ну никогда меня не разбить с этой кучкой малышни и армейских отбросов, которую он зовет армией. Ему удалось запугать нескольких мокрых куриц вроде Карна и... Петры... - Он с трудом выплюнул это имя. - Но когда моя армия находит на дороге кучу говна, она из нее делает лепешку.
     Боб одарил Бонзо самым презрительным взглядом, который нашелся в его арсенале.
     - Ты так ни черта и не понял, Бонзо. Учителя сделали ставку на Виггина. Он самый лучший из нас. Самый лучший на все времена. И они ему дали вовсе не худшую армию. Они дали ему лучшую. Эти ветераны, которых ты назвал отбросами, - они такие прекрасные солдаты, что тупые командующие не находили с ними общего языка и спешили отделаться.
     А Виггин хорошо знает, как обращаться с хорошими солдатами. В отличие от тебя. Вот почему он победит. Он умнее тебя. А его солдаты умнее твоих. Весь расклад против тебя, Бонзо. Можешь сдаваться хоть сейчас. Когда твои вшивые Саламандры встретятся с нами, вас отхлещут так, что вы еще долго будете даже писать лежа!
     Боб мог бы сказать еще побольше. Плана у него не было, но зато материала для такого разговора было предостаточно.
     Но тут его прервали. Приятели Бонзо подхватили Боба, поставили на ноги, а затем на вытянутых руках прижали к стене так, что его тельце оказалось над их головами. Бонзо схватил Боба за горло и тоже прижал к стене. Остальные тут же отпустили Боба, и он повис, как повешенный в петле, так что вскоре ему нечем стало дышать. Рефлекторно он отбивался ногами, стараясь найти опору, но длиннорукий Бонзо оставался вне досягаемости для судорожных пинков Боба.
     - Игра, - почти шипел Бонзо, - это одно дело. Учителя могут жульничать и отдавать победу этому кошачьему объедку - Виггину. Но настанет время, когда дело у нас пойдет всерьез. И когда оно придет, то тут уж мы не ограничимся "замораживанием" боевых костюмов, которые помешают Виггину дрыгаться.
     Тебе понятно?
     На какой ответ он рассчитывал? Боб не то что говорить, он даже кивнуть не мог.
     Бонзо злобно усмехался, наблюдая за тем, как Боб теряет силы. Черная пелена уже затягивала поле зрения Боба, но тут Бонзо разжал пальцы, и Боб рухнул на пол. Там он и остался, кашляя и хватая воздух открытым ртом.
     Что я наделал! Зачем довел до белого каления Бонзо Мадрида? Хулигана, который не обладает даже хитростью Ахилла?
     Когда Виггин разобьет его, Бонзо откажется признать себя побежденным, И не ограничится демонстрацией своего отношения к Виггину. Он же ненавидит его до самых кишок!
     Когда Боб обрел способность двигаться, он сразу отправился в казарму. Николай немедленно заметил синяки на шее друга.
     - Кто тебя душил?
     - Не знаю, - ответил Боб.
     - Ты мне брось врать, - прикрикнул Николай. - Он стоял к тебе лицом, это же видно по расположению синяков.
     - Я не помню.
     - Врешь, ты помнишь даже кровеносные сосуды на своем Последе!
     - Не хочу говорить об этом, - ответил Боб. На это у Николая ответа не нашлось, хоть он и остался очень недовольным.
     Боб за подписью "Графф" отстучал записку Даймеку, хотя и не рассчитывал на удачу: "Бонзо обезумел. Он может кого-нибудь убить, а больше всего он ненавидит Виггина".
     Ответ пришел немедленно, как будто Даймек ждал его письма: "Сами стирайте свои вонючие пеленки. Нечего с плачем бегать к мамочке".
     Слова жгли почище осиного укуса. Пеленки были Виггина, а не его. Даже уж скорее преподавательские - зачем они сунули Виггина в армию к Бонзо? И еще намекает, что у него никогда не было матери! Почему преподаватели становятся его врагами? Ведь считается, что они обязаны защищать учеников от таких хулиганов, как Бонзо! И вообще, какой они видят эту стирку пеленок?
     Единственно, чем можно остановить Бонзо Мадрида, - это прикончить его.
