осталась еще ненадолго.
   - Ну что, стоило ли тебя будить? - спросила она.
   - Конечно! - воскликнула Вань-му.
   - Приятно узнать, что в тебе имеется больше, чем предполагала.
   - О, да!
   - А теперь, Вань-му, иди спать. И ты, учитель Хань. Я же вижу, как ты
устал. Если утратишь здоровье, кому пригодишься.  Эндрю  мне  все  время
талдычит: мы обязаны работать, сколько сможем, но сохраняя способность к
дальнейшему труду.
   А после этого с экрана исчезла и она.
   Вань-му тут же снова расплакалась. Хань Фей-цы  подвинулся  и  уселся
рядом с нею, положил ее голову себе на плечо и начал легонько укачивать.
   - Тихо, моя доченька, моя милая. В сердце своем ты уже знала, кто  ты
такая. И я тоже, я тоже. Очень мудро  избрали  для  тебя  имя.  Если  на
Лузитании совершат свои чудеса, ты станешь Царственной Матерью для всего
нашего мира.
   - Учитель, - шепнула девушка. -  Я  плачу  и  по  Цзинь-цяо.  Ведь  я
получила больше, чем могла ожидать. Кем  же  станет  она,  если  утратит
голос богов?
   - Надеюсь, что она вновь будет мне моей настоящей  дочерью.  Что  она
будет такой же свободной, как и ты, доченька, прибывшая  ко  мне  словно
цветочный лепесток на зимней реке, принесенный из страны вечной весны.
   Так он прижимал ее к себе еще несколько долгих минут, пока девочка не
уснула у него на плече. Тогда он уложил ее на циновке, а  сам  прилег  в
своем углу. Впервые за много дней в его сердце поселилась надежда.

***

   Когда  Валентина  пришла  проведать  Грего   в   тюрьме,   бургомистр
предупредил ее, что там как раз находится Ольхадо.
   - Разве он не должен быть сейчас на работе? - удивилась она.
   - Ты шутишь, -  засмеялся  Ковано.  -  Он  хороший  бригадир,  только
спасение планеты видимо стоит того,  чтобы  кто-нибудь  заменил  его  на
денек.
   - Слишком многого ожидать не стоит, - успокоила его Валентина. -  Мне
только хотелось, чтобы подключился и он. Мне казалось, что это  поможет.
Но ведь я же не физик.
   Ковано пожал плечами.
   - Я ведь тоже не тюремный надсмотрщик. Но человек делает то, чего  от
него требует ситуация. Понятия не имею, связано ли это каким-то  образом
с посещением Ольхадо или же Эндера, но больших криков и восклицаний я не
слыхал там с.... никогда не слыхал, если только арестанты были трезвыми.
Ясное дело, что пьяные скандалы - это основное обвинение, по которому мы
запираем людей в этом городишке.
   - Что, был Эндер?
   - Он вернулся от королевы улья. Хотел поговорить с  тобой.  Но  я  не
знал, где тебя искать.
   - Понятно. Обязательно встречусь с ним, как только закончу здесь.
   Валентина была с мужем. Якт готовился вылететь на шаттле. Нужно  было
подготовить  корабль  к  быстрому  отлету,  если   бы   возникла   такая
необходимость. Еще ему нужно было проверить, способен ли колонизационный
корабль к еще одному путешествию после стольких лет без ремонта главного
привода. Его использовали как склад  семян,  генов  и  эмбрионов  земных
видов на тот случай, если бы в них  когда-нибудь  возникла  потребность.
Якт должен был полететь на недельку или больше. Валентина не  могла  его
отпустить, не посвятив ему хотя бы нескольких минут. Конечно, он бы  все
понял - ведь он прекрасно знал, в каком напряжении живут здесь  все.  Но
сама  Валентина  не  была  ключевой  фигурой  всех  этих  событий.   Она
пригодится потом, когда обо всем этом напишет.
   Расставшись с Яктом, Валентина не направилась сразу же к бургомистру,
чтобы проведать Грего. Она отправилась в центр Милагре. Трудно поверить,
что еще недавно... сколько-то  дней  назад...  здесь  собралась  пьяная,
взбешенная толпа, способная на все, даже  на  убийство.  Теперь  же  тут
стояла тишина. Даже потоптанная трава отросла... исключением была только
лужа, которая не желала высыхать.
