тела? Дух? Божественный дар, пожалованный Виггину? Мы идем за ним, как шли апостолы за Христом. Мы ждем, чтобы он добыл для нас воду из камня.
     Сумею ли я научиться тому, что делает он? Или я таков же, как и многие военные мыслители, которых я изучал, и обречен быть второсортным на поле боя, и обо мне станут вспоминать лишь как о человеке, умевшем толково объяснять и характеризовать гениальность других генералов? Вполне возможно, что и я когда-нибудь напишу книгу, в которой расскажу, как и почему одерживал победы Эндер.
     Нет, пусть эту книгу пишет сам Эндер! Или Графф. У меня есть своя работа, а когда она будет исполнена, я сам выберу себе другую и буду ее делать честно и в соответствии со своими силами. И если обо мне будут помнить только как о соратнике Эндера, да будет так. Служба с Эндером - уже награда-сама по себе.
     Но, ах, как больно было видеть, как они радуются, как они довольны, как они не обращают на него никакого внимания, разве что поддразнивают как меньшого братишку, видя в нем что-то вроде милой игрушки. Им, вероятно, ненавистно то время, когда он был их лидером!
     Но хуже всего то, как обращается с ним сам Эндер. И не в том дело, что с ним нельзя видеться. Просто за долгое время их разлуки Эндер, видимо, забыл, как он когда-то полагался на Боба. Теперь он в большей степени опирался на Петру, а еще на Алаи, Самосвала и Шена. На тех, кто не был с ним в армии Драконов. Конечно, и Бобу, и другим командирам взводов у Драконов Эндер верит, он их ценит, но, когда возникают трудности, когда нужен творческий подход, Эндер почти никогда не вспоминает о Бобе.
     Ладно. Не стоит об этом думать. У Боба есть важное дело, Порученное ему учителями. Он должен все время наблюдать за ходом разворачивающихся сражений, он должен броситься куда нужно, если Эндер заколеблется. Эндер, видимо, не знал об Этом поручении учителей, но Боб-то знал, и это иногда мешало ему выполнять свои официальные обязанности. Эндер нервничал, выговаривал Бобу за то, что он медлит, не так активен, как прежде. Чувствовалось, что он ждет от Боба большего.
     Но Эндер не знает, что в любой момент, если руководитель игры подаст сигнал, Боб должен быть готов взять на себя инициативу и проводить в жизнь план Эндера, руководя действиями всех командиров эскадр, спасая игру.
     Сначала поручение выглядело синекурой. Эндер был здоров, внимателен. Но затем положение стало меняться.
     Это произошло в тот день, когда Эндер сказал им, что у него другой учитель, не тот, что у них. Он так часто упоминал его имя - Мейзер, что Бешеный Том тут же заметил:
     - Здорово, должно быть, досталось бедняге - расти с таким имечком!
     - Пока он рос, его имя еще не было знаменитым, - ответил Эндер.
     - Все люди такого возраста давным-давно умерли, - вмешался Шен.
     - Нет, если их посадили в корабль, летевший с почти световой скоростью много лет, а потом вернули домой.
     Тогда они вдруг поняли:
     - Твой учитель - тот самый Мейзер Ракхейм?
     - Вы же знаете, о нем говорится, как о талантливейшем герое, - сказал Эндер.
     Ясное дело, они знали.
     - А вот чего нам не говорили, так это о том, какой он каменножопый.
     Но тут началась работа на имитаторе и все взялись за дело.
     На следующий день Эндер сообщил им всем, что обстановка меняется.
     - До сих пор мы играли против компьютера или против друг друга, - сказал он. - Теперь же в течение нескольких дней нашим противником будет сам Мейзер Ракхейм с группой опытнейших пилотов, которые станут руководить флотом жукеров. Поглядим, что получится.
     Серия тестов с Мейзером Ракхеймом в качестве оппонента.
     Что-то, по мнению Боба, в этом было не то.
     Никакие это не тесты. Это ситуации, подготовленные для условий, которые могут возникнуть, когда наш реальный флот столкнется с флотами жукеров возле их родной планеты! МКФ получает предварительную информацию от экспедиционного корпуса, и они подготавливают нашу команду к тому, что жукеры могут бросить против землян, когда начнется бой.
