тать святыми. Ведь таково сейчас время,
как в первые дни христианства, когда великие деяния и  великая  святость
были необходимы, а с тем - и более часто  достигались.  Эта  же  часовня
является гробницей всех тех, кто возлюбили Господа своего  всем  сердцем
своим, и ближнего своего - как самого себя. Так пусть  же  все  те,  кто
приходит сюда, делают это с болью в сердцах и с покаянием в душах,  дабы
и их самих коснулась эта святость.
   Проповедь была недолгой, поскольку на этот  день  было  запланировано
еще много подобных служб. Люди приходили в часовню группами -  ведь  она
была слишком маленькой, чтобы поместить всех обитателей Милагре. Поэтому
очень скоро служба закончилась. Валентина поднялась.  Она  хотела  выйти
следом за Пликт и Валь, но в этот миг ее за плечо схватил Миро.

***

   - Только что Джейн мне  кое-что  сообщила,  -  сказал  он.  -  И  мне
показалось, что ты должна знать.
   - Что же?
   - Она испытала корабль без Эндера на борту.
   - Как такое возможно? - удивилась Валентина.
   - Петер, - объяснил Миро. - Она забрала его в Снаружи и обратно.  Ему
удается перенести ее ai(a,  если  путешествие  происходит  именно  таким
образом.
   - Но он...? - Валентина даже  не  могла  высказать  своих  наибольших
опасений.
   - Что-то создал? Нет. - Миро  усмехнулся...  но  с  легкой  издевкой.
Валентине показалось, что это влияние  на  психику  минувшего  телесного
недостатка. - Сам он утверждает, будто его разум более  выразительный  и
здоровый, чем у Эндрю.
   - Возможно.
   - Лично я  считаю,  что  ни  одной  филоте  не  захотелось  сделаться
фрагментом его образца. Уж слишком он маниакальный.
   Валентина тихонько рассмеялась.
   К ним  приблизился  епископ.  Поскольку  Валентина  с  Миро  выходили
последними, то сейчас остались сами перед дверью часовни.
   - Спасибо тебе за  то,  что  ты  принял  второе  крещение,  -  сказал
Перегрино.
   Миро склонил голову.
   - Мало кому из людей довелось познать  очищение  после  столь  долгой
грешной жизни, - ответил он.
   -  Валентина...  мне  очень  жаль,  что  я  не  мог  принять  твою...
именинницу.
   - Не беспокойтесь, ваше преосвященство. Я понимаю. И, возможно,  даже
согласна с вами.
   Епископ покачал головой.
   - Было бы лучше, если бы они просто...
   - Ушли? - подсказал Миро. - Это желание исполнится. Очень скоро Петер
улетит; Джейн может пилотировать кораблем, когда он находится на  борту.
Наверняка это же возможно и в случае Валь.
   - Нет, - запротестовала Валентина. - Она не может  лететь.  Ведь  она
слишком...
   - Молода? - Миро рассмеялся. - Оба  они  родились,  располагая  всеми
знаниями Эндера. Несмотря на молодое тело, ее трудно назвать ребенком.
   - Если бы они родились, им  не  приходилось  бы  уходить,  -  заметил
епископ.
   - Это не желание вашего преосвященства заставляет их  улететь.  Петер
должен передать на планету Дао созданный Элей вирус, а  корабль  молодой
Валь отправится на поиски планет, пригодных для заселения королевой улья
и pequeninos.
   - Ты не можешь высылать ее с подобной миссией, - заявила Валентина.
   - Я ее не высылаю, - ответил на это Миро. - Я ее забираю.  А  точнее,
это она меня забирает. Она желает лететь. И весь риск принимает на себя.
Валентина, с ней все будет в порядке.
   Валентина все еще качала головой, но знала, что  в  конце  концов  ей
придется уступить. Валь сама будет на этом настаивать,  хотя  и  кажется
такой молодой. Без нее может отправиться только один корабль, если же на
нем полетит Петер, не известно, воспользуется ли он в благородных целях.
Если что молодой Валь и будет угрожать, то это не будет хуже, чем  риск,
который чуть ранее предприняли другие. Как Садовник. Как отец Эстеваньо.
Как Стекло.

***

   Pequeninos собрались возле дерева Садовника. Вообще-то, им  следовало
выбрать дерево Стекла, ибо он первым обрел третью жизнь с реколадой.  Но
как только им  удалось  с  ним  поговорить,  он  тут  же  отбросил  идею
освобождения реколады и вирицида у своего дерева. Эта честь  принадлежит
Садовнику, заявил он. Братья и жены с ним согласились.
