увс  тоже  нахмурился  в
ответ.
   - Мой отряд и я рисковали  жизнью,  проехали  несколько  тысяч  миль,
чтобы доставить вам этот груз, - прорычал он. - А теперь вы с  улыбочкой
утверждаете, будто мы зря потратили время!
   Даже несмотря на то, что он сильно похудел, Гроувс был самым  крупным
человеком в конференц-зале, а, кроме того, привык прибегать к физической
силе, когда хотел добиться желаемого результата.
   - Нет, нет, мы совсем другое имели в виду, - быстро проговорил Ферми.
- Вы же не знали, что находится в вашем рюкзаке,  как,  впрочем,  и  мы,
пока вы его нам не отдали.
   - Мы даже не знали, что у вас вообще что-то есть, пока вы не передали
в  наши  руки  металл,  -  вмешался  Силард.  -   Фу!   Идиотские   меры
безопасности!
   Он пробормотал  что-то  себе  под  нос,  наверное,  на  своем  родном
венгерском языке. Судя по всему, выругался. В политике он  придерживался
радикальных взглядов, но был блестящим ученым, и ему все прощали.
   - Вещество, которое вы доставили,  окажет  нам  неоценимую  помощь  в
исследованиях. И мы сможем использовать его в сочетании с тем,  что  нам
удастся сделать самим. Просто его очень мало.
   - Ладно, вам придется заняться здесь тем же самым, чем вы  занимались
в Чикаго, - сказал Гроувс. - Кстати, как наши дела? -  Он  повернулся  к
единственному специалисту из  Металлургической  лаборатории,  с  которым
встречался раньше. - Доктор Ларсен, каковы наши перспективы? Вы  сможете
продолжить начатые эксперименты?
   - В чикагском университете мы строили  графитовый  котел,  -  ответил
Ларсен. - Сейчас  мы  собираем  его  под  футбольным  стадионом.  Работа
продвигается… достаточно хорошо. - Он пожал плечами.
   Гроувс  одарил  Ларсена  изучающим  взглядом.   Тот   не   производил
впечатления энергичного,  заинтересованного  в  исследованиях  человека,
каким показался ему прошлым летом в западной  Виргинии.  Тогда  под  его
страстным напором правительство, находящееся на  нелегальном  положении,
согласилось с необходимостью сделать все, чтобы удержать Чикаго во время
наступления ящеров. Однако Металлургической лаборатории пришлось сняться
с места, даже несмотря на то, что ящеров в Чикаго не пустили…  Сейчас  у
Гроувса возникло ощущение, что Ларсену на все наплевать. Генерала  такое
отношение к делу не устраивало, поскольку то, чем они занимались, носило
срочный характер.
   Совещание с физиками продолжалось еще полчаса, они обсуждали не такие
животрепещущие, но не менее важные проблемы, вроде обеспечения  Денвера,
точнее, денверского университета, электричеством,  чтобы  работы  ни  на
минуту не прекращались. До появления ящеров  все  в  Соединенных  Штатах
считали  электричество  делом  самым  обычным.   Сейчас   для   огромных
территорий оно превратилось в неслыханную роскошь.  Однако  если  Денвер
лишится электроснабжения, Металлургической  лаборатории  снова  придется
перебираться на новое место, а Гроувс считал, что страна - да и весь мир
в придачу - не может позволить себе очередную задержку.
   В отличие от ядерной физики, с электричеством, благодарение Богу,  он
был близко знаком.
   - Электричество у вас будет,  -  пообещал  он,  надеясь,  что  сумеет
сдержать слово.
   Если ящеры заподозрят, чем здесь занимаются люди,  они  примут  самые
решительные меры, чтобы  им  помешать.  Следовательно,  для  обеспечения
лаборатории электричеством, необходимо не допустить, чтобы  инопланетяне
пронюхали о том, что тут происходит.
