лежат нам, а не ему. Они - Эндер внутри нас, один среди других друзей и учителей, отцов и матерей, любимых и детей, родных и даже незнакомцев, глядящих в мир нашими глазами и помогающих нам определить, что значит жить. Когда мы смотрим друг на друга, я вижу Эндера в вас, а вы видите его во мне. Но его здесь нет. Каждый из нас - отдельная личность, и все мы - путники, идущие разными путями. Какое-то время мы шли рядом с Эндером Виггином. И он показал нам то, что мы не могли разглядеть сами. Но дорога уводит нас дальше, уже без него. В конце концов, он был не больше, чем просто человек. Но и не меньше.
     Речь Пликт завершилась. Никакой молитвы - все молитвы были прочитаны заранее, поскольку епископ не собирался позволить нерелигиозному ритуалу смешаться со службой Святой Матери-Церкви. Слезы высохли, печаль просветлела. Все поднялись с земли, старшие устало, а дети резво, и тут же сорвались с места, беготней и выкриками компенсируя долгую неподвижность. Приятно было слушать их смех. Хорошее "прощай" Эндеру Виггину.
     Валентина поцеловала Джакта и детей, обняла Ванму и пошла через толпу горожан. Из Милагра в другие колонии улетели очень многие; но сейчас, когда их планета была спасена, многие решили не оставаться в новых мирах. Лузитания была им домом, и не все чувствовали себя первопроходцами. Но многие прилетели только ради этой церемонии, Джейн скоро вернет их к фермам и домам в их целинные миры. Сменится пара поколений, и опустевшие на Милагре дома заполнятся.
     На веранде ее дожидался Питер. Валентина улыбнулась ему.
     - Я думала, у тебя назначена встреча.
     Они вместе пошли из Милагра в заново поднявшийся лес, который до сих пор не полностью скрывал свидетельства недавнего пожара. Они пришли к яркому, светящемуся дереву почти одновременно с остальными, идущими от места погребения. Джейн подошла к материнскому дереву и коснулась его коры - самой себя и своей дорогой сестры. Питер занял свое место рядом с Ванму, а Миро подошел к Джейн. Священник обвенчал обе пары под материнским деревом, а вокруг стояли пеквенинос и Валентина, которая была единственным человеком, присутствующим на церемонии. Другие люди даже не знали о том, что происходит. Они решили никому не говорить, чтобы не отвлекать внимания от похорон Эндера и Речи Пликт.
     Времени хватит, чтобы объявить о венчании позднее.
     Когда церемония закончилась и священник ушел вместе с пеквенинос, которые были его проводниками, Валентина обняла молодоженов - Джейн и Миро, Питера и Ванму, шепча им поздравления и пожелания, а потом оставила их одних.
     Джейн закрыла глаза, улыбнулась, и все четверо исчезли.
     Только материнское дерево осталось посередине поляны, наполненное светом, отягощенное плодами и гирляндами цветов, неизменный участник древнего таинства жизни.


   Орсон Скотт КАРД
   ТЕНЬ ЭНДЕРА

Перевод с английского В. Ковалевского и Н. Штутцер




Анонс

     Сага об Эндрю Виггине - величайшем полководце космической эры.
     Сага, начатая романами "Игра Эндера", "Голос тех, кого нет" и "Ксеноцид".
     Сага, завершившаяся, как мы полагали, романом "Дети разума".
     Но - мы только полагали, что сага - завершилась..
     И, собственно, многое ли мы знаем хотя бы о том, как она НАЧИНАЛАСЬ?!
     Перед вами - "Тень Эндера". История завоеваний и побед Эндрю Виггина, увиденная преданнейшим из его соратников - наивным пареньком по прозвищу Боб.
     Предназначение ВЕЛИКИХ ПОЛКОВОДЦЕВ - сражаться и побеждать.
     В чем же предназначение тех, кто сражается рядом с ним?!

     Дику и Хэззи Браун, в чьем доме никогда и никто не оставался голодным и чьи сердца всегда распахнуты даже для незнакомца.