     И тут он вспомнил, как стоял над Ахиллом и повторял:
     "Ты должна его прикончить!"
     И почему я не могу держать рот на замке? Почему я достал этого Бонзо Мадрида? Теперь Виггин кончит так же, как Недотепа. И это снова будет моей ошибкой.
     16. КОМПАНЬОН - Так что, как видите, Антон, ключом, который вы открыли, воспользовались, и не исключено, что благодаря этому человеческий род не погибнет.
     - Но несчастный мальчик! Всю жизнь прожить карликом, а умереть - великаном!
     - А может быть, он отнесется к этому.., с иронией?
     - Невозможно поверить, что мой крошечный ключик окажется спасением для человечества от вторжения инопланетных чудовищ. Но возникает вопрос: а кто спасет человечество, когда оно снова станет своим собственным врагом?
     - Но ведь мы не враги - вы и я?
     - Так ведь и вообще не так уж много людей ненавидят друг Друга. Зато у тех, которые преисполнены жадностью или ненавистью, гордыней или страхом, чувства столь сильны, что вполне могут ввергнуть человечество в войну.
     - Если Господь счел нужным создать человека со столь широкой душой, что Он способен спасти нас от смертельной угрозы, неужели Он в ответ на наши мольбы не создаст и другого, в момент новой опасности?
     - Но, сестра Карлотта, вы же понимаете, что мальчик, о котором идет речь, был создан не Богом. Он создан похитителем детей, убийцей новорожденных, ученым, объявленным вне закона.
     - А вы знаете, почему Дьявол со временем становится все более злобным? Потому что каждый раз, когда он придумывает особенно хитроумную пакость, Бог пользуется ею, чтобы она служила Его собственным целям.
     - Выходит, что Бог пользуется очень плохими людьми в качестве своих орудий?
     - Бог дал нам свободу творить зло, если мы выбираем эту дорогу. А затем пользуется собственной свободой воли, превращая зло в добро, если Ему заблагорассудится.
     - Так что, в конечном счете, Бог всегда в выигрыше?
     - Да.
     - Но на каких-то коротких отрезках времени человек в процессе такой игры может ощутить значительный дискомфорт?
     - А скажите, был ли в вашем прошлом такой момент, в который вы предпочли бы умереть, чем жить в настоящем?
     - Ну, тут вот ведь в чем дело: мы в любой ситуации находим надежду, мы приспосабливаемся к чему угодно.
     - Вот почему я никогда не могла понять самоубийц. Даже страдающих от депрессии или сознания собственной вины.
     Неужели в сердце своем они не ощущают Христа-Утешителя, даровавшего им надежду?
     - Это вы спрашиваете меня?
     - Поскольку Божественный Промысел не всегда ясен, я обращаюсь к смертному.
     - На мой взгляд, самоубийство никогда не вызывается желанием прервать жизнь.
     - Тогда что же оно такое?
     - Это единственный способ для бессильного человека заставить всех остальных людей отвернуться в сторону, чтобы не видеть его позора. Он жаждет не смерти, он жаждет укрытия.
     - Как Адам и Ева укрывались перед лицом Бога?
     - Ибо были наги.
     - Ах, если б людям была дарована память! Ведь наги все.
     И всем нужно укрытие. Но ведь жизнь так прекрасна. Пусть она длится!
     - Значит, вы не верите, сестра, что муравьеподобные и есть Зверь из Апокалипсиса?
     - Нет, Антон. Я верю в то, что они тоже дети Господа.
     - И тем не менее вы отыскали ребенка, который поразит и уничтожит их?
     - Разобьет их. Если Господь не захочет, чтобы они умерли, они не умрут.
     - Ну а что если Господь захочет, чтобы умерли мы? Мы умрем? Почему же вы боретесь против этого с такой энергией?
     - Потому что вот эти руки отданы Богу, и я служу ему так хорошо, как только могу. Если бы он не хотел, чтобы я нашла Боба, я бы его не нашла.
     - А если Бог хочет, чтобы победили муравьеподобные?
     - Тогда он найдет для этого другие руки. Для той работы мои не годятся.

