лемени, попробуй теперь глянуть на мир, не обращая внимания на вирус, -
предложил Эндер.  -  Десколада  заботится  о  том,  чтобы  планета  была
пригодной для жизни. Таким  образом,  братское  дерево  жертвует  собой,
чтобы спасать весь мир.
   - Очень хитро, - буркнул Садовник. - Но ты забываешь  об  одном:  для
спасения планеты не важно, какое из братских деревьев пожертвует  собой.
Главное, чтобы нашлось их достаточное количество.
   - Правильно, - согласилась с ним Валентина. - Для десколады не  имеет
никакого значения, какое из братских деревьев отдаст собственную  жизнь.
Но ведь это крайне важно для самих братских деревьев.  Правда?  И  важно
для братьев, таких как ты, которые сидят по домам, чтобы не  замерзнуть.
Вы же оцениваете благородный  жест,  даже  если  десколада  не  отличает
одного дерева от другого.
   Садовник молчал. Эндер надеялся,  что  наконец-то  он  позволил  себя
переубедить.
   - А войны, - продолжила Валентина. - Десколаде плевать, кто  победит,
а кто проиграет. Просто, должно погибнуть достаточное число братьев,  из
тел которых вырастут деревья. Но это  вовсе  не  меняет  тот  факт,  что
некоторые братья благородны, а другие - трусливы или жестоки.
   - Садовник,  -  вмешался  Эндер.  -  Десколада  делает  так,  что  вы
испытываете... как быстрее впадаете, к примеру, в убийственную ярость. И
споры  заканчиваются  войной,  вместо  того,  чтобы  быть   разрешенными
отцовскими деревьями. Но и так, одни леса сражаются для  самообороны,  в
то время как иные жаждут крови. Так что ваши герои остаются с вами.
   - А вот меня герои не интересуют, - неожиданно объявила Эля. - Обычно
герои погибают, как мой брат Квимо. Где он,  когда  все  мы  так  в  нем
нуждаемся? Лично я предпочла, чтобы он героем не был.
   Она сглотнула слюну, борясь со свежим воспоминанием об утрате.
   Садовник кивнул - этому жесту он обучился для облегчения контак-тов с
людьми.
   - Сейчас мы живем в мире Поджигателя,  -  согласился  он.  -  Кто  он
такой? Всего лишь отцовское дерево,  выполняющее  инструкции  десколады.
Мир становится теплее. Мы нуждаемся в  деревьях.  Поэтому  его  охватило
желание увеличить  количество  лесов.  Потому-то  так  много  братьев  и
отцовских  деревьев  слушает  его:  ведь  Поджигатель   предложил   план
успокоения их собственных желаний  -  распространиться  и  насадить  как
можно больше деревьев.
   - А знает ли десколада о том, что он намеревается садить эти  деревья
на других планетах? - спросила Валентина. - Ведь это  никак  не  поможет
охладить Лузитанию.
   - Десколада пробуждает в них желание, - ответил на  это  Садовник.  -
Откуда вирус может знать про космические корабли?
   - А откуда вирус  может  знать  про  отцовские  деревья,  материнские
деревья, про братьев и жен, про маленьких  матерей  и  про  молодняк?  -
ответил Эндер вопросом на вопрос. - Это очень хитрый вирус.
   -  Поджигатель  является  наилучшей  иллюстрацией  моего  тезиса,   -
заметила Валентина. - Само его имя уже говорит о том, что он был  сильно
завязан в прошлой большой войне.  Теперь  он  вновь  вызывает  давление,
чтобы увеличить количество деревьев. Но в то же время Поджигатель  желал
повернуть  весь  этот  порыв  на  новые  цели.  Он  предпочел  увеличить
количество лесов, достав до звезд, вместо  того,  чтобы  заводить  войну
среди pequeninos.
   - Мы сделали бы это и независимо от планов  Поджигателя,  -  объяснил
Садовник. - Ты только подумай. Его  группа  собиралась  садить  леса  на
других планетах. Но когда произошло убийство отца Квимо, мы  были  столь
злы, что решили  их  наказать.  Громадная  резня,  и  вот  снова  растут
деревья. Мы все время действуем  так,  как  приказывает  нам  десколада.
Теперь  же,  когда  люди  сожгли  наш  лес,  группа  Поджигателя   снова
побеждает. Так или иначе, мы должны распространиться и  размножиться.  И
мы пользуемся любым поводом. Десколада сделает с нами все, что пожелает.