     Трудность была в том, что Мейзер Ракхейм, как он ни был талантлив, как бы опытны ни были его офицеры, все они - все равно люди, а не жукеры. Когда начнется настоящее сражение, жукеры могут выкинуть такие трюки, о которых земляне и подумать не могут.
     И вот пришло время первого "теста". Было просто стыдно смотреть, какой простенькой оказалась стратегия жукеров.
     Огромный сферический строй кораблей, окружающих единственный корабль, находящийся в центре сферы.
     Во время сражения выяснилось, что Эндеру известны такие вещи, которым он их не обучал. Во-первых, он приказал не обращать внимания на корабль в центре шара. Это всего лишь приманка. Откуда узнал это Эндер? Откуда он знал, что жукеры ожидают нападения на этот одинокий корабль, но что корабль - только приманка? Жукеры ждут, чтобы мы накинулись на него.
     Конечно, все-таки это были не жукеры, а Мейзер Ракхейм. Но почему Мейзер Ракхейм думает, будто жукеры ожидают, что люди ударят именно на этот одинокий корабль?
     Боб вспомнил те видики, которые Эндер раз за разом просматривал в Боевой школе. Пропагандистские фильмы о Втором Нашествии.
     Они никогда не показывали саму космическую битву. Потому что ее не было! И Мейзер Ракхейм никогда не командовал ударными силами и не выстраивал в голове великолепные стратегические концепции. Мейзер просто ударил по этому одинокому кораблю. И война кончилась. Вот почему нет никаких видиков, показывающих бои врукопашную. Мейзер Ракхейм убил матку - королеву улья. А теперь он считает, что жукеры могут использовать центральный корабль в качестве приманки, так как в прошлый раз он победил жукеров, прорвавшись к этому кораблю. Убей королеву, и жукеры станут беззащитными. Безмозглыми. Вот почему видики были такими! И Эндер это понимает. Но ему известно так же то, что жукеры знают, что нам это известно, вот почему он и не хочет попасть в ловушку с дешевой приманкой.
     Второе, что Эндеру известно, а остальным членам команды - нет, это оружие, которое не использовалось в прежних имитациях. Оно вообще появилось впервые, о нем никто не слышал. Эндер почему-то называл его "Маленький Доктор" и ни о чем больше не рассказывал, пока не приказал Алаи применить его там, где концентрация вражеских кораблей была наиболее значительной. К их изумлению этот "Маленький Доктор" вызвал цепную реакцию, которая перебрасывалась с корабля на корабль, пока все подготовленные для удара силы жукеров не были уничтожены. Дальше все было просто: оставалось смести, как метлой, жалкие остатки неприятельского флота. Поле сражения очистилось.
     - Почему их стратегия была такой идиотской? - спросил Боб.
     - Вот и я удивился тому же, - ответил Эндер, - но мы не потеряли ни одного корабля, так что все о'кей.
     Позже Эндер передал им слова Мейзера: тот задумал целую серию оборонительных сражений жукеров против наших атак на их планеты, причем жукеры будут учиться на собственных ошибках.
     - К следующему разу они станут уже опытнее, так что готовьтесь - будет труднее.
     Боб услышал эти слова, и они его сильно встревожили.
     Серия вторжений? Зачем выбран такой странный сценарий?
     Почему не стычки передовых флотилий перед началом общего сражения?
     Потому что у жукеров не одна заселенная планета, решил он. Разумеется, так оно и есть! Они обнаружили Землю и решили превратить ее в еще одну из своих колоний, как уже поступали неоднократно.
     Значит, и у нас не один флот, а несколько. По одному на каждую планету муравьеподобных. А причина, по которой они могут обучаться на опыте уже состоявшихся сражений, заключается в том, что у жукеров тоже есть средства связи быстрее света, которыми они пользуются в межзвездном пространстве.
     Все догадки Боба подтвердились. Теперь он твердо знал, что стоит за этими "тестами". Мейзер Ракхейм вовсе не командовал имитированным флотом жукеров. Это были настоящие, совершенно реальные сражения, и единственная функция Ракхейма состояла в том, чтобы наблюдать за их развитием, а затем разбирать с Эндером смысл вражеской стратегии и обсуждать, что следует противопоставить ей в будущем.
