пустив  пронзительный  птичий
крик, оно метнулось к ближайшему дереву  и,  по-обезьяньи  перепрыгивая  с
ветки на ветку, скрылось в листве.
   Мак-Аран испустил протяжный вздох. Значит, все же этот мир обитаем;  и,
может, вовсе не жаждет раскрыть объятия человечеству.
   - Джуди, - вполголоса спросил Мак-Леод, - это их ты видела в Тот  День?
Это и есть твои "Прекрасные"?
   Лицо  Джуди  снова  замкнулось  в  характерной  упрямой  маске,   какая
появлялась каждый раз, когда с ней заговаривали о Том Дне.
   - Нет, - негромко, но очень решительно ответила она.  -  Это  маленькие
братья, не обладающие мудростью.
   И ничего больше от нее было не добиться,  так  что  расспросы  пришлось
очень быстро прекратить. Но Мак-Леод и майор Фрэйзер были на седьмом небе.
   - Гуманоиды, живущие на деревьях. Образ жизни,  скорее  всего,  ночной,
судя по глазам; вероятно, приматы - хотя скорее ближе к долгопятам, чем  к
обезьянам. Наверняка  разумные  -  пользуются  инструментами  и  уже  есть
какие-то зачатки ремесел. Homo Arborens.  Человек  древесный,  -  произнес
Мак-Леод.
   - Если нам придется здесь остаться... - неуверенно проговорил Мак-Аран,
- как могут два разумных вида ужиться  на  одной  планете?  Разве  это  не
приведет обязательно к войне на уничтожение?
   - Вовсе не обязательно, будем надеяться, - отозвался майор Фрэйзер. - В
конце концов, на Земле долго жили бок о бок четыре  разумных  вида:  люди,
дельфины,  киты...  и,  вероятно,  слоны.  Просто  так   получилось,   что
технологическую цивилизацию, строили мы одни. Они живут на деревьях, мы  -
на земле. Так  что  никаких  оснований  для  конфликта  я  не  вижу  -  ни
достаточных, ни необходимых.
   Мак-Аран не был настроен столь  оптимистически,  но  предпочел  держать
сомнения при себе.
   Несмотря  на  всю   монотонность   и   размеренность   экспедиции,   от
непредвиденных опасностей никто не  мог  считать  себя  застрахованным.  В
долине, где паслись стада похожих на  пони  животных  -  для  удобства  ее
окрестили равниной Забала - рыскали  крупные  хищники  явно  из  семейства
кошачьих, и только костры караульных удерживали их ночью  на  почтительном
отдалении. А на высокогорье Мак-Аран впервые увидел птиц с голосами банши;
огромных бескрылых птиц с  жутковатого  вида  клювами,  двигающихся  столь
стремительно, что лишь разряд ручного лазера, взятого  для  самых  крайних
случаев, спас доктора Фрэйзера от неминуемого потрошения; тут же произведя
вскрытие, Мак-Леод обнаружил, что чудовищная птица абсолютно слепа.
   - Интересно, как они охотятся - по слуху... или еще как-то? - задумчиво
полюбопытствовал он.
   - Подозреваю, они реагируют  на  инфракрасное  излучение,  -  отозвался
Мак-Аран. - Похоже, там, где нет снега, их можно не опасаться.
   Жутких птиц нарекли банши, и впредь экспедиция  старалась  преодолевать
перевалы  только  при  свете  дня.  На  пути  им  встретились  муравейники
скорпионоподобных тварей, от  укуса  которых  погиб  Забал,  и  завязалась
дискуссия, не стоит ли тех потравить.  Против  этого  решительно  выступил
Мак-Леод - мол,  не  следует  нарушать  местный  экологический  баланс,  о
котором пока все равно ничего не известно. В конце концов, сошлись на том,
что надлежит уничтожить все муравейники в радиусе трех миль от  корабля  и
разъяснить колонистам и экипажу, что скорпиономуравьи  смертельно  опасны.
Это была временная мера - но, в конце концов, все, что делали они на  этой
планете, было временными мерами.
   - Если  нам  повезет  убраться  отсюда  к  чертовой  матери,  -  хрипло
проговорил Фрэйзер, - желательно оставить этот мир таким же, каким он был.
