стал бы делать, поскольку выгода здесь обычно не перевешивала риск. Но дело было в том, что он собирался вместе с ними участвовать в трудных маневрах, а до сих пор его обучение было теоретическим и игровым. Он должен был стать солдатом, чтобы иметь возможность решать возникающие во время операции проблемы, а значит, он должен был соответствовать их уровню, то есть в крайнем случае эффективно участвовать в бою.
     Поначалу из-за его юности и малого роста солдаты пытались облегчить ему жизнь. Он отказывался спокойно, но твердо. ?Я тоже должен это уметь?, - говорил он, и дискуссий не возникало. Естественно, солдаты тем внимательнее наблюдали за ним - соответствует ли он сам стандартам, которые установил для них. И они видели, что он напрягает свое тело изо всех сил. Они видели, что он ни от чего не шарахается, что вылезает из болота такой же грязный, как остальные, преодолевает препятствия той же высоты, что и все, что ест не лучше и спит не мягче.
     А чего они не видели - насколько он строит свой отряд по образцам армий Боевой школы. Свои двести человек он разделил на пять рот по сорок. Каждая рота, как армия Эндера в Боевой школе, делилась на пять взводов по восемь человек в каждом. Каждый взвод должен был уметь действовать совершенно автономно, каждая рота - абсолютно независимо. И в то же время Боб тренировал у своих людей наблюдательность и учил их видеть то, что ему надо было видеть.
     - Вы - мои глаза, - говорил он. - Вы должны уметь видеть и то, что я хочу видеть, и то, что вы будете видеть. Я всегда буду говорить, что я планирую и почему, так что вы, если увидите проблему, которой я не предусмотрел и которая может изменить план, вы ее узнаете. И тогда вы поставите меня в известность. Мой лучший шанс сохранить жизнь вам всем - знать все, что делается у вас в голове во время боя, а ваш лучший шанс остаться в живых - знать все, что думаю я.
     Конечно, он понимал, что не может рассказывать все. Несомненно, они тоже это понимали. Но Боб чрезмерно - по стандартам обычной военной доктрины - много времени уделял изложению причин своих приказов и требовал, чтобы командиры взводов и рот так же поступали со своими людьми.
     - Тогда, если вам отдадут приказ, не объясняя причин, вы будете знать, что на объяснения нет времени и надо действовать, - но причина есть, и вам бы ее сказали, если бы была возможность.
     Однажды Сурьявонг пришел понаблюдать за учениями, а потом спросил Боба, не рекомендует ли он обучать подобным способом всю армию.
     - Ни в коем случае, - ответил Боб.
     - Если тебе это годится, почему не пригодится повсюду?
     - Обычно это не нужно, а времени на это нет, - сказал Боб.
     - Но у тебя оно есть?
     - Эти солдаты будут призваны делать невозможное. Их не пошлют удерживать позицию или наступать на окопы противника. Их пошлют на сложные и трудные задания прямо под носом у врага, в обстоятельствах, когда они не смогут запрашивать инструкций, а должны будут сами принимать решения и выполнять задачу. Это будет невозможно, если они не будут знать смысла полученных приказов. А чтобы до конца доверять командиру, они должны знать, как командир думает - чтобы компенсировать неизбежные слабости своих командиров.
     - И твои слабости? - спросил Сурьявонг.
     - Как ни невероятно, Сурьявонг, у меня тоже есть слабости.
     Эти слова заслужили едва заметную улыбку от Сурового - редкий приз.
     - Болезни роста? - спросил Сурьявонг.
     Боб поглядел на свои брюки. Ему уже два раза шили новый мундир, и сейчас придется шить в третий раз. Он сейчас был почти такого роста, как был Сурьявонг полгода назад, когда Боб приехал в Бангкок. Нет, рос он безболезненно. Но его волновало, что рост никак не был связан с другими признаками созревания. И вообще, почему после всех этих лет отставания его организм решил нагнать?
     У него не было проблем взросления - ни неуклюжести от того, что конечности достают теперь дальше, чем было привычно, ни прилива гормонов, который затуманивает здравое суждение и отвлекает внимание. А если он вырос настолько, что сможет носить лучшее оружие, то это только в плюс.
