ы не отвечаем.
     - Значит война нужна затем, что мы просто не можем поговорить друг  с
другом.
     - Если другой парень ничего не может тебе рассказать о себе, ты  вряд
ли будешь уверен, что он не собирается убивать тебя.
     - А что, если оставить их в покое?
     - Эндер, не мы первые явились к ним. Они сами пришли к нам. Если  они
собирались не трогать нас, они бы сделали это сотни лет назад, во  времена
Первого Нашествия.
     - Возможно, они не разглядели в нас  разумной  цивилизованной  жизни?
Возможно...
     -  Эндер,  поверь  мне,  мир  уже  целое  столетие  бьется  над  этой
проблемой. Никто не знает точного ответа. Когда  доходит  до  дела,  любое
решение  становится  неадекватным.  Когда   кому-то   угрожает   опасность
уничтожения, то лучше пребывать в полной уверенности, что мы  единственная
цивилизация. Природа не способна поддерживать те виды, которые не обладают
стремлением выжить. Отдельные индивиды могут приносить себя в  жертву,  но
раса в целом вряд ли примет решение добровольно прекратить  существование.
Поэтому, если нам удастся, мы уничтожим последнего баггера.  Аналогично  и
они будут уничтожать нас до последнего.
     - Что до меня, - сказал Эндер, - я целиком за выживание.
     - Я знаю, - произнес Графф, - поэтому ты и здесь.



                            14. УЧИТЕЛЯ ЭНДЕРА

     -  С  пользой  воспользовались  временем,  не   правда   ли,   Графф?
Путешествие нельзя назвать коротким, но  трехмесячные  каникулы,  кажется,
обошлись слишком дорого.
     - Я не привык сбывать бракованный товар.
     -  Некоторым  просто  неизвестно  понятие  спешки  и   ограниченности
времени. Не все в  этом  мире  определяется  роковой  судьбой.  Ладно,  не
обращайте внимания. Вы должны понять наше нетерпение.  Мы  здесь  один  на
один с ансиблом,  контролирующим  прибытие  кораблей  к  боевым  позициям.
Каждый день мы могли столкнуться с началом войны. Если это  можно  назвать
еще днями. Но он еще такой маленький мальчик.
     - В нем немало величия. Величия духа.
     - И инстинкта убивать, я надеюсь.
     - Конечно.
     - Мы разработали весьма  импровизационный  курс  обучения  для  него.
Конечно, все предметы пойдут лишь с вашего разрешения.
     - Непременно посмотрю. Я, естественно, не буду дотошно вникать в суть
предметов, Адмирал Чамранагер. Я  здесь  только  потому,  что  лучше  всех
изучил Эндера. Так что не бойтесь, я не стану жестким цензором всех  ваших
начинаний. Я лишь задаю темп и наблюдаю.
     - Что можно сказать ему? Насколько глубоко зайти в обучение?
     - Не стоит тратить много  времени  на  физику  и  теорию  космических
полетов.
     - А ансибл?
     - Я уже рассказал  ему  о  нем,  а  также  о  флоте.  Я  сказал,  что
космические силы прибудут к месту назначения через пять лет.
     - Но вы же нам ничего не оставили.
     - Вы можете рассказать ему о вооружении и системах боевого оружия. Он
должен знать о нем почти все, чтобы принимать решения.
     - Да, значит и мы можем оказаться полезными, как  это  мило  с  вашей
стороны. Мы решили предоставить один  из  наших  пяти  симуляторов  в  его
пользование исключительно.
     - А что остальные?
     - Остальные симуляторы?
     - Остальные дети.
     - Вы прибыли сюда опекать и заботиться о Эндере Виггине.
     - Просто любопытно. Ведь все они в  то  или  иное  время  были  моими
учениками.
     - А теперь мои. Они осваивают тайны космических  кораблей,  полковник
Графф. К которым вы, как обычный солдат, допуска не имеете.
     - Звучит как приобщение к таинствам священнодействия.
     - И к богу. И к религии. Даже те, кто командует флотом через  ансибл,
знают о великолепии и величии флота и  космических  полетов.  Я  вижу,  вы
весьма презрительно относитесь к подобному мистицизму. Хочу заверить  вас,
что подобная неприязнь лишь следствие невежества. Очень скоро Эндер Виггин
будет знать то же, что и я; он будет выделывать замысловатые па и  пируэты
среди звезд, его собственное  величие,  наконец-то,  освободится  от  оков
обучения и найдет достойный выход, и расцветет перед лицом всей вселенной.