   Вернувшись к кораблю после трехнедельного отсутствия,  они  обнаружили,
что посреди вырубки появились два внушительных строения из дерева и  камня
- досуговый центр и столовая,  а  также  здание  поменьше  -  лабораторный
корпус. Собственно, это был последний раз, когда Мак-Аран вел счет времени
неделями; длительность местного года по-прежнему  оставалась  неизвестной,
но для удобства и более рациональной организации дежурств и  рабочих  смен
было  решено  ввести  условный  десятидневный  цикл  с  десятым   днем   -
общевыходным. Успело организоваться  внушительное  садоводство,  и  первые
семена уже начали давать всходы, а  в  лесу  полным  ходом  шел  сбор  тех
немногих фруктов, что диетологи успели признать годными в пищу.
   Начал работать небольшой  ветрогенератор,  но  электричество  пускалось
только на самые экстренные нужды; для ночного освещения из древесной смолы
плавили свечи. Большая часть  колонистов  и  экипажа  по-прежнему  жила  в
легких временных  куполах  -  кроме  тех,  кто  до  сих  пор  находился  в
госпитале; Мак-Аран  оказался  "вписан"  в  тринадцатиместный  холостяцкий
купол.
   На следующий день по возвращении экспедиции Мак-Арана и Джуди вызвал  в
госпиталь Юэн Росс.
   - Вы пропустили объявление  доктора  Ди  Астуриена,  -  сообщил  он.  -
Короче, наши гормональные контрацептивы здесь ни к черту не годятся;  пока
что беременностей не зарегистрировано  -  если  не  считать  одного  очень
сомнительного раннего выкидыша - но мы так долго  полагались  на  гормоны,
что  в  доисторических  противозачаточных  средствах   никто   уж   и   не
разбирается. Акушерско-диагностических комплексов у нас тоже  нет  -  кому
это  надо  на  космическом  корабле!  Так   что   если   нам   и   удастся
зарегистрировать беременность, то без диагностической аппаратуры это будет
слишком поздно, и ни о каких безопасных абортах и речи идти не может.
   - Мог бы и не напрягаться - мне от этого ни тепло, ни холодно, -  криво
усмехнулся Мак-Аран. - Единственная девица,  которая,  так  получается,  в
данный момент меня интересует, смотрит на меня как на пустое место -  или,
по крайней мере, не возражала бы, стань я действительно пустым местом.
   Камиллы после возвращения он так до сих пор и не видел.
   - А ты что скажешь, Джуди? - поинтересовался Юэн. - Я заглянул  в  твою
медицинскую карточку; в твоем возрасте гормональные уколы -  дело  уже  не
обязательное, а добровольное...
   - Наверно, считается, - слабо улыбнулась Джуди, - что  в  столь  зрелом
возрасте  человек  уже  в  состоянии  контролировать  свои  эмоции.   Нет,
последнее время я не замечала за собой всплесков  сексуальной  активности;
никто меня особенно не интересовал, так что я  и  не  беспокоилась  насчет
гормональных уколов.
   - Хорошо; но все равно на всякий случай зайди к Маргарет Раймонди,  она
тебя проконсультирует, Секс - дело, конечно, добровольное, но инструктаж -
обязательное. Может, ты  и  предпочтешь  воздержание  -  но  ты  абсолютно
свободна не воздерживаться; так что будь пай-девочкой, забеги к  Маргарет,
и она тебя проинструктирует.
   Доктор Ловат рассмеялась, и Мак-Арану пришло в голову, что он не  видел
Джудит смеющейся с того самого дня, когда ими овладело безумие. Но в смехе
этом ощущалась некая истерическая нотка, и Мак-Арану стало не по  себе;  к
его облегчению, Джуди наконец заявила, отсмеявшись:
   - Хорошо, хорошо. Вреда от этого, по крайней мере, никакого не будет.
   Она удалилась; Юэн  проводил  ее  взглядом,  в  котором  тоже  читалась
тревога.
   - Мне это не нравится. Похоже, она до сих пор не  может  оправиться  от
того, что с нами тогда случилось;  но  у  нас  нет  ни  одного  свободного
психиатра - да и к тому же она вполне  справляется  со  своей  работой,  а
значит, с точки зрения закона, с ней все в порядке.  Ладно,  надеюсь,  она
еще придет в себя. Кстати, в экспедиции она как себя вела, нормально?
   Мак-Аран задумчиво кивнул.
   - Может быть, она прошла через что-то, о чем предпочла нам не говорить.
Она ведет себя здесь, на удивление уверенно. Очень похоже  на...  помнишь,
ты рассказывал, как Мак-Леод знал, что из лесных фруктов  можно  есть?  Не
могло  ли  получиться,  что  эмоциональный  шок   пробудил   потенциальные
пси-способности?
   - Бог его знает, - покачал головой Юэн, -  а  у  нас  и  так  дел  выше
головы, проверять времени нет. Да и как можно что-то такое проверить? Пока
она справляется со своей основной работой, я предпочел бы не вмешиваться.
