ий.
- От этого проклятого варзиловского договора есть польза. Если все дело  в
том, чтобы сражаться без использования колдовских уловок, у нас появляется
важное преимущество. В поле на мечах мы сокрушим любого противника.
   - Я так понимаю, вы с мастером Гаретом друзья. Ты  как-то  зависишь  от
него?
   - Зависеть не завишу, скорее наоборот, но жизнь нас  накрепко  связала.
Он знает меня - и моих сводных братьев - вот с  такого  возраста.  -  Бард
поднял руку на метр от пола. - Я был бы рад  отпустить  его  со  службы  -
отправил бы доживать век в какую-нибудь Башню.  В  покое...  Денег  бы  не
пожалел... М-да, когда мы окончательно замирим Серраис, я буду настаивать,
чтобы Аларик присоединился к договору. При условии согласия всех  соседей.
Мне не доставляет удовольствия, когда на головы наших  подданных  начинает
литься клингфайр или, что еще хуже, когда над деревнями  пускают  ядовитый
туман, от которого у людей разжижается кровь... Они дохнут как  мухи...  В
тех областях,  я  слышал,  повитухи  начинают  при  родах  таких  ублюдков
принимать, что только диву даешься. Младенцы рождаются без рук,  без  ног,
слепые, с волчьими пастями, с выпирающим из кожи позвоночником. Подобное у
нас почти никогда не встречалось - ну, раз-два в год, а там это  дюжинами,
на каждом шагу. Хуже всего то, что в тех  местах  до  сих  пор  появляться
небезопасно. Я подозреваю, что земля там отравлена на годы  вперед,  может
быть, на два поколения. Действительно, вокруг слишком много колдовства!
   Пол слушал его  и  поражался  -  каким  образом  они  могли  с  помощью
колдовства  устроить  радиоактивное  заражение  местности?  Ведь  то,  что
рассказывал Бард, все эти симптомы говорили  о  том,  что  людей  поражала
лучевая болезнь. Это невозможно -  силой  мысли  расщепить  молекулу  или,
наоборот, провести синтез более тяжелых, радиоактивных элементов!
   - Ты считаешь, -  несколько  озадаченно  спросил  он  Барда,  -  что  и
подобная угроза мне не страшна? Что я и от подобного ларана защищен?
   - Нет, я так не думаю. Твой разум, возможно, и не  способен  воспринять
навеваемые иллюзии, однако тело у тебя обычное, человеческое, и всякий яд,
действующий на  человека,  подействует  и  на  тебя.  В  любом  случае  мы
убедились, что миражи, всякие видения тебе нипочем. У меня есть  для  тебя
задание. Серраисцы в общем-то разбиты. Сегодня пришло известие, что  после
бомбардировки Хали они тоже подписали договор. Это означает, что  земли  к
югу, все Валеронские равнины - а это двенадцать или тринадцать  королевств
- тоже присоединятся к нему. Так что тут есть для тебя одно поручение.
   Он помолчал, нахмурился, опустил голову. Долго  разглядывал  что-то  на
полу.
   - Я хочу, чтобы ты отправился  на  остров  Безмолвия  и  привез  оттуда
Карлину. Ее охраняют колдуны, ты не обращай  на  них  внимания.  Они  тебя
начнут пугать всякими бяками, но ты игнорируй. Одним словом, добудь ее!
   - Кто такая Карлина? - спросил Пол и сам  догадался,  прежде  чем  Бард
ответил:
   - Моя жена.



        4

   Тусклый долгий рассвет навис над Святым озером, над  замершим  в  дреме
островом Безмолвия,  когда  длинная  вереница  женщин,  одетых  в  черное,
покрывших головы темными накидками, с серповидными ножами у пояса,  начала
выплывать из узкого портала главного  храма.  Здание  напоминало  улей,  и
бесконечная череда выходящих напоминала некий завораживающий,  бесконечный
поток странных насекомых, отправляющихся за сбором пыльцы.
   Женщины, согласно обычаю, обошли остров и так же неспешно, по  очереди,
все в том же порядке, начали одна за другой входить  в  двери  просторного
глинобитного сарая, где была устроена  столовая.  Жрица  Лириэль,  в  миру
называемая Карлина, дочь короля  Одрина,  прошествовала  на  свое  обычное
место. В голове ее все еще звучали слова молитвы.
   "Твоя ночь, Мать Аварра, даждь нам день. Твоею милостью освятился день.
Придет час, и все вновь погрузится в темное  лоно  твое,  о,  Мать!  Твоим
милосердием обременены мы заботами и творим добро при свете дня. Склоняясь
перед тобой, мы всегда помним,  что  свет  растает  и  твой  мрак  окутает
землю..."
   У глинобитного здания Карлина отделилась от вереницы жриц и послушниц и
направилась к заднему входу в  столовую.  В  темном,  пропитанном  озерной
сыростью коридоре скинула накидку, не глядя повесила ее на крюк -  ей  уже
не надо было отыскивать его - прошла в просторную  кухню.  Здесь  повязала
фартук, сняла крышку с огромного котла, в котором всю  ночь  на  маленьком
огне упаривалась каша. Работала  девушка  споро  -  расставила  на  столах
деревянные чашки, наложила в них каши, нарезала хлеб, разложила  куски  на
деревянном подносе. Потом налила в кувшины из обожженной  глины  масло,  в
другие - мед. Как  только  столовая  наполнилась  безмолвными  фигурами  в
черном, послышался робкий перестук ложек, Карлина сноровисто поставила  на
столы кринки с холодным молоком и горячим настоем из трав.
   Разговаривать за завтраком разрешалось, хотя определенная  пища  должна
была поглощаться в состоянии медитации, но сегодня таких блюд не  было  и,
как  всегда,  помещение  заполнилось   голосами,   смехом.   Все   спешили
наговориться - ведь  впереди  ждал  день,  заполненный  долгой,  страстной
молитвой. Женщинам, обосновавшимся здесь, нашедшим  убежище,  было  о  чем
молить Аварру. А пока женщины перемывали косточки подругам так же,  как  в
миру.
   Карлина, закончив со своими обязанностями, села поесть. Место за каждой
жительницей острова закреплялось сразу и навсегда.
   Слева от нее сестра что-то доказывала подруге:
   - ...Нет, теперь в Маренжи новый король. Им мало, чтобы местные  жители
платили налог  в  государственную  казну.  Они  начали  призыв,  и  каждый
мужчина,  способный  носить  оружие,   теперь   будет   забран   в   армию
лорда-генерала. Им придется сражаться против Хастуров. Король  Аларик  еще
совсем ребенок, поэтому армией командует  известный  повсюду  бандит,  его
называют Киллгардский Волк. Он и есть  лорд-генерал.  Это  просто  ужасный
человек, он завоевал Хамерфел и Сейн-Скарп. Женщина, которая привезла кожу
на подметки, сказала, что он и  Серраис  покорил.  Теперь  направляется  в
Валерон, он, говорят, собирается поднять все земли против Хастуров.
   - Это говорит о  недостатке  благочестия,  -  ворчливо  возразила  мать
Люсьела. По слухам, она была так стара, что помнила годы правления прежних
Хастуров. - Что это еще за лорд-генерал? Разве он не родственник Хастурам?
   - Нет. Говорят, он поклялся вырвать Дарковер из-под власти Хастуров,  -
объяснила первая девушка. - Всю Сотню царств. Он -  сводный  брат  короля,
однако на самом деле именно он является правителем. Кто  бы  ни  сидел  на
троне... Сестра Лириэль, - обратилась она к Карлине, - ты же явилась  сюда
из Астуриаса. Кто это может быть? Кого называют  Киллгардским  Волком?  Ты
его знаешь?
   Карлина  сама  удивилась,  что   коротко   откликнулась   "да",   потом
спохватилась:
   - Ты об этом лучше осведомлена, сестра Анья. Я покинула  двор  до  всех
этих событий, теперь я только сестра Лириэль, жрица Темной Матери.
   - Ну, так не бывает, - надулась  Анья.  -  Мне  кажется,  тебе  следует
проявлять больше интереса к домашним делам.
   Должно быть, это Бард, решила Карлина. Кроме него некому.
   Вслух же она жестко сказала:
   - У меня больше нет дома. Я живу на острове Безмолвия, -  и  зачерпнула
каши.
   ...Нет, окружавший озеро мир ее больше не интересовал. Она  постаралась
забыть о прежней жизни, и ей в конце концов это удалось.
   - Ты можешь говорить что угодно, - заметила сестра  Анья,  -  но  когда
полгода назад вооруженные люди явились на берег озера, искали  они  именно
тебя. И окликали твоим старым именем. Ты  считаешь,  что  мать  Эликен  не
знает, что тебя в прошлой жизни называли Карлиной?
   Словно тупой пилой по оголенным нервам. Это было  невыносимо!  Карлина,
сестра Лириэль, резко поднялась:
   - Тебе прекрасно известно,  что  запрещено  произносить  вслух  мирские
имена тех; кто ищет убежище на острове Безмолвия. Не для того Таинственная
Мать укрывает их, чтобы кто-то посмел дерзко бросить ей вызов. Ты нарушила
заповедь. Как твоя старшая сестра я обязана наложить на тебя епитимью!
   Анья вскинула голову, глаза ее округлились. Она  сползла  со  скамейки,
встала на колени на грубо отшлифованном каменном полу.
   - Со смирением,  перед  глазами  наших  подруг,  прошу  простить  меня,
сестра. За греховное недомыслие я приговариваю себя  к  очистке  от  травы
дорожки, ведущей к замку. Полдня я буду трудиться там, а в  обед  обойдусь
хлебом и водой. Этого будет достаточно?
   Карлина встала на колени рядом с ней.
   - Это слишком жестоко, - заметила она. -  Есть  необходимо,  сестра.  Я
помогу тебе выдергивать траву между камнями,  когда  закончу  с  делами  в
лечебнице. Ведь я тоже виновата - не  смогла  сдержать  норов.  И  все  же
умоляю тебя, милая сестра, - пусть прошлое скроется в тени Великой Матери.
Никогда больше не называй меня тем именем.
   - Так тому и быть, - кивнула Анья, встала с колен, взяла миску и кружку
и отнесла их на кухню.
   Карлина со своим прибором последовала за ней. Она  пыталась  избавиться
от неприятных  воспоминаний.  К  ее  удивлению  и  горю,  сказанное  Аньей
растревожило куда сильнее,  чем  можно  было  ожидать.  Казалось,  прошлое
кануло навсегда, однако душа никак не  могла  успокоиться.  Здесь  девушка
нашла  успокоение,  ее  полностью  поглотили  заботы.  Здесь  она  впервые
почувствовала себя счастливой. Когда Бард явился на берег озера, она  даже
не испугалась - просто молилась, положившись на волю провидения и  милость
Великой Матери. Она верила, сестры защитят ее - так и случилось.
   Нет,  правда,  она  не  испугалась.  Замысел  Барда  установить  власть
Астуриаса над всеми царствами был для нее пустым звуком. Карлина  даже  не
задумывалась над этим. Она  совсем  забыла  своего  нареченного,  казалось
странным, что он все еще ищет ее. Какая в том необходимость? Зачем?  В  ту
пору она была молоденькой девушкой, теперь служительница Аварры. Уже  одно
это ограждало ее от всякой мирской суеты. По крайней мере, так должно было
быть...
   Сестра  Анья  отправилась  отрабатывать  урок.  Работа  была   трудная,
желающих добровольно исполнять ее не было. Так все  и  тянулось,  пока  на
кого-то не накладывали епитимью или  кому-то  вдруг  не  являлась  страсть
утихомирить плоть, ворочая тяжелые камни. Мало было оборвать ростки  между
плитами - трава здесь, на острове, была такая жесткая  и  непокорная,  что
сдвигала камни,  нарушала  их  взаимное  расположение.  Вот  и  надо  было
перевернуть плиту и уже там повыдергивать из влажной черной земли белеющие
толстые жгуты. От них не было спасения - трава так  и  перла  из  почвы...
Карлину от подобной работы мутило  -  она  постоянно  убеждала  себя,  что
следует полюбить  тяжелую  физическую  работу,  что  необходимо  постоянно
следить за дорожкой, чтобы кто-нибудь случайно в темноте не споткнулся, не
повредил ногу. Кроме того, вокруг  было  полно  колючек...  Одним  словом,
очень важно, чтобы плиты на дорожке всегда лежали ровно, встык.
   Она вздохнула, сняла косынку, фартук, положила их на табуретку -  скоро
на кухню должны прийти  новички  и  перемыть  посуду.  Пока  же  ее  ждали
больные. Это была ее постоянная обязанность.
   За те годы, что  Карлина  провела  на  острове,  она  настолько  хорошо
изучила  разные  целебные  травы,  что  стала  одной  из  самых   искусных
целительниц второго ряда. Ей  уже  доверяли  обучать  других  послушниц...
Только молодостью можно было объяснить, что ее еще не  перевели  в  первый
ряд. В желании занять подобное положение  не  было  и  капли  тщеславия  -
просто трезвая оценка уровня умения. Карлина бы никогда  не  смогла  стать
такой искусницей, если бы осталась в Астуриасе. Там не  было  целительниц,
равных в мастерстве тем, которые обитали на озере Безмолвия.
   Конечно, каждый день  здесь  был  похож  на  другой.  Поначалу  заедала
рутина. Новички - все как один - начинали с того, что обжигались о котел с
кашей. Вот и сегодня молодая  девушка  вдруг  ойкнула  и  отдернула  руку.
Карлина помазала  ей  обожженное  место  маслом,  перевязала  и  прочитала
небольшую лекцию о том,  что  следует  быть  осторожной  при  обращении  с
горячими предметами.
   - Медитация, - заметила она, - очень полезна, но не в тот момент, когда
тебе надо снять котел с огня. В такую минуту не  следует  читать  молитвы.
Твое тело принадлежит богине, это твой долг  заботиться  о  нем.  Понятно,
Лори?
   Она заварила лечебный чай для одной из  матерей,  которая  мучилась  от
головной боли, и юной  послушницы,  страдающей  судорогами.  Пока  напиток
настаивался, Карлина зашла к одной из самых  старых  жриц  Аварры.  Тихая,
безмятежная, она уже лежала, никого не узнавая. Затем  заглянула  к  своей
давней подруге, подвернувшей ногу во время  кормления  домашних  животных.
Растерла ей больное место...
   - Втирай это снадобье, сестра, и помни,  что  животные  слишком  глупы,
чтобы соображать, на чьи ноги они наступают. Так что впредь,  будь  добра,
не стой у них на пути. И прошу тебя, сегодня и завтра не выходи на работу.
Мать Алида может скончаться с минуты на минуту,  ты  бы  посидела  с  ней,
поговорила, погладила по руке. Может, она еще  придет  в  себя.  Если  так
случится, сразу пошли за матерью Эликен.
   Затем отправилась в гостеприимный дом, где дважды в декаду  осматривала
страждущих, приходящих на остров за помощью  и  исцелением.  Физическим  и
духовным... Сколько пострадавших  от  рук  неумелых  деревенских  знахарок
повидала она...
   На этот раз ее ждали  трое.  Сидели  на  скамейке...  Карлина  поманила
ближайшую женщину к порогу. Вместе они вошли в маленькую комнату.
   - Именем Аварры, чем я могу помочь тебе, сестра? - спросила Карлина.
   - Во имя Аварры... -  откликнулась  странница  -  она  была  небольшого
роста, очень миловидна,  лицо  осунулось  от  печали.  -  Во  имя  Великой
Матери!.. Семь лет я уже замужем и ни разу не понесла. Муж меня любит,  он
решил, что такова воля богов, однако его родители - мы живем на их земле -
заставляют его бросить меня и взять новую  жену.  Я...  я...  -  Голос  ее
задрожал, она  не  могла  слова  вымолвить.  -  Я  умоляла  его  усыновить
какого-нибудь ребенка. Или пусть имеет дитя от другой женщины, однако  его
семья против. Это не выход, говорят они. Они  хотят,  чтобы  у  мужа  было
много детей. Я тоже этого хочу. Я... я люблю его.
   Карлина тихо спросила:
   - Ты очень хочешь иметь детей? Или ты считаешь,  что  иметь  их  -  это
значит исполнить долг перед мужем, чтобы сохранить его любовь и внимание?
   - И то и другое, - опустив голову, ответила  женщина  и  вытерла  глаза
краем  шали,  наброшенной  на  плечи.   Ларан   Карлины   был   достаточно
чувствителен, чтобы уловить в ее словах искреннее горе.
   - Я сказала мужу, что согласна усыновить всех  его  сыновей  от  других
женщин. У его сестры ребенок, которого тоже можно принять. Я с  ним  часто
играю, забочусь о нем, мне это доставляет удовольствие...  Когда  я  вижу,
как другие носят на груди своих детей, кормят их,  мне  тоже  так  хочется
иметь  своего.  Чтобы  он  рос,  рос...  Вы,  те,  кто  поклялись  хранить
целомудрие... вам трудно понять, что  это  значит,  когда  другие  женщины
имеют детей,  а  мне  приходится  только  смотреть  на  них.  Это  зрелище
убивает... Я бы и приемных любила, но я очень хочу выносить своего. Мне не
жить без Микела...
   Карлина некоторое время подумала, потом сказала:
   - Я должна подумать, чем можно помочь. Осмотреть тебя...
   Предложила женщине лечь на длинный стол. Та испуганно глянула на нее, и
в тот момент до  Карлины  ясно  дошли  волны  страха...  По-видимому,  эта
женщина имела большой опыт в общении со  всякими  неумелыми  повитухами  и
прочими деревенскими шарлатанами.
   - Тебе не будет больно, - предупредила она пациентку, - я к  тебе  даже
прикасаться  не  буду.  Ты  должна  совершенно  успокоиться,  вести   себя
тихо-тихо, полностью довериться мне.
   Карлина взяла в руки висевший на груди звездный камень  и  принялась  с
его помощью изучать тело женщины. Преграду, закрывавшую доступ к  зачатию,
она нашла довольно быстро,  однако  работа  заняла  очень  много  времени.
Пришлось опуститься на клеточный уровень...
   Закончив сеанс, она жестом показала женщине, что та может сесть.
   - Ничего обещать не  могу,  -  сказала,  -  я  сделала  все  возможное.
По-моему, теперь не может быть никакой задержки  беременности,  блокаду  я
сняла. Теперь запомни: ты должна сказать мужу, чтобы он  зачал  ребенка  с
другой женщиной. Если так случится, то, я думаю, у  тебя  тоже  будет  все
хорошо.
   Женщина бросилась ей в ноги, однако Карлина подняла ее:
   - Не меня благодари, но нашу богиню Аварру, - потом добавила: - Вот еще
что - в старости никогда не осуждай женщину, у которой нет детей, не  кори
ее за бесплодие. Запомни, может, в том не ее вина.
   Когда пациентка ушла, Карлина почувствовала душевный подъем  -  сегодня
работалось  на  удивление  хорошо.  Быстро  устранила  физическую  причину
бесплодия. Если бы не нашла патологию в организме  пациентки,  можно  было
предположить что угодно. Может, женщина не так уж и хотела родить ребенка?
С помощью ларана однозначный ответ на этот вопрос получить трудно.  Другая
причина - муж этой женщины бесплоден. До сих пор еще некоторые верят,  что
в принципе их усилия не могут быть тщетны. Несколькими поколениями раньше,
когда на Дарковере процветали групповые браки, когда женщины  могли  иметь
детей от нескольких мужей, все было просто. В  ту  пору  все  зависело  от
взаимного влечения, и женщине следовало всего-навсего преодолеть природную
стыдливость, чтобы лечь с тем или иным мужчиной, что  случалось  в  каждый
праздник. Так что женское  бесплодие  было  наяву,  а  мужское  скрыто.  В
последующую эпоху, когда возник вопрос о передаче наследства исключительно
по отцовской  линии,  требования  к  установлению  отцовства  стали  очень
жесткими  -  буквально  драконовскими.  Вследствие  этого   изменилось   и
социальное  положение  женщины,  а  бесплодие  считалось  страшной  бедой,
обрушившейся на семью. Теперь взять любовника  было  смертельно  опасно  -
общественная нравственность строго следила за святостью брака.
   ...И вторая пациентка, явившаяся на остров, жаловалась на невозможность
зачать ребенка.
   - У нас три дочери, а вот сыновья, кроме  последнего,  еще  маленького,
умерли, - начала объяснять женщина. - Муж очень сердится на  меня  за  то,
что за последние пять лет я ни разу не зачала. Он называет меня  никчемной
бабой...
   Старая история, решила Карлина и спросила:
   - Скажи, ты на самом деле хочешь родить еще одного ребенка?
   - Если мой муж желает, то и я тоже, - печально ответила  женщина.  -  Я
уже принесла восемь детей, четверо выжили. Сыночек резвый, здоровый... Ему
уже шесть лет. Старшая дочь уже на выданье... Но как мне сносить его гнев?
   Карлина жестко бросила:
   - Сообщи ему, что такова воля Аварры. Он должен  ежедневно  благодарить
ее, что она оставила ему одного сына. Пусть  радуется  тому,  что  у  него
есть. Скажи, что это не ты отказываешься  иметь  детей,  но  Великая  Мать
указала тебе, что долг свой ты исполнила честно. Больше у тебя  ничего  не
будет.
   Посетительница облегченно вздохнула, в глазах у нее заиграла радость.
   - Но эти слова рассердят  его...  У  него  это  запросто  -  возьмет  и
поколотит меня.
   - Если он посмеет ударить тебя, - торжественно  начала  Карлина,  -  то
именем великой Аварры приказываю  тебе  взять  полено  и  огреть  мужа  по
голове. Со всей силы...  А  потом  врежь  еще  раз  -  это  уже  по  моему
повелению. - Она едва смогла скрыть улыбку, потом, посерьезнев,  добавила:
- При этом напомни, что боги наказывают упрямых