   Но вот покоя не было. Наоборот. Когда здесь царило спокойствие, то  в
центре городка все время были люди. Да,  сейчас  Валентина  тоже  видела
нескольких, но они были мрачные, какие-то пугливые. Все ходили,  опустив
голову, внимательно следя за землей под ногами,  как  бы  опасаясь,  что
сразу же упадут, как только перестанут следить.
   Настроение это частично было результатом стыда, решила Валентина.  Во
всех домах зияли проломы в тех местах, откуда были взяты камни и кирпичи
на постройку часовни. Валентина видела множество дыр в стенах.
   Но она подозревала, что жизнь  в  этом  городе  была  убита,  скорее,
страхом, а не стыдом. Прямо в этом никто не признавался, но она  слыхала
достаточное количество реплик,  замечала  достаточное  число  украдочных
взглядов в сторону холмов к северу от городка, чтобы все знать.  Это  не
страх перед близящимся флотом подавлял колонию.  Не  стыд  перед  резней
pequeninos. Жукеры. Мрачные силуэты, видимые то тут, то там на холмах  и
лугах вокруг города. Кошмарный сон видящих их детей.  Страх,  отнимающий
все чувства, в сердцах взрослых. Из библиотеки постоянно брали  напрокат
исторические фильмы периода Войн  с  Жукерами;  колонисты  с  навязчивой
страстью непрерывно желали видеть победу людей. Но глядя,  подкармливали
собственные страхи. В своей первой книге Эндер нарисовал образ по-своему
прекрасной и достойной восхищения культуры Улья. Только весь этот  образ
совершенно затерся в умах многих, возможно даже всех людей. Ведь  теперь
они испытывали ужаснейшую кару,  находясь  в  тюрьме,  надсмотрщиками  в
которой были работницы королевы улья.
   Неужто все наши труды  пошли  понапрасну,  размышляла  Валентина.  Я,
историк, философ Демосфен, учила людей видеть в них раменов. И  Эндер  с
его  знаменитыми  книгами:  "Королевой   Улья",   "Гегемоном",   "Жизнью
Человека"... Чем была сила их воздействия по сравнению  с  инстинктивным
ужасом при виде этих опасных насекомых чрезмерного размера?  Цивилизация
это  всего  лишь  маска;  в  кризисные  моменты  мы   вновь   становимся
обезьянами, забывая о роли рационального, прямоходящего существа.  Вновь
мы становимся мохнатым обезьяно-человеком, который с порога своей пещеры
визжит на противника, желая лишь того, чтобы тот ушел... и сжимая в лапе
тяжелый камень, дабы  воспользоваться  им,  как  только  чужак  подойдет
поближе.
   Теперь же она вновь очутилась в чистом и безопасном месте. Спокойном,
хотя оно служило тюрьмой, а не одним только месторасположением  властей.
В том месте, где в жукерах видели союзников или  же,  по  крайней  мере,
необходимую для сохранения порядка силу, не  допускающую  противников  к
себе. Есть еще люди, подумала Валентина, способные  преодолеть  животные
инстинкты.
   Когда она открыла двери камеры, Ольхадо и Грего лежали  на  нарах,  а
бумажные листки устилали всю поверхность пола, кучей лежали на  столе  -
некоторые гладкие, другие  смятые  в  комок.  Бумагой  был  покрыт  даже
терминал, в связи с чем экран не мог работать, даже если бы компьютер  и
был включен. Камера походила на  типичную  комнату  подростка,  во  всех
деталях, включая сюда ноги  Грего,  с  торчащими  вверх  и  пляшущими  в
странном ритме босыми стопами, дергающимися то  вперед,  то  назад.  Под
какую музыку он танцевал?
   - Boa tarde, Tia Валентина! - воскликнул Ольхадо.
   Грего же даже не удостоил ее взглядом.
   - Я вам помешала?
   - Нет, в самую пору, - ответил Ольхадо.  -  Мы  находимся  на  пороге
новой концептуализации Вселенной. Как раз открыли совершенно  гениальный
принцип:  если  чего  пожелаешь,  то  и  произойдет,  а  живые  существа
выскакивают из ничего, когда понадобятся.
   - Чего пожелаю, то и произойдет, - повторила Валентина. -  А  могу  я
пожелать летать быстрее света?
   - В настоящий момент Грего все это  пересчитывает  в  памяти,  посему
сейчас это функциональный трупик.  Но  в  принципе  -  да.  По-видимому,
что-то у нас есть. Буквально мгновение назад он тут вопил  и  плясал.  У
нас был приступ вдохновения типа швейной машинки.