   Вот почему сейчас Эндер опирался о ствол  своего  приятеля  Человека,
которого посадил здесь много лет назад, перенося  в  третью  жизнь.  Он,
вроде бы, должен был испытывать  радость  от  избавления  pequeninos  от
десколады... но, все время рядом с ним был Петер.
   - Слабость восхваляет слабость, - заявил тот. - Садовник проиграл,  а
они теперь отдают ему честь. Стекло победил, и вот сейчас в  одиночестве
стоит на экспериментальном поле. А самое глупое во всем этом -  это  то,
что для Садовника вся эта честь не имеет  никакого  значения,  ведь  его
ai(a в этом дереве не присутствует.
   - Для Садовника, может, и не имеет,  -  возразил  Эндер.  Он  не  был
полностью в этом уверен. - Но для поросят это означает очень многое.
   - Ну да. Означает, потому что они слабы.
   - Джейн говорит, что забирала тебя в Снаружи.
   - Обычная прогулка. Но в  следующий  раз  моей  целью  будет  уже  не
Лузитания.
   - Она говорит, будто ты доставишь вирус на Дао.
   - Это первая остановка, - объяснил Петер. - Сюда я  уже  не  вернусь.
Можешь на это рассчитывать, старичок.
   - Нам нужен корабль.
   - У вас имеется миленькая  девонька.  А  эта  жукерская  сучка  может
выплевывать  корабли  дюжинами.  Если  тебе  только  удастся   наплодить
достаточное количество существ,  таких  как  я  и  Вальзинья,  чтобы  их
пилотировать.
   - Я буду только рад, зная, что ты улетаешь навсегда.
   - И тебе не интересно, какие у меня планы?
   - Нет, - сказал Эндер.
   Эндер лгал, и Петеру это было известно.
   - Я собираюсь совершить то, на что у тебя не хватило ума и твердости.
Я хочу остановить флот.
   - Как? Волшебным образом появишься на их флагмане?
   - Если даже случится самое паршивое, я  всегда  могу  воспользоваться
СистемойД-р М, прежде чем они сориентируются, что там  нахожусь.  Только
этим мало чего достигнешь. Чтобы остановить флот,  я  должен  остановить
Конгресс. А чтобы остановить Конгресс,  я  обязан  взять  управление  на
себя.
   Эндер мгновенно понял, что это значит.
   - Считаешь, будто снова можешь стать гегемоном? Боже, упаси от  этого
всех людей!
   - А почему бы и нет? Один  раз  мне  удалось,  и  справлялся.  Ты  же
знаешь... сам книжку написал.
   - То был истинный Петер, - возразил ему Эндер. - А не ты - искаженная
версия, созданная моей ненавистью и страхом.
   Был ли Петер настолько впечатлительным,  чтобы  после  таких  горьких
слов почувствовать  упрек?  Эндеру  показалось,  во  всяком  случае,  на
мгновение, что на  лице  Петера  проявилась...  что?  Боль?  Или  просто
злость?
   - Теперь я истинный Петер, - заявил он после этого краткого перерыва.
- И уж лучше помолись, чтобы все мои таланты остались при мне.  В  конце
концов, ты смог дать Валетте гены Валентины. Так может и я являюсь  всем
тем, чем был Петер.
   - А может и свиньи умеют летать.
   Петер расхохотался.
   - Они бы и смогли, если  бы  ты  оправился  в  Снаружи  с  достаточно
сильной верой в это.
   - Тогда лети.
   - Да. Я же знаю, что ты с охотой от меня избавишься.
   - И натравлю тебя на все остальное человечество? Пускай для  них  это
будет наказанием за посылку флота. - Эндер  схватил  Петера  за  руку  и
притянул к себе. - Только не думай, что в этот раз я буду беспомощен.  Я
тебе уже не мальчишка. Если понадобится, я уничтожу тебя.
   - Не сможешь, - заявил Петер. - Гораздо  легче  тебе  было  бы  убить
самого себя.
   Началась  церемония.  Без  всяческой  помпы,  без   подсунутого   для
целования перстня, без проповеди. Эля с ассистентами принесли  несколько
сотен кусочков сахара, пропитанных убийственной для вирусов бактерией, и
столько же стаканчиков с  раствором,  содержащим  реколаду.  Их  раздали
собравшимся. Каждый  из  pequeninos  брал  кусочек  сахара,  сосал  его,
проглатывал, после чего выпивал жидкость.
   - Вот вам тело мое, - затянул молитвенно Петер. -  Так  и  делайте  в
память мою.
   - Неужто в тебе нет ни к чему уважения? - спросил у него Эндер.