Мы всего лишь орудия, которые отчаянно  пытаются  убедить  себя  в  том,
будто сами направляют собственные действия.
   Он был в совершеннейшем отчаянии. Эндер  понятия  не  имел,  чего  бы
сказать такого, о чем не говорил он сам или же  Валентина.  Как  отвести
Садовника от заключения, будто все pequeninos порабощены, и жизнь их  не
имеет никакого смысла.
   Потому-то следующей слово взяла Эля. Она заговорила тоном абстрактных
размышлений,  столь  несущественных,  как  будто  совершенно  забыла   о
мучающих Садовника сомнениях. Но, видимо, так оно и было, поскольку  вся
дискуссия перетекла на ее проблему.
   - Трудно предположить, на чьей стороне встала бы десколада,  если  бы
умела принимать решения.
   - На какой это чьей стороне? - не поняла Валентина.
   - Вызывать ли глобальное охлаждение, приведя к увеличению поверхности
лесов, или же  воспользоваться  тем  же  самым  стремлением  и  склонить
pequeninos перенести вирус на другие планеты? То есть, а что бы  выбрали
творцы вируса? Распространять его повсюду или же регулировать климат?
   - Наверняка вирус желает и то, и другое, и он получит и то, и другое,
- заявил Садовник. - Группа Поджигателя наверняка захватит  корабли.  Но
перед тем или же после того за них вспыхнет война,  в  которой  погибнет
половина братьев. Насколько нам известно, десколада подталкивает  нас  в
обе стороны.
   - Насколько нам известно, - повторил Эндер.
   - Насколько нам известно, мы и сами, возможно, десколада, -  закончил
Садовник.
   Ну да, подумал Эндер. Они знают об этой проблеме, хотя  все  мы  пока
что решили о ней не упоминать.
   - Ты разговаривал с Кварой? - гневно спросила Эля.
   - Я каждый день с ней разговариваю.  Только  что  она  имеет  с  этим
общего?
   - У нее была точно та же самая идея. Что разум pequeninos может  быть
результатом воздействия десколады.
   - Неужто вы считаете, будто после  всех  ваших  разговорах  о  разуме
десколады подобный вопрос  не  пришел  и  к  нам  в  головы?  -  спросил
Садовник. - А если  это  так,  что  вы  сделаете?  Позволите  уничтожить
собственную расу, чтобы спасти наши куцые, второсортные мозги?
   Эндер тут же начал протестовать:
   - Мы не считаем ваши мозги...
   - Неужели? - с издевкой спросил у него Садовник. -  Тогда  почему  вы
предполагаете, будто мы можем подумать о такой  возможности  лишь  после
того, когда об этом нам скажет человек?
   На это Эндер ответа найти не мог.  Он  должен  был  признать,  что  в
каком-то смысле считает  pequeninos  детьми.  И  пытается  защищать  их.
Скрывать от них всяческие неприятности. Ему не пришло в голову, что  они
и сами прекрасно могут открыть самые ужасные кошмары.
   - Предподожим, что наш  разум  является  продуктом  десколады,  и  вы
откроете способ уничтожения вируса. Кем  тогда  мы  станем?  -  Садовник
оглядел всех с выражением горького  триумфа.  -  Всего  лишь  древесными
крысами.
   - Ты уже второй раз используешь это определение, - заметил  Эндер.  -
Что такое древесные крысы?
   - Как раз это они кричали. Некоторые из  людей,  убивших  материнское
дерево.
   - Такого животного не существует, - вмешалась Валентина.
   - Знаю, - согласился с ней Садовник. - Мне объяснил Грего. "Древесная
крыса" это сленговое название белок. Он даже показал мне голо  белки  на
своем компьютере в тюрьме.
   - Ты посетил Грего? - Эля явно была поражена.
   - Я должен был спросить, почему нас пытались убить, а потом  пытались
спасать.
   - Вот именно! - с триумфом воскликнула Валентина. -  Ведь  ты  же  не
скажешь, будто то, что сделали той ночью Грего  и  Миро,  удержав  толпу
перед сожжением Корнероя  и  Человека...  ведь  не  скажешь,  будто  они
сделали это, выполняя приказ генетических властей!
   - А я и неговорил,  что  действия  людей  не  имеют  смысла.  Это  ты
пыталась утешить меня такой теорией. Мы знаем, что у людей имеются  свои
герои.  Одни  лишь  мы,  pequeninos,  являемся  орудием  гейялогического
вируса.