   - Чего? - удивилась Валентина.
   - Ну, это известный  пример  из  истории  науки,  -  начал  объяснять
Ольхадо. - Люди, пытавшиеся изобрести швейную машинку,  терпели  неудачу
за неудачей, поскольку пытались имитировать движения при  ручном  шитье:
пробивание материи иглой, которая тянет за собой нитку,  продетую  через
ушко в задней части. Ведь именно это казалось очевидным. Пока,  наконец,
кто-то придумал поместить это ушко на  кончике  иглы  и  воспользоваться
двумя   нитками,   а   не   одной.    Совершенно    противоестественный,
антиинтуитивный подход,  которого,  честно  говоря,  я  до  сих  пор  не
понимаю.
   - Это означает, что нам нужно будет прошивать дорогу в  пространстве?
- спросила Валентина.
   - В некотором смысле. Прямая линия не обязательно является кратчайшим
путем между двумя точками. Идея взялась из одной вещи, о  которой  Эндрю
услыхал от королевы улья. Когда они создают новую  матку,  то  призывают
некое существо из альтернативного пространства-времени. Грего  накинулся
на это как на доказательство того, что  существует  реальное  нереальное
пространство. Даже не спрашивай, что он имел в виду. Лично я зарабатываю
тем, что делаю кирпичи.
   - Нереальное реальное пространство, - отозвался  Грего.  -  Полностью
наоборот.
   - Мертвый пробудился, - заметил Ольхадо.
   - Присаживайся, Валентина, - пригласил Грего. - Камера небольшая,  но
для меня это дом. Математическое описание все еще  достаточно  безумное,
но, вроде бы, все сходится. Мы еще посидим над этим с Джейн. Ей придется
сделать парочку совершенно громоздких пересчетов и  несколько  имитаций.
Но если королева улья права, и  действительно  существует  пространство,
столь универсально прилегающее к нашему, что филоты могут в любой  точке
проникать оттуда к нам... И если мы предположим, что возможен переход  и
в другую сторону... И если королева улья не ошибается, утверждая,  будто
то, иное пространство содержит филоты  как  и  наше,  но  в  том  другом
пространстве...  назовем  его  Снаружи...  филоты  не   организованы   в
соответствии с законами природы, но существуют лишь  как  вероятности...
Тогда это может сработать...
   - Ужасно много всех этих "если", - заметила Валентина.
   -  Ты  кое-что  забыла,  -  вмешался  Ольхадо.   -   Мы   начали   от
предположения, что чего пожелаешь, то и исполнится.
   - Все правильно, я забыл об этом напомнить, - согласился с ним Грего.
- Еще мы предполагаем, будто  королева  улья  правильно  объясняет,  что
неорганизованные  филоты  реагируют  на  образцы   в   чьем-то   разуме,
немедленно воспринимая любую роль, которая в данном  образце  достижима.
Так, что вещи, понимаемые в Снаружи,  немедленно  начинают  существовать
здесь.
   - Все это совершенно ясно, - подтвердила Валентина. - Удивляюсь лишь,
что ты не догадался об этом ранее.
   - Факт. Итак, что мы делаем. Вместо того, чтобы физически  переносить
все частицы, образующие космолет, пассажиров и груз от звезды А к звезде
Б, мы представляем их себе... то есть, абсолютный образец, совместно  со
всеми составными людей... как существующие не Внутри, а Снаружи. В  этот
момент  филоты,  образующие   корабль   и   людей   дезорганизовываются,
перескакивают в Снаружи и вновь составляются по знакомому образцу. Затем
мы все это повторяем и перескакиваем во Внутри.  Только  теперь  мы  уже
возле звезды Б, по мере возможности - на безопасно отдаленной орбите.
   -  Если  каждая  точка  нашего  пространства  соответствует  точке  в
Снаружи, то разве  не  следует  произвести  полностью  путешествие  там,
вместо здесь? - спросила Валентина.
   - Там  совершенно  иные  законы,  -  объяснил  ей  Грего.  -  Там  не
существует "где". Предположим, что в нашем пространстве "где",  то  есть
относительное положение, это всего лишь искусственный порядок,  которого
придерживаются филоты.  Такова  договоренность.  Точно  так  же,  как  и
расстояние, раз уж об  этом  зашла  речь.  Мы  измеряем  расстояние  тем
временем, которое требуется  на  преодоление  данного  расстояния...  но
время это необходимо потратить  лишь  потому,  что  филоты,  из  которых
состоит материя и  энергия,  не  нарушают  договор,  касающийся  законов
природы. Таких, к примеру, как скорость света.
