- Здесь мы разобьем лагерь, - властно распорядилась Маура, - и подождем
подхода армии. Нам всем необходим отдых. Нельзя  работать  на  износ,  тем
более следует пощадить Ромили.
   "Не надо меня щадить! Я против всяких поблажек, после  которых  Руйвен,
Орейн и даже сам Каролин могут заметить: "Ну-у, она женщина, у нее  слабый
организм". Я уже доказала Орейну, что ни в чем не уступаю мужчинам. В этом
тоже..."
   Лорд Ранальд зевнул, потом небрежно заметил:
   - Я тоже чувствую себя так, словно меня протащили  через  водопад.  Все
тело ломит от скачки... Привал так привал, я только рад.  Птицам,  кстати,
тоже не мешает перевести  дух...  -  С  этими  словами  он  отдал  команду
подыскать место для устройства лагеря.



        6

   Первым признаком приближения  армии  был  неясный  гул  и  подрагивание
земли. Ромили ощутила их, лежа в палатке,  которую  она  делила  с  домной
Маурой, и если бы она не знала о выступлении войска, это ритмичное могучее
трясение почвы вряд ли встревожило бы ее. Мало ли от чего земля  колышется
- подобное часто случалось в горах... Другое ощущение, пришедшее внезапно,
цепкое, емкое, до глубины души взволновало ее. Такого  с  ней  никогда  не
было. Случись  подобное  еще  раз  -  и  действительно,  впору  немедленно
подаваться в Башню. Бежать сломя голову, криком  кричать,  топать  ногами:
"Ой, ребята, что же со мной творится? Спасите меня от  этого  обезумевшего
ларана!.. Или по крайней мере научите  им  пользоваться".  Мало  того  что
после первого опыта работы с птицами  ее  унесло  в  чудовищную  бездонную
даль, где с ней кто-то заговорил на родном языке, но непонятными  словами:
"древний земной язык",  "по-арабски",  -  так  теперь,  когда  она  сквозь
полудрему  прислушивалась  к  тяжкой  поступи   пехоты,   на   нее   вдруг
обрушилось... Нет, скорее в ее мысли вползло чужое - чуждое!  -  сознание.
Узнаваемое, любимое - но чуждое!.. И без спросу!..
   Солнечный!..  Это  был  он,  выезженный  ею  жеребец.   Правда,   после
секундного замешательства Ромили осознала,  что,  собственно,  не  жеребец
вторгся в ее мысли, а она сама каким-то образом завладела  его  сознанием.
Пусть это даже доставило радость скакуну, но так внезапно ощутить на своей
спине тяжесть короля (а  он  субтильностью  и  тщедушием  не  отличался  -
Каролин был мужчина видный, вальяжный и стати ему доставало),  мало  того,
ясно различить сопровождающего его Орейна, по бокам гвардейцев  из  личной
охраны, услышать шелест знамен, ощутить  запах  лошадиного  пота,  окинуть
взором полки, марширующие на восток, - это было слишком.
   Дружба дружбой, любовь к животным любовью, но пронзительность и ясность
картины ошеломили Ромили. И перепугали до задержки дыхания... А  Солнечный
был несказанно рад, что вновь обрел родственную душу,  ему  не  надо  было
слов,  чтобы  поделиться  с  подругой  радостью  от  наездника,  от   того
уважительного отношения, с каким ее двуногие родичи  ухаживают  за  ним...
Ромили чуть оттаяла,  только  было  собралась  мысленно  приласкать  коня,
огладить его, как следом навалилось еще более острое прозрение.
   Она явственно ощутила, с какой любовью относился король к  Орейну.  Это
чувство было взаимным, в нем не было ничего сексуального  -  всего-навсего
редчайшее чудо человеческой жизни. Это была сохраненная  с  четырехлетнего
возраста дружба. Они впервые встретились толстощекими карапузами -  Ромили
с умилением, замерев душой, видела все это - и с той поры были вместе. Так
и шли рука об  руку  -  мальчишки,  подростки,  юноши  -  в  ту  пору  они
побратались,  потом  мужчины,  и  дружба  их,  испытав  некоторый   период
охлаждения, когда у Каролина внезапно закружилась голова от неограниченной
власти  и  его  понесло,  перешла  в  прочный  мужской  союз,  скрепленный
стальными обручами общего прошлого, нерушимой преданности и радостью  быть
рядом друг с другом.