   - Неправда! - воспротивился Эндер. - Ведь  и  среди  pequeninos  есть
свои герои. Например, Корнерой и Человек.
   - Герои? Они действовали, чтобы добыть то, чего  достигли:  положение
отцовских деревьев. Это их стремление  к  воспроизводству.  Героями  они
могли быть для людей, которые умирают только один  раз.  Но  та  смерть,
которая  встретила  их,  по  сути  своей  была  рождением.  А  вовсе  не
пожертвованием.
   - В таком случае, весь ваш лес - героический, - не сдавалась  Эля.  -
Вы освободились от давних стереотипов.  Вы  заключили  с  нами  договор,
который потребовал изменить многие, давно уже укоренившиеся  привычки  и
обычаи.
   - Мы хотели знаний, машин и человеческой  силы.  Что  героического  в
договоре, который требовал лишь того, чтобы мы  перестали  вас  убивать?
Взамен же вы дали нам тысячелетний скачок в техническом развитии.
   - Ты  что,  не  желаешь  слушать  никаких  позитивных  аргументов?  -
заметила Валентина.
   Садовник же продолжил свою речь, не обратив на нее никакого внимания:
   - Единственными героями во всей нашей истории были Пипо и Либо: люди,
которые повели  себя  храбро,  хотя  и  знали,  что  погибнут.  Это  они
освободились от собственного генетического  наследия.  А  кто  из...  из
поросят... совершил это сознательно?
   Эндеру было очень больно, когда Садовник использовал слово "поросята"
для себя и своего народа. За последние годы это слово  утратило  оттенок
симпатии и дружбы, который имело ранее, когда Эндер только прибыл  сюда.
Теперь им часто пользовались для  оскорбления.  Работающие  с  ним  люди
использовали наименование "pequenino". Неужто Садовник возненавидел себя
после того, что узнал сегодня?
   - Братские деревья отдают собственную жизнь, - подсказала Эля.
   - Братские деревья живы не в том плане, как отцовские, - презрительно
отрезал Садовник. - Они  не  умеют  разговаривать.  Только  слушают.  Мы
приказываем, что им делать, а у них нет выбора. Всего лишь орудия, а  не
герои.
   - Все можно перечеркнуть соответствующей  интерпретацией,  -  сказала
Валентина. - Так можно отрицать  любую  жертвенность,  утверждая,  будто
жертва столь гордилась собой, что это никакая не жертвенность, а  только
доказательство эгоизма.
   Вдруг Садовник спрыгнул со стула. Эндер ожидал повторения предыдущего
поведения, но на сей раз pequenino не стал бегать кругами по комнате. Он
подошел к Эле и положил руки ей на колени.
   - Я знаю способ, чтобы стать настоящим героем, - объявил он ей.  -  Я
знаю,  как  можно  противостоять  десколаде,  отбросить  ее,  сражаться,
ненавидеть и помочь в ее уничтожении.
   - Я тоже, - ответила на это Эля.
   - Эксперимент, - прибавил Садовник.
   Она кивнула.
   - Чтобы проверить, на самом ли деле разум pequenino концентрируется в
десколаде, а не в мозге.
   - Я это сделаю.
   - Я не могу просить тебя об этом.
   - Знаю, что не попросишь. Я требую этого для себя.
   Эндер с изумлением понял,  что  каким-то  образом  Эля  с  Садовником
близки, как он с Валентиной. Они могут договориться без  излишних  слов.
Он не представлял, что такое возможно  между  представителями  различных
рас. Хотя, а почему бы и нет? Тем более,  что  они  работают  над  одной
проблемой.
   Вот только не сразу до него дошло, на что решились Эля с  Садовником.
Валентина,  которая  не  была  с  ними  столь  долго,  никак  не   могла
догадаться.
   - Что происходит? - спросила она. - О чем они говорят?
   Ей ответила Эля:
   - Садовник предлагает очистить одного pequenino от всех копий  вируса
десколады и поместить его в стерильном помещении,  где  бы  он  не  смог
вновь заразиться, и проверить, сохранит ли он разум.
   - Но ведь это же ненаучные методы, - начала протестовать Валентина. -
Тут  имеется  слишком  много  переменных.  Я  правильно  выражаюсь?  Мне
казалось, что десколада участвует во всех этапах жизни pequeninos.
   - Исключение вируса означает, что Садовник сразу же заболеет, а через
какое-то время умрет. То, что десколада сделала с Квимо, ее брат сделает
с Садовником.