У вас каменная душа, Полковник Графф, но я  могу  петь  серенады  и  камню
также легко, как и другой жаждущей публике. Вы можете отправляться в  свои
апартаменты и располагаться, привести себя в порядок.
     - Но у меня нет никаких вещей, за исключением того  костюма,  что  на
мне.
     - Ничего своего?
     - Они складывают все мои сбережения куда-то на счет в один из  банков
на земле. Я не нуждаюсь в средствах. Лишь  один  раз  мне  посчастливилось
купить гражданский костюм - да и то по чистой случайности.
     - Извечная нелюбовь к материальным благам.  У  вас  появилась  весьма
неприятная обрюзглость и полнота. Это что -  прожорливый  аскетизм?  Какое
противоречие.
     - Когда я нервничаю, то все время ем. Наверное, когда вы нервничаете,
вы пускаетесь в замысловатые разглагольствования.
     - Вы мне нравитесь, полковник Графф, я думаю, мы сработаемся.
     - Если честно, меня это не слишком  заботит,  адмирал  Чамранагер.  Я
здесь исключительно ради Эндера, а не ради вас.
     Эндеру не понравился Эрос с того момента, как он вышел из барки.  Еще
на Земле, среди ровных как зеркало полов он чувствовал себя очень неуютно.
Эрос показался ему совсем безнадежным. Он представлял собой горбатую гору,
которая  в  самом  своем  узком  месте  не  превышала  шести  с  половиной
километров. Вся поверхность планеты  использовалась  лишь  для  поглощения
солнечного света и превращения его в разные  виды  энергии.  Люди  жили  в
гладкостенных комнатах, связанных между собой туннелями, что и  составляло
весь интерьер астероида. Жизнь в замкнутом пространстве не угнетала Эндера
- все, что беспокоило его, - это весьма ощутимый  наклон  полов  туннелей.
Они неизбежно шли с креном вниз. С самого начала Эндеру с трудом удавалось
сохранять вертикальное положение во время ходьбы. А особенно  тяжело  было
шагать по туннелю, ведущему вдоль узкого перешейка горы. Не помогало и то,
что гравитация была уменьшена до половины земной - иллюзия, что он вот-вот
упадет, не покидала его.
     Кое-что угнетающее оказалось и в пропорциях  комнат  -  потолки  были
слишком низкими по сравнению с площадью комнат,  туннели  слишком  узкими.
Все выглядело крайне неудобным.
     Однако, хуже всего -  приходилось  мириться  с  огромным  количеством
людей. У Эндера совсем стерлись из памяти земные  города.  По  его  мнению
самым оптимальным было количество людей в Школе Баталий.  Там  он  знал  в
лицо каждого,  кто  учился.  Здесь,  внутри  горы,  ютились  десять  тысяч
человек. Но толп не было, многолюдно оказывалось лишь в местах обитания  и
машинных залах. Особенно беспокоило Эндера то, что он постоянно  находился
среди незнакомых людей.
     Они не позволяли ему не только ближе сойтись, но  и  познакомиться  с
ними. Он встречался и  с  другими  учащимися  Школы  Командующих  довольно
часто. Но несмотря на то, что он регулярно посещал лекции, в памяти у него
оставались лишь одни лица. Он мог посещать ту или иную лекцию,  но  там  с
ним занимался то один педагог, то  другой,  иногда  ему  в  помощь  давали
старших учащихся. Но они  помогали  ему,  учили,  чему  могли,  и  тут  же
бесследно исчезали. Питался он зачастую один  или  в  компании  полковника
Граффа. Отдушиной был лишь гимнастический зал, но и там он редко  встречал
дважды одних и тех же людей.
     Он понял, что они снова изолировали его, однако  теперь  не  с  целью
заставить остальных ненавидеть его, а для того, чтобы не дать ему  завести
друзей. Он и так вряд ли мог легко сейчас сойтись с ними - за  исключением
Эндера, почти все учащиеся были юношами.