   Когда совещание закончилось, Гроувс  догнал  Ларсена  и,  не  обращая
внимания на попытки физика отвертеться от неприятной беседы, сказал:
   - Нам нужно поговорить, доктор Ларсен.
   - Нет, не нужно,  полковник  -  прошу  прощения,  генерал  Гроувс,  -
презрительно бросил Ларсен. - Армия и так уже испоганила мою жизнь.  Мне
ваша помощь не требуется. - Он повернулся к Гроувсу  спиной  и  собрался
уйти.
   Однако Гроувс выбросил вперед сильную мускулистую руку и схватил  его
за локоть. Ларсен так резко  развернулся,  словно  собирался  хорошенько
врезать обидчику. Драки с  физиками  не  входили  в  перечень  служебных
обязанностей Гроувса, но он считал, что если это  необходимо  для  того,
чтобы привести кого-то в чувство… что ж, иногда мордобой помогает.
   Скорее всего, Ларсен увидел в глазах генерала решимость,  потому  что
передумал вступать с ним в прямую конфронтацию.
   - Послушайте, личная жизнь ученых  нас  не  касается.  Но  когда  она
мешает им как следует выполнять  свою  работу…  понимаете,  то,  что  вы
делаете, слишком важно, чтобы мы могли позволить себе игнорировать  ваши
проблемы. Итак, что вас мучает, и почему вы во всем обвиняете армию?
   - Вы желаете знать? Вам действительно интересно?  -  Ларсен  не  стал
ждать, когда Гроувс ему ответит. - Да, черт подери, я вам скажу.  Не  я,
так кто-нибудь другой обязательно вас просветит. Мне  удалось  добраться
до Западной Индианы - самостоятельно,  понимаете?  Там  я  встретился  с
генералом Паттоном, который не  пожелал  позволить  мне  отправить  жене
письмо, чтобы она знала, что я жив, и у меня все в порядке.
   - Меры безопасности… - начал Гроувс.
   - Именно, меры безопасности. Так вот, я не смог ей написать, а к тому
времени,  когда  я  добрался  до  Чикаго…  ну,  в  общем,   я   опоздал,
Металлургическая  лаборатория  уже  уехала.  Мне  снова   не   разрешили
связаться с Барбарой - очередные меры безопасности. И она решила, что  я
погиб. А что еще она могла подумать?
   - Господи! - проговорил Гроувс. -  Мне  очень  жаль.  Она,  наверное,
пережила страшное потрясение, когда приехала в Денвер. Не сомневаюсь, вы
были счастливы снова оказаться вместе.
   - Точно! Несказанно счастливы!  -  заявил  Ларсен  ледяным  тоном.  -
Барбара думала, будто я умер, и влюбилась в  капрала,  который  стережет
военнопленных ящеров. В Вайоминге они поженились. Я к тому  времени  уже
приехал в Денвер, но полковник Хэксем, благослови его Господь, упорно не
позволял мне написать ей письмо. Снова речь шла о безопасности. А теперь
она ждет ребенка от своего нового мужа. Надеюсь, вы  понимаете,  генерал
Гроувс, почему я так люблю нашу  родную  армию?  Можете  мне  хорошенько
врезать, если вам от этого полегчает.
   Гроувс раскрыл от изумления рот.  Потом  захлопнул  его.  Он  проехал
через  Чагуотер  сразу  после  того  знаменательного  бракосочетания   в
Вайоминге. Гроувс видел, что с Ларсеном что-то происходит, но не знал, в
чем дело. Не удивительно, что у бедняги депрессия.  Даже  Махатма  Ганди
вряд ли сумел бы остаться спокойным, уравновешенным и собранным, если бы
на него такое свалилось.
   - Может быть, она к вам  еще  вернется,  -  сказал  он,  наконец,  но
собственные слова показались ему какими-то ненатуральными.
