ворился со своим единокровным или двоюродным братом - иначе как бы он мог получить оплодотворенные яйцеклетки, содержащие ДНК этих родственников? Поэтому сестре Карлотте надо было или идти по следам Волеску, или сдублировать его исследования.
     Она довольно быстро установила, что он был незаконным сыном румынки из Будапешта. Весьма элементарная проверка плюс разумное использование высокого допуска добыли сестре Карлотте фамилию отца Волеску - уроженца Греции, важного чиновника Лиги, который только что получил высокий пост в штабе Гегемона. Это могло бы затруднить дальнейшие шаги сестры Карлотты, но ей не было особой нужды беседовать с дедушкой Боба лично. Как только она установила его фамилию, она без труда получила и сведения о его трех законных детях. Дочь Карлотта тут же исключила, так как ей нужны были мужские хромосомы, а из двоих сыновей она для начала выбрала того, который был женат.
     Супруги жили на Крите, где Юлиан руководил компанией по производству программного обеспечения, работавшей исключительно на Международную Лигу Обороны Земли. Совершенно очевидно, что данное обстоятельство не было случайным совпадением, но семейственность могла рассматриваться почти как добродетель в сравнении с взяточничеством и торговлей постами, которыми эта Лига себя прославила. Вообще же сама по себе коррумпированность Лиги была явлением достаточно безвредным, поскольку МКФ задолго до этого захватил в свои руки контроль над собственным бюджетом и Лигу к нему на пушечный выстрел не подпускал. Таким образом, Полемарх и Стратег имели в своем распоряжении куда больше средств, нежели Гегемон, который тем самым стал куда менее могущественным и даже зависимым.
     А то, что Юлиан Дельфийски обязан своей карьерой отцу, вовсе не означало, что эта фирма производит некачественную продукцию или что сам Юлиан - человек бесчестный. Во всяком случае, если честность мерить по стандартам, принятым в мире бизнеса.
     Сестра Карлотта обнаружила, что для встречи с Юлианом и его женой Еленой даже не понадобится ее допуск. Она просто позвонила им и сказала, что хочет увидеться по делам, связанным с МКФ. Они тут же предложили ей назначить удобный для нее день встречи. Она прилетела в Кносс и была доставлена к дому на высоком обрыве, откуда открывался дивный вид на Эгейское море. Супруги очень нервничали, у Елены глаза были на мокром месте, и она все время прикрывала лицо носовым платком.
     - Извините, - сказала сестра Карлотта, - но я не понимаю, почему вы так нервничаете. В моем деле к вам нет ничего такого, что могло бы вас потревожить.
     Супруги обменялись взглядами, и Елена немного успокоилась.
     - Значит, с нашим мальчиком ничего не случилось?
     На какое-то мгновение сестре Карлотте показалось, что они откуда-то уже знают о Бобе. Но как это могло произойти?
     - С вашим сыном?
     - Значит, с ним все в порядке? - Елена расплакалась, на этот раз от радости и облегчения. Муж встал возле нее на колени, она прижалась к нему, но еще долго не могла успокоиться.
     - Видите ли, нам так не хотелось отпускать его на военную службу, - сказал Юлиан. - И когда нам позвонила представительница религиозного Ордена и сказала, что ей надо увидеться с нами по делам, связанным с МКФ, мы подумали... мы решили, что...
     - Ох, мне ужасно жаль... Я не знала, что у вас сын в армии, иначе я была бы с самого начала осторожнее... А так вышло, что я прибыла к вам вроде как с фальшивыми документами. Дело, о котором я хочу с вами поговорить, весьма деликатное, так что, возможно, вам будет трудно отвечать на мои вопросы. И тем не менее оно весьма важно для МКФ.
     Отвечая мне откровенно, вы не подвергаете себя ни малейшему риску, могу вас заверить в этом.
     Елена уже полностью овладела собой. Юлиан тоже сел, и теперь они оба смотрели на сестру Карлотту спокойно и дружески.
     - Спрашивайте о чем хотите, - сказал Юлиан. - Мы с радостью.., ответим на все ваши вопросы...
     - Ответим, если сможем, - дополнила его Елена.