   - Они придерживаются ограничения скорости.
   - Да. Если бы не такое ограничение, размер нашей вселенной  мог  быть
бы любым. Если представишь вселенную в виде шара и станешь  снаружи,  то
этот шар может иметь диаметр в дюйм, триллион  световых  лет  или  же  в
микрон.
   - А когда переходим в Снаружи...
   - Вселенная Внутри имеет точно  такой  же  размер,  как  и  любая  из
неорганизованных филот. То есть - никакой. Более того, поскольку там  не
имеется положения, все филоты одинаково близки или же не-близки к  любой
точке нашего пространства. Потому-то мы можем  возвратиться  Вовнутрь  в
любом месте.
   - Звучит это чуть ли не как банальность, - заметила Валентина.
   - Ну... да, - признал Грего.
   - Желать очень сложно, - прибавил Ольхадо.
   - Чтобы удержать образец, ты должна его по-настоящему  понять.  Любая
филота понимает лишь собственный фрагмент реальности. Она полагается  на
филотах, заключенных в ее образце:  а  именно,  что  они  выполнят  свое
собственное задание и удержат свои собственные образцы. А те зависят  от
филоты, контролирующей образец более высокого уровня, составными частями
которой они являются: она же должна  указать  им  нужные  места.  Филота
атома доверяет филотам нейтрона, протона  и  электрона  в  том,  что  те
сохранят свои внутренние структуры, но и филоте молекулы, что та удержит
атом в нужной  позиции.  Филота  атома  концентрируется  на  собственном
задании, то есть - на указании места атомным частицам. Так функционирует
реальность... во всяком случае, в этой модели.
   - То есть,  мы  перебрасываем  целое  в  Снаружи,  а  затем  назад  -
Вовнутрь, - сказала Валентина. - Это я поняла.
   - Так, вот только кто это сделает? Ведь  техника  пересылки  требует,
чтобы  образцы  корабля  и  его  содержимого  образовывали   независимый
образец,  а  не  только  случайное  сопоставление.  Когда  ты  загрузишь
корабль, и туда войдут пассажиры, ты ведь не создаешь живой образец,  то
есть - филотический организм. Это тебе не рождение  ребенка.  Корабль  и
его содержимое, это  всего  лишь  собрание.  В  любой  момент  он  может
распасться.  И  когда  ты  перенесешь  все  филоты  в   неорганизованное
пространство,  в  котором  нет  ни  "где",  ни  "то",  ни  какого   либо
организующего  правила,  как  они  тогда  соединятся?  А  если  даже   и
объединятся в известные им структуры, что ты получишь? Множество атомов.
Возможно, что даже живые клетки и организмы... но без скафандров  и  без
космолета, поскольку те ведь не  живые.  Атомы,  может  даже  кружащиеся
вокруг молекулы, скорее всего копирующие себя  как  сумасшедшие,  потому
что неорганизованные филоты повторяют образец... Но вот корабля  у  тебя
нет.
   - Это смерть.
   - Нет, вовсе необязательно. Ведь  кто  знает?  Там  ведь  обязательны
другие правила. Дело в том, что ты не сможешь возвратить  их  в  том  же
состоянии в наше пространство, потому что вот это  уже  наверняка  будет
смертельным.
   - Выходит, ничего не выйдет?
   - Не знаю. Реальность существует в пространстве Внутри, поскольку все
филоты, из которых оно состоит, согласились придерживаться  правил.  Они
знают собственные образцы и точно такие же образцы реализуют.  Возможно,
что все это удержится Снаружи, но  при  условии,  что  корабль,  груз  и
пассажиры  полностью  познаны.  Если  имеется  знающая,  которая   может
овладеть разумом всю структуру.
   - Знающая?
   - Я уже говорил, Джейн должна  мне  кое-что  просчитать.  Она  должна
проверить, имеется ли у нее доступ  к  такой  памяти,  чтобы  разместить
образец связей целого космолета. Сможет ли она охватить данный образец и
представить его в новом положении.
   - Это и есть та часть о  желании,  -  вмешался  Ольхадо.  -  Я  очень
горжусь ею, потому что  именно  я  придумал,  что  для  запуска  корабля
необходим знающий.