     Вот почему они отдают свои приказы голосом. Эти приказы мгновенно передаются на реальные корабли реальным командам, которые выполняют их и ведут настоящий, а не виртуальный бой.
     Каждый потерянный нами корабль, думал Боб, означает множество погибших людей. Любая наша небрежность оборачивается многими смертями. Но нам этого не говорят, ибо боятся навалить на наши слабые плечи чудовищное бремя этого знания. В военное время всем командующим приходится принимать решения с учетом так называемых приемлемых потерь.
     Но тот, кто по-настоящему гуманен, никогда не согласится с понятием "приемлемости потерь". Боб это хорошо понимал.
     Приемлемость выгрызает им души. Вот почему они защищают нас - детей-солдат - и стараются убедить в том, что все, что мы видим на дисплеях, это всего лишь игра и тестирование.
     Поэтому я никогда и никому не скажу, что знаю, в чем тут дело. Поэтому я должен принимать потери, не говоря никому ни слова, не выдав даже сокращением мышц лица, какую боль они мне причиняют. Я должен заблокировать свой мозг, должен не допустить в него даже мысль о людях, которые погибают там, выполняя наши приказы, о людях, которые теряют в этой игре не фишки, а свои жизни.
     "Тесты" сменяли друг друга, их разделяли нерегулярные промежутки времени, а каждая битва длилась все дольше и дольше. Алаи как-то пошутил, что их следует обеспечить хорошими памперсами, чтобы ребята не отвлекались от игры, когда мочевые пузыри у них переполняются до краев. Уже на следующий день всем были выданы катетеры. Однако против этого восстал Бешеный Том. "Хватит дурить, - сказал он. - Принесите нам горшки побольше, чтоб было куда отлить. Мы не можем играть как надо, если из наших "хлыстиков" свисают какие-то штуковины".
     Так и сделали, но Боб не видел и не слышал, чтобы мальчики пользовались горшками. И хотя ему было интересно, как обходится Петра, но спросить ее он не рискнул: пробудить гнев Петры - дело рискованное.
     Вскоре Боб убедился, что Эндер начинает делать в игре кое-какие ошибки. Во-первых, Эндер слишком полагается на Петру. Ей всегда поручалось командование над главными силами, так что Петре приходилось следить одновременно за сотней разных вещей, чтобы дать Эндеру время на придумывание ложных ударов и всяких других хитростей и уловок. Но неужели Эндер не видел, что Петра, педантичнейшая Петра, прямо сгорает от стыда и чувства вины из-за каждой допущенной ею ошибки? Эндер, который так хорошо понимал людей, все же, по-видимому, считал ее крутой, не видя, что ее суровость и резкость - всего лишь маска, под которой Петра скрывает свою неуверенность и тревогу. Каждая ошибка увеличивала тяжесть бремени, которое Петра несла на своих плечах. Она плохо спала и предельно изматывалась во время боев.
     Может быть, однако, что причиной, по которой Эндер так издергал Петру, было то, что он сам страшно устал и находился на пределе своих сил? Правда, вымотались все. Иногда усталость проявлялась слабее, иногда сильнее, иногда сказывалась на поведении явно, иногда завуалированно. Они совершали все больше ошибок, а "тесты" становились все труднее и проводились все чаще.
     Поскольку битвы от "теста" к "тесту" ожесточались, Эндеру приходилось перекладывать все большую ответственность на командиров флотилий. Вместо того чтобы элегантно воплощать в жизнь точные и детальные приказы Эндера, командирам флотилий теперь приходилось все чаще и чаще принимать собственные решения. Эндер был слишком занят на одном участке сражения, чтобы успевать давать им новые указания.
     Командиры флотилий в таком случае начинали переговоры друг с другом, чтобы согласовать тактику, пока Эндер не обращал на них внимания. И Боб с удовлетворением заметил, что, хотя Эндер все еще не возлагал на него особо ответственных поручений, некоторые командиры стали обращаться к нему, когда внимание Эндера было отвлечено другими делами. Бешеный Том и Горячий Супчик сами вырабатывали свои планы, но обычно проверяли их у Боба. Поскольку же сам Боб чуть ли не половину своего внимания уделял изучению генерального плана Эндера, он всегда имел возможность дать им четкий совет, что следует сделать, чтобы помочь выполнению этого общего плана кампании. Время от времени Эндер хвалил Тома или Супчика за решения, принятые с помощью Боба. Что ж, Боб чувствовал себя так, будто похвалили его самого.
