нии, подобный результат мог  бы
привести к уничтожению всех pequeninos.
   - Вы  не  воспользуетесь  этим,  -  шепнул  Садовник.  Чувствительные
микрофоны едва-едва уловили его слова.
   - Мы - нет, - заявила Квара. - Но ведь здесь решаем не одни мы.
   - Не воспользуетесь, - повторил умирающий. - Я буду единственным, кто
попрощается с жизнью подобным образом.
   Последние  слова  были  совершенно  не   слышны.   Впоследствии   они
просмотрели  голографические  записи,  чтобы  прочесть  движения  губ  и
удостовериться, что же, собственно, он сказал. Когда  же  сказал,  когда
выслушал слова прощания, он скончался.
   Как   только   инструменты   подтвердили   кончину,   pequeninos   из
исследовательской группы тут же вбежали в стерильное  помещение.  Теперь
изоляция  уже  была  излишней.  Наоборот,  они  хотели  внести  с  собой
десколаду. Довольно-таки резко они отодвинули Миро и взялись за  работу.
Они  вкалывали  вирус  во  все  части  тела  Садовника,  сотни  инъекций
одновременно. Они явно готовились к этому заранее.  Пока  Садовник  жил,
они уважали его жертвенный поступок, но когда умер, когда завершил  дело
чести, у них не было никаких угрызений, пытаясь спасти его ради  третьей
жизни.
   Садовника вынесли на открытую поляну, где стояли Корнерой и  Человек,
и уложили в заранее назначенном месте. Оно  образовывало  равносторонний
треугольник с двумя отцовскими деревьями. Там тело расчленили и  прибили
к земле колышками. Буквально за несколько часов появился росток, так что
на мгновение блеснула надежда, что это будет отцовское  дерево.  Но  уже
через несколько дней те братья, которые были способны распознать молодые
отцовские деревья, объявили, что все усилия пошли понапрасну.  Все  так,
появилось новое существо, хранящее гены Садовника; но вот  воспоминания,
воля, личность, которые и составляли суть Садовника - все  они  исчезли.
Дерево было немым; новый разум не включился в вечный  конклав  отцовских
деревьев. Садовник решил освободиться от вируса, даже  если  это  должно
было означать утрату третьей жизни - подарка  десколады  тем,  кого  она
поработила. Но ему сопутствовал успех, и проиграв - он победил.
   Победил он и в другом.  Теперь  pequeninos  отказались  от  старинной
традиции забывать имена обычных братских деревьев. Пускай  даже  никакая
малая мать не поползет по его коре, братское  дерево,  выросшее  из  его
останков, будет всем известно как садовник, и к нему  станут  относиться
со всем уважением - как будто это отцовское дерево,  как  будто  бы  это
личность. Историю Садовника многократно рассказывали по всей Лузитании -
повсюду, где жили pequeninos. Он доказал, что  pequeninos  разумны  даже
без десколады; с его стороны  это  была  благородная  жертва.  Для  всех
pequeninos имя Садовника стало символом их  фундаментальной  свободы  от
овладевшего ими вируса.
   Но смерть эта не притормозила подготовки к  колонизации  иных  миров.
Сторонники Поджигателя теперь были в большинстве. Узнав же, что теперь у
людей появилась бактерия, способная полностью уничтожить десколаду,  они
спешили еще сильнее. Поскорей, повторяли они королеве  улья.  Побыстрее,
чтобы мы успели вырваться с этой планеты, прежде чем люди решат всех нас
убить.

***

   -  Наверное,  смогу,  -  подтвердила  Джейн.  -  Если  корабль  будет
небольшим и несложным, с малым,  по  возможности,  экипажем,  тогда  мне
удастся удержать его  образец  в  мыслях.  Это  если  путешествие  будет
коротким,  и  они  ненадолго  останутся  в  Снаружи.  Что  же   касается
сохранения в мыслях места старта и посадки... это легко.  Детская  игра.
Все это я могу устроить с точностью даже менее миллиметра. Даже если  бы
я умела спать, то  могла  бы  делать  это  во  сне.  Так  что  не  стоит
монтировать систем жизнеобеспечения или противоперегрузочных  устройств.
Космолет должен быть совершенно простым. Герметичная кабина,  места  для
сидения, свет, тепло. Если нам и вправду удастся туда попасть, а я смогу
удержать и возвратить все  назад,  то  корабль  не  будет  находиться  в
пространстве так  долго,  чтобы  затратить  кислорода  столько,  сколько
находится его в небольшой комнате.