   Выйдя из госпиталя, Рафаэль зашагал через вырубку. Все выглядело вполне
мирно, от маленькой  мастерской,  где  изготавливали  орудия  для  полевых
работ, до огороженного участка  вокруг  корабля,  где  хранились  временно
демонтированные крупные агрегаты. Камиллу он обнаружил в куполе,  чуть  не
рухнувшем под напором ветра в ночь пожара; разболтавшийся каркас укрепили,
а под куполом организовали компьютерный терминал. Камилла подняла глаза от
клавиатуры, и во взгляде ее Мак-Арану почудилась откровенная враждебность.
   - Что тебе надо? Может, Морэй приказал устроить тут метеобудку или  еще
что-нибудь в том же роде?
   - Нет... но мысль неплохая, - отозвался Мак-Аран. - Еще один  такой  же
буран, как в ночь пожара - и пиши пропало, если он застанет нас врасплох.
   Камилла поднялась от клавиатуры и замерла перед Мак-Араном; кулачки  ее
были крепко стиснуты, лицо перекосила гневная гримаса.
   - По-моему, вы все просто спятили, - заявила она. - О колонистах я уж и
не говорю - в конце концов, они просто гражданские, от них ничего ждать  и
не приходится;  все,  что  им  надо,  это  организовать  свою  драгоценную
колонию.  Но  ты-то,  Рэйф!  У  тебя  научное  образование,  ты-то  должен
понимать, что все это значит! Единственное, на что мы  можем  надеяться  -
это починить корабль; а если распылять силы на что-то еще, шансов остается
меньше и меньше! - В голосе ее звенела истерика. - И  тогда  мы  застрянем
тут навечно!
   - Камилла, - медленно произнес Мак-Аран, - не забывай, я ведь  тоже  из
колонистов. Я отправился с Земли в систему Короны...
   - Но там  настоящая  колония,  со  всей  инфраструктурой...  нормальный
цивилизованный мир. Это я еще понимаю. Твоя профессия, образование  -  там
они чего-то стоили бы!
   - Камилла... - взяв ее за плечи, Мак-Аран вложил в звук имени все  свое
страстное томление. Она не отозвалась, но и вырываться не стала - недвижно
замерла в его руках, подняв к нему несчастное осунувшееся лицо.
   - Камилла, - повторил он, - послушай, пожалуйста, хоть минутку. Я готов
идти за капитаном до конца - по крайней мере, действовать по его плану.  Я
готов на любую работу, лишь бы починить корабль. Но я не  забываю  о  том,
что из этого может ничего и не выйти; и я хотел бы быть уверенным, что  мы
сумеем тут выжить, если из ремонта ничего-таки не выйдет.
   -  Выжить  ради  чего?  -  пронзительно  выкрикнула  Камилла,  чуть  не
сорвавшись на визг. - Чтобы деградировать до первобытного состояния, стать
фермерами, варварами - безо всего того, что придает жизни смысл? Лучше  уж
погибнуть, но зато с честью!
   - Любовь моя, я тебя не понимаю. В конце концов, первые  люди  начинали
даже с меньшего. Может быть, с климатом им повезло больше  -  но  за  нами
знания и умения десяти -  двенадцати  тысячелетий.  Если  капитан  Лейстер
считает, что нам под силу починить космический корабль -  значит,  мы  тем
более должны суметь обустроить этот мир  для  себя,  наших  детей  и  всех
последующих поколений.
   Он попытался привлечь Камиллу в объятия,  но  та  вырвалась,  белая  от
ярости.
   - Лучше уж смерть, - хрипло выдавила  она,  -  и  любой  цивилизованный
человек ответил бы так  же!  Ты  даже  хуже,  чем  эти  новогебридцы,  эти
идиотики, которые кричат: "Назад, к природе!" - и подыгрывают Морэю...
   - Никогда не слышал ни о каких новогебридцах...  Камилла,  дорогая,  не
сердись,  пожалуйста.  Я  только  пытаюсь  рассматривать  вопрос  с  обеих
сторон...
   - Но никакой другой стороны нет! - обрушилась на него девушка. - И если
ты этого не понимаешь, о чем тогда с тобой  говорить!  Как  мне  стыдно!..
Боже, как мне стыдно - когда-то я думала, что ты не такой, как все!  -  По
щекам ее текли слезы; она сердито отбросила его руки. - Убирайся и не смей
подходить ко мне! Убирайся, черт возьми!