ПРЕДИСЛОВИЕ

     Строго говоря, "Тень Эндера" - это не продолжение предыдущей книги, так как описанные в ней события начинаются примерно в то же время, что и в "Игре Эндера", и заканчиваются одновременно с ними. Многое в этой книге повторяет сюжет "Игры". Фактически здесь рассказана та же история, но с точки зрения совсем другого действующего лица. Даже не знаю, как назвать такую книгу. Может, "сопутствующий роман"? Или "параллельный"? Возможно, "параллакс" окажется наиболее подходящим определением, если перенести этот научный термин в художественную литературу.
     В идеале данная книга должна в равной степени годиться и тем читателям, которым никогда не попадалась "Игра Эндера", и тем, которые перечитали "Игру" не один раз. Поскольку том "Тень Эндера" - не продолжение, то нет и необходимости знать что-либо из того, что было в "Игре", но не попало в "Тень". И все же если мне только удалось осуществить свой замысел, то обе книги должны дополнять и обогащать друг друга. Какую из них ни читай первой, вторая все равно будет иметь самостоятельную ценность и собственные достоинства.
     В течение нескольких лет я с интересом наблюдал, как "Игра Эндера" приобретает все большую популярность, в первую очередь, среди читателей школьного возраста. Хотя этот роман и не был специально написан для детской аудитории, его приняли не только читатели этой категории, но и школьные преподаватели, которые сочли возможным использовать его на своих занятиях.
     Меня нисколько не удивило то, что уже написанные продолжения сериала ("Голос Тех, Кого Нет", "Ксеноцид", "Дети Разума") не нашли у юных читателей такого же признания.
     Причина очевидна: сюжетная основа "Игры Эндера" связана прежде всего с ребенком, тогда как в продолжениях действуют преимущественно взрослые. Еще важнее то, что "Игра" - произведение героическое, приключенческое, тогда как продолжения написаны иначе: они менее динамичны, в них гораздо больше места занимают описания, они более рассудочны и идеологичны, что для юношеской аудитории представляет меньший интерес.
     Однако не так давно я пришел к выводу, что временной разрыв в три тысячи лет между "Игрой" и ее продолжениями открывает большие перспективы для появления новых романов, более тесно связанных с оригиналом. Вообще-то можно с достаточным основанием утверждать, что "Игра Эндера" продолжений вообще не имеет и что остальные три книги образуют сериал, тогда как "Игра" стоит особняком.
     Какое-то время я возился с идеей открыть мир "Игры Эндера" для других писателей и даже зашел так далеко, что предложил автору, чьими книгами восхищаюсь - Нилу Шустерману, - рассмотреть возможность совместной работы по созданию нескольких романов о соучениках Эндера Виггина по Боевой школе. В процессе переговоров выяснилось, что наиболее перспективной фигурой является Боб - солдат-дитя, которого Эндер начинает воспитывать по тем же канонам, которые применялись к нему самому его взрослыми учителями.
     А затем произошло вот что: чем больше мы говорили, тем сильнее разгоралось во мне чувство ревности - ведь может случиться, что эту книгу напишу не я, а Нил. В голове прочно сидела мысль, что поскольку серия романов о "Детишках в космосе" (так несколько цинично я называл этот проект) может не остановиться на Бобе, а сам я за годы, прошедшие с опубликования "Игры" (1985), успел научиться кое-чему, то мне, сохраняя надежды на будущее сотрудничество с Нилом, все же следует решительно отказаться от нынешнего своего предложения.
     Вскоре я обнаружил, что писать новый роман гораздо труднее, чем я думал раньше, - ведь приходилось рассказывать старую историю, но совсем по-другому. Мешало то, что хотя главный герой был уже другой, но автор-то был тот же самый, с теми же самыми взглядами на мир и его проблемы. В конечном счете помогло мне то, что за минувшие двенадцать лет я успел узнать кое-что новое, и это дало возможность не только по-иному взглянуть на весь проект в целом, но и рассмотреть его гораздо глубже. Обе книги созданы одним мозгом, обе впитали в себя воспоминания об одном и том же детстве, но эта память рассмотрена в разных ракурсах. Если для читателей параллакс опирается на Эндера и Боба, по-разному переживающих одни и те же события, то для автора он основан на двенадцатилетнем разрыве в работе, на времени, за которое старшие мои дети успели вырасти, а младшие - родиться, за которое мир неузнаваемо изменился, а сам я узнал много нового о человеческой природе и о тайнах моего собственного искусства.
     И вот вы держите в руках эту книгу. Удался ли автору этот литературный эксперимент - судить вам. С моей точки зрения, зачерпнуть воду дважды из одного и того же колодца стоило. Вкус ее изменился, и если даже вода и не превратилась в вино, то вкус все равно другой и подана она в ином сосуде.
     Так что я надеюсь, что эта книга понравится вам не меньше, а может быть, и больше, чем первая.