   Все  слушали  ее,  собравшись  в  кабинете  епископа:  все  семейство
Рибейра,  семья  Валентины  и  Якта,  pequeninos  -  ученые,   несколько
священников и Filhos, где-то с  десяток  других  представителей  людской
колонии. Епископ настоял, чтобы встреча состоялась у него.
   - Ведь у меня здесь достаточно места, - объяснял  он.  -  И  если  вы
отправляетесь за пределы мира словно Нимврод, дабы охотиться пред  ликом
Господним... если желаете выслать корабль, словно Вавилонскую  Башню,  в
небо, дабы искать вида Господня... тогда я хочу присутствовать при  этом
и молить Его, чтобы проявил Он к нам милосердие свое.
   - Сколько памяти у тебя осталось? - обратился Эндер к Джейн.
   -  Немного.  Все  компьютеры  Ста  Миров  замедлятся,   поскольку   я
воспользуюсь их памятью для поддержания образца.
   - Я спрашиваю затем, что желаю, когда мы уже там  очутимся,  провести
один эксперимент.
   - Не скромничай, Эндрю, - вмешалась Эля. - Мы хотим  совершить  чудо.
Если мы вырвемся в Снаружи, выходит теория Грего и Ольхадо истинна. А из
нее следует, что там действуют иные законы.  Можно  творить  вещи  путем
понимания их образца. Поэтому я хочу лететь. Имеется  шанс,  что,  когда
там буду, имея в мыслях образец вируса реколады, то смогу его создать. И
тогда  удастся  привезти  сюда  вирус,  которого  невозможно  создать  в
реальном  пространстве.  Ты  сможешь  меня  забрать?  Сможешь   удержать
достаточно долго, чтобы я создала вирус?
   - Это значит, сколько? - спросила Джейн.
   - Все должно произойти мгновенно, - заметил Грего. -  Как  только  мы
прибудем туда, все хранимые в памяти полные образцы должны реализоваться
за время, для человека совершенно незаметное. Время нужно лишь для того,
чтобы проанализировать, получился ли нужный вирус. Где-то пять минут.
   - Да, - подтвердила Джейн. - Если мне это  вообще  удастся,  то  пять
минут выдержу.
   - Остальные члены экипажа, - напомнил Эндер.
   - Остальные члены экипажа - это ты и Миро,  -  отрезала  Джейн.  -  И
никого больше.
   Грего протестовал громче всех, но он был не единственным.
   - Ведь я пилот, - заявил Якт.
   - Только я пилотирую этот корабль, - возразила ему Джейн.
   - Ольхадо и я все это придумали, - напомнил Грего.
   - Эндер с Миро полетят, потому что  без  них  все  предприятие  будет
невозможным. В Эндере я живу; куда бы он не  отправился,  повсюду  несет
меня с собой. Миро же стал мне очень близок  и,  предполагаю,  он  может
быть  частью  моего  собственного  образца.  Хочу,  чтобы  он   полетел,
поскольку без него, наверное, я не буду самой собой.  И  больше  никого.
Никого кроме  них  в  своем  образце  я  иметь  не  желаю.  Единственное
исключение - Эля.
   - Итак, экипаж будет именно таким, - объявил Эндер.
   - И никаких дискуссий, - прибавил бургомистр.
   - Королева улья построит корабль? - спросила Джейн.
   - Построит, - заверил ее Эндер.
   - В таком случае, я хочу попросить об одной услуге. Эля, если  я  дам
тебе эти пять минут, сможешь ли ты удержать в памяти образец еще  одного
вируса?
   - Вируса для планеты Дао? - догадалась Эля.
   - Мы им обязаны... За всю ту помощь, которую они нам оказывают.
   - Наверное смогу. Во  всяком  случае,  образец  различий  между  этим
вирусом и обычной десколадой. Только это я и успела запомнить: различия.
   - Когда же это произойдет? - хотелось знать Ковано.
   - Как только королева  улья  закончит  строить  корабль,  -  ответила
Джейн. - У нас есть сорок восемь дней до того, как  Сто  Миров  отключат
свои анзибли. Теперь мы уже знаем, что я выживу,  но  буду  калекой.  Не
сразу ко мне вернутся утраченные воспоминания... может даже  и  никогда.
Но тогда мне не удастся удержать образец корабля.
   - Такой простенький корабль королева сможет построить намного раньше,
- оценил Эндер. - У нас нет шансов на эвакуацию всех людей до того,  как
прилетит флот, не говоря уже об отключении  анзиблей.  Зато  нам  хватит
времени, чтобы на десяток планет перевезти новые, свободные от десколады
общности pequeninos: брата, жену и множество беременных  малых  матерей.
Достаточно, чтобы на этот десяток планет переправить новых королев ульев
в коконах, уже оплодотворенных для того, чтобы отложить первые несколько
сотен яиц. Если нам удастся, если не окажется, что мы, как идиоты, сидим
в картонном ящике и притворяемся, что летаем... тогда мы вернемся,  неся
мир  для  этой  планеты,  свободу  от   угрозы   десколады,   безопасное
распространение генетического наследия других рас  раменов.  Еще  неделю
назад все это казалось невозможным. Теперь же имеется надежда.
   - Gra(as deus, - шепнул епископ.
   Квара же рассмеялась.
   Все глянули на нее с изумлением.
   - Извините, - сказала она. -  Я  только  подумала...  Несколько  дней
назад я услыхала молитву. Молитву, направленную к Ос Венерадос,  дедушке
Густо и бабушке Сиде. Если бы решения наших проблем не существовало, они
должны были бы попросить у Господа Бога, чтобы тот открыл путь.
   - Очень неплохая молитва, - признал епископ. -  Возможно,  Господь  и
выслушал бы их просьбу.
   - Я знаю. Именно это и пришло мне в голову. Может  статься,  что  все
эти Внутри - Снаружи никогда и не существовали. Вполне возможно, что они
появились именно благодаря этой молитве?
   - Так что с того? - не понял епископ.
   - Вы не считаете, что это забавно?
   Вполне понятно, что так никто не считал.

Глава 16

ПУТЕШЕСТВИЕ

   Итак, у людей уже имеется космолет, готовый  хоть  сейчас...  А  тот,
который ты строила для нас, все еще не закончен.
   Тот, который они попросили, это всего лишь ящик с дверками.  Никакого
привода, никаких  систем  жизнеобеспечения,  никакого  пространства  для
грузов.  И  ваш,  и  наш  космолеты  намного  более   сложные.   Мы   не
останавливаем работы. Вскоре оба будут готовы.
   Вообще-то я не жалуюсь. Мне бы даже хотелось,  чтобы  корабль  Эндера
был готов первым. Ведь это он дает всем нам надежду.
   Нам также. Мы согласны с Эндером в том, что пока не  удастся  создать
реколаду, десколаду с Лузитании убирать нельзя. Но когда мы вышлем новых
королев в иные миры, то убьем десколаду в космолете. Мы не отравим  нашу
новую  отчизну.  И  будем  жить,  не  опасаясь  уничтожения  со  стороны
искусственных варельсе.
   Нам не важно, что ты сделаешь на своем корабле.
   Если всем нам хоть  чуточку  повезет,  все  это  будет  излишним.  Их
космолет обнаружит дорогу в Снаружи, возвратится с реколадой,  освободит
вас - и нас при случае. А  потом  уже  новый  корабль  перенесет  нас  в
столько миров, сколько нам заблагорассудится.
   Но вот сработает ли он? Тот ящик, который ты для них построила?
   Мы знаем, что место, в которое  они  хотят  долететь,  существует  на
самом  деле.  Оттуда  мы  призываем  свои  сознания.  А   помост,   нами
созданный... тот самый, который Эндер  называет  Джейн...  это  образец,
нами еще невиданный. Если это вообще возможно, то некто подобный и может
свершить такое. Мы бы этого не смогли.
   А ты сама улетишь? Если новый корабль будет действовать?
   Мы создадим дочерей-королев, которые заберут мои воспоминания в  иные
миры. Но сами мы останемся здесь. Это то место, в  котором  я  вышла  из
кокона; оно навсегда останется моим домом.
   Ты запустила корни, как и я.
   Для этого служат дочери. Чтобы отправиться туда, куда мы  никогда  не
доберемся... чтобы понести нашу память в те места, которых мы никогда не
увидим.
   Но ведь увидим.  Правда?  Ты  же  говорила,  что  филотические  связи
останутся.
   Мы имели в виду путешествие сквозь время. Мы живем очень  долго:  мы,
ульи и деревья. Но наши дочери и их  дочери  нас  переживут.  Этого  уже
ничто не изменит.
   Цинь-цзяо  слушала  очень  внимательно,  когда  ее  поставили   перед
выбором. - Почему меня должно интересовать то, что вы решили? - спросила
она, когда все услыхала. - Боги посмеются над вами.
   Отец покачал головой.
   - Не посмеются, о дочь моя, Блистающая Светом. Боги  не  интересуются
Дао сильнее, чем какой-либо иной планетой. Люди на  Лузитании  близки  к
созданию вируса, который освободит всех нас. Прочь  с  ритуалами,  долой
жизнь в рабстве генетического  убожества  наших  мозгов.  Вот  почему  я
спрашиваю  тебя  снова:  если  это   возможно,   должны   ли   мы   этим
воспользоваться?  Это  приведет  к  беспокойствам.  Вань-му  и   я   уже
спланировали, как следует поступать,  как  объяснять,  что  мы  сделаем,
чтобы люди поняли. И имеется шанс, что богослышащие избегнут резни,  что
они мирно откажутся от собственных привилегий.
   - Привилегии здесь не при чем, - решительно возразила отцу Цинь-цзяо.
- Ведь ты сам меня обучил этому. Это всего лишь форма выражения уважения
к богам.
   - К сожалению, дочь моя... Если бы  я  был  уверен,  что  большинство
богослышащих с такой покорностью глядит на свою  позицию  в  обществе...
Слишком многие считают, будто имеют право на жадность и на  эксплуатацию
других людей, поскольку боги обращаются к ним, а не к другим. -  Значит,
боги их покарают. Я же вашего вируса не боюсь.
   - Боишься, Цинь-цзяо. Я вижу это.
   - Как могу сказать я собственному отцу, будто он не видит  того,  что
видит? Могу лишь признать, что это я слепа.
   - Да, моя Цинь-цзяо. Именно. Слепа по собственному  выбору.  Слепа  к
голосу собственного сердца.  Я  же  вижу,  как  ты  дрожишь.  Ты  всегда
подозревала, что именно я могу быть прав.  С  той  минуты,  когда  Джейн
показала нам истинную суть голоса богов, ты уже не столь уверена, а  что
же такое правда.
   - В таком случае, я  не  уверена  в  восходе  солнца.  Не  уверена  в
собственном дыхании.
   - А никто из нас не уверен в собственном дыхании, солнце же находится
в одном месте, днем и ночью. Оно не восходит и не заходит. Это  мы  сами
поднимаемся и опадаем.
   - Отче, я не боюсь ничего того, что может принести твой вирус.
   - Следовательно, решение принято. Если лузитанцы смогут доставить нам
этот вирус, мы им воспользуемся.
   Хань Фей-цы поднялся, чтобы покинуть комнату.
   Но, не успел он дойти до двери, как ее голос остановил его.
   - Так значит, именно под такой маской падет на нас кара богов?
   - Что? - не понял он.
   -  Когда  они  покарают  Дао  за  твое  непослушание,  за   действия,
направленные против богов, которые поддержали Конгресс, или же кару свою
они скроют таким образом, чтобы показалось, что это вирус их успокоил?
   - Да лучше собаки бы вырвали не язык  до  того,  как  я  научил  тебя
размышлять подобным образом.
   - Собаки рвут мое сердце, - ответила на это Цинь-цзяо. -  Молю  тебя,
отче, не делай этого. Не допусти до того,  чтобы  мятеж  твой  разгневал
богов до такой степени, что голос их умолкнет во всем мире.
   - Нет, Цинь-цзяо, я сделаю это. Чтобы уже никогда дочери и сыновья не
вырастали рабами, как ты сама.  Как  только  подумаю  я  о  твоем  лице,
склонившемся над полом, когда в муке и крайнем напряжении  прослеживаешь
в древесине ее слои, у меня возникает желание рвать на  куски  тела  тех
людей, кто заставил тебя так делать.  До  тех  пор,  пока  кровь  их  не
прольется  паутиной  на  пол.  Вот  эти  линии  я  буду  прослеживать  с
наслаждением, будучи уверен в том, что они уже наказаны.
   Девушка зарыдала.
   - Молю тебя, отче, не провоцируй богов.
   - Более, чем когда-либо решим я на то, чтобы выпустить вирус. Если он
появится.
   - Ну как могу я тебя переубедить? Если я ничего не сделаю, ты  так  и
сделаешь, если  же  начну  тебя  просить,  то  сделаешь  это  еще  более
обязательно.
   - А знаешь, как меня удержать? Ты можешь обратиться ко мне  с  верой,
что голос богов - это всего лишь эффект генетического отклонения.  Когда
я увижу, что ты сама воспринимаешь мир ясно и  по-настоящему,  тогда  ты
сможешь переубедить меня разумными аргументами. Например,  что  подобная
скорая, полнейшая и разрушительная перемена может оказаться  трагической
в своих последствиях. Используй любой разумный аргумент,  всякий,  какой
только придет в твою голову.
   - Выходит, чтобы  переубедить  собственного  отца,  мне  следует  его
обмануть?
   - Нет, Сияющая Светом. Чтобы переубедить отца, тебе следует доказать,
что ты поняла правду.
   - Я понимаю правду. Я понимаю, что какой-то неприятель украл  у  меня
отца.  Я  понимаю,  что  теперь  у  меня  остались  лишь  боги  и  мама,
находящаяся среди них. Я прошу богов, чтобы они разрешили мне умереть  и
присоединиться к ней, чтобы не страдать от  той  боли,  которую  ты  мне
задаешь. Вот только они оставляют меня здесь. Думаю, что они все так  же
желают, чтобы я оказывала им честь. Возможно, я недостаточно очистилась.
А может знают, что вскоре сердце твое  вновь  обернется,  что  ты  вновь
придешь ко мне, как когда-то, с уважением говоря о богах, уча меня,  как
верно им служить.
   - Этого никогда уже не произойдет, - заявил Хань Фей-цы.
   - Когда-то я верила, что ты в  один  прекрасный  день  станешь  богом
нашей планеты Дао. Теперь я вижу: ты не  защитник  этого  мира,  но  его
величайший враг.
   Хань Фей-цы закрыл лицо руками и вышел, оплакивая дочку. Он не убедит
ее до тех пор, пока она слышит голос богов. Но вот когда  сюда  прибудут
вирусы, когда боги умолкнут, может тогда  она  его  выслушает.  Возможно
даже возвратится в мир разума.

***

   Они уселись в космолете - более всего он походил на две металлические
миски, одна  над  другой,  с  дверками  на  боку.  Проект  Джейн,  верно
исполненный королевой улья и ее работницами, предусматривал  на  внешней
поверхности наличие многочисленных  инструментов.  Но  даже  наежившийся
датчиками, объект  совершенно  не  был  похож  на  космический  корабль.
Слишком уж был он маленьким, в нем не было  никаких  элементов  привода.
Единственной силой, которая могла это средство куда-либо перенести, была
невидимая ai(a, которую Эндер внес с собой на борт.
   Они сидели кружком, глядя друг на друга. Здесь  было  шесть  сидений,
поскольку Джейн предусматривала использовать этот корабль  для  переноса
людей на другие планеты. Теперь же  они  заняли  только  половину  мест,
через одно, и образовали треугольник: Эндер, Миро, Эля.
   Прощание уже  закончилось.  Сестры,  братья,  другие  родственники  и
множество друзей пришло  сюда,  чтобы  проводить  их.  Лишь  одна  особа
доставила боль своим отсутствием: Новинья. Жена Эндера. Мать Миро и Эли.
Она не пожелала иметь со всем этим ничего общего. И это был единственный
печальный момент всей церемонии прощания.
   Все остальное - это страх и возбужденность, надежда и недоверие. Быть
может, всего лишь мгновения отделяли их от  смерти.  Быть  может,  всего
лишь мгновения оставались до наполнения пробирок в руках у Эли вирусами,
которые спасут два мира.  Быть  может,  они  являются  пионерами  нового
способа  перемещения  в  пространстве,  который  спасет  расы,   которым
угрожает Система Молекулярной Деструкции.
   Но, может, они всего лишь троица глупцов, и они так и  будут  торчать
на лугу за границами людской колонии на Лузитании, пока наконец жара  не
заставит их выйти. Никто из ожидающих смеяться не будет, это понятно. Но
их высмеет весь город. Это будет смех отчаяния. Означающий, что нет  уже
пути спасения, нет свободы, один только страх - до тех пор, пока  смерть
не прибудет в одной из множества возможных форм.
   - Ты с нами, Джейн? - спросил Эндер.
   Ему ответил спокойный голос.
   - Эндер, когда я буду занята делом, уже никакая часть меня не  сможет
с тобой говорить.
   - То есть, ты будешь немой. Как же нам узнать, что ты с нами?
   Она тихонько рассмеялась.
   - Эндер, глупышка! Пока ты там, я тоже с вами, внутри тебя.  Если  же
меня в твоем разуме нет, то не будет и никакого "там".
   Эндер представил, как распадается на  мириады  разбросанных  в  хаосе
составных частей