   - Берите и пейте все. Вот вам кровь моя, которую за вас  пролил.  Так
делайте в память мою.  -  Петер  ухмыльнулся.  -  Такое  причастие  могу
принять даже я, хотя и не был окрещен.
   - Ничего удивительного. Еще не придумано такое крещение,  которое  бы
смыло с тебя все грехи.
   - Могу поспорить, ты  всю  жизнь  ожидал,  чтобы  сказать  мне  нечто
подобное. - Петер обернулся так, чтобы Петер увидал драгоценность в ухе,
связь с Джейн. На тот случай, если бы Эндер не заметил, Петер  намеренно
коснулся передатчика. - Помни, здесь у меня источник всяческой мудрости.
Если тебя это заинтересует, я тебе покажу, что делаю. Если, конечно  же,
ты не забудешь обо мне, как только я улечу.
   - Не забуду, - пообещал ему Эндер.
   - Ты мог бы отправиться вместе со мной, - предложил Петер.
   - И рискнуть создать нескольких подобных тебе типов?
   - Компания мне бы пригодилась.
   - Уверяю, очень скоро ты бы осточертел сам себе так, как сейчас мне.
   - Никогда. Я не испытываю к  себе  такого  отвращения,  как  ты  сам,
мучимое угрызениями совести орудие более лучших и сильных, чем ты сам. И
если ты не создашь для меня компанию... что ж. Сам найду.
   - Вот в этом не сомневаюсь, - буркнул Эндер.
   Наконец-то кусочки сахара и пробирки добрались до них. Они проглотили
предложенное.
   - Вкус свободы, - вздохнул Петер. - Великолепный.
   - Правда? - задумался Эндер. Ведь мы убиваем расу, которую так  и  не
смогли понять.
   - Я знаю, что ты имеешь в виду. Гораздо  приятней  уничтожать  такого
противника, который  может  понять  глубину  собственного  поражения,  -
ответил на это Петер и наконец-то убрался.
   Эндер оставался вплоть до завершения  церемонии.  Он  переговорил  со
многими присутствующими: с Человеком, с Корнероем, и - конечно  же  -  с
Валентиной, Элей, Оуандой и Миро.
   Ему оставалось нанести еще один визит. Он  пытался  сделать  это  уже
несколько раз, но всегда его отталкивали, отсылали, не сказав ни  слова.
Но сегодня Новинья вышла,  чтобы  переговорить.  Эндеру  она  показалась
совершенно спокойной, освобожденной от всяческой боли и злости.
   - Я нашла успокоение,  -  объяснила  она.  -  И  теперь  знаю,  хотя,
возможно, уже слишком поздно, сколь неправедным был мой гнев.
   Услыхав эти слова, Эндер  успокоился.  Но  его  удивили  используемые
определения. Разве когда-нибудь говорила когда-нибудь о правоте?
   - Я поняла, что сын мой исполнял божье дело. Ты не мог его  удержать,
ибо Господь желал, чтобы он отправился к  свинксам.  Дабы  произошли  те
чудеса, которые с того дня мы наблюдаем. - Новинья заплакала. -  У  меня
был Миро. Излеченный. Бог милосерден. Когда я умру, то встречусь на небе
с Квимо.
   Она обратилась,  подумал  Эндер.  После  стольких  лет  пренебрежения
Церковью, когда была католичкой только лишь  потому,  что  никаким  иным
путем не могла бы оставаться гражданкой Лузитанской Колонии, ее обратили
к Богу те несколько недель, проведенные с Детьми Разума Христового. Но я
рад этому, размышлял он. Она снова разговаривает со мной.
   - Эндрю, - сказала Новинья. - Я хочу, чтобы мы снова были вместе.
   Эндер протянул руку, чтобы  обнять  жену.  Ему  хотелось  плакать  от
радости и облегчения. Но та отступила.
   - Ты не понял меня. Я не вернусь домой. Мой дом здесь.
   Новинья была права: он не понял. Но теперь  до  него  дошло.  Она  не
только обратилась в католицизм. Она сделалась членом ордена непрестанной
жертвенности, в который могут вступить только мужья и  жены,  но  только
совместно, чтобы в расцвете брака принять обеты постоянного воздержания.
   - Новинья, - шепнул Эндрю. - Во мне нет достаточно веры и сил,  чтобы
стать одним из Детей Разума Христового.
   - Когда ты их найдешь их в себе, я буду ожидать тебя здесь.
   - Неужто это единственная  оставшаяся  для  меня  надежда  осаться  с
тобой? Отречься любви к твоему телу, чтобы сохранить твое общество?