     - Вы сказали, что у вас есть сын. Тогда возникает возможность, что... У меня есть причина поинтересоваться.., может быть, по каким-либо обстоятельствам.., словом, не был ли ваш сын зачат в обстановке, которая вызвала необходимость произвести клонирование оплодотворенных яйцеклеток?
     - О да, - ответила Елена. - И никакой тайны в этом нет.
     Дефект в одной из фаллопиевых труб и внематочная беременность в другой сделали невозможным зачать ребенка в матке.
     Мы с мужем очень хотели иметь ребенка, и тогда у меня взяли несколько яйцеклеток, оплодотворили их спермой мужа, а затем клонировали те, которые мы выбрали. Таким образом клонировали четыре яйцеклетки, сделав из каждой по шесть копий. Две девочки и два мальчика. Пока мы имплантировали только одну. Получился такой замечательный мальчик, что нам не хотелось лишать его хоть капли родительской любви.
     Но теперь его образование ушло из наших рук, и мы подумываем о том, чтобы "зачать" одну из девочек. Время-то бежит... - Она взяла руку мужа и улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ.
     Какой контраст с Волеску. Трудно поверить в определенную общность генетического материала.
     - Вы сказали: шесть копий с каждой из четырех яйцеклеток? - спросила сестра Карлотта.
     - Шесть, включая оригинал, - ответил Юлиан. - Таким образом мы получили оптимальную возможность имплантировать каждую из четырех и успешно провести ее через все циклы беременности.
     - А всего, значит, было двадцать четыре яйцеклетки. И только одна была имплантирована?
     - Да, нам повезло. Первая же сработала отлично.
     - Осталось двадцать три?
     - Совершенно точно.
     - Мистер Дельфийски, все эти двадцать три оплодотворенные яйцеклетки находятся в сохранности? Готовые к имплантации?
     - Конечно.
     Сестра Карлотта немного подумала.
     - И как давно вы проверяли это?
     - На прошлой неделе, - ответил Юлиан. - Мы как раз снова обсудили с женой вопрос о том, чтобы завести еще одного ребенка. Доктор заверил нас, что с яйцеклетками все в порядке и они могут быть подготовлены к имплантации буквально за считанные часы.
     - Но произвел ли доктор проверку лично?
     - Не знаю, - ответил Юлиан.
     Елена явно была взволнована.
     - До вас дошли какие-нибудь слухи? - спросила она.
     - Никаких, - ответила сестра Карлотта. - Я всего-навсего ищу источник генетического материала одного конкретного ребенка. Мне необходимо удостовериться, что ваши оплодотворенные яйцеклетки не являются этим источником.
     - Разумеется, не являются. Они использованы только раз - при зачатии нашего первого сына.
     - Пожалуйста, не волнуйтесь. Но мне надо узнать фамилию вашего врача и адрес той клиники, где хранятся яйцеклетки. И еще я попрошу вас позвонить этому врачу и попросить его лично немедленно посетить клинику и потребовать, чтобы ему показали ваши яйцеклетки.
     - Но их же нельзя увидеть без микроскопа, - возразил Юлиан.
     - Но можно проверить, не произошло ли чего-нибудь с контейнером, в котором они хранятся, - ответила сестра Карлотта.
     Супруги Дельфийски снова встревожились, потому что не понимали причин такого интереса, а сестра Карлотта о многом должна была умолчать. Как только Юлиан сообщил ей фамилию врача и название клиники, сестра Карлотта вышла в сад и, глядя на сверкающие солнечные блики, рябью покрывавшие воды Эгейского моря, позвонила по своему сотовому телефону в штаб МКФ в Афинах.
     На получение ответа на ее звонок и звонок Юлиана должно было уйти несколько часов, а потому и ей, и Юлиану, и Елене предстояло приложить героические усилия, чтобы сохранять кажущееся спокойствие. Они повели Карлотту на экскурсию по окрестностям, где чудесно сочетались модерн и древность, природная растительность, пустыня и море. Сухой воздух казался живительным, особенно когда в него врывался свежий морской бриз. Сестра Карлотта с любопытством слушала Юлиана, рассказывавшего о делах своей компании, и Елену, которая уже давно работала учительницей. Все ее опасения, что супруги выросли в мире коррупции, быстро рассеялись, так как оказалось, что Юлиан - серьезный и талантливый программист, а Елена относится к преподавательской работе, как участник крестового похода к Святым местам.
     - Как только я стала обучать собственного сына, - говорила она, - я поняла, какой он замечательный. Но тестирование для определения места будущей учебы выявило, что его таланты интересуют МКФ.
     Вот тут-то и прозвонили колокола тревоги! Сестра Карлотта поняла, что их сын уже не дитя. Да и сами они - не такая уж юная пара.
     - Сколько же лет вашему сыну?
     - Исполнилось восемь, - ответил ей Юлиан. - Нам прислали его фотографию. В своей форме он настоящий мужчина. К сожалению, письма оттуда редки.
     Значит, их сын в Боевой школе! А они уже вступили в четвертый десяток, но, вероятно, поздно поженились, потом что-то не ладилось с зачатием, потом была внематочная, а затем диагноз - на обычное зачатие не приходится надеяться. Их сын всего на два года старше Боба.
     Это означает, что если Графф сравнит генетический код Боба с кодом ребенка Дельфийски, то можно будет легко выяснить, принадлежат ли они к одной и той же клонированной яйцеклетке. Можно будет даже установить, какие именно изменения в генной структуре вызвал "ключ Антона", когда его ввели в структуру, еще не подвергавшуюся. воздействию.
     Теперь, когда стали известны новые факты, сестра Карлотта поняла, что все кровные родичи Боба должны обладать такими качествами, которые интересовали МКФ. "Ключ Антона", превращающий детей в узконаправленных гениев, не затронул тех качеств, которые интересуют МКФ. Боб обладал ими и без операции. Она дала ему лишь более высокий уровень интеллекта для использования уже имевшихся данных.
     Разумеется, все это при условии, что Боб - это ребенок Дельфийски. Однако точное совпадение числа оплодотворенных яйцеклеток и числа детей, помещенных Волеску в "чистое место", говорило само за себя. Так, спрашивается, к какому еще выводу могла она прийти?
     Вскоре пришли и ответы. Сначала свой получила сестра Карлотта, почти сразу же и Юлиан. Следователи МКФ явились в клинику вместе с врачом и установили, что яйцеклетки пропали.
     Это была плохая новость для Дельфийски, и сестре Карлотте пришлось прогуляться по саду, чтобы дать возможность Юлиану и Елене побыть наедине. Вскоре ее опять пригласили в дом.
     - Как много вы нам можете рассказать? - спросил Юлиан. - Вы ведь приехали к нам, уже подозревая, что наши дети похищены? Скажите, они родились?
     Сестре Карлотте очень хотелось скрыться за завесой секретности, но, по правде говоря, никакой военной тайной тут и не пахло. Преступление Волеску рассматривалось гражданским судом. И все же, может быть, родителям лучше не знать правды?
     - Юлиан, Елена, в лабораториях бывают аварии. Ваши дети могли бы погибнуть в одной из таких. Не лучше ли думать об этой истории как о трагической ошибке? Зачем добавлять тяжелый груз к той ноше, которую вы и без того тащите на себе?
     Елена с бешенством накинулась на нее:
     - Мне вы скажете, сестра Карлотта, если вы действительно служите Богу Истины!
     - Яйцеклетки были украдены преступником, который... нелегально подверг их определенным изменениям. Когда возникла опасность, что его преступление будет обнаружено, он безболезненно лишил детей жизни, дав смертельную дозу снотворного. Дети умерли без страданий.
     - Этого человека будут судить?
     - Его уже судили и приговорили к пожизненному заключению, - ответила сестра Карлотта.
     - Уже? - воскликнул Юлиан. - Как давно были украдены наши дети?
     - Больше семи лет назад.
     - О! - воскликнула Елена. - Значит, наши дети.., когда Они умирали...
     - Это были новорожденные. Им еще и году не исполнилось.
     - Но почему именно наши? Почему он украл их? Он хотел продать их для усыновления? Он был...
     - Разве это важно? Важно, что его планы не осуществились, - ответила Карлотта. - Характер экспериментов - секрет.
     - Как имя убийцы? - спросил Юлиан. Видя, что сестра Карлотта колеблется, он стал настаивать:
     - Его дело слушалось в гражданском суде, не так ли?
     - В уголовном суде Роттердама, - ответила она. - Имя - Волеску.