     - Надеюсь когда-нибудь стать красивым мужчиной вроде тебя, - сказал Боб.
     Сурьявонг хмыкнул. Боб знал, что Суровый и воспримет это как шутку. И еще он знал, что в более глубоком слое сознания эти слова будут восприняты буквально, как всегда у людей бывает. А это было важно - постоянно поддерживать у Сурьявонга уверенность, что Боб уважает его положение и не пытается его подорвать.
     Прошли месяцы, и Боб смог представить Сурьявонгу рапорт с длинным списком заданий, которые могут исполнить его люди в любой момент. Это был рапорт о готовности.
     Потом пришло письмо от Граффа - Карлотта переслала его, как только получила. Петра жива. Скорее всего она в Хайдарабаде с Ахиллом.
     Боб немедленно известил Сурьявонга, что некий источник его друга подтверждает заключение пакта о ненападении между Индией и Пакистаном и отвод их войск от границы между ними. При этом Боб выразил мнение, что в течение трех ближайших недель гарантировано вторжение в Бирму.
     Что же до других поднятых в письме вопросов, утверждение Граффа, будто Петру могло привлечь дело Ахилла, было, конечно же, абсурдным. Если Графф действительно так думает, то он не знает Петру. Боба обеспокоило другое: Петра так тщательно нейтрализована, что кажется, будто она с Ахиллом заодно. Эта девочка всегда прямо говорила, что у нее на уме, не задумываясь, какие последствия навлечет на себя. Если она замолчала, значит, она отчаялась.
     Получает ли она письма? Или Ахилл отрезал ее от информации настолько тщательно, что она даже не может выйти в сеть? Это объяснило бы отсутствие ответа. Но все же Петра привыкла выстаивать одна, и ее молчание это не объяснило бы.
     Может быть, это ее стратегия для достижения верховенства. Молчание - чтобы Ахилл забыл, как она его ненавидит. Хотя она достаточно хорошо его теперь знает и понимает, что он не забывает никогда и ничего. Молчание, чтобы избежать еще более глубокой изоляции? Возможно. Даже Петра может подержать язык за зубами, если каждое сказанное слово еще сильнее отрезает ее от информации и возможностей.
     И наконец, Боб стал рассматривать возможность, что Графф прав. Петра всего лишь человек. Она боится смерти. И если она видела гибель двух своих охранников в России и если Ахилл убил их собственными руками - во что Боб вполне был готов поверить, - то Петра столкнулась с тем, с чем никогда до тех пор дела не имела. Она могла пререкаться с дураками командирами и учителями Боевой школы, потому что там худшее, что ей грозило, - выговор. Имея дело с Ахиллом, приходилось бояться смерти.
     А страх смерти меняет взгляд человека на мир, Боб это знал. Первые годы жизни он прожил под действием этого страха. Более того, значительную часть жизни он прожил именно под властью Ахилла. Даже никогда не забывая о той опасности, которую представлял собой Ахилл, Боб иногда не мог не подумать, что Ахилл не такой уж плохой парень, что он хороший лидер и действует храбро и дерзко ради своей ?семьи? уличных сирот. Боб им любовался и у него учился - до той самой минуты, когда Ахилл убил Недотепу.
     Петра, боясь Ахилла, подчиняясь его силе, должна была наблюдать за ним внимательно, чтобы остаться в живых. А наблюдая за ним, она начнет им любоваться. Это общая черта приматов - быть покорными и даже восторженными по отношению к тому, кто обладает властью их убить. Даже если Петра будет бороться с этим чувством, оно никуда не денется.
     Но она очнется от этого наваждения, когда избавится от его власти. Я очнулся, и она очнется. Так что даже если Графф прав и Петра стала вроде бы как апостолом Ахилла, она станет еретичкой, когда я ее выручу, - как я стал еретиком.
     Но факт остается фактом: надо быть готовым вытаскивать ее, даже если она окажет сопротивление или попытается предать.
     Боб добавил к арсеналу своей армии пистолеты, стреляющие ампулами с лекарством для подавления воли.