   - Эндрю, - тихо сказала она ему. - Я тоскую по тебе. Но ведь  столько
лет я грешила чужеложеством, так что единственной надеждой  радости  для
меня  стало  отречение  от  тела  и  преданность  жизни  духовной.  Если
придется, я сделаю это сама. Но с тобой... ах, Эндрю, как  мне  тебя  не
хватает.
   И мне тебя так не хватает, пронеслось у него в мыслях.
   - Мне не хватает тебя как воздуха, - прошептал он. - Только не  проси
меня об этом. Живи со мной как жена, пока не  уйдут  остатки  молодости.
Когда же желание угаснет, мы вернемся сюда вместе. Тогда  я  смогу  быть
счастливым.
   - Ты не понимаешь? - спросила Новинья. - Ведь я же  дала  обет.  Дала
слово.
   - Мне ты его тоже давала.
   - Неужто я должна нарушить слово, данное Богу, чтобы исполнить данное
тебе?
   - Господь поймет.
   - Как легко те, кто не слышит Его голоса, решают, чего Он бы хотел, а
чего - нет.
   - А ты теперь слышишь его голос?
   - Я слышу его пение в сердце  своем,  как  псалмопевцы.  Господь  мой
пастырь, и мне всего хватает.
   - Псалм двадцать третий. Но я слышу только двадцать второй.
   На усах Новиньи появилась бледная улыбка.
   - Зачем ты меня покинул? - процитировала она.
   - И еще та часть о быках Башана,  -  прибавил  Эндер.  -  Мне  всегда
казалось, что меня окружают быки.
   Новинья рассмеялась.
   - Приходи ко мне, когда сможешь, - сказала она. - Я буду ждать до тех
пор, пока ты не будешь готов.
   Она повернулась.
   - Погоди!
   Новинья ждала.
   - Я принес тебе вирицид и реколаду.
   - Триумф Эли. - Новинья вздохнула. - Все  это  уже  за  мной.  Вы  не
понесли никакого ущерба, когда я оставила работу. Мое время закончилось,
и она меня перегнала.
   Новинья  взяла  в  рот  кусочек  сахара,  подождала,  пока   тот   не
растворится, и проглотила. Затем подняла пробирку и поглядела через  нее
против света - последние вечерние лучи.
   - На фоне алого вечера так и кажется, будто внутри все горит.
   И она выпила, а  скорее  -  процедила  сквозь  зубы,  чтобы  подольше
чувствовать вкус жидкости. Хотя Эндер знал, что раствор очень горький  и
надолго оставляет во рту неприятный привкус.
   - Я могу приходить к тебе?
   - Раз в месяц.
   Новинья сказала это так быстро, что Эндер сразу понял,  что  она  уже
продумала все и приняла решение, изменять которое не собирается.
   - В таком случае, раз в месяц я буду у тебя, - пообещал он.
   - Пока не будешь готов объединиться со мной навсегда.
   - Пока ты не будешь готова возвратиться ко мне, - ответил он.
   Только Эндер был уверен, что Новинья не поддастся.  Она  была  не  из
тех, кто легко меняет свое мнение. Его будущее она уже предначертала.
   Он должен был испытывать  чувство  оскорбления  и  гнев.  Должен  был
угрожать, что разорвет брак с женщиной, которая его отвергает. Только он
понятия не имел, а что бы дала ему такая свобода. От меня уже ничего  не
зависит, подумал он. Мой труд, каким он был, уже подошел  к  концу.  Мое
влияние на будущее -  это  дело  моих  детей...  тех  детей,  которых  я
породил: чудовище Петер и эта невообразимо совершенная Валь.
   Но вот Миро, Грего, Квара, Эля, Ольхадо - разве они не мои дети тоже?
Разве не помог я их создавать, хотя и появились они от любви Либо и тела
Новиньи, за много лет до моего прилета на эту планету?
   Сделалось уже темно, когда Эндер нашел молодую Валь, хотя он толком и
не знал, зачем ее разыскивает. Девушка была в  доме  Ольхадо,  вместе  с
Пликт. Но, в то время как Пликт с непроницаемым  лицом  сидела  в  тени,
опершись о стену, Валь игралась с детьми Ольхадо.
   Понятно, что она играется с  детьми,  подумал  Эндер.  Она  ведь  еще
ребенок, несмотря на весь опыт, которым пригрузила ее моя память.
   Но, когда он так стоял на  пороге  и  наблюдал,  то  понял,  что  она
играется не  со  всеми  одинаково.  Свое  внимание  она  уделяла  Нимбо.
Мальчишке, который обгорел, и не только  в  буквальном  смысле,  в  ночь
мятежа. Дети играли  в  какую-то  простую  игру,  которая,  все  же,  не
позволяла им разговаривать. Тем не менее,  между  Нимбо  и  Валь  беседа
велась.  Ее  улыбка,   предназначенная   ему...   не   улыбка   женщины,
подбадривающая любовника,  а  скорее  улыбка  сестры,  передающая  брату
беззвучное сообщение любви, верности и доверия.
   Она его лечтит, догадался Эндер. Точно так же, как  много  лет  назад
меня лечила Валентина. Не ловом. Одним своим присутствием.
   Неужто я передал ей даже это умение? Неужто  столько  силы  и  правды
было в моих мечтаниях? В таком случае, может и у Петера имеется все  то,
что было в моем брате... все, что было  опасным  и  страшным,  но  затем
создало новый порядок.
   Несмотря на все попытки, Эндер не мог  в  это  поверить.  Может  быть
молодая Валь и могла лечить взглядом, но от в Петере ничего подобного не
было. Это лицо Эндер видел в детстве, как оно глядит на него из  зеркала
в Игре Фэнтези, в той страшной комнате, где он  умирал  снова  и  снова,
прежде чем смог заключить в себе элемент Петера и пойти дальше.
   Я включил в себя Петера и уничтожил целую расу. Я взял его в  себя  и
совершил ксеноцид. Все эти годы я верил, будто сумел очиститься от него.
Что он удалился. Только он, оказывается, никогда меня не покидал.
   Идея оставить мир и вступить в орден  Детей  Разума  Христового...  в
этой идее его привлекало многое. Возможно  там  ему  и  Новинье  удастся
избавиться от демонов, которые гнались за ними столько лет. Никогда  еще
Новинья не была такой спокойной, как сейчас.
   Валь заметила стоящего в дверях Эндера и подошла к нему.
   - Что ты тут делаешь? - спросила она удивленно.
   - Тебя ищу, - ответил он.
   - Вместе с Пликт мы  проведем  ночь  в  семье  Ольхадо,  -  объяснила
девушка. Потом бросила быстрый взгляд на Нимбо и улыбнулась. Мальчишка в
ответ тоже расцвел улыбкой.
   - Джейн говорила, будто ты улетаешь, - тихо сказал Эндер.
   - Уж если Петеру удалось удержать Джейн  в  себе,  я  тоже  смогу,  -
ответила Валь. - Миро полетит со мной. Будем искать  планеты,  пригодные
для заселения.
   - Это лишь в том случае, если сама этого хочешь.
   - Не надо шутить, - буркнула она под  нос.  -  С  каких  это  пор  ты
делаешь только то, чего хочешь? Я сделаю то, что нужно  сделать,  и  что
смогу сделать только я.
   Эндер кивнул, соглашаясь.
   - Ты пришел только за этим?
   Он снова кивнул.
   - Видимо, так.
   - Но может ты здесь, потому что  снова  захотелось  стать  тем  самым
ребенком, когда видел девушку с моим лицом?
   Эти слова укололи  Эндера...  и  намного  сильнее,  чем  когда  Петер
угадал, что лежит у него на сердце. Сочувствие Валь  пробуждало  большие
страдания, чем презрение брата.
   Девушка заметила выражение его лица, только восприняла его  ошибочно.
Эндер с  облегчением  принял  тот  факт,  что  она  способна  ошибаться.
Выходит, всего о нем она не знает.
   - Ты меня стыдишься? - спросила Валь.
   - Нет, просто в замешательстве, - ответил он. - Ведь  я  выставил  на
всеобщее обозрение собственное подсознание. Только я его не стыжусь.  Не
тебя. - Эндер глянул на Нимбо. - Оставайся  здесь,  заканчивай  то,  что
начала.
   Валь легонько улыбнулась.
   - Это хороший мальчишка, - заверила  она  Эндера.  -  Он  верил,  что
поступает правильно.
   - Правильно, - согласился с ней Эндер. - Только потерял контроль.
   - Он не знал, что делает. Если не понимаешь  последствий  собственных
поступков, как за это можно тебя обвинять?
   Эндер понимал, что эти слова в одинаковой мере относятся  и  к  нему,
Эндеру Ксеноубийце, и к Нимбо.
   - Вины не несешь, - ответил он. -  Зато  несешь  ответственность.  За
излечение нанесенных тобою ран.
   - Да, - согласилась с ним Валь. - Нанесенных тобою ран. Но ведь и  не
всех ран на свете.
   - Так? А почему и нет? Потому что желаешь излечить их сама?
   Валь рассмеялась легко, словно маленькая девочка.
   - Ты совершенно не изменился, Эндрю. За все эти годы.
   Эндер тоже улыбн