     Гринсборо, Северная Каролина, январь 1999 г.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

БЕСПРИЗОРНИК

1. НЕДОТЕПА

     - Вы полагаете, что у вас уже есть тот, кто вам нужен, и потому мою программу можно прикрыть?
     - Нет, речь идет не о том мальчике, которого разыскал Графф. Мы говорим о низком качестве материала, который вы нам поставляли до сих пор.
     - Мы заранее знали об ожидающих нас трудностях. Дети, с которыми я работаю, вынуждены вести жестокую борьбу за существование.
     - Ваши дети от постоянного недоедания умственно деградировали еще задолго до начала тестов. Они не способны формировать нормальные человеческие отношения, они так запущены, что не могут прожить дня без того, чтобы не украсть, не разбить, не поломать чего-нибудь.
     - И все равно у них есть те же потенции, что и у всех нормальных детей.
     - А вот это и есть тот самый сентиментальный подход, который обесценивает ваш проект в глазах Международного Космического Флота.
     Недотепа всегда была настороже. Предполагалось, что малышня тоже держит ушки на макушке, и они действительно обладали хорошей наблюдательностью, хотя частенько не замечали того, что следовало заметить, а значит, когда дело касалось опасности. Недотепа могла полагаться только на себя.
     А опасностей, которых следовало бояться, было множество. К примеру - копы. Они возникали не часто, но уж если появлялись, то, казалось, их главнейшая задача - очистить улицы от детей. Они накидывались на несчастных бродяжек со своими магнитными бичами, нанося жестокие жгучие удары даже по самым маленьким ребятишкам и обзывая их паразитами, воришками и чумой прекрасного города Роттердама. Обязанность Недотепы в том и заключалась, чтобы издалека уловить суматоху, являющуюся признаком надвигающейся полицейской облавы. Тогда она свистом подавала сигнал тревоги, и малышня стремглав неслась в укрытия, где и пряталась до тех пор, пока опасность не оставалась позади.
     Но копы появлялись не так уж часто. Настоящую опасность, причем постоянную и необоримую, представляли ребята постарше. Недотепа, которой исполнилось всего девять, была признанным матриархом своего небольшого кодла (кстати, никто из них и не знал, что она девочка), но это отнюдь не означало, что она ровня мальчишкам и девчонкам одиннадцати, двенадцати и тринадцати лет, которые наводили страх на улицы Роттердама. Конечно, взрослые - нищие, воры и проститутки - на малышню не обращали внимания, разве что давали им пинка, чтобы те не путались под ногами. Но ребята постарше, которым такие пинки тоже доставались, были сильнее малышей, а потому смотрели на них как на законную добычу, за счет которой можно жить. И каждый раз, когда кодло Недотепы находило что-нибудь - особенно если это был надежный источник мусора и объедков, что сулило возможность заработать несколько грошей или набить желудки, - ребятишкам приходилось быть настороже и прятать свою добычу, так как юные хулиганы с радостью отнимали у них те ничтожные запасы еды, которые оказывались у малышни. Грабить мальков было куда безопаснее, нежели воровать в лавках или у прохожих. Кроме того, по мнению Недотепы, грабеж малышей доставлял хулиганам истинное наслаждение. Им нравилось унижать мальков, нравилось бить их и под испуганные вопли отнимать скудное пропитание.
     Так что когда тщедушный ребенок, на вид не старше двух лет, с трудом влез на мусорный бак, стоявший на противоположной стороне улицы, бдительная Недотепа его тут же засекла. Малышу грозила голодная смерть. Нет, больше того - он уже умирал от голода. Тонюсенькие ручки и ножки, суставы которых казались непропорционально большими. Вздувшийся животик. И если голод не убьет его в ближайшие же дни, он все равно погибнет от холодов надвигающейся осени, так как одежонка у него хилая, да и ее-то почти нет на этом тощем крохотном тельце.