     Юлиан отшатнулся, будто его ударили по лицу, но тут же взял себя в руки. Елена ничего не заметила.
     Он знает о любовнице отца, подумала сестра Карлотта. Он понял, каковы частично были мотивы кражи. Дети законного сына были украдены бастардом, подвергнуты пыткам, а потом убиты, причем законный сын не знал об этом семь лет. Какие бы муки ни приписывал Волеску своей безотцовщине, он отомстил за них жестоко. Для Юлиана же и его жены немалую роль играло и то, что похоть отца Юлиана обрушила на них несчастье в виде гибели их собственных детей. Грехи отцов падают на головы их детей до третьего и четвертого колена.
     А что, если эти поколения будут ненавидеть меня? Впрочем, ни Юлиан, ни Елена не прокляли Бога, хотя их невинные дети...
     Во всем этом мало смысла. Так же мало, как в избиении Иродом младенцев в Вифлееме. Единственное утешение - вера, что Господь взял души этих детей и поместил их в сердце своем, а потом даровал покой и сердцам их родителей.
     - Извините меня, - сказала сестра Карлотта. - Я не смею сказать вам, что не следует горевать о детях, которых вы никогда не видели. Но вы обретете радость и забвение в любви к сыну, который у вас есть.
     - В миллионах миль от нас! - вскричала Елена.
     - Я не знаю.., но, может, вам случайно известно, отпускает ли Боевая школа своих слушателей навестить родителей, - тихо сказал Юлиан.
     - Его зовут Николай Дельфийски. Может быть, при таких обстоятельствах...
     - Мне очень жаль, - сказала сестра Карлотта. Напоминание о сыне оказалось вовсе не таким безотказным лекарством, как она ожидала. - Мне страшно жаль, что мой визит принес вам эту ужасную новость.
     - Зато вы узнали то, что хотели узнать, - ответил Юлиан.
     - Да, - просто ответила сестра Карлотта.
     Юлиан, видимо, понял что-то, о чем не хотел говорить в присутствии своей жены.
     - Вы уже собираетесь в аэропорт?
     - Да. Машина уже ждет. Солдаты терпеливее таксистов.
     - Я провожу вас до машины.
     - Нет, Юлиан, не оставляй меня одну!
     - Это всего лишь несколько минут, любимая. Даже в таких ситуациях мы не должны забывать о вежливости. - Он обнял жену, потом повел Карлотту к дверям и открыл их.
     Когда они шли к машине, Юлиан заговорил о том, что он понял.
     - Поскольку бастард отца уже в тюрьме, значит, вы приехали не из-за самого преступления?
     - Нет, - ответила она.
     - Это означает, что один из наших детей жив?
     - То, что я скажу вам сейчас, я не должна говорить, так как это не моя тайна, - ответила ему Карлотта, - но я в первую очередь несу ответственность перед Богом, а уж потом перед МКФ. Если двадцать два ребенка, которые погибли от руки Волеску, - ваши, тогда двадцать третий жив. Но необходим генетический анализ...
     - Но нам ведь ничего не скажут, - с горечью сказал он.
     - Пока нет, - отозвалась сестра Карлотта. - И вообще не скоро. А может, и никогда. Но если это будет в моей власти, то настанет день, когда вы встретитесь со своим вторым сыном.
     - Ох, вы его.., знаете?
     - Если это ваш сын, то да, я его знаю. Его жизнь была неимоверно тяжела, но у него доброе сердце и он таков, что любые отец и мать должны им гордиться. Прошу вас, не спрашивайте меня больше ни о чем, я и так сказала слишком много.
     - Могу ли я рассказать об этом жене? - спросил Юлиан. - Что для нее тяжелее: знать или не знать?
     - Женщины не так уж сильно отличаются от мужчин. Вы же предпочли знать.
     Юлиан кивнул.
     - Я знаю, вы только вестник, а не причина нашего горя.
     Но о вашем визите мы не сможем вспоминать с радостью. И все же я обязан сказать, что вы исполнили свою печальную миссию с незабываемой добротой.
     Она кивнула.
     - А вы в эти тяжелые часы были безупречно вежливы.
     Юлиан открыл дверцу ее машины. Она села и подтянула ноги с тротуара. Но прежде чем он успел захлопнуть дверцу, она вспомнила еще один важный вопрос, который не успела задать.