   - Не похоже, -  презрительно  рассмеявшись,  ответил  Ларсен.  -  Она
продолжает спать с вонючкой Сэмом Иджером!  Я  точно  знаю.  Женщины!  -
Ларсен хлопнул себя по лбу. - Без них жить невозможно,  а  они  с  тобой
жить не желают.
   Гроувс не виделся со своей женой вот уже несколько месяцев и тоже  не
посылал ей никаких писем или сообщений. Однако он совсем не боялся,  что
она от него сбежит. Его беспокоило только одно - все ли у нее в порядке.
Возможно, дело в том, что они старше  и  спокойнее,  чем  Ларсен  и  его
бывшая жена. Или брак у них надежнее. А  может  быть  (такая  мысль  ему
совсем  не  понравилась),  он  просто  не  знает,  о  чем  ему   следует
волноваться.
   Гроувс быстро взял себя в руки и проговорил:
   - Доктор Ларсен, не позволяйте личным неприятностям  влиять  на  вашу
работу. Вы не имеете права. От ваших исследований  зависит  судьба  всей
страны и, возможно, всего человечества.
   -  Я  знаю,  -  проговорил  Ларсен.  -  Но  беспокоиться   обо   всем
человечестве трудно, когда один конкретный человек,  который  так  много
для тебя значит, вытворяет такое.
   Тут Гроувсу возразить было нечего, да он и не стал пытаться.
   - Вы не единственный пассажир нашей лодки, - сказал  он.  -  Подобные
вещи постоянно случаются - наверное, во время  войны  чаще,  потому  что
сегодня  все  перепуталось  и  нарушен  привычный  порядок  вещей.   Вам
необходимо собраться и продолжать жить и работать дальше.
   - Вы думаете, я не понимаю? - спросил Ларсен. - Я повторяю  это  себе
по сто раз в день. Но я же постоянно с ней сталкиваюсь, вижу  с  другим.
Невыносимо!
   Гроувс подумал, что, по-видимому, следует отослать Иджера -  кажется,
Ларсен сказал, что его так зовут - куда-нибудь в  другое  место.  Сейчас
гораздо важнее, чтобы физик, а  не  переводчик  ящеров  чувствовал  себя
счастливым и спокойно делал свою  работу.  Но  уверенности  в  том,  что
Барбара вернется к первому мужу, у него не было. Ведь она беременна.
   Они с Иджером никогда в жизни не поженились бы, если  бы  не  думали,
что Ларсен погиб. Они постарались сделать все как полагается,  поступили
правильно - с их точки зрения. И ошиблись, но в этом нет их  вины.  Ведь
люди не машины, а живые существа.
   Гроувс жалел, что не может  приказать  Барбаре  вернуться  в  постель
Йенса ради  блага  своей  страны.  Какое  простое  и  отличное  решение.
Средневековому барону такой приказ сошел бы с рук, женщина из двадцатого
века плюнет ему в лицо, как только он попытается открыть  рот.  Вот  что
такое свобода… хотя, порой, она доставляет серьезные неудобства.
   - Профессор Ларсен, вы попали в очень неприятное положение, -  мрачно
заявил он.
   - Сказали бы что-нибудь новенькое.
   Ларсен зашагал прочь, и Гроувс не стал его  удерживать.  Он  стоял  и
смотрел ему вслед, пока физик не скрылся за углом.
   - Нас ждут серьезные проблемы, - покачав головой,  пробормотал  он  и
отправился по своим делам.

***

   Атвар обвел одним глазным бугорком левую часть собравшихся, другим  -
правую. Сидевшие в конференц-зале капитаны кораблей не  сводили  с  него
глаз. Он изо всех сил старался погасить их гнев. Почти два года  -  один
по летоисчислению медленного Тосева-3  -  они  сражаются  за  то,  чтобы
присоединить этот жалкий мир  к  владениям  Империи.  Покидая  Дом,  они
считали, что  завоевание  планеты  займет  несколько  дней  -  очередное
доказательство того, как мало они знали.