***

     Вечерами, когда взводные командиры начинали тренировать своих людей, Виггин куда-то исчезал. Боб использовал свой доступ к компьютерной сети преподавателей (через пароль Граффа), чтобы узнать, чем тот занят. Судя по всему, Виггин снова начал просматривать записи о победе Мейзера Ракхейма, причем делал это еще более упорно и целенаправленно, чем раньше. Поскольку армия Драконов дралась каждый день и каждый раз побеждала, все остальные командующие, многие взводные офицеры и даже солдаты стали тоже ходить в библиотеку и смотреть те же фильмы, надеясь извлечь из них смысл, силясь увидеть в них то, что видел Виггин.
     Как глупо, думал Боб. Виггин не ищет там ничего такого, что можно было бы применить в Игре. Он уже создал мощную, способную к адаптации армию и прямо на поле боя продумывает то, как ее лучше использовать в данной обстановке.
     А фильмы он изучает для того, чтобы понять, как победить жукеров, ибо он твердо знает - когда-нибудь он обязательно с ними встретится. Учителя не стали бы ломать всю сложившуюся в школе игровую структуру, если бы не знали, что кризис близок, если бы не нуждались в Эндере Виггине как в спасителе против грозящего гибелью вторжения жукеров. Именно поэтому Эндер изучает старые фильмы, мучительно пытаясь отыскать в них идеи, которые подсказали бы ему, что нужно у нас жукерам и каковы их возможности. А учителя, не понимая этого, торопят Виггина, подталкивают его, изматывают.
     И нас тоже. Мы уже выдыхаемся.
     В этом Боб убедился на примере Николая, которому приходилось выкладывать энергии больше, чем другим, только для того, чтобы сохранить себя в приличной форме. Если бы мы были в любой другой армии, то наверняка все уже дошли бы до состояния Николая. Да и сейчас уже многие работают на пределе сил - Николай не единственный. Кое-кто за обеденным столом роняет на пол столовые приборы и металлические подносы. Один мальчик ночью написал в постель. На тренировках участились ссоры. Стали хуже учиться. Правда, предел у всех разный. Даже я - генетически измененный Боб, думающая машина - испытываю нужду в отдыхе и в пополнении сил, но не получаю того, что мне нужно.
     Боб даже послал Граффу записку - совсем маленькую и злую. В ней говорилось: "Одно дело тренировать солдат, и совсем другое - выматывать их". Ответа не последовало.
     Близилась вторая половина дня, до обеда оставалось еще полчаса. Драконы уже одержали победу утром, потом - уже после занятий - состоялась тренировка, но взводные по предложению Виггина отпустили людей пораньше. Большая часть Драконов одевалась после душа, кое-кто отправился в Игровую, чтобы убить время до обеда, или в библиотеку - посмотреть видики. На домашние занятия никто и внимания не обращал, лишь кое-кто просматривал компьютеры, чтобы освежить в памяти - что задано.
     На пороге казармы возник Виггин, держа в руке листок приказа.
     Второе сражение в один и тот же день!
     - Дело будет жаркое, а времени в обрез, - сказал Виггин. - Бонзо они известили двадцать минут назад, и к тому времени, когда мы доберемся до ворот, они уже по меньшей мере пять минут как будут находиться в Боевом зале.
     Он отрядил четверых солдат, лежавших на койках рядом с дверью, самых юных, но теперь уже ветеранов, отыскать тех ребят, которые недавно покинули казарму, и привести их обратно. Боб быстро натягивал боевой костюм. Он давно уже научился надевать его без посторонней помощи, хотя и продолжал оставаться мишенью шуток - дескать, он единственный солдат, которому приходится тренироваться в надевании костюма, но и в этом случае он всегда остается самым последним.
     Пока они одевались, раздавалось немало речей в адрес начальства, не дающего Драконамли, малейшей передышки. Муха Моло ворчал больше всех, но даже Бешеный Том, которого обычно все веселило, был явно зол. Когда Том сказал, что ни одна еще армия в истории школы не дралась дважды в один и тот же день, Виггин ответил:
     - Но никому ведь еще не удавалось и разбить Драконов.
     Может, нам впервые предоставляют случай испытать вкус поражения?
     Через несколько минут все стояли в коридоре у Боевого зала. Ворота уже были открыты. Кое-кто из Драконов все еще продолжал натягивать костюм. Боб пристроился прямо за спиной Бешеного Тома, так что мог видеть почти весь Боевой зал.