     Естественно, если планировать спасательную операцию, понадобится больше точных данных. Боб написал Питеру письмо с просьбой по старым каналам Демосфена в США добыть все разведданные, имеющиеся по Хайдарабаду. Других ресурсов, которыми Боб мог бы воспользоваться, не выдав свое местонахождение, у него не было. Потому что Сурьявонга спрашивать было точно нельзя. Несмотря на его дружеское расположение - он действительно стал давать Бобу больше информации, - невозможно было бы ему объяснить, зачем могут понадобиться сведения о базе индийского командования в Хайдарабаде.
     И лишь через несколько дней после письма Питеру Боб как-то на учениях по применению шприцевых пистолетов сообразил, что есть еще одно важное следствие возможного сотрудничества Петры с Ахиллом. Никакие стратегические планы Таиланда не учитывали кампанию такого рода, которую могла бы разработать Петра.
     Он попросил о встрече одновременно с чакри и Сурьявонгом. За все эти месяцы он чакри в глаза не видел и удивился, когда встреча была назначена без промедления. Просьбу он послал в пять утра, когда встал. В семь он уже находился в кабинете чакри вместе с Сурьявонгом.
     Сурьявонг не успел недовольно проговорить: ?В чем дело?? - как чакри взял совещание в свои руки.
     - В чем дело? - спросил он и улыбнулся Сурьявонгу - он знал, у кого снял с языка этот вопрос. Но Боб понял и то, что это была и насмешка. Значит, ты все-таки не можешь рулить этим маленьким греком.
     - Я только что обнаружил информацию, о которой должен поставить в известность вас обоих, - сказал Боб. Конечно, здесь подразумевалось, что на случай, если Сурьявонг не оценит важности информации, Боб должен сообщить ее прямо чакри Наресуану. - Я не хотел нарушать субординацию, но вы оба должны узнать немедленно.
     - Что за информация у вас может быть, которой у нас еще нет? - спросил чакри.
     - Некоторые сведения от моего друга, имеющего хорошие связи, - ответил Боб. - Все наши рассмотрения базировались на предположении, что Индия будет применять очевидную стратегию: опрокинуть оборону Бирмы и Таиланда мощными армиями. Но я только что узнал, что на индийскую армию может работать Петра Арканян, человек из джиша Эндера. Я не рассматривал вариант, что она будет сотрудничать с Ахиллом, но такая возможность существует. Если кампанию направит она, то потока солдат не будет.
     - Интере-есно, - протянул чакри. - А какова будет ее стратегия?
     - Она по-прежнему будет использовать численное превосходство, но не массированные армии. Это будут разведывательные налеты, вторжения малыми силами - ударить, отвлечь ваше внимание и рассеяться. Войскам даже не надо будет отходить - они проживут на подножном корму, пока не соберутся снова. Каждый такой отряд будет легко разбить, только разбивать будет нечего. Когда мы появимся на месте боя, их уже не будет. Линий снабжения нет. Уязвимых мест тоже нет, лишь укол за уколом, пока мы не потеряем способность отвечать. Тогда масштабы уколов увеличиваются. Когда мы прибываем на место с растянутыми силами, противник уже ждет. Уничтожается одна наша группа, потом другая.
     Чакри взглянул на Сурьявонга.
     - То, что говорит Бороммакот, вполне возможно, - ответил Сурьявонг. - Такой стратегии они могут придерживаться вечно. Мы не сможем нанести им вреда, потому что войск у них немерено, а рискуют они в каждой атаке лишь горсткой людей. А у нас все потери невозместимы, и каждый наш отход отдает им территорию.
     - Так почему этот Ахилл сам не придумал такую стратегию? - спросил чакри. - Он, говорят, мальчик с головой.
     - Это очень осторожная стратегия, - сказал Боб. - Очень берегущая жизни солдат. И медленная.
     - А Ахилл не бережет жизни своих солдат?
     Боб вспомнил жизнь в ?семье? Ахилла на улицах Роттердама. Ахилл тогда очень берег жизни детей. Страшно старался ими ни за что не рисковать. Но это лишь потому, что основа его власти всецело зависела от того, чтобы ни одного ребенка не потерять. Если бы кто-то из детей пострадал, остальные разбежались бы. С индийской армией - другой случай. Их Ахилл будет жалеть не больше прошлогодних листьев.
