эрминия,
оглядывая зал. К этому времени стражники  уже  контролировали  ситуацию  и
теснили хулиганов к дверям.
   Один пожилой человек, бедно одетый, начал  громко  протестовать,  когда
охранники попытались выставить его за дверь:
   - Послушайте, я не один из них! Я купил билет, как все нормальные люди!
Неужели, чтобы послушать концерт, я обязательно  должен  быть  в  шелковых
портках? И это - справедливость Хастуров?
   Дом Гейвин Деллерей, стоявший в этот момент у края  сцены,  соскочил  в
партер.
   - Оставьте его, - крикнул он. - Я его знаю, это слуга моего отца!
   - Как угодно, милорд, - сказал охранник. - Извини, дружище, но как  вас
различить, когда вы все одеты в рвань!
   Эрминия коснулась рукава сына и спросила:
   - Может, вызвать портшез? Или ты хочешь дослушать концерт до конца?
   Флория по-прежнему держала  руку  Аластера.  Двигаться  ему  сейчас  не
хотелось. Девушка смотрела на него с притворным негодованием.
   - Думаю, ему не стоит сейчас никуда уходить, - произнесла она. -  Гвин,
налей ему немного вина, если эти хулиганы не все  выпили.  Присаживайтесь,
Эрминия. Вы ничуть не хуже можете послушать концерт из нашей ложи.
   Переполох постепенно затих. Оркестр заиграл увертюру,  и  Эрминия  села
рядом с Аластером. Но, слушая музыку, она вся дрожала.  Что  происходит  с
городом, который она так хороши знала? Распоясавшиеся хулиганы считали  ее
и сына какими-то чудовищами, а она была  просто  женщиной,  которая  много
трудится и вовсе не богата. Что вообще они могли иметь против нее?
   Эрминия заметила, что Флория все еще держит  руку  Аластера.  Флория  и
Аластер  приходились  друг  другу  родственниками,  вместе  росли  и  были
подходящей парой. Почему же ее одолевало беспокойство?
   Она посмотрела на  королевскую  ложу.  Королева  Антонелла  по-прежнему
сидела, отставив хромую ногу на подушку,  и  спокойно  поглощала  ореховые
пирожные, словно никаких волнений и в помине  не  было.  И  Эрминия  вдруг
рассмеялась, она хохотала и не могла остановиться. Из других  лож  на  нее
начали  бросать