   Характер у Мак-Арана был именно тот, какой, считается,  должен  быть  у
рыжеволосых. Он отдернул руки, словно обжегся, и развернулся кругом.
   - С превеликим удовольствием, - бросил Рэйф через плечо и шагнул  прочь
из купола, хлопнув новой утяжеленной  дверью  с  такой  силой,  что  петли
жалобно заскрипели.
   Камилла без сил опустилась на свое рабочее  место,  уронила  голову  на
руки и разрыдалась - пока не накатила волна жуткой, выматывающей  тошноты,
и Камилла с трудом успела доковылять до туалета. Оттуда она еле  выползла;
в голове уже мучительно  пульсировало,  лицо  пылало,  и  в  каждом  нерве
отдавалась боль.
   Вернувшись под купол с компьютером, она вдруг вспомнила: такой  приступ
тошноты случался с ней  уже  третий  раз.  Холодный  нерассуждающий  страх
когтистой лапой стиснул сердце, и Камилла вцепилась  зубами  в  побелевшие
костяшки пальцев, чтобы не закричать в голос.
   - О нет... - прошептала она. - О нет, нет...
   Мольбы и проклятия невысказанными замерли у нее на губах,  а  в  широко
раскрытых серых глазах застыл ужас.
   Мак-Аран проходил между досуговым центром и общей столовой  (два  новых
здания успели стать своего рода ядром многочисленного и  неорганизованного
сообщества), когда заметил на импровизированной доске объявлений записку о
собрании коммуны Новые Гебриды. Ничего удивительного в  этом  не  было:  в
систему Короны Экспедиционный Корпус отправлял  не  только  отдельных  лиц
(вроде Мак-Арана или Дженни), но и небольшие группы или коммуны,  семейные
кланы и даже - в полном  составе  -  два-три  филиала  торговых  компаний,
желавших расширить сферу влияния или открыть дочерние фирмы. Все  подобные
группы  тщательнейшим  образом  проверялись  на  совместимость  в   рамках
детально сбалансированного плана развития колонии - но компания все  равно
не могла не складываться достаточно разношерстная. Коммуна Новые  Гебриды,
подозревал Мак-Аран, представляла собой одну из множества  неоруралистских
коммун  [от  англ.  rural  -  деревенский,  сельский,  т.е.  что-то  вроде
новоколхозов], возникших  в  последнее  время  на  Земле  как  реакция  на
охватившую все сферы жизни индустриализацию  и  регламентацию.  Многие  из
подобных коммун предпочитали отправиться в колонии; и все соглашались, что
те, кого на Земле считали неудачниками и  не  от  мира  сего,  становились
прекрасными колонистами. Прежде Мак-Аран не обращал на  них  ни  малейшего
внимания; но после того, что услышал  от  Камиллы,  ему  стало  любопытно.
Интересно, а на собрание пускают посторонних?
   Теперь Рафаэль  смутно  припоминал,  что  еще  на  корабле  эта  группа
периодически резервировала для своих собраний одну из  рекреаций;  похоже,
общинная жизнь их носила довольно  замкнутый  характер.  Ладно,  в  худшем
случае его попросят удалиться.
   Новогебридцев он обнаружил в пустой столовой. Большинство, рассевшись в
круг, настраивали музыкальные инструменты.
   - Прости, друг, но собрание закрытое, - поднял голову высокий  юноша  с
длинной косичкой.
   -  Перестань,  Аластэр,  -  возразила  девушка  с  рыжими  распущенными
волосами до пояса. - Это же Мак-Аран, из экспедиции, он как раз  наверняка
знает ответы на многие наши вопросы. Проходите, устраивайтесь.
   - Фиона, тебя не переспоришь! - рассмеялся Аластэр. - К тому же с таким
именем его можно смело считать почетным членом коммуны!
   Мак-Аран протиснулся в круг. Почему-то он не слишком  удивился,  увидев
среди сидящих знакомую невысокую кругленькую рыжеволосую личность - Льюиса
Мак-Леода.
   - Боюсь, на корабле я ни с  кем  из  вас  не  был  знаком,  -  произнес
Рафаэль, - и не имею ни малейшего представления, кто вы и что вы.
   - Мы, разумеется, неоруралисты, - негромко отозвался Аластэр. - Кое-кто
из истэблишмента называет нас антитехнократами, но мы вовсе  не  призываем
разрушать. Просто ищем достойную альтернативу  обществу,  сложившемуся  на
Земле - и обычно в колониях нам рады ничуть не меньше, чем на  Земле  рады
от нас избавиться. Поэтому... Мак-Аран, расскажите нам,  что,  собственно,
происходит? Когда нам можно будет выделиться  и  организовать  собственное
поселение?