   -  Ведь  ты  же  не  разрешишь  ему  этого  сделать?  Это  ничего  не
доказывает. По причине болезни он может  утратить  разум.  Ведь  даже  у
людей горячка может привести к распаду личности.
   - А что мы еще можем сделать? - спросил Садовник. - Ожидать, пока Эля
не  обнаружит  способ  укрощения  вируса?  И  только  лишь  после   того
убедиться, что без него... причем, в разумной, злобной форме...  мы  уже
не pequeninos, а самые обыкновенные поросята? Что это вирус  одарил  нас
языком, а когда его укротили, мы потеряли все? И  теперь  все  сходны  с
братскими деревьями? Или  нам  следует  это  проверить,  когда  запустим
антивирус?
   -  Но  ведь  это  же  не  серьезный,  научный  эксперимент,  где   мы
контролируем...
   - Это в наивысшей мере серьезный и научный эксперимент, - прервал  ее
Эндер. - Такой, какой ты  проводишь,  когда  у  тебя  на  шее  не  висят
бременем фонды... Тебе  нужны  только  результаты,  причем,  немедленно.
Такой эксперимент, который ты проводишь, когда понятия не имеешь, какими
будут его результаты или даже сможешь ли ты их проинтерпретировать, а  в
это время банда сошедших с ума pequeninos только и ждет,  как  захватить
корабли и разнести по всей галактике убийственную заразу,  поэтому  тебе
необходимо делать хоть что-то.
   - Это тот самый эксперимент, который ты проводишь, когда  тебе  нужен
герой, - добавил Садовник.
   - Когда мне нужен герой? - задал вопрос Эндер. -  Или  когда  ты  сам
желаешь стать героем?
   - Я бы не  стала  так  говорить  на  твоем  месте,  -  сухо  заметила
Валентина. - Ты и сам пару раз исполнял роль героя.
   - Возможно, этого даже и не понадобится,  -  сообщила  Эля.  -  Квара
знает про десколаду больше, чем сама говорит. Возможно  ей  уже  удалось
открыть, можно ли отделить разумную систему адаптации вируса от  функции
поддержания жизни. Если бы нам удалось произвести такую форму десколады,
тогда мы бы смогли исследовать влияние вируса на  разум  pequeninos,  не
подвергая их жизней.
   - Вся проблема здесь в том, - вздохнула Валентина, - что Квара  столь
же охотно поверит в теорию искусственного происхождения десколады, как и
Цинь-цзяо, что голос ее богов - это  всего  лишь  генетически  вызванный
комплекс психоза наваждений.
   - Я это сделаю, - решительно заявил Садовник. - И  начну  немедленно,
поскольку у нас нет времени. Завтра вы поместите меня в стерильную среду
и убьете все вирусы десколады, имеющиеся  в  моем  теле.  Для  этого  вы
воспользуетесь химическими средствами, которые держите в  резерве.  Теми
самыми, предназначенными для людей на  тот  случай,  если  бы  десколада
приспособилась к ингибитору, действующему в настоящее время.
   - А ты понимаешь, что из этого ничего может и не  выйти?  -  спросила
Эля.
   - Тогда это будет истинной жертвой.
   - Если ты начнешь терять разум таким образом,  который  не  связан  с
экспериментом, мы прервем эксперимент. Ответ будет понятен.
   - Возможно.
   - Мы успеем тебя спасти.
   - Меня это уже не волнует.
   - Эксперимент будет прерван и в том случае, если начнешь терять разум
в связи с болезнью организма, - добавил Эндер. - Тогда мы  будем  знать,
что эксперимент неудачен и ничего нам не объясняет.
   - То есть, если я трус, достаточно будет притвориться,  что  схожу  с
ум, - отрезал Садовник. - И тогда останусь в живых. Вне  зависимости  от
обстоятельств, я запрещаю вам прерывать эксперимент. Если же  я  сохраню
здравый рассудок, вы должны мне позволить идти до самого конца, до самой
смерти. Только лишь в этом случае мы убедимся,  что  наши  души  это  не
творение десколады. Обещаете!?
   - Это наука или заявление самоубийцы? - взорвался  Эндер.  -  Или  же
возможная роль десколады в истории pequeninos  сломила  тебя  настолько,
что решил умереть?
   Садовник подбежал к Эндеру, вскарабкался на него и прижал свой нос  к
носу мужчины.
   - Ты врешь! - взвизгнул он.
   - Я всего лишь задал вопрос, - шепнул ему Эндер.