     Другие бывшие командиры взводов, а также старшие ребята к Бобу почти не обращались. Он понимал почему: им было обидно, что в отсутствие Эндера учителя поставили над ними Боба. Теперь же у них был настоящий командующий, и они не собирались делать ничего такого, что напомнило бы им о былом главенстве Боба. Он все это понимал, но боль не стихала.
     Хотели они или не хотели, чтобы он наблюдал за их действиями, были или не были уязвлены его чувства, но у него было тайное поручение учителей, и Боб надеялся, что ничто не застанет его врасплох. И по мере того как давление становилось все более сильным, а вся их команда слабела, Боб должен был напрягать свое внимание еще больше, так как вероятность ошибок росла.
     Однажды Петра уснула в разгаре сражения. Находившиеся в ее распоряжении корабли оказались в тяжелейшем положении, а неприятель бросился вперед, в клочья разрывая флотилию Петры. Еще хуже было то, что Эндер не сразу заметил, что произошло с Петрой. Бобу пришлось подсказать ему, что с Петрой что-то случилось. Эндер громко окликнул ее. Она не отозвалась. Только тогда Эндер передал ее уцелевшие корабли Бешеному Тому и попытался спасти положение. Флотилия Петры, как всегда, занимала центральное место, и потеря большей части ее судов была оглушительным ударом. Только потому, что противник опьянел от успеха, Эндер успел устроить ему несколько ловушек и перехватил инициативу. Сражение было выиграно, но с большими потерями.
     Петра очнулась от обморочного сна только к концу сражения. Она обнаружила, что контроль над ее флотилией передан другому, а микрофон отключен. Когда микрофон снова включили, все услышали горькие рыдания Петры:
     - Простите меня.., простите.., скажите Эндеру, что мне стыдно.., он не слышит меня.., простите...
     Боб поймал ее еще до того, как она успела добежать до своей комнаты. Она, шатаясь, шла по туннелю, время от времени останавливалась, чтобы уткнуться лицом в каменную стену. По лицу струились потоки слез, мешавшие видеть, так что кое-где ей приходилось идти ощупью. Боб подошел к ней и тронул за плечо. Петра со злостью отшвырнула его руку.
     - Петра, - сказал Боб, - усталость - это усталость.
     Нельзя не заснуть, если мозг отключается.
     - Это мой мозг отключается, а не твой. Тебе не понять, какое это ужасное ощущение! Ты такой умный, что можешь делать серьезные дела и одновременно играть в шахматы!
     - Петра, Эндер нагружает на тебя слишком много, он не дает тебе ни минуты отдыха.
     - Он тоже не отдыхает.., и я не вижу его...
     - Да, вы оба устали. Прошло немало секунд после того, как стало ясно, что с твоей флотилией происходит что-то неладное, и кто-то обратил на это внимание Эндера. Но и тогда он сначала стал будить тебя, а уж потом передал контроль Тому.
     Если бы он принял меры сразу, у тебя осталось бы шесть кораблей, а не два.
     - Это ты указал ему! Ты следил за мной! Ты проверял меня!
     - Петра, я слежу за всеми.
     - Ты говорил, что веришь мне, а на самом деле не веришь!
     И ты прав - мне нельзя верить!
     Она снова уткнулась лицом в каменную стену и снова раздался звук горьких рыданий.
     Откуда-то взялись два офицера, которые увели Петру. Но не в ее комнату.

***

     После этого случая Боба вызвал к себе полковник Графф.
     - Ты хорошо справился со своим делом, - сказал полковник. - Вот для этого-то ты тут и находишься.
     - Я тоже не проявил нужной сноровки, - ответил Боб.
     - Ты наблюдал. Ты увидел, что план сражения под угрозой, и обратил на это внимание Эндера. Ты выполнил свою работу. Другие ребята ничего не заметили, и я знаю, что их отношение ранит тебя.