   - Я знаю не больше вашего, - ответил Рафаэль. - Климат  здесь  довольно
суров - ну, это вы и  сами  заметили;  и  если  сейчас  лето,  можно  себе
представить, какая тут зима.
   - Большинство из нас выросли на Гебридах, - рассмеялась  Фиона,  -  или
даже на Оркнейских  островах.  А  там  самый  скверный  на  земле  климат.
Мак-Аран, мы не боимся холода. Но нам хотелось бы организовать полноценную
общину, со своими порядками и обычаями, до наступления зимы.
   - Не уверен, - медленно  произнес  Мак-Аран,  -  что  Лейстер  позволит
кому-либо покинуть лагерь. Нашей главной задачей  до  сих  пор  официально
считается ремонт корабля, и  подозреваю,  что  капитан  считает  всех  нас
единым сообществом. Если мы начнем как-то делиться...
   - Да ладно вам, - махнул рукой Аластэр. -  Ученых  среди  нас  нет.  Не
можем же мы угробить пять лет на ремонт космического корабля;  это  против
всей нашей философии!
   - Выживание...
   - Ну и ... с выживанием! - (Гаэльского  языка  своих  предков  Мак-Аран
почти не понимал, но догадался, что  Аластэр  имел  в  виду  что-то  очень
неприличное.) - Для нас выживание означает лишь то,  что  надо  как  можно
быстрее развернуть  колонию.  Мы  записались  в  колонию  Короны;  капитан
Лейстер ошибся и высадил нас здесь - но нам-то все едино. По нам, так  тут
даже лучше.
   - А я и не знал, - Мак-Аран  удивленно  поднял  брови  и  повернулся  к
Мак-Леоду, - что вы принадлежите к этой группе.
   - Я и не принадлежу, - отозвался зоолог. - Скажем так, я им  сочувствую
- и хочу остаться здесь.
   - Мне показалось, они не слишком любят ученых...
   - Ученые должны знать свое место, - заявила Фиона, - служить и помогать
человечеству - а не манипулировать им  и  подрывать  уверенность  людей  в
себе. Доктора Мак-Леода - то есть Льюиса, мы не пользуемся  титулами  -  с
его знанием зоологии мы рады считать одним из нас.
   - Вы что, - изумленно поинтересовался Мак-Аран, -  собираетесь  поднять
бунт против капитана Лейстера?
   - Какой еще бунт, приятель? Мы  что,  его  экипаж  или  подчиненные?  -
возразил незнакомый парнишка. - Мы просто хотим жить  по-своему  на  новой
планете. Не можем же мы ждать три года, пока  он  не  откажется  от  своей
безумной затеи починить корабль. К тому же мы могли  бы  уже  организовать
полноценную общину.
   - А если он все же починит корабль и отправится в  систему  Короны?  Вы
останетесь здесь?
   - Это наш мир, - произнесла Фиона, встав рядом с Аластэром. Взгляд  ее,
устремленный на Мак-Арана, был одновременно кроток и несгибаем.  -  Наш  и
наших детей, которые родятся здесь.
   - Вы что, хотите сказать... - потрясенно начал Рафаэль.
   - Точно мы еще не знаем, - сказал  Аластэр,  -  но  не  исключено,  что
некоторые наши женщины уже беременны. Можете считать это знаком  -  знаком
того, что мы принимаем этот мир, знаком того, что мы прощаемся с Землей  и
не хотим того мира, какой пытается навязать нам капитан Лейстер. - Так ему
можете и передать:
   И Мак-Аран  ушел;  а  за  спиной  у  него  опять  заиграли  музыкальные
инструменты, и вступил скорбный девичий голос, и зазвучала древняя  песня,
вечная,  как  меланхолия;  плач  по  погибшим,  живой  осколок   прошлого,
истерзанного войнами и изгнанием мучительней, чем прошлое  любого  другого
народа Земли:

   Белокрылая чайка,
   я молю, отвечай-ка,
   где покоятся наши герои.
   В мерно плещущих волнах,
   и ни вздоха, ни стона
   не исторгнуть из хладных губ.
   Из трав морских соткан саван.
   и арф погребальный напев
   слышен в унылом плеске.

   К горлу у Мак-Арана подступил ком,  а  на  глаза  невольно  навернулись
слезы. "Плач плачем, - подумалось  ему,  -  но  они  понимают,  что  жизнь
продолжается. Шотландцы провели в изгнании столетия,  тысячелетия.  И  это
просто еще одно изгн