     Яркое освещение. Ни одной "звезды", ни одной "решетки", где бы можно было спрятаться. Ворота противника тоже открыты, но ни единого солдата Саламандр в поле зрения не видать.
     - Боже мой! - воскликнул Бешеный Том. - Они, значит, тоже опоздали!
     Боб взглянул вверх. Разумеется, Саламандры были здесь!
     В зале, где не было никаких укрытий, они просто повисли на потолке у самых ворот Драконов, готовясь уничтожать их солдат по одному, как только те высунут нос из своих ворот.
     Виггин увидел выражение лица Боба, и тут же прикрыл ладонью рот, показывая, что требует полной тишины. Он обвел рукой контур ворот, давая солдатам понять, где прячутся враги, а затем подал знак немного отодвинуться от ворот в глубь коридора.
     Стратегия была проста и очевидна. Поскольку Бонзо Мадрид любезно пригвоздил свою армию к потолку, тем самым приговорив ее к закланию, оставалось лишь найти способ попасть в Боевой зал и начать бойню.
     Решение Виггина - одобренное Бобом в душе - заключалось в превращении рослых ребят в бронированные повозки.
     Он поставил их на колени и заморозил им ноги. Затем им на ноги сели самые маленькие солдаты, обхватив одной рукой "повозку" за талию, а в другой держа готовое к стрельбе оружие. Самые же крупные солдаты на время превратились в катапульты, в обязанность которых входило швырять каждую пару в Боевой зал.
     На этот раз малый рост давал большие преимущества. Боб и Бешеный Том были первой парой, с помощью которой Вигтн намеревался продемонстрировать, чего он хочет от своих солдат. В результате, когда первые две пары были брошены в зал, Боб был полностью готов принять участие в бойне. Он сразу же "пристрелил" троих - расстояние было маленьким, а луч оружия мощным, так что не "убить" было практически невозможно. Когда "убитые" стали валиться из рядов Саламандр, Боб отцепился от Тома, оттолкнулся от него и полетел наискось к востоку и немного вниз, тогда как Том, освобожденный от тяжести, еще быстрее полетел к дальней стене зала.
     Когда остальные Драконы-стрелки поняли, каким маневром Бобу удалось удержаться в зоне прицельного огня, двигаясь наискось и сохраняя большие шансы остаться в строю, они сделали то же самое.
     В конце концов Боб был "ранен", но это уже не имело значения, так как Саламандры были буквально стерты с лица Земли - до единого, причем им так и не удалось даже отцепиться от стены. Они были легкой, почти неподвижной добычей. Бонзо так и не понял, что происходит, пока его не заморозили. А ни один из его лейтенантов не посмел нарушить приказ, данный самим командующим. Еще одно доказательство того, что командиры, правящие с помощью страха и принимающие решения единолично, рано или поздно терпят сокрушительные поражения.
     Сражение вряд ли длилось больше минуты - с того момента, как Боб верхом на Томе влетел в Боевой зал, и до того, как был заморожен последний из Саламандр.
     Что удивило Боба, так это то, что Виггин, всегда такой уравновешенный, сегодня был взбешен и не скрывал этого.
     Майор Андерсон еще не успел поздравить победителя, как Виггин заорал на него:
     - Я думал, вы выставите против нас армию, способную драться в честном бою!
     Почему он так сказал? Возможно, у Виггина был какой-то разговор с Андерсоном, который ему что-то пообещал, но обещания не выполнил?
     Андерсон ничего объяснять не стал.
     - Поздравляю вас с победой, командир, - сказал он.
     Однако Виггин не собирался оставить дело без последствий.
     Он не хотел обычной в этих случаях процедуры. Он повернулся к своей армии и окликнул Боба.
     - Если бы ты командовал армией Саламандр сегодня, что бы ты сделал?
     Поскольку кто-то из Драконов во время боя отпихнул Боба в сторону, тот сейчас медленно плыл к воротам противника но вопрос все же услышал. Виггин не заботился о деликатности в отношении побежденных. Бобу не хотелось участвовать в этом, он считал, что Эндер совершает ошибку, проявляя столь откровенное презрение к Саламандрам. Недаром же он вызвал самого маленького солдатика из Драконов, чтобы подчеркнуть глупость тактики Бонзо. Но ведь Виггина не держали за глотку так, как Бонзо держал Боба.