   - Мои соратники, самцы,  давайте  подведем  итоги  и  посмотрим,  как
продвигается наша кампания, - сказал он.
   - Будет исполнено, недосягаемый господин, - хором ответили  капитаны,
демонстрируя идеальное послушание, присущее представителям Расы.
   Нет ничего важнее послушания и повиновения. Так учили  Атвара  с  той
самой минуты, как он вылупился из яйца; и он свято верил в этот постулат
до того момента, пока они не попали на Тосев-3.
   Атвар продолжал его уважать. Но совсем не так, как Дома. Планета  под
названием Тосев-3 поколебала все его представления о том,  какой  должна
быть жизнь. Большие Уроды вообще  не  относились  к  послушанию,  как  к
основополагающему закону, которому должно следовать  разумное  существо.
Они даже прогнали и убили своего  Императора:  с  точки  зрения  Атвара,
жившего в Империи, где правящая династия стояла у власти несколько сотен
тысячелетий, такое преступление являлось немыслимым святотатством.
   -  Мы  продолжаем  успешно  продвигаться  вперед,  -  сказал  он.   -
Контратаки  к  югу  от  тосевитского  города   под   названием   Чикаго,
расположенного на одном из  меньших  континентов,  заставили  неприятеля
отступить и…
   Страха, капитан "206-ого Императора Йовера",  поднял  руку.  Атвар  с
сожалением подумал, что  не  может  его  проигнорировать.  На  служебной
лестнице Страха занимал следующую ступеньку  за  Кирелом,  командовавшим
флагманским кораблем. Более того (и  Атвару  это  очень  не  нравилось),
Страха возглавлял весьма шумную и беспокойную  фракцию  самцов,  которые
получали удовольствие от громких криков по поводу того, что война против
Больших Уродов ведется не правильно.
   Заметив, что на него обратили  внимание  (хоть  и  неохотно),  Страха
продолжал:
   - Со  всем  уважением  к  недосягаемому  благородному  адмиралу  хочу
заметить,  что  в  нашей  кампании   продолжают   выявляться   очевидные
недостатки. Надеюсь, я не слишком вас утомлю, если их перечислю?
   - Продолжайте, - разрешил Атвар.
   "Может быть", - с надеждой подумал он, -  "Страха  скажет  что-нибудь
по-настоящему непростительное и предоставит в  мое  распоряжение  повод,
который я так давно ищу, чтобы с ним, наконец, расквитаться…"
   К сожалению, до сих пор он старался вести себя относительно прилично.
   Страха  выпрямился,  чтобы   собравшиеся   смогли   рассмотреть   его
изысканную раскраску. Атвар  знал,  что  Страха  преследует  собственные
цели: если ему удастся убедить достаточное количество самцов в том,  что
адмирал  не  справляется  со  своими  обязанностями   и   не   правильно
организовал военную кампанию, он может рассчитывать  занять  его  место.
Так будет не по правилам, но ведь все, что касается завоевания - точнее,
попытки завоевания - Тосева-3 происходит не  по  правилам.  Если  Страха
добьется успеха в том, что не удалось  Атвару,  Император  закроет  свои
глазные бугорки на нарушения.
   - Первое и самое главное, - начал мятежный капитан, -  заключается  в
том, что наши бронемашины постоянно гибнут от оружия Больших Уродов.  По
сравнению с прошлым годом потери катастрофически выросли.
   Тут Атвар (весьма неохотно) был вынужден с ним согласиться. Однако он
сознательно ответил Страха как можно резче:
   - Я не умею производить танки из воздуха. Большие Уроды,  находящиеся
у нас в подчинении, не в состоянии делать такие машины, как  нам  нужно.
Тем временем  те  из  них,  что  населяют  территории,  которыми  мы  не
управляем, постоянно усовершенствуют свое  оружие  и  технику,  а  также
начали выпускать противотанковые ракеты. Вот почему в последнее время мы
несем серьезные потери.