     Поэтому Эндеру ничего не оставалось, как углубиться в учебу и  отдать
ей все силы. В результате он быстро осваивал  новые  знания.  Навигацию  и
военную историю он впитывал  как  губка  воду;  абстрактная  математика  и
теория вероятности  показались  ему  чуть  сложнее.  Но  с  какими  бы  он
проблемами  не  сталкивался,  он  умело  пользовался  своими  навыками   и
полагался  на  свой  гений.  Он  скоро  понял,  что  его  интуиция  всегда
оказывается более гибкой, чем расчеты и планирование - он часто сразу  мог
предположить  верное  решение,  на  доказательство  которого  впоследствии
тратил не один час.
     Единственным светлым пятном в его жизни стал симулятор. Он располагал
наиболее совершенными видеоиграми, в которые ему доводилось играть. Шаг за
шагом студенты и учителя обучали его, как использовать симулятор. Сначала,
еще не ведая внушающей страх магии игры,  он  играл  лишь  на  тактическом
уровне,  управляя  единственным  истребителем,  ведущим   последовательные
маневры по обнаружению  и  уничтожению  врага.  Компьютер,  контролирующий
врага, вел хитрую и сильную игру, и какую бы тактику не придумывал  Эндер,
компьютер оборачивал ее против него уже в следующую секунду.
     Игра велась в голографическом режиме, где его истребитель представлял
собой маленькую световую точку. Враг был тоже представлен световой точкой,
но  другого  цвета.  Они  плясали,   выделывали   хитроумные   маневры   в
десятиметровом  кубическом  пространстве.  Средства  управления  открывали
перед ним широкие возможности. Он мог вращать дисплей в любом направлении,
а значит наблюдать под любым углом  зрения.  Он  перемещал  центр  видения
таким образом, что поединок то отдалялся, то приближался к нему.
     Постепенно игра становилась все сложнее.  Он  уже  достаточно  освоил
скорости  передвижения  и  способы  управления  истребителем,  направление
движения, ориентацию на местности и  средства  уничтожения  врага.  Теперь
против него действовали  сразу  два  вражеских  корабля.  Появились  новые
препятствия, различные космические преграды. Ему  приходилось  следить  за
наличием топлива и радиусом действия оружия.  Компьютер  стал  преподавать
ему практические уроки по  уничтожению  и  тактике  маневров.  Сейчас  ему
приходилось избегать ловушек и  уничтожения,  достигать  нужных  объектов,
занимать определенные позиции - все, чтобы выиграть.
     Когда он достаточно потренировался и в совершенстве овладел  игрой  с
одним игроком, они разрешили ему перейти сразу на уровень четырех игроков,
и вместо того, чтобы последовательно идти  по  все  усложняющимся  уровням
компьютера, ему было позволено самолично определять тактику  ведения  боя,
ценность атакуемых объектов и направлять свою четверку прямо на врага. Ему
хорошо удавалось командовать  одним  истребителем,  он  довольно  ловко  и
своевременно маневрировал им. В то же время компьютер умело разделывался с
остальными тремя игроками. Игра  становилась  для  Эндера  с  каждым  днем
сложнее и сложнее.  Он  все  больше  затрачивал  времени  на  командование
эскадроном. Однако он был упорен, поэтому все  чаще  ему  стала  улыбаться
удача, он все чаще стал выигрывать.
     К тому времени, как он пробыл  в  Школе  Командующих  ровно  год,  он
весьма профессионально овладел симулятором на всех пятнадцати уровнях,  от
управления  единственным  истребителем  до  командования  флотом.   Прошло
довольно много времени, прежде чем  он  осознал,  что  аналогично  комнате
баталий в его прежней школе, главное место  в  Школе  Командующих  занимал
симулятор. Само обучение здесь тоже было в почете,  но  центральное  место
занимала игра. Иногда к нему заходили разные  люди  -  посмотреть  как  он
играет. Визитеры молча стояли и наблюдали, как он справляется со  сложными
комбинациями, и лишь только игра заканчивалась, также  безмолвно  покидали
его. Что вам всем  надо,  вертелось  на  языке  Эндера.  Оцениваете  меня?
Определяете, можно доверить мне флот или нет? Тогда запомните, я не просил
вас об этом.
     Он вдруг обнаружил, что многое, чему он  научился  в  Школе  Баталий,
трансформировалось на новом уровне и теперь нашло достойное  применение  в
симуляторе.  Он  переориентировал  симулятор   каждые   несколько   минут,
поворачивая симулятор под  разными  углами,  стремясь  увидеть  обстановку
глазами врага. Ему доставляло радость сознание своего полного контроля над
битвой, способность предвидеть каждый ее момент.