   - Я хочу свободы! -  вопил  Садовник.  -  Хочу  убрать  из  тела  всю
десколаду, чтобы она туда больше  не  возвратилась!  И  тем  самым  хочу
помочь освободить всех поросят, чтобы мы были pequeninos на самом  деле,
а не только по названию!
   Эндер ласково отодвинул его. Нос немного побаливал.
   - Хочу возложить такую жертву, которая докажет,  что  я  свободен,  -
заявил Садовник, - а не только выполняю приказания собственных генов. Не
только стремлюсь к третьей жизни.
   - Даже мученики христианства и ислама соглашались принять  в  небесах
награду за собственные страдания, - напомнила ему Валентина.
   - В таком  случае,  они  были  эгоистичными  свиньями.  Ведь  вы  так
говорите  о  свиньях,  правда?  На  старке,  на  вашем  всеобщем  языке.
Эгоистичные свиньи. Видимо, это самое подходящее название для  нас,  для
свинксов. Все наши герои пытаются стать отцовскими  деревьями.  Наши  же
братские деревья проигрывают с самого  начала.  Помимо  себя  мы  служим
только лишь десколаде. Насколько нам известно, десколада сама может быть
нами. Но я буду свободным! И узнаю, кто я такой, без десколады, без моих
генов, без ничего - кроме самого меня.
   - Самое большее, чего ты добьешься, это того, что станешь  мертвецом,
- буркнул Эндер.
   - Но перед тем я стану свободным.  И  стану  первым  из  собственного
народа, кто обрел свободу.

***

   Когда Вань-му и Джейн рассказали  Хань  Фей-цы,  что  произошло  этим
днем, когда он сам переговорил с Джейн о собственных достижениях,  когда
дом уже  затих  после  наступления  ночи,  Вань-му  лежала  без  сна  на
подстилке в углу комнаты учителя Ханя. Она слушала  его  тихий,  хотя  и
настырный храп и размышляла обо всем, что было сказано.
   А было упомянуто  столько  мыслей...  Большинство  из  них  настолько
превышало ее интеллектуальные  возможности,  что  девушке  не  верилось,
будто когда-нибудь ей удастся их понять. В особенности же то, что  Эндрю
Виггин говорил про цели. Он приписал ей идею решения проблемы десколады,
только  сама  она  согласиться  с  этим  не  могла.  Ведь  это  не  было
сознательным... ей казалось, будто  она  всего  лишь  повторяет  вопросы
Цинь-цзяо. Можно ли испытывать гордость от того, что совершил  абсолютно
случайно?
   Людей следует обвинять или награждать лишь  за  то,  что  они  делают
сознательно. Вань-му всегда инстинктивно верила в это. Она  не  помнила,
чтобы кто-либо говорил ей об этом. Преступления, в которых  на  обвиняла
Конгресс, были намеренными: генетическая перестройка обитателей Дао ради
создания богослышащих и высылка Системы Молекулярной Деструкции с  целью
уничтожения  обиталища  единственного  чужого   разума,   открытого   во
Вселенной.
   Но вот осознавал ли Конгресс  это?  Возможно,  что  некоторые  верили
будто, уничтожая Лузитанию, они  спасают  человеческую  расу...  Вань-му
знала про десколаду лишь  то,  что  если  та  распространится  от  одной
планеты к другой, то уничтожит всяческую  жизнь,  родившуюся  на  Земле.
Вполне возможно, что кое-кто в Конгрессе  решил  сотворить  богослышащих
ради добра  всего  человечества,  а  затем  ввел  в  их  мозги  комплекс
навязчивых идей, чтобы те не вырвались из под контроля и  не  попытались
воцариться над менее умственно развитыми, "обыкновенными" людьми. Вполне
возможно, что у всех были самые прекрасные намерения, хотя при этом  они
совершали чудовищные поступки?
   И наверняка, Цинь-цзяо  тоже  руководствовалась  самыми  благородными
намерениями: она верила, что послушна богам. Так как же Вань-му могла ее
обвинять?
   Ведь  у  каждого  имеются  какие-то  благородные  цели.  Каждый  -  в
собственных глазах - добр.
   Кроме меня, размышляла Вань-му. В своих собственных глазах я слабая и
глупая. Но они говорили обо мне, будто я намного лучше, чем сама о  себе
подозревала. Господин Хань тоже меня хвалил.  А  вот  про  Цинь-цзяо  те
говорили с сочувствием и презрением... и я сама испытывала к ней  то  же
самое. А вдруг... это Цинь-цзяо ведет