     - Юлиан, я помню, что вы планировали иметь дочку. Но если бы судьба повернулась так, что у вас родился бы другой сын, как бы вы назвали его?
     - Нашего первого сына мы назвали по моему отцу - Николай, - ответил он. - Но Елена хотела назвать второго сына так же, как меня.
     - Юлиан Дельфийски, - повторила сестра Карлотта. - Если это действительно ваш сын, я уверена, что когда-нибудь он с гордостью будет носить это имя.
     - А как его зовут сейчас?
     - Этого я вам сказать не могу.
     - Но.., не Волеску?
     - Нет. И если это будет зависеть от меня, он никогда даже не услышит этого имени. Благослови вас Господь, Юлиан Дельфийски. Я буду молиться за вас и за вашу жену.
     - Помолитесь и за души наших детей, сестра.
     - Я молилась, молюсь и буду молиться за них.

***

     Майор Андерсон внимательно поглядел на мальчика, сидевшего прямо перед ним.
     - Нет, я не думаю, что у меня к тебе что-то серьезное, Николай.
     - А я-то решил, что у меня неприятности!
     - Нет, нет. Мы просто заметили, что у тебя дружеские отношения с Бобом. А у него друзей не так чтобы очень много.
     - Это потому, что ему Даймек тогда в шаттле чуть ли мишень на спину не нацепил. И Эндер почему-то начал с того же. Я знаю, что Боб это переживет, но при всем своем уме он как бы отталкивает от себя ребят.
     - Но не тебя?
     - Нет, он и меня отталкивал.
     - И все же ты стал его другом?
     - Да я и не собирался. Просто моя койка как раз против его койки.
     - Но это потому, что ты выменял на нее свою прежнюю?
     - Разве? Ох, да!
     - И ты сделал это раньше, чем узнал, что он так умен.
     - Даймек еще в шаттле сказал нам, что у Боба самые высокие баллы из всех возможных.
     - И поэтому ты захотел сблизиться с ним?
     Николай пожал плечами.
     - Это был поступок доброго сердца, - сказал майор Андерсон. - Может, я и старый циник, но когда я встречаюсь с подобными поступками, они меня привлекают.
     - Боб и в самом деле похож на мои фото в детстве. Странно, верно? Я поглядел на него и подумал: он выглядит совсем как Крошка Николай. Так меня мама всегда называла, когда показывала эти фотографии. Я их как-то даже с собой не ассоциировал. Я же был Большой Николай. А то был Милый Крошка Николай. Я даже придумал, что он мой младший братишка, только у нас с ним одно имя на двоих. Большой Николай и Милый Крошка Николай.
     - Мне кажется, ты немного стыдишься, а стыдиться тут нечего. Естественная вещь для семьи, где один ребенок.
     - Я хотел иметь брата.
     - А многие, у которых они есть, предпочли бы обойтись без них.
     - С братом, которого я себе придумал, у нас были прекрасные отношения! - Николай даже рассмеялся абсурдности своих слов.
     - Значит, ты увидел Боба и вспомнил о братишке, которого когда-то придумал?
     - Сначала? Теперь-то я знаю, какой он, и все стало еще лучше. Это как... Иногда он младший братишка и я за ним присматриваю, а иногда - он старший и присматривает за мной.
     - Например?
     - Что?
     - Он же такой маленький, так как же он может присматривать за тобой?
     - Он дает мне советы. Помогает делать домашние задания.
     Мы вместе тренируемся. И он почти все делает лучше меня.
     Только я крупнее, и кажется, я люблю его больше, чем он меня.
     - Может, это и так, Николай. Но, насколько мы можем судить, ты ему нравишься больше, чем кто-нибудь другой. Он просто.., пока еще не обладает такими способностями дружить, какими обладаешь ты. Я очень надеюсь, что мои вопросы не повлияют на твои чувства и отношение к Бобу. Мы не можем приказывать, кому с кем дружить, но были бы рады, если бы ты остался Бобу другом.
     - Я ему не друг вовсе.
     - А?
     - Я же вам сказал, я ему брат! - Николай усмехнулся. - Уж если у тебя есть брат, так ты от него легко не отделаешься.

15. ОТВАГА