     При нормальных условиях Недотепа вообще не уделила бы ему ничего, кроме мимолетного взгляда. Но эта кроха глядела на нее совершенно осмысленно. Ребенок озирался по сторонам какими-то необычайно проницательными глазами. Ничего похожего на ступор живого трупа, который уже и еды не ищет, которому даже не надо искать теплого местечка, чтобы прилечь и вдохнуть последний глоток вонючего воздуха Роттердама. В конце концов, смерть в Роттердаме не так уж сильно отличается от жизни в нем. Всем известно, что Роттердам если и не столица, так главный морской порт ада. Единственная разница между жизнью в этом городе и пребыванием в аду заключается в том, что первая хоть и тоже проклятие, но не вечное.
     Малыш... Что он делает? Еду он не ищет. К прохожим не присматривается. Да и правильно делает - все равно никто малышу не подаст. А чего подавать-то, когда первый же попавшийся ребенок тут же отнимет у двухлетнего еду? Если эта кроха хочет выжить, пусть ползет за более взрослыми искателями объедков, пусть облизывает грязные обертки от выпечки, пусть подбирает последние, не замеченные первооткрывателем крупинки сахара и муки. А может, оставленные из брезгливости. Этому малышу ничего тут на улице не светит.
     Разве что его подберет какое-нибудь кодло... Однако на кодло Недотепы пусть он лучше не рассчитывает. Его она и с приплатой не возьмет. На хрена ей этот бесполезный лишний рот, когда ее собственная малышня и без того еле удерживается на грани голодной смерти?
     Видно, он собирается о чем-то просить. Будет, стало быть, клянчить и хныкать. Но такое нытье может подействовать только на сытых фраеров. А мне надо думать о собственном кодле. Он чужак и мне до него дела нет. Даже если он такой крошечный.
     Для меня его просто не существует.
     Из-за угла вышли две двенадцатилетние проститутки, которые, вообще-то говоря, не были завсегдатаями этой улицы, и направились к Недотепе. Она тихонько свистнула. Малышня тут же разбежалась, но с улицы дети не ушли, только сделали вид, что друг с дружкой не знакомы.
     Это, однако, не сработало. Шлюшки уже знали, что именно Недотепа возглавляет здешнее кодло, а потому, схватив ее за руки, чуть ли не вбили в стену, требуя платы за "разрешение" ходить по улице. Недотепа была достаточно опытна, чтобы не заливать им насчет своего нищенского положения и отсутствия хоть кусочка, которым можно было бы поделиться.
     Она всегда старалась иметь что-нибудь в заначке для умиротворения голодных хулиганов. А эти шлюхи, ясное дело, были голодны - Недотепа видела это и без очков. Слишком тощие и старообразные, чтобы привлекать внимание настоящих педофилов, шляющихся в окрестностях. Так что пока они не нагуляют себе сиськи и не начнут нравиться менее порочной публике, им придется ограничиться осмотром мусорных ящиков да грабежом мелкоты. От их намерения поживиться за счет Недотепы и ее малышей в ее сердце вспыхнула лютая ненависть, но откупиться от них было все же дешевле. Если они ее изобьют, как же она станет руководить своими ребятишками? Поэтому она отвела обеих шлюх к одной из своих заначек и появилась перед ними, держа в руках бумажный пакет, где лежала половина сладкой булочки.
     Булочка уже заплесневела, ибо не меньше двух дней пролежала в заначке, дожидаясь именно такого случая. Шлюхи жадно схватили пакет, разодрали бумагу, и одна из них тут же откусила большую часть сдобы, даже не подумав отдать остаток своей компаньонке. Вернее сказать, своей бывшей подружке, ибо подобные действия обычно порождают разборки и драки.
     Обе тотчас же сцепились, выкрикивая ругательства, вырывая пригоршни волос и царапаясь грязными когтями. Недотепа пристально следила за ними, надеясь, что они все же уронят остаток булки, послуживший причиной ссоры. Как бы не так!
     Сдоба отправилась в рот той же девчонки, которая сожрала и первую порцию. Она же выиграла и сражение, обратив соперницу в бегство.
     Недотепа обернулась и неожиданно обнаружила у себя за спиной того шибздика с мусорного ящика. Она чуть не упала, споткнувшись об него. Озлобленная тем, что хорошую еду пришлось отдать грязным шлюхам, она наподдала коленкой под зад малышу, отчего тот тут же упал.
     - Нечего торчать за спиной человека, если у тебя нет желания получить под зад, - оскалилась Недотепа.
     Он встал, не сводя с нее требовательного и чего-то ждущего взгляда.
     - Ничего ты, коротышка-недоносок, от меня не получишь, - рявкнула Недотепа. - Я для тебя изо рта моих ребят ни единой горошины не вытащу. Ты-то весь целиком и одного боба не стоишь!
     Теперь, когда хулиганки ушли, кодло Недотепы стало постепенно собираться вокруг нее.
     - А зачем ты отдала им еду? - спросил ребенок. - Раз уж она тебе так нужна?
     - Ax, извини-подвинься, - отозвалась Недотепа. Теперь она говорила громко, чтобы ее слышало все кодло. - Значит, я так полагаю, что имею честь беседовать со здешним боссом?
     И ты такой сильный и могучий, что без всякого труда можешь отстоять свою жратву, так что ли?
     - Я - нет, - ответил малыш. - Ведь я и одного боба не стою, помнишь?
     - Ага, я-то помню. Может, и тебе стоило вспомнить об этом и заткнуться, а?
     Компашка Недотепы заржала.
     Не смеялся один шибздик.
     - Тебе надо обзавестись собственным громилой, - сказал он.
     - Я не ищу себе громил, я от них избавляюсь, - ответила Недотепа. Ей болтовня шибздика пришлась не по душе: все-таки он ей возражал. Еще минута, и придется сделать ему больно.
     - Ты отдаешь еду хулиганам каждый день. Отдавай ее одному, и за это он будет отгонять от тебя других.
     - Полагаешь, я никогда не думала об этом, дурачок? - сказала Недотепа. - Но ведь если я его куплю, то чем потом удержу при себе? Он же не захочет драться за нас!
     - Не захочет, придется убить, - ответил малыш.
     Такой ответ привел Недотепу в бешенство. Привел своей очевидной глупостью, а также наличием какого-то скрытого смысла, постичь который она не могла. Она снова наподдала ему коленкой, и он снова упал.
     - А может, лучше начать с того, что я пришью тебя?
     - Но ты же помнишь, что я не стою и одного боба? Убей одного громилу и найми другого. Он будет сыт и наверняка станет тебя бояться.
     На такое чудовищное утверждение у Недотепы готового ответа не нашлось.
     - Они же тебя объедают, - продолжал малыш. - Обгладывают. Значит, придется одного убить. Швырни его на землю - они тут не такие уж и большие. А камнем можно расколоть любую голову.
     - Меня от тебя просто тошнит, - буркнула она.
     - Это потому, что сама ты не подумала об этом раньше.
     Да он играет с собственной смертью, разговаривая так с Недотепой. Ведь даже если она его только покалечит - с ним будет покончено. Ему следовало бы понимать это.
     С другой стороны, смерть и так уже давно притаилась в этом крошечном тельце, под рваной рубашонкой. Кажется, еще теснее Костлявой к нему и не прижаться.
     Недотепа оглядела свою команду. По их лицам судить о мыслях было просто невозможно.
     - Еще всякий шибздик будет указывать мне" кого надо убить, а кого - нет. Убивать-то нелегко.
     - Пусть какой-нибудь малыш зайдет ему со спины, а ты толкнешь громилу в грудь, так что он упадет, - ответил ребенок. - А вы припасете булыжники и кирпичи. Стукнешь по голове. Как увидишь, что мозг течет, - дело сделано.
     - А зачем мне мертвяк-то? - спросила Недотепа. - Мне нужен свой громила, чтоб нас охранял. А мертвяк мне вроде ни к чему.
     Малыш усмехнулся.
     - Значит, моя идея тебе все же понравилась?
     - Громилам нельзя доверять, - ответила она.
     - Он должен охранять вас в благотворительной столовке, - сказа