     С другой стороны, его контроль  был  просто  смешен  по  сравнению  с
тактикой компьютера. Это стало  предметом  его  постоянных  расстройств  и
стремлений.  Компьютер  оставлял  ему  слишком  мало  инициативы,  слишком
суживал воображение. Он начал мечтать о  новых  командирах  подразделений,
которое бы частично взяли на себя  ведение  боя  и  обошлись  бы  без  его
вмешательства и советов.
     Уже к концу первого года  обучения  он  начал  выигрывать  все  битвы
симулятора. Он играл так, словно компьютер стал  неотъемлемой  частью  его
тела. Однажды, обедая вместе с Граффом, он вдруг спросил:
     - А что, это все, что может симулятор?
     - Что значит все?
     - Ну то, как  он  теперь  ведет  игру.  Все  стало  слишком  легко  и
неинтересно, там больше не о чем думать.
     - О-о!
     Графф  несколько  растерялся.  Но  Графф  всегда  выглядел  несколько
озадаченным. На следующее утро все разительно изменилось. Графф больше  не
появлялся, а его место занял новый компаньон.


     Он был  уже  в  комнате,  когда  Эндер  проснулся.  Это  был  старик,
неподвижно сидящий по-турецки на полу.  Эндер  выжидательно  посмотрел  на
него, рассчитывая, что незнакомец заговорит.  Он  не  произнес  ни  слова.
Эндер поднялся, принял  душ,  затем  неторопливо  оделся,  не  обращая  на
старика внимания - пусть себе молчит, если хочет. Он уже многому  научился
и  по  своему  собственному  опыту  знал,  что  когда  происходит   что-то
необычное, что-то, что является частью хорошо продуманного чужого плана, к
которому он  не  имеет  никакого  отношения,  он  получит  гораздо  больше
информации, молча выжидая развития событий, чем  задавая  разные  вопросы.
Взрослые, как правило, теряли терпение намного раньше Эндера.
     Незнакомец все еще молчал, когда Эндер полностью собрался и подошел к
двери,  намереваясь  выйти  из  комнаты.  Эндер  в  надежде  оглянулся   -
незнакомец все так же  неподвижно  сидел  на  полу.  Он  выглядел  лет  на
шестьдесят, это был самый старый человек, которого ему довелось видеть  на
Эросе. Белая щетина начала пробиваться на его подбородке и щеках, от этого
лицо старика приобрело болезненно серый вид. Его лицо немного  обрюзгло  и
сморщилось, но в целом имело  моложавый  вид,  лишь  возле  глаз  пролегла
глубокая сеть морщин. Он внимательно следил за Эндером,  но  на  его  лице
застыла маска полнейшего безразличия.
     Эндер отвернулся к двери и попытался открыть ее.
     - Прекрасно, - сказал он, подергав за ручку, - почему дверь заперта?
     Старик молча взирал на него равнодушными глазами.
     Очередная игра, подумалось Эндеру. Ладно, если они захотят,  чтобы  я
пошел на занятия, то откроют двери. А если нет - так нет.  Меня  это  мало
волнует.
     Эндеру не нравилась игра  без  правил,  цели  которой  известны  лишь
преподавателям. Он больше не будет играть в такие игры. Он также не станет
злиться и  волноваться.  Он  мысленно  занялся  аутотренингом  и  проделал
несколько упражнений на расслабление. Вскоре он  окончательно  успокоился.
Незнакомец упорно наблюдал за ним отсутствующими глазами.
     Казалось, это  будет  продолжаться  долгие  часы.  Эндер  не  задавал
вопросов, старик пребывал в состоянии апатичного наблюдения. Иногда  Эндер
задавал себе вопрос, а не сумасшедший ли он. Прожив на Эросе  до  глубокой
старости, он тронулся, и теперь наглухо засел в комнате Эндера и предается
своим бредовым фантазиям. Но время шло, никто не входил в  комнату,  никто
не искал его. Становилось все яснее, что все это подстроено специально для
него, чтобы умышленно привести его в замешательство.  Эндеру  не  хотелось
сдаваться и дарить  победу  этому  противному  старику.  Для  того,  чтобы
скоротать время, он  стал  заниматься  гимнастикой.  Кое-какие  упражнения
требовали специальных снарядов, но другие, особенно те, что применяются  в
индивидуальной защите, он проделывал чисто механически, безо всяких целей.