     Только цель Ахилла - не править Индией. Его цель - править миром. Значит, ему важно заработать репутацию человеколюбивого вождя. Такого, который ценит жизнь своих людей.
     - Иногда бережет, если это в его интересах. Вот почему он может последовать подобному плану, если Петра его составит.
     - Тогда что могло бы значить, - спросил чакри, - если бы я сказал вам, что только что произошло нападение на Бирму, массивное фронтальное наступление индийских войск, как вы описывали в своей первой докладной записке?
     Боб был ошеломлен. Уже? Пакт о ненападении между Индией и Пакистаном был заключен всего несколько дней назад. Настолько быстро невозможно было накопить войска.
     Боб с удивлением подметил, что Сурьявонг тоже не был извещен о начале войны.
     - Кампания превосходно спланирована, - продолжал чакри. - Бирманцы узнали всего за день. Индийские войска перенеслись как дым. То ли этот ваш злой гений Ахилл, то ли гениальная Петра, то ли простые люди из индийского военного руководства, но сделано превосходно.
     - Это может значить, - сказал Боб, - что к Петре не прислушались. Или она намеренно саботирует эту работу. Мне приятно это узнать, и я прошу прощения, что выступил с ненужным предупреждением. Простите, сэр, но я хотел бы спросить: Таиланд не вступает в войну?
     - Бирма не просила помощи, - ответил чакри.
     - Когда Бирма попросит, - сказал Боб, - индийские войска уже будут на наших границах.
     - В этот момент мы уже не будем ждать от них просьбы.
     - А что Китай? - спросил Боб.
     Чакри дважды моргнул и ответил вопросом:
     - А что Китай?
     - Китайцы предупредили Индию? Как-то реагировали?
     - Китаем у нас занимается другое ведомство.
     - Пусть у Индии в два раза больше населения, - сказал Боб, - но китайская армия лучше вооружена. Индия дважды подумает, прежде чем навлечь на себя вмешательство Китая.
     - Лучше вооружена, - повторил чакри. - А где она развернута? Все войска на русской границе. Перетащить их сюда - на это уйдут недели. Если Индия планирует молниеносный удар, китайцев ей бояться нечего.
     - Пока МКФ не дает летать ракетам, - подхватил Сурьявонг. - А пока Чамраджнагар остается Полемархом, можно не сомневаться, что ракеты на Индию не полетят.
     - Ах да, есть еще один новый поворот событий, - сказал чакри, - Через десять минут после начала нападения Индии на Бирму Чамраджнагар подал в отставку из МКФ. Он возвращается на Землю - в Индию, чтобы принять пост главы коалиционного правительства новой империи. Потому что не приходится сомневаться: когда его корабль вернется на Землю, война уже так или иначе окончится.
     - А кто новый Полемарх? - спросил Боб.
     - Тут есть дилемма, - ответил чакри. - Некоторые интересуются, кого мог бы назвать Гегемон, учитывая, что сейчас никто никому до конца доверять не может. А другие задаются вопросом, зачем Гегемону вообще называть Полемарха. После войны Лиги мы как-то обходились без Стратега. Зачем нам МКФ?
     - Чтобы ракеты не летали, - сказал Сурьявонг.
     - Это единственный серьезный аргумент за сохранение МКФ, - согласился чакри. - Но многие правительства считают, что роль МКФ нужно свести к роли полиции надатмосферных слоев. А насчет программы колонизации вообще говорят, что это пустая трата средств, когда на Земле разгорается война. Ладно, хватит нам заниматься школьными уроками, есть работа для взрослых. Если понадобится, мы вас вызовем для консультаций.
     Это было неожиданно. Оказалось, что чакри настроен враждебно к обоим выпускникам Боевой школы, не только к иностранцу.
     Из двоих именно Сурьявонг полез выяснять:
     - И при каких обстоятельствах нас вызовут? Созданные мной планы либо удадутся, либо нет. Если да, вы меня звать не станете. Если нет, вы это представите как доказательство, что я дела не знаю, и тем более меня не позовете.
     Чакри на миг задумался.
     - А что? Я не смотрел на это с такой точки зрения, но вы, кажется, правы.