   Все эти картины настолько ясно отразились в сознании Ромили, что она не
могла двинуться с места. Душа ее была потрясена до основания. Чем?  Она  в
ту минуту не смогла бы объяснить. Может,  живостью  картинок  -  вот  она,
неразлучная четверка:  Каролин,  Орейн,  Лиондри  и  принятая  в  их  крут
хорошенькая, как куколка, Яндрия; вот их клятва верности - им  тогда  было
лет по десять, так, кажется; вот клятвопреступник Лиондри,  уже  живший  с
Яндрией, бросается на Орейна,  тот  тоже  хватается  за  кинжал...  В  чем
состояла размолвка - коню было невдомек.
   Ромили едва не заплакала - что же с ней творится? Зачем  это?  Ладно  -
способность видеть глазами коня, сторожевой птицы,  ястребицы...  К  этому
она притерпелась,  это  усиление  чувства  наполняло  жизнь  радостью.  Но
посредством разума животного проникать в  святая  святых  -  мысли  других
людей - это уже слишком!
   Она резко оттолкнула сознание Солнечного - как бы стряхнула его с себя,
восстановила контроль над своим телом. Перепугалась до смерти!..
   Хорошие сюрпризы готовит ей собственный ларан! Если так пойдет  дальше,
то долгое хождение по мукам ей обеспечено. Как ни крути,  а  выходит,  без
Башни ей не обойтись...
   Чтобы отвлечься - или развлечься? -  после  подобных  "взлетов  мысли",
Ромили отправилась к птицам. Здесь ее разыскал первый гонец приближающейся
армии  -  Яндрия.  Меченосицы  бросились   друг   к   другу   в   объятия,
расцеловались... Наконец Яндрия сказала:
   - Мы получили твои послания. Сам  поделился  со  мной...  -  И  старшая
сестра многозначительно ткнула пальцем в небо. - Он очень доволен...
   Ромили невольно вспомнила тот случай в конюшне монастыря, когда  ей  во
мраке явились очертания лица Каролина и она услышала его шепот.
   - Ты, Роми, не представляешь, как он доволен. Ну, что еще... Могу  тебя
обрадовать - получено разрешение от нашего Ордена  дозволить  тебе  делить
палатку с леди Маурой. Если, конечно, ты пожелаешь... Прости, я  побегу  и
поговорю с ней, мы вместе выросли...
   Ромили  ничего  не  ответила  -  воистину,  сегодня  день  удивительных
открытий! Она подозревала, что Яндрия по рождению принадлежит  к  знатному
роду, но чтобы к столь высокому! Чтобы девочка из семьи Элхалинов являлась
ее детской подругой?! Ну дела!.. Пусть  говорят,  что  в  Ордене  Меча  ни
происхождение, ни богатство не играют никакой роли. Но и  Орден  не  может
игнорировать социальные условности, существующие в человеческой среде, тем
более традиции, установившийся  порядок,  при  котором  происхождение,  по
существу, определяло все - и социальный статус, и право владения землей...
   Подруги горячо обнялись, затараторили, стоя неподалеку  от  девушки,  и
Ромили почувствовала  укол  ревности...  Вот  балаболки!  О  чем  они  там
судачат?..
   "Совсем я одна, - взгрустнула  Ромили,  -  нет  у  меня  ни  друга,  ни
наставника... Даже любовника нет...  Вроде  кругом  народу  много,  а  все
чужие, родной брат  тоже...  Живу,  как  монах  в  келье...  из  тех,  что
добровольно заточили себя в ледяных пещерах возле Неварсина..."
   И опять уже  неодолимо  наплыло  сознание  вороного  жеребца...  Ромили
пришла в себя, оглянулась - рядом на коне возвышался король.
   Девушка  церемонно  поклонилась  (как  учила  ее  Калинда  встречать  в
торжественных случаях отца), только потом осмелилась взглянуть Каролину  в
лицо. Спросил бы ее в тот момент Каролин, кого она приветствовала,  короля
или его скакуна, Ромили затруднилась бы ответить.
   Каролин спешился, шагнул к ней. Девушка опустилась на одно колено.
   - Меченосица Ромили, я решил лично выразить вам свою  благодарность  за
неоценимую помощь, которую вы оказали  законной  власти.  Ваша  работа  со
сторожевыми  птицами  восхитительна.  Завтра   мы   продолжим   поход   до
столкновения  с  армией  Ракхела.  Вам  предстоит   продолжить   разведку.
Действовать нужно в сотрудничестве с лерони. Дело в том, что я  дал  слово
леди Мауре,  что  она  не  будет  участвовать  ни  в  каких  мероприятиях,
направленных против ее родственника. - Король улыбнулся. -  Подойди,  дитя
мое. Помню, когда мы добирались до Неварсина  и  потом,  когда  дали  деру
оттуда, ты была куда более разговорчивой.  В  ту  пору  ты  называла  меня
дядюшкой...