   - Тосевиты, живущие  на  землях,  не  принадлежащих  Расе,  почему-то
способны на большее, чем те,  что  подчиняются  нам,  -  ядовитым  тоном
заметил Страха.
   Адмиралу флота стоило огромный усилий проигнорировать сарказм  своего
подчиненного. Он ответил на его слова совершенно спокойно:
   - А что ж тут удивительного,  капитан?  Именно  наиболее  развитые  в
технологическом  отношении  регионы  этой  кошмарной  планеты   способны
оказывать  серьезное  сопротивление   и,   следовательно,   осуществлять
нововведения.
   Он произнес последнее слово с явным негодованием и даже  отвращением.
В Империи  нововведения  были  редкостью,  и  их  воздействие  на  жизнь
представителей Расы жестко контролировалось. На Тосеве-3 они происходили
повсеместно и постоянно благодаря бесконечным войнам, которые вели между
собой крошечные империи. Атвар считал, что столь быстрые перемены вредят
будущему  здоровью   цивилизации,   однако   тосевитов   совершенно   не
беспокоило, что станется с их планетой через несколько  сотен  лет.  Тем
временем такая  головокружительная  скорость  преобразований  делала  их
исключительно опасными противниками.
   - Хорошо, пусть будет так, как вы говорите,  благородный  адмирал,  -
ответил Страха. Атвар наградил его подозрительным взглядом -  что-то  уж
слишком легко  он  сдался.  И  адмирал  не  ошибся,  потому  что  Страха
продолжал:
   -  Однако  некоторые  наши  потери  объясняются  не  только  успехами
тосевитов в  области  технологического  развития.  Я  имею  в  виду  все
увеличивающееся  пристрастие  самцов  к  тосевитскому   зелью,   которое
называется имбирь.
   - Согласен, очень серьезная проблема, капитан, - сказал Атвар.
   Тут он был бессилен. Анализы некоторых боевых действий, в особенности
- танковых сражений во Франции, говорили сами за себя. Если бы  все  шло
по плану, сейчас Раса уже вошла бы в Дойчланд. Но танковые подразделения
понесли  такие  серьезные  потери,  что  их  можно  сравнить  только   с
наступлением на Чикаго, когда самцов остановили зимние холода.
   - Вне всякого сомнения, вы не станете винить меня  за  то,  что  наши
самцы подвергаются воздействию неизвестного нам до сих пор  тосевитского
растения, - заметил Атвар. - Мы боремся с  пристрастием  к  наркотику  и
делаем все возможное,  чтобы  оно  не  оказывало  пагубного  влияния  на
военную  кампанию  Расы.  Если  у  вас  имеются  какие-либо   конкретные
предложения, которые могут оказаться нам полезными,  я  с  удовольствием
вас выслушаю.
   Он надеялся,  что  Страха,  наконец,  замолчит,  однако  складывалось
впечатление, что мятежник успокоится не скоро. Капитан сменил тему:
   - Благородный адмирал, что нам  удалось  узнать  о  попытках  Больших
Уродов произвести собственное ядерное оружие? - спросил он.
   Минуту назад Страха  выступал  от  имени  своей  фракции,  теперь  он
привлек внимание всех  собравшихся  капитанов.  Если  тосевитам  удастся
заполучить ядерное оружие,  речь  пойдет  не  о  захвате  планеты,  а  о
выживании. И что ждет приближающийся колонизационный  флот,  если  самцы
Расы и тосевиты вступят друг с другом  в  войну,  которая  в  результате
приведет к тому, что планета станет непригодной для жизни?
   С трудом сдерживая ненависть к Страха, Атвар ответил:
   - Большим Уродам удалось украсть у нас необходимое для атомной  бомбы
вещество, однако,  ничто  не  указывает  на  то,  что  они  в  состоянии
произвести собственное ядерное оружие.
   Адмирал предполагