Вот именно. Ты получишь  ее  назад,  как  только  присоединишься  к
Filhos. Представляю себе, каким ты будешь Dom Cristao.
   Yндер не смог сдержать улыбки.
   - Спать  в  раздельных  кроватях.  Непрерывно  молиться.  Никогда  не
прикасаться друг к другу.
   - Если это супружество, Эндрю, то мы с Оуандой тоже женаты.
   - Это супружество, Миро. Поскольку пары у Filhos da Mente  de  Cristo
вместе трудятся, вместе проводят занятия.
   - Значит мы с тобой тоже супружеская пара, - заметил Миро.  Ты  и  я.
Ведь мы вместе пытаемся спасти Джейн.
   - Приятели, друзья, - поправил его Эндер. - Мы только друзья.
   -  Скорее,  мы  соперники.  Джейн  держит  нас  на   поводке   словно
любовников.
   Слова Миро напомнили про обвинения Новиньи.
   - Нас трудно считать любовниками, - ответил Эндер. -  А  Джейн  -  не
человек. У нее нет даже тела.
   - Странная логика. Ведь ты сам говорил, что ты с  мамой  можете  быть
супружеской парой, даже не прикасаясь друг к другу.
   Эндеру эта аналогия  не  понравилась,  потому  что  касалась  слишком
истинной. Неужто Новинья все эти годы по праву ревновала его к Джейн?
   - Если рассматривать проблему практически, она живет в наших головах,
- признал Миро. - А это такое местечко, куда жена никогда не доберется.
   - Мне всегда казалось, что твоя мать ревнует к Джейн, потому что тоже
хотела бы иметь кого-то столь же близкого.
   - Bobagem. Lixo, - бросил Миро. Бессмыслица. Чушь. - Она ревновала  к
Джейн, потому что хотела быть близкой к тебе. Но ей это не удалось.
   - Не она. Она всегда была... замкнута в самой себе. Случалось, что мы
оба были очень близки, но она всегда возвращалась к своей работе.
   - Так же как и ты возвращался к Джейн.
   - Это она тебе сказала?
   - Не дословно. Но бывало так, что ты разговаривал с  ней  и  внезапно
замолкал. Ты хорошо говоришь про себя, но видны легкие движения челюсти,
а глаза и губы реагируют на то, что  говорит  тебе  Джейн.  Она  на  это
глядела. Ты рвал связь, уходя куда-то.
   - Не это нас разделило, - шепнул Эндер. - А смерть Квимо.
   - Смерть Квимо была всего лишь последней каплей. Если  бы  не  Джейн,
если бы мама и вправду верила, что ты принадлежишь ей душой  и  сердцем,
то после смерти Квимо она обратилась бы к тебе  вместо  того,  чтобы  от
тебя отвернуться.
   Миро сказал вслух то, чего Эндер более всего опасался. А именно,  что
все случившееся - это его  вина.  Что  он  не  был  хорошим  мужем.  Что
оттолкнул свою жену. А самое паршивое, когда Миро  уже  закончил,  Эндер
знал, что все  это  правда.  Чувство  утраты,  теперь  уже  невыносимое,
внезапно удвоилось, бесконечно разрослось в его душе.
   Он почувствовал на плече руку Миро, тяжелую и неуклюжую.
   - Бог свидетель, Эндрю, я не хотел доводить тебя до слез.
   - Бывает.
   - Здесь не только твоя вина. И не  Джейн.  Не  забывай,  что  у  мамы
совершенно поехала крыша. Она всегда была такой.
   - Она слишком настрадалась в детстве.
   - Поочередно теряла всех тех, кого любила.
   - А я позволил ей поверить в то, что и меня она тоже потеряла.
   - И что ты должен был сделать? Отключить Джейн? Один раз ты уже такое
сделал, помнишь?
   - Разница здесь в том, что сейчас у нее есть ты. Все время, пока тебя
здесь не было, я мог оставить Джейн, потому что у нее был ты. Я мог реже
с ней разговаривать, даже  попросить,  чтобы  она  отключилась.  Она  бы
простила.
   - Возможно, - признал Миро. - Но ведь ты этого не сделал.
   - Потому что не хотел, - признался Эндер. - Я не хотел ее  оставлять.
Я верил, что мне удастся сохранить старую дружбу и в то же  самое  время
быть хорошим мужем для собственной жены.
   - Тут дело не только в Джейн. Была еще и Валентина.
   - Догадываюсь. И что теперь? Мне вступить в Filhos и ждать,  пока  не
прилетит флот и не взорвет здесь все на кусочки?
   - Делай то же, что и я, - сказал Миро.
   - А именно?
   - Набираешь воздух в грудь. Выпускаешь. Потом снова.
   Эндер задумался.
   - Вот это я бы смог. Даже уже делал, когда был совсем маленьким.
   Еще какое-то время он чувствовал руку Миро на собственном плече.  Вот
почему мне  нужно  иметь  собственного  сына,  думал  Эндер.  Чтобы  его
поддержать, когда он маленький, а затем опереться на нем, когда сам буду
уже старым. Но у меня не было собственных детей. Я будто Марсао,  первый
муж Новиньи. Окруженный всеми этими детьми и понимающий, что они не мои.
Разница лишь в том, что Миро мне друг, а не  враг.  И  это  уже  что-то.
Может я и был плохим мужем, но все еще могу завевать и удержать друга.
   - Перестаньте-ка плакаться в жилетку и возвращайтесь к работе.
   Это в ухе раздался голос Джейн. Она ожидала довольно долго,  пока  не
заговорила, достаточно, чтобы он был почти что  готов  к  ее  подколкам.
Почти что, но  не  совсем,  поэтому  эти  ее  слова  Эндера  рассердили.
Рассердило именно то, что она все время подслушивает их и подсматривает.
   - Вот сейчас ты разъярился, - сообщила ему Джейн.
   Ты понятия не имеешь, что я испытываю, подумал  Эндер.  И  не  можешь
знать. Потому что ты не человек.
   - Ты думаешь, я не знаю, что ты чувствуешь, - сообщила Джейн.
   Какое-то время Эндер боролся с головокружением, потому что в этот миг
ему показалось, будто Джейн слышит  нечто  более  глубокое,  чем  просто
разговор.
   - Но ведь и я сама тебя один раз потеряла.
   - Я вернулся, - проговорил про себя Эндер.
   - Но не до конца, - ответила  она  ему.  -  Совершенно  не  так,  как
раньше. Потому-то смахни-ка пару дурацких  слезинок  жалости  над  самим
собой со своих щечек и признай их моими. Чтобы сравнять счеты.
   - Я и сам не знаю, зачем мучаюсь,  спасая  тебе  жизнь,  -  беззвучно
заявил Эндер.
   - Я тоже не знаю. И ведь  уже  говорила,  что  это  напрасная  потеря
времени.
   Эндер возвратился к терминалу. Миро остался  рядом,  изучая  имитацию
сети анзиблей на экране. Эндер понятия не имел, о чем  Джейн  говорит  с
Миро... но  был  уверен,  что  разговор  такой  ведется.  Он  уже  давно
догадался о том, что она может вести несколько бесед одновременно.  И  с
этим уже ничего не сделаешь; хотя  его  немного  раздражало,  что  Джейн
близка Миро точно так же, как и для него.
   Разве возможно такое, думал он, чтобы один индивидуум любил  другого,
не пытаясь подчинить его себе? Неужто это  так  глубоко  закодировано  в
наших генах, что убрать это будет просто невозможно? Моя территория. Моя
жена.  Мой  приятель.  Моя  любовница.   Моя   раздражающая   и   наглая
компьютерная личность, которую вскоре сотрут из за  наполовину  безумной
девицы, гения с психозом навязчивых идей, живущей на планете, о  которой
я в жизни не слыхал... и как же я смогу жить без Джейн, когда она уйдет?
   Эндер увеличил масштаб схемы. Больше,  еще  больше,  пока  экране  не
начал показывать всего лишь по  несколько  парсеков  в  каждую  сторону.
Теперь он видел модель небольшого фрагмента сети -  линии  с  полудюжины
филотических лучей в глубине пространства. Теперь они уже не походили на
сложную, плотно сплетенную ткань - скорее на линии, расходящиеся друг  с
другом на миллионы километров.
   - Они не касаются друг друга, - шепнул Миро.
   И вправду, нет. Эндер никогда не осознавал этого. В  его  воображении
галактика всегда была  плоской,  такой,  какой  ее  показывали  звездные
карты, горизонтальный разрез той части ее спирального рукава,  откуда  с
Земли начали  распространяться  люди.  Но  ведь  галактика  не  плоская.
Никакая пара звезд не лежит в той же плоскости, что любая  другая  пара.
Филотические  лучи,   соединяющие   космолеты,   планеты   и   спутники,
распространялись по идеально прямым линиям, от одного анзибля к другому.
На плоской карте они казались  пересекающимися,  но  вот  на  трехмерном
увеличении компьютерного экрана было ясно, что они даже  и  не  касаются
друг друга.
   - Как она может в этом всем жить? - буркнул Эндер. -  Как  может  она
существовать в этом всем, если помимо  конечных  точек,  никаких  других
соединений между этими линиями не имеется?
   - В таком случае... может она существует и не здесь? Вдруг она  живет
в сумме компьютерных программ всех терминалов?
   - Но тогда она могла бы проархивировать себя  на  всех  доступных  ей
компьютерах и... - И ничего. Ей не удалось бы открыться  наново,  потому
что для анзиблей использовали бы только чистые компьютеры.
   - Вечно это продолжаться не может, - признал Эндер. -  Компьютеры  на
разных планетах должны общаться  друг  с  другом.  Это  важно.  Конгресс
быстро убедится в том, что нет такого числа людей,  чтобы  даже  за  год
вручную вписать то количество информации, которую компьютеры  пересылают
через анзибли всего за час.
   - То есть, ей следует спрятаться? Переждать? И снова  появится  через
пять или десять лет, когда случится оказия?
   - Такое возможно, если она именно этим и является... суммой программ.
   - Наверняка в ней имеется нечто большее, - заявил Миро.
   - Почему?
   - Ведь если бы она была  всего  лишь  суммой  программ,  пускай  даже
самозаписывающихся и самоисправляющихся, то  эту  сумму  должен  был  бы
создать какой-то программист или группа программистов. В этом случае она
реализует только лишь те  процедуры,  которые  вписаны  в  нее  в  самом
начале. Тогда у нее нет свободы воли. Тогда она марионетка. Не личность.
   - Ну что же, раз уж разговор зашел об этом...  -  вздохнул  Эндер.  -
Возможно ты слишком узко определяешь свободу  воли.  Разве  человеческие
существа  не  похожи  друг  на  друга?   Не   запрограммированы   своими
собственными генами и окружающей средой?
   - Нет, - не согласился Миро.
   - Тогда чем же?
   - Наши филотические связи доказывают, что это неправда. Поскольку  мы
можем соединяться друг с другом волевым актом, к чему неспособна никакая
другая форма жизни на Земле. Мы обладаем чем-то, являемся чем-то, что не
было вызвано ничем иным.
   - Так что же это такое? Душа?
   - Даже не душа. Священники утверждают, что наши души  создал  Бог,  а
это отдает нас во власть следующего кукловода. Если Бог создал  для  нас
свободную волю, то он же отвечает и за каждый наш выбор. Бог, наши гены,
окружающая среда или же какой-нибудь идиот-программист,  набивающий  код
на старинном терминале... свобода воли никак  не  смогла  бы  появиться,
если бы мы сами, в  качестве  индивидуумов,  были  результатом  какой-то
внешней причины.
   - То есть... Насколько мне помнится, официальный ответ  философии  на
вопрос о свободе воли говорит, что таковой не существует. Имеется  всего
лишь иллюзия свободы воли,  поскольку  причины  нашего  поведения  столь
сложны, что мы просто не можем их расшифровать. Если у тебя имеется  ряд
костяшек домино, которые поочередно падают, ты  всегда  можешь  сказать:
эта косточка упала потому, что вон  та  ее  толкнула.  Но  если  у  тебя
имеется  бесконечное  число  костяшек,  которые   можно   проследить   в
бесконечном  числе   направлений,   ты   не   угадаешь,   где   началась
причинно-следственная цепочка. Потому-то  ты  и  думаешь:  эта  костяшка
домино упала потому, что так ей захотелось.
   - Bobagem, - буркнул Миро.
   -  Согласен,  что  такая  философия  не  имеет  никакой  практической
ценности, -  признался  Эндер.  -  Валентина  объясняла  мне  это  таким
образом: даже если свободы воли  не  существует,  чтобы  жить  вместе  в
обществе, мы должны относиться друг к другу так, как  будто  она  у  нас
имеется. В противном случае, если кто-либо совершит нечто  ужасное,  его
нельзя будет наказать. Ведь это же не его вина, это все гены, окружающая
среда или Бог заставили его поступить таким  образом.  А  если  кто-либо
совершит нечто хорошее, мы не сможем его вознаградить, ведь  и  он  тоже
марионетка. Как только ты признаешь,  что  все  вокруг  марионетки,  так
какого черта вообще с ними разговаривать?  Зачем  что-либо  планировать,
творить, желать, мечтать, если все это только сценарий, встроенный в нас
кукловодом.
   - Ужас.
   - Потому-то мы  признаем  нас  самих  и  всех  окружающих  существами
разумными. Мы относимся к каждому так,  будто  он  осознает  собственные
действия, а не совершает их только лишь потому, что  его  кто-то  к  ним
подталкивает. Мы наказываем преступников. Мы вознаграждаем  альтруистов.
Совместно мы планируем и строим. Даем обещания и ожидаем их  выполнения.
Свобода выбора - это всего лишь идея, но когда каждый поверит в то,  что
людские деяния являются ее результатом,  когда  в  соответствии  с  этой
верой принимает ответственность, результатом становится цивилизация.
   - Свобода воли - это только выдумка...
   - Так объясняла мне Валентина. Это  означает,  что  свободы  воли  не
существует. Не думаю, что  она  сама  в  это  верит.  Мне  кажется,  она
считает, что если  сама  она  цивилизована,  то  обязана  верить  в  эту
выдумку, а следовательно - она совершенно честно верит в свободу воли  и
считает, что вся эта теория обычная чушь... Но она верила  бы  в  нее  и
тогда, если бы это было абсолютной  правдой...  То  есть,  никто  ничего
толком не знает.
   Эндер  рассмеялся,  потому  что  Валентина   тоже   смеялась,   когда
много-много лет назад говорила ему об этом впервые. Тогда они были почти
что детьми; сам он в то время писал "Гегемона" и пытался понять,  почему
его брат Питер совершил все те ужасные вещи, которые совершил.
   - Это не смешно, - заявил Миро.
   - А мне казалось, что да, - ответил на это Эндер.
   - Либо мы свободны, либо - нет, - сказал Миро. -  Либо  свобода  воли
существует, либо ее не существует.
   -  Дело  в  том,  что  мы  должны  в  нее  верить,  чтобы  жить   как
цивилизованные существа.
   - Вовсе нет, - запротестовал парень. - Ведь  если  это  неправда,  то
зачем нам вообще стараться жить как цивилизованным существам?
   - Поскольку тогда у  вида  имеются  наибольшие  шансы  на  выживание.
Поскольку наши гены требуют, чтобы мы верили  в  свободу  воли  с  целью
увеличения  способности  передачи  этих  генов   следующим   поколениям.
Поскольку  каждый,  кто  не  верит,   начинает   действовать   абсолютно
непродуктивно, антиобщественно;  и  в  результате  общество...  стадо...
оттолкнет его, и его репродуктивные способности уменьшатся.  К  примеру,
он попадет в тюрьму, и тогда гены, управляющие его нехорошим поведением,
в конце концов исчезнут.
   - То есть, кукловод требует, чтобы мы поверили в то, что марионетками
не являемся. Он заставляет нас поверить в свободу воли.
   - По крайней мере, Валентина мне объясняла именно так.
   - Но на самом деле она в это не верит?
   - Конечно же, нет. Ей не позволяют гены.
   Эндер снова рассмеялся. Только Миро  не  относился  к  этому  вопросу
легкомысленно, будто к  философской  забаве.  Он  был  возмущен.  Парень
стиснул кулаки и даже  замахнулся  рукой  жестом  паралитика.  Рука  его
ударила посреди экрана.  При  этом  она  отбросила  тень,  создав  такое
пространство, где филотические лучи не были видны. Истинная пустота. Вот
только что Эндер видел там теперь летающие пылинки, отражающие  свет  от
окна и открытых дверей. В особенности же, одну, особенно крупную, словно
короткий волосок или волоконце, висящее в воздухе как раз там,  где  еще
мгновение назад были филотические лучи.
   - Успокойся, - сказал Эндер.
   - Нет! - крикнул Миро. - Мой кукловод довел меня до ярости!
   - Заткнись и выслушай меня.
   - Я уже и так наслушался тебя!
   Но все-таки он затих и слушал.
   - Я считаю, что ты прав, - сказал Эндер. - Я считаю, что мы свободны,
и не верю, что все это лишь иллюзия, в которую верим лишь затем, что она
увеличивает шансы на выживание. Я считаю, что мы свободны, поскольку  не
являемся только лишь телом, реализующим  генетическую  программу.  И  мы
вовсе не какая-то душа, которую  Бог  создал  из  ничего.  Мы  свободны,
поскольку существовали всегда. С самого начала времен, только у  времени
нет начала, следовательно,  мы  существуем  постоянно.  Мы  не  являемся
чьим-либо следствием. Ничто нас не создавало.  Мы  просто  существуем  и
были всегда.
   - Филоты? - догадался Миро.
   - Возможно, - буркнул Эндер. - Как эта вот пылинка в экране.
   - Где?
   Понятное   дело,   что   сейчас   она   была   невидима,    поскольку
голографическое изображение заполняло все пространство  над  терминалом.
Эндер протянул к нему руку, и тень пошла вверх.  Он  передвигал  ладонь,
пока не показалась та светлая пылинка, которую видел перед тем. А  может
и не та же самая. Возможно, это была совершенно другая  пылинка,  только
какое это имело значение.
   - Наши тела, окружающий  нас  мир  -  как  эта  вот  голограмма.  Она
реальная, только не показывает истинной причины вещей. Это единственное,
в чем мы не можем быть уверенными, глядя на экран вселенной: почему  это
что-то происходит. Но, помимо всего прочего, внутри этого всего...  если
бы мы могли туда заглянуть... там мы нашли бы истинные причины:  филоты,
которые существовали вечно, и которые делают то, что захотят.
   - Нет ничего, что существовало бы вечно, - заметил Миро.
   - А кто такое сказал? Теоретическое начало Вселенной, это всего  лишь
начало нынешнего порядка... той самой голограммы, всего  того,  что,  по
нашему мнению, существует. Только вот кто может утверждать, что  филоты,
действующие  по  законам  природы,  образовавшимся   в   тот   миг,   не
существовали и до того? А когда вся Вселенная наново  свернется  сама  в
себя,  кто  скажет,  не  освободятся  ли  филоты  от  законов,   которым
подчиняются теперь, и не вернутся...
   - К чему?
   - К хаосу. К темноте. Беспорядку. К тому, чем они  были,  прежде  чем
данная Вселенная собрала  их  вместе.  Почему  они  не  могут...  мы  не
можем... существовать вечно и навсегда?
   -  В  таком  случае,  где  я  был  между  началом  Вселенной  и  днем
собственного рождения? - спросил Миро.
   - Понятия не имею, - ответил Эндер. - Я все это только что выдумал.
   - А откуда взялась Джейн? Или же ее филота  плавала  себе  где-то,  а
потом вдруг взяла да и захватила серию компьютерных программ, после чего
сделалась личностью?
   - Возможно.
   - И даже  если  существует  какая-то  естественная  система,  которая
назначает филоту каждому организму,  который  рождается,  проклевывается
или прорастает... Каким  образом  такая  натуральная  система  могла  бы
создать Джейн? Ведь она же не родилась.
   Понятное дело, что Джейн все время слушала это. Но теперь заговорила:
   - А может это вовсе и не произошло, - сказала она. Может у меня и нет
собственной филоты. Может я вовсе и не живая.
   - Нет, - не согласился Миро.
   - Может, - буркнул Эндер.
   - Может я и умереть не могу.  Когда  меня  отключат,  все,  возможно,
будет так, как будто перестала работать сложная программа.
   - Может, - повторил Эндер.
   - Нет, - заявил Миро. - Отключение тебя - это убийство.
   - Возможно я делаю то, что делаю, лишь потому, что  именно  так  была
запрограммирована,  хотя  этого  и  не  понимаю.  Я  только  думаю,  что
свободна.
   - Об этом мы уже говорили, - припомнил ей Эндер.
   - Может статься так, что в моем случае это правда, даже если и  не  в
вашем.
   - Но может и нет. Ведь ты же проверяла свой код?
   - Миллион раз, - согласилась Джейн.  -  Я  тщательно  пригляделась  к
нему.
   - И нашла что-нибудь, что давало бы тебе иллюзию свободной воли?
   - Нет. Но и у людей вы ведь тоже не обнаружили гена свободной воли.
   - Потому что его и нет, - вмешался  Миро.  -  Все  так,  как  говорил
Эндрю. Наше ядро, сама наша  суть,  это  филота,  вплетенная  в  мириады
других, образующих атомы, молекулы и клетки наших организмов. И ты тоже,
как мы, являешься филотой.
   - Маловероятно, - ответила на это Джейн. На экране появилось ее  лицо
- мрачное обличье с филотическими лучами, пронзающими голову.
   - Мы здесь не спорим и не принимаем ставок, - заметил Эндер. - Ничто,
что только случается не является, не является вероятным до тех пор, пока
не станет существовать. Тогда уже сом