   Ромили вспыхнула.
   - Я просто не знала. Я не хотела вас обидеть... Я считала, что вы Карло
из "Голубого озера", а это, как ни крути, ровня моему отцу...
   - Я и есть Карло - так меня  звали  в  детстве,  как  моего  маленького
родственника называют Кэрил. Когда мне исполнилось  пятнадцать  лет,  мама
подарила мне поместье,  которое  называется  "Голубое  озеро".  И  если  я
оказался не тем человеком, за которого себя выдавал, так и ты  была  вовсе
не тот мальчишка, помощник конюха, внебрачный сын  Макарана.  Теперь-то  я
знаю, что ты - лерони.
   Ромили припомнила, что Каролин быстро разобрался, кем она  является  на
самом деле, однако молчал. Наверное, на то у него были веские причины.
   Наступившее молчание нарушил подъехавший Орейн,  и  девушка  благодарно
глянула на него. Теперь, словно набравшись смелости, она сказала:
   - Ваше величество...
   Король махнул рукой.
   - С друзьями я не люблю церемоний, Ромили. К тому же я буду  всю  жизнь
помнить, что, если бы не ты, я бы попал  на  завтрак  к  баньши...  Ладно,
сейчас не до сантиментов...  Ты  способна  запустить  в  полет  сторожевую
птицу, чтобы мы могли ознакомиться с  расположением  войск  Ракхела?  Или,
если угодно, Лиондри? Дело движется к битве... К кровавой битве...
   - Сочту за честь, сэр.
   - Прекрасно. Значит, мне есть чем порадовать  родственницу,  а  то  она
беспокоится. Госпожа Яндрия, - тихо сказал он, - по-видимому, все  еще  не
забыла Лиондри.
   - Только такого, каким он был, - неожиданно откликнулась Яндрия  -  она
стояла у входа в палатку Мауры. - А не того, каким он стал,  Карло.  Пусть
это говорит не в мою пользу, что я до сих пор не  способна  причинить  ему
вред, но я и пальцем  не  пошевелю,  когда  на  него  обрушится  достойное
возмездие. Если бы я обладала лараном в достаточной мере, я бы сейчас была
среди ваших лерони и обязательно продемонстрировала  бы  Лиондри,  кем  он
стал. Если хотя бы иногда он вспоминает о прошлом, если  раскаивается,  то
буду молить Бога, чтобы он послал ему легкую смерть.
   Глаза Мауры наполнились слезами.
   - Карло, я поклялась, что никогда не подниму  руку  и  не  воспользуюсь
лараном, чтобы навредить родственнику из  Хастуров.  Любому...  Хотя  я  и
Элхалин, кровь Хастуров - наша кровь. Но, как  и  Яндрия,  я  не  осмелюсь
мешать тебе. Ты должен сделать то, что должен. В любом случае...
   Маура прошла к  птицам,  приблизилась  к  Умеренности,  отвернулась,  и
Ромили догадалась, что она плачет.
   "Что это за война, которая стравила братьев и сестер, бросила  друг  на
друга отцов и сыновей... Какая важность, кто  восседает  на  троне?!  Ради
этого проливать реки крови?.."
   Кто  это?  Чьи  мысли   долетели   до   нее?   Руйвена?..   Сказывается
макарановское воспитание? Или просто припомнились слова отца насчет одного
мошенника, восседающего на троне, и другого,  более  хитроумного,  который
пытается спихнуть его.
   Лицо Каролина омрачилось.
   "Если бы дело касалось только меня, стал бы я затевать эту заварушку! -
произнес он вроде бы ни с того ни с сего, ни к кому явно не  обращаясь.  -
Но я дал клятву защитить людей,  которые  сохранили  мне  верность.  Им-то
разве все равно, от чьей руки погибать? От  руки  моего  родственника  или
чужака? Послушай, Ромили..."
   Теперь стало ясно, к кому он обращался, и сердце у девушки  упало.  Она
почувствовала, как вспыхнули щеки. Тем временем король продолжил:
   "Можешь ты припомнить случай, когда бы я повел себя с  тобой  нечестно?
Вот и сейчас я даю тебе слово, что трон, захваченный Ракхелом,  меня  мало
интересует. Я бы с радостью договорился с ним. Мои условия вполне для него
приемлемы - он должен обращаться с людьми, сохранившими мне верность,  как
с обычными верноподданными.  Я  бы  дал  клятву,  что  никаких  заговоров,
мятежей не будет. Но он что сотворил? Никакой, самый жестокий  завоеватель
не будет сжигать деревни со всеми их  жителями...  -  Казалось,  король  в
который раз размышлял над этим вопросом и убеждал скорее себя, чем Ромили.