   - Собственно говоря, все придумал Ольхадо, - признал Грего.  -  Но  в
нашей работе свое имя я собираюсь поставить  первым.  Для  него  научная
карьера не важна. А у меня должно иметься имя, чтобы не слишком обращали
внимание на этот приговор. В противном случае  мне  не  дадут  работу  в
любом другом университете в других мирах.
   - О чем ты говоришь? - удивилась Валентина.
   - Я говорю о том, чтобы вырваться с этой дешевой  планеты.  Разве  не
понимаешь? Если все это  правда,  если  все  это  работает,  то  я  могу
полететь на Реймс, на Баию или... или даже на Землю. И  возвращаться  на
выходные. Нулевой расход энергии, потому что мы полностью обходим законы
природы. Средство передвижения абсолютно ничего не требует.
   - Не совсем, - запротестовал Ольхадо. - Ведь нам еще нужно  лететь  с
орбиты на планету назначения.
   - Я уже говорил: все зависит от того, чем сможет овладеть Джейн.  Она
должна понять весь корабль и его содержимое. Она должна представить  нас
Снаружи, а затем снова Внутри. Она должна полностью понять относительные
позиции начальной и конечной точек путешествия.
   - Из этого следует, что полет со скоростью  быстрее  света  полностью
зависит от Джейн, - догадалась Валентина.
   -  Если  бы  она  не  существовала,  такие  полеты  вообще  были   бы
невозможными. Даже если бы мы объединили все компьютеры, если бы  кто-то
написал соответствующую программу, то так ничего бы не получилось.  Ведь
программа - это всего лишь собрание, а не единство. Это сумма частей.  А
не... как же это называет Джейн? Ai(a.
   - На санскрите это означает "жизнь", - объяснил Ольхадо. - Это  слово
должно определять филоту,  контролирующую  образец,  который  удерживает
другие филоты. Определять такие единства как планеты, атомы, животных  и
звезды, которые обладают постоянной, внутренней формой.
   - Джейн - это ai(a, а не только программа. Поэтому,  она  может  быть
знающей. Она может овладеть  кораблем  как  образцом,  включенным  в  ее
собственный образец. Она может его поглотить и удержать, а тот,  в  свою
очередь, останется таким же реальным. Она его  делает  фрагментом  самой
себя, познав его столь же совершенно, как твоя собственная ai(a знает  и
поддерживает  собственное  тело.  После  этого  Джейн  сможет  перенести
корабль с самой собою в Снаружи и назад - Вовнутрь.
   - То есть, Джейн обязана лететь? - спросила Валентина.
   - Если это вообще может быть реальностью, то лишь потому,  что  Джейн
путешествует с кораблем. - подтвердил Грего. - Все так.
   - Но каким образом? - удивилась Валентина. - Ведь  мы  же  не  сможем
принести ее с собою в ведерке.
   - Эндрю кое-что выяснил у королевы улья, -  пояснил  Грего.  -  Джейн
существует  в  некоем  конкретном  месте...  другими  словами,  ее  ai(a
обладает конкретным положением в пространстве.
   - Где же?
   - Внутри Эндрю Виггина.
   Не сразу им удалось объяснить Валентине, о  чем  рассказала  королева
улья. Ведь трудно было представить, что компьютерная личность имеет свое
расположение в теле Эндрю. Но было весьма разумно, что королевы  создали
Джейн во время кампании Эндрю против них. Зато Валентина  отметила  иное
последствие данного факта. Если  корабль,  движущийся  быстрее  скорости
света мог полететь лишь туда, куда поведет его Джейн, а Джейн  пребывает
в теле Эндера, то вывод может быть лишь один.
   - То есть, Эндрю обязан лететь?
   - Claro, - подтвердил Грего. Естественно.
   - Он несколько стар для пилота-испытателя, - заметила Валентина.
   - В таком случае  он  будет  пассажиром-испытателем,  -  успокоил  ее
Грего. - Просто, по случайности пилот находится в нем самом.
   - Впрочем, полет  даже  не  требует  физических  усилий,  -  прибавил
Ольхадо. - Если теория Грего права, он просто сядет, а  через  несколько
минут, а точнее - буквально  через  одну-две  микросекунды,  очутится  в
совершенно ином месте. Если же теория содержит ошибку, он  останется  на
месте,  а  мы  все  почувствуем  себя  дураками