     - Это вы неправы, - возразил Сурьявонг. - Во время войны ничего не выходит точно по плану. Надо уметь адаптироваться. Меня и других выпускников Боевой школы этому учили. И мы должны быть информированы о развитии событий. А вы меня отрезали от потока данных разведки. Я должен их видеть с самого утра, как только взгляну на терминал. Зачем вы это сделали?
     ?По той же причине, по которой ты меня отрезал от них?, - подумал Боб. Чтобы, когда настанет победа, вся слава досталась чакри: ?Дети из Боевой школы давали советы на стадии планирования, но когда началась настоящая война, им там уже было делать нечего?. А если дело обернется плохо, тогда по-другому: ?Мы усердно выполняли планы, составленные детьми из Боевой школы, но, очевидно, школа и настоящая война - вещи разные?. Чакри решил прикрыть себя с тыла.
     Сурьявонг, кажется, тоже это понял, потому что перестал спорить.
     - Разрешите быть свободным, сэр?
     - Свободны, И вы тоже, Бороммакот. Ах да, кстати, мы возьмем тех солдат, которыми вам Сурьявонг дал поиграть. Вернем их на прежние места службы. Подготовьте их.
     Боб тоже встал:
     - Значит, Таиланд вступает в войну?
     - Все, что вам надо будет знать, вам скажут, когда будет надо.
     За дверью кабинета чакри Сурьявонг сразу ускорил шаги. Бобу пришлось бежать, чтобы не отстать.
     - Не хочу я с тобой разговаривать! - рявкнул Сурьявонг.
     - Да брось ты лезть в бутылку! - презрительно сказал Боб. - Он с тобой поступает так же, как ты со мной раньше. Я что, убежал и надулся?
     Сурьявонг резко повернулся к Бобу:
     - Это все ты со своей дурацкой аудиенцией!
     - Он тебя уже отрезал от источников, - напомнил Боб. - Уже. Я еще даже не просил об этой встрече. Сурьявонг знал, что Боб прав.
     - Значит, я лишен всякого влияния.
     - А у меня его никогда и не было. Так что будем делать?
     - Делать? - переспросил Сурьявонг. - Если чакри запретит, никто моим приказам подчиняться не станет. Без полномочий я всего лишь мальчишка, слишком еще молодой для службы в армии.
     - Прежде всего, - сказал Боб, - надо понять, что это все значит.
     - Да только то, что чакри - карьерист хренов!
     - Слушай, давай выйдем из здания.
     - Нас могут подслушать и на открытом воздухе, если захотят, - сказал Сурьявонг.
     - Там им придется для этого что-то делать. А здесь все записывается автоматически.
     Сурьявонг вышел вслед за Бобом из здания, где располагались высшие чины командования тайской армии, и они пошли в сторону жилищ семейных офицеров, в парк с детскими площадками. Они сели на качелях, и Боб подумал, что для этого они уже, пожалуй, великоваты.
     - И еще твой ударный отряд, - горько произнес Сурьявонг. - Как раз когда он может быть нужен, он будет рассыпан по всей армии.
     - Да нет, не будет.
     - Это почему?
     - Да потому, что ты набрал их из гарнизона, защищающего столицу. Эти войска никуда не отсылают, они останутся в Бангкоке. Главное - держать материальную часть компактно и так, чтобы легко было ее забрать. Для этого, как ты думаешь, твоей власти еще хватит?
     - Если это оформить как плановую замену материалов на складе... да, наверное, - ответил Сурьявонг.
     - И ты будешь знать, куда направили этих людей, так что, когда они будут нужны, мы их сможем вызвать.
     - Если я попытаюсь это сделать, меня отрежут от сети.
     - Если мы попытаемся это сделать, - объяснил Боб, - то только потому, что сеть перестанет иметь значение.
     - То есть война будет проиграна.
     - Ты подумай, - предложил Боб. - Только глупый карьерист мог бы так открыто тебя вышвырнуть. Он намеренно хотел тебя опозорить и обескуражить. Ты его ничем не оскорбил?
     - Я постоянно всех оскорбляю. Меня даже в школе за спиной звали ?Суровый?. Я только одного человека знаю более наглого на самом деле, чем я с виду, - это ты.
     - Наресуан - дурак? - спросил Боб.
     - До сих пор я так не думал, -