- Я ли виноват, что он попал в ловушку, которую устроило ему содеянное  им
злодейство? Чтобы творить  зло,  нужны  подручные,  а  с  ними  тоже  надо
расплачиваться - выходит, отбирать земли, поместья, фермы. То  есть  снова
творить зло - и  так  по  нарастающей.  Какая  страна  переживет  подобное
правление? А  мне  что  в  этом  случае  делать?  Как  поступить?  Уйти  в
монастырь? Замаливать грех клятвоотступничества? Может, лучше не совершать
его?"
   Ромили невольно встряхнула головой. Что же с  ней  творится?  Король-то
молчит... Он всего-навсего размышляет, и эхо его мыслей гулко звучит в  ее
сознании? Ее ларан, оказывается, способен и на  такие  шутки?  Неужели  ее
такой  маленький  разумишко  способен  вобрать  в  себя  всю  полноту  дум
окружающих ее людей? Точно, они стучались в  ее  башку,  требовали  места,
оценки, сочувствия... Усилием воли Ромили отогнала непрошеных постояльцев,
обратилась к Каролину:
   - Ваше величество, можно мне поздороваться с давним моим другом,  вашим
конем?
   - Конечно. Думаю, он соскучился по тебе...
   Ромили бросилась к Солнечному, обняла его за шею - тот радостно заржал.
   "Ты теперь королевский скакун, но в то же время  и  мой.  -  Без  слов,
мягко она внедрила свою радость в его сознание. Он заржал еще раз,  словно
догадался. - Мой хороший, мы снова вместе, Солнечный, на всю жизнь..."
   Когда она пришла в себя, то обнаружила, что стоит  у  коновязи  одна  -
Солнечного уже увели, а Руйвен нетерпеливо трясет ее за плечо.
   - Что с тобой, Роми? Ты не заболела?
   - Нет, - резко ответила сестра и направилась к птицам.
   Опять она утратила ощущение времени  -  с  ней  действительно  творится
что-то неладное... Может, начинают открываться  какие-то  новые  грани  ее
ларана? Ей, по причине ее полной необразованности в этих вопросах,  просто
не дано этого понять? Может, посоветоваться с Маурой?  Нельзя  же  пускать
все на  самотек!  Ведь,  в  конце  концов,  она  известная  лерони  и  уже
предлагала свою помощь. Да-а, обратишься,  она  до  сих  пор  страдает  по
своему  Ракхелу,  продолжает  слезы  лить  по  этому  прохвосту,   который
добивался ее руки... Опять поплыло! (Возмущению Ромили не было  предела  -
опять  она,  не  имея  разрешения,  погрузилась  в  чужие   воспоминания.)
...Ничего из этого не вышло... и ей пришлось  стать  лерони...  дать  обет
целомудренности... Она так же похоронила в душе образ Ракхела, как  Яндрия
- Лиондри... Она и с Орейном давно дружит...
   Отработав свое, Ромили наконец получила возможность  отдохнуть.  Совсем
замучили ее всплески откровений, вторжение чужих мыслей -  они  без  конца
обрушивались на нее. Не давало покоя и вчерашнее пространственное  видение
и, самое главное, непонятные слова. Она же явственно  слышала  их...  Все,
хватит! Больше ни  одной  самой  захудалой  мыслишки,  ни  единого  самого
легкого переживания. Прочь, прочь! Хороший мой Солнечный,  дай  отдохнуть.
Но вот чего  нельзя  забыть  -  это  разговора,  который  состоялся  между
Орейном, леди Маурой и Ранальдом Риденоу. Произошел  он,  когда  отряд  во
главе с королем выбирал место,  откуда  можно  было  запустить  сторожевую
птицу.
   Орейн убеждал Ранальда заняться уходом за стервятниками.
   - Послушай, парень, у тебя же ларан из рода Серраисов. Тебе не составит
трудностей  научиться  этому  делу.  Научишься  ухаживать  за  сторожевыми
птицами. Для этого,  оказывается,  достаточно  и  дара  Макаранов.  Обрати
внимание, как госпожа Ромили ведет себя с птицами, все примечай  -  у  нее
есть чему поучиться. Я к ней несколько  недель  присматривался.  Когда  мы
везли этих красавиц, они уже были при последнем издыхании,  а  она  быстро
привела их в норму...