     И все же Виггин - командир, а тактика Бонзо глупа, о чем будет весьма приятно высказаться.
     - Я бы заставил своих солдат все время кружиться вокруг наших ворот, - сказал Боб так громко, что его могли слышать все - даже Саламандры, которые все еще были приморожены к потолку. - Нельзя же стоять на месте, когда вражеской армии прекрасно известно, где ты находишься.
     Виггин снова повернулся к Андерсону.
     - Уж раз вы начали жульничать, почему вы не обучили нашего противника, как жульничать с умом?
     Андерсон сохранил спокойствие и никак не ответил на выходку Виггина.
     - Может быть, ты "оживишь" своих солдат?
     Виггин не желал тратить времени на традиционный ритуал.
     Он сразу нажал на две кнопки своего "крюка", одновременно разморозив солдат обеих армий. И вместо того чтобы построить Драконов и дать возможность Андерсону объявить об их победе, крикнул:
     - Драконы, разойдись!
     Хотя Боб был ближе остальных Драконов к воротам, он все же задержался, ожидая, пока все не уйдут, чтобы поговорить с Виггином.
     - Сэр, - сказал Боб. - Вы только что унизили Бонзо, и он...
     - Я все знаю, - ответил Виггин и вприпрыжку умчался по коридору, явно не желая ничего больше слушать.
     - Он опасен, - крикнул ему вслед Боб. Напрасная попытка. Виггин или уже понял сам, что напрасно раздразнил злобного хулигана, или ему было на все наплевать.
     А может, он сделал это нарочно? Ведь он всегда превосходно контролировал свое поведение, всегда действовал по плану. Однако Боб не мог даже предположить, что возможен такой план, который включает в себя не только оскорбление Бонзо Мадрида перед строем двух армий, но и злобный выкрик в адрес майора Андерсона.
     Зачем же Эндеру Виггину понадобилась подобная глупость?
     Бобу вовсе не хотелось думать о геометрии, хотя завтра и предстояла контрольная. Все классные занятия сейчас отошли на задний план, но они все же продолжались, да и домашние задания были, хотя их то выполняли, то забывали выполнить. Уже несколько дней как Боб получал куда худшие отметки, чем раньше. И дело тут было не в том, что он не знал ответов или не мог сообразить, какими они должны быть. Просто его ум все чаще и чаще отвлекался на более важные для него дела - на новые тактические приемы, которые могли бы поставить неприятеля в тупик; на новые хитрости, которые учителя могли использовать против Драконов; на то, что такое могло или должно было произойти в Большой войне, чтобы вдруг вся школьная система начала трещать по швам; на то, что произойдет с Землей и с МКФ, если жукеры будут разбиты или если окажется, что они уже разбиты? В таких условиях было трудно думать об объемах, внешнем виде, поверхностях или размерах твердых тел.
     На вчерашней контрольной, относящейся к проблемам гравитации вблизи планетарных или звездных масс, Боб плюнул на все и написал:

     2+2=pV2+n

     Когда будет известно значение n, тогда я и кончу эту контрольную.
     Боб знал: учителя прекрасно понимают, что у них тут происходит. Если им нравится притворяться, что классные занятия что-то значат, то черт с ними, а он поддерживать такую игру не собирается.
     В то же время Боб понимал, что проблемы гравитации играют существенную роль для судьбы тех, кто связан с МКФ.
     Ему необходимы и прочные знания в области геометрии, так как он представлял себе, что впереди его ждут еще более сложные разделы математики. Боб не собирался быть инженером, или артиллеристом, или проектировщиком ракет, или даже пилотом. Но ему надлежало знать то, что было известно им, лучше, чем знали они, иначе его не будут уважать и не пойдут за ним.
     Но только не сегодня, думал Боб. Сегодня мне нужно отдохнуть. Завтра. Завтра я выучу все, что должен. Завтра я не буду таким дохлым.
     Боб закрыл глаза.
     И тут же открыл их снова. Достал из шкафчика свой компьютер.
     Там - на улицах Роттердама - он испытывал и усталость, и голод, и отчаяние, порожденное гол