     Проделывая гимнастику, он начал резво передвигаться  по  комнате.  Он
отрабатывал выпады и удары ногой. В одном из движений  он  слишком  близко
подошел к старику, в тот же момент старческая рука резко выстрелила вперед
и перехватила левую ногу Эндера в начале удара. Он грубо поднял Эндера  за
ногу и опрокинул на пол.
     В следующее мгновение Эндер вскочил  на  ноги,  его  лицо  пылало  от
гнева. Он взглянул на незнакомца и с досадой обнаружил, что тот все так же
сидит на полу, скрестив ноги; его дыхание ровное и почти  незаметное,  как
будто он не двигался вообще. Эндер принял боевую стойку и  приготовился  к
нападению, но  полнейшая  неподвижность  противника  делала  бессмысленной
всякую драку. А что если ударить старикашке по голове? А  затем  объяснить
Граффу - мол старик напал на меня, и я был вынужден защищаться.
     Он снова продолжил гимнастику, а незнакомец - пассивное наблюдение.
     Наконец, устав и разозлившись  на  бесцельно  потраченное  время,  на
собственное заточение в  комнате,  он  упал  на  кровать  и  потянулся  за
компьютером-партой. Лишь только он протянул руку к  компьютеру,  он  вдруг
почувствовал, как одна старческая рука грубо схватила  его  за  одежду,  а
другая вцепилась в волосы. В тот же миг он оказался на полу. Его голова  и
плечи намертво были прижаты к  полу  коленом  незнакомца,  а  руки  крепко
удерживали корпус  и  ноги  не  хуже  веревок.  Эндер  оказался  абсолютно
неподвижным и беспомощным. Он не  мог  пошевелить  руками,  не  брыкнуться
ногами. Менее чем за две секунды старик уложил Эндера на обе лопатки.
     - Лады, - прошептал Эндер, - твоя взяла, ты выиграл.
     Колено незнакомца сильнее надавило ему  на  грудь.  Чего  он  медлит?
Почему не прибьет меня сразу? Или я выгляжу слишком миролюбиво и невинно?
     - Ты повернулся ко мне спиной, глупец. Тебя слишком  мало  учили,  ты
так ничего и не усвоил.
     Эндер был вне себя от ярости и даже не пытался контролировать себя.
     - У меня было слишком много учителей, кроме того мне и  в  голову  не
пришло, что к тебе нельзя поворачиваться спиной... Что ты...
     - Враг, Эндер Виггин, - прошептал старик, - я - твой враг. Первый  из
тех, кто умнее тебя. Здесь нет учителей, здесь одни  враги.  Никто,  кроме
врага, не скажет тебе, что он намеревается  делать  дальше.  Никто,  кроме
врага, не научит тебя  побеждать  и  уничтожать  противника.  Только  враг
отыщет и покажет тебе твои собственные слабости. В этой игре  нет  правил.
Единственная заповедь таких игр - любой ценой обезвредь и уничтожь  врага.
Теперь я - твой враг. Теперь я - твой учитель.
     Затем хватка старика немного ослабла,  и  ноги  Эндера  оказались  на
свободе. Но голова и плечи остались по-прежнему намертво прижатыми, это не
давало ему воспользоваться руками, а каждое движение  ногами,  даже  самое
незначительное, доставалось с болью.  Внезапно  старик  встал  и  позволил
Эндеру тоже подняться.
     Эндер медленно переступал ногами, и при этом низ  живота  и  поясницу
пронзала  адская  боль.  Он  не  выдержал  и  рухнул   на   пол,   неловко
приземлившись на четвереньки. Однако правая  рука  Эндера  резко  резанула
воздух, летя навстречу врагу.  Старик  также  резко  отклонился,  и  кулак
Эндера ударил по воздуху. В то же мгновение Эндер  заметил  ногу  старика,
неминуемо приближающуюся к подбородку.
     Однако подбородок Эндера был уже в другом месте. Он лежал на спине  и
слегка отполз  в  сторону.  Старик  немного  пошатнулся,  просчитавшись  с
ударом, тотчас нога Эндера со всей силой лягнула ногу нового  учителя.  От
неожиданности старик упал на одно колено, но в полной готовности  вскочить
при первой опасности. Целый град ударов обрушился на голову Эндера.  Эндер
уже не разбирал, руки или ноги обрабатывают его тело.  Он  был