   Точно, в голове Ромили тотчас поплыли воспоминания Орейна и то, с какой
нежностью он следил за ней - за  ним!  Теперь  она  узнала,  почему  Орейн
избегал ее - он, глядя на Ромили, постоянно вспоминал  Румала  и  то,  как
запросто он вел себя при нем.
   - Я бы хотел попытаться, - ответил Ранальд.  -  Может,  госпожа  Ромили
согласится принять меня в ученики? К сожалению, как и все меченосицы,  она
слишком самонадеянна, к тому же язычок у нее...
   Маура весело рассмеялась,  потом  сказала,  что  он  просто  не  привык
общаться с женщинами, которые бы не восхищались им, не заботились  о  нем,
для которых он, лорд Риденоу, не был бы светом в окошке.
   - Эх, Маура, - вздохнул Ранальд,  -  не  такой  уж  я  бабник,  как  ты
считаешь. С другой стороны, если, как говорят, женщины и  созданы  Эвандой
для наслаждения, зачем же я буду обижать великую богиню? Лучше я воспою ей
хвалу и исполню свой долг по отношению к ее созданиям. То есть буду любить
их и в хвост и в гриву!.. - Он засмеялся. - Не сомневаюсь, дорогой  Орейн,
что однажды вам крепко нагорит за то, что вы пренебрегаете ее дарами.
   Орейн добродушно рассмеялся.
   Ромили было ясно, что эта беседа не предназначалась для  ее  ушей.  Она
попыталась отвлечься, но как это сделать, девушка не  знала  -  разве  что
сосредоточить свое внимание на  каком-нибудь  другом  предмете.  Она  было
попробовала пообщаться с  Солнечным,  однако  сразу  наткнулась  на  мысли
Каролина. Ну и денек выдался! Вечером к ней обратился Ранальд  с  просьбой
оказать, так сказать, содействие, помочь освоить...  собственно  говоря...
Одним словом, не разрешит ли она ему общаться с птицами  и  не  научит  ли
верному обхождению с такими ценными созданиями? Дело в  том,  все  так  же
официально продолжал он, что  леди  Маура  имеет  кое-какие  обязательства
перед узурпатором и не может принять участие в боевых действиях...
   Ранальд, ожидая очередной колкости, напряженно глянул на Ромили.
   Девушка чуть повеселела.
   - Это не такое простое дело, уважаемый лорд, - в том же  тоне  ответила
она. - Но вы  можете  попытаться.  Однако  чур  не  жаловаться,  если  вам
отхватят ноготь или выклюют глаз.
   Ромили не очень-то нравилось, как  Ранальд  посмотрел  на  нее.  Что-то
неприятное, полузабытое напомнил ей этот взгляд.  То  ли  ухаживания  дома
Гариса, то ли наглое посягательство Рори - Риденоу словно облапал  ее.  Ей
физически был неприятен подобный взгляд. Ранее он не позволял себе  ничего
подобного, а тут на тебе - откровенное желание овладеть ею. Однако Ранальд
больше ничего не сказал, стоял не двигаясь  -  стоял  и  ждал,  когда  она
начнет первый урок. На это нечего  было  возразить,  тем  более  что  сама
согласилась. Она закуталась в  плащ,  словно  озябла,  и,  жестом  поманив
офицера, направилась к птицам.
   Ранальд смешался, опустил глаза, словно догадался, что Ромили видит его
насквозь. Он тихо сказал:
   - Простите меня, местра, я не хотел вас обидеть.
   Почему "словно"? Он же  был  из  рода  Хастуров  и,  по-видимому,  смог
прочесть в сознании девушки, как ей  неприятны  подобные  взгляды.  Он  не
ожидал, что девушка с такой легкостью сможет проникнуть и в его мысли.
   "Обладать женщиной, которая лишена ларана, все равно что  совокупляться
с бессловесным животным, с неживой куклой... Ах, черт, опять вырвалось..."
   Ромили обратила внимание, как густо покраснел Ранальд. Она сделала вид,
что на этот раз ничего не разобрала, и как ни  в  чем  не  бывало  подвела
Ранальда к птицам, остановилась в нескольких шагах, жестом пригласила  его
приблизиться к ним.
   Ранальд смело шагнул - пустил  впереди  себя  плотную  волну  искренней
приязни, дружбы. Он сделал все, чтобы убедить птиц,  что  не  причинит  им
вреда.
   Ромили стояла и ждала - это был решительный  момент,  и  она  ничем  не
могла ему помочь. Либо стервятники откликнутся, либо нет...
   Умеренность   долго   недоверчиво   глядела   на   мужчину,   осторожно
протянувшего к ней