     - Меня не колышет, что они там замечают.
     - Но ты свой долг исполнил. В этой битве ты предотвратил проход по центру.
     - Мне непонятен смысл этого выражения.
     - Это такой футбольный термин. Ах, я совсем забыл, что на улицах Роттердама эта игра не в большом фаворе.
     - Можно, я пойду высплюсь?
     - Одну минуту, Боб. Эндер выдыхается. Он совершает ошибки. Все это гораздо важнее, чем ты думаешь. Будь готов прийти ему на помощь. Ты же видел, что произошло с Петрой.
     - Мы все выдыхаемся.
     - Да, и Эндер тоже. Даже хуже других. Он плачет во сне.
     Ему снятся кошмары. Он бормочет, что Мейзер шпионит за его снами и узнает из них о планах, разработанных Эндером.
     - Вы хотите сказать, что он сходит с ума?
     - Я хочу сказать, что единственный человек, которого он заставляет работать еще тяжелее, чем Петру, - это он сам.
     Прикрой его, Боб. Встань рядом.
     - Я и так стою рядом.
     - Ты все время раздражен, Боб.
     Слова Граффа ошеломили Боба. Сначала он подумал - нет, я не злюсь. А потом: неужели?
     - Эндер не дает тебе сколько-нибудь важных поручений, а после игры недоволен тобой, Боб. Но это не вина Эндера.
     Мейзер сказал ему, что сомневается в твоих способностях руководить большим количеством кораблей. Вот почему ты не получаешь сложных и интересных поручений. Дело не в том, что Эндер верит Мейзеру на слово. Но все, что ты делаешь, Эндер рассматривает через призму недоверия Мейзера к тебе.
     - Мейзер Ракхейм думает, что я...
     - Мейзер Ракхейм точно знает, кто ты есть и на что ты способен. Это мы не хотим, чтобы Эндер поручал тебе нечто настолько трудное, что ты не сможешь следить за общим ходом игры. И нам это нужно сделать так, чтобы Эндер даже не заподозрил, что ты его дублер.
     - Так зачем же вы мне все это говорите?
     - Когда этот тест завершится и вы приступите к несению реальной службы, мы расскажем Эндеру обо всем, что ты сделал, и почему Мейзер сказал то, что сказал. Я знаю, как важно для тебя доверие Эндера, и не хочу, чтобы ты страдал так, как страдаешь сейчас. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты знал, почему мы так поступаем.
     - Откуда у вас такая внезапная тяга к правде?
     - Потому что, как мне кажется, для тебя лучше знать ее.
     - Что ж, пожалуй. Мне будет лучше поверить в то, что вы говорите. Не важно, правда это или нет. А может, вы все врете. Так узнал ли я что-либо полезное из нашего разговора?
     Как вы полагаете?
     - Верь в то, чего тебе больше хочется, Боб.

***

     Целых два дня Петра на тренировках не присутствовала.
     Когда она вернулась, то Эндер, разумеется, больше не давал ей важных поручений. Со своими обязанностями Петра справлялась, но ее былой пламенный энтузиазм исчез. Сердце Петры было разбито.
     Но, черт побери, она все же выспалась пару суток! Остальные ей даже немного завидовали из-за этого, хотя ни за какие коврижки не захотели бы оказаться на ее месте. Независимо от того, в какого бога кто верил, они все молили: не дай случиться со мной такому. Но одновременно они твердили и другую молитву: "О дай мне немного соснуть, пошли мне хотя бы один день, когда мне не надо будет думать об этой треклятой игре!"
     А тестирование все длилось и длилось. Сколько же миров, думал Боб, эти недоноски колонизировали, прежде чем наткнулись на Землю? И какой толк от того, что мы уничтожаем их флоты, если мы не можем колонизировать эти планеты?
     Конечно, мы можем оставить рядом свои корабли, которые будут сбивать все, что попробует подняться с поверхности этих небесных тел.
     Петра была не единственной, кто сошел с круга. Влад впал в кататонию, и его не могли разбудить. Докторам потребовалось три дня, чтобы вернуть ему сознание., но в отличие от Петры он не вернулся к мониторам - у него пропала способность концентрировать свое внимание.
     Боб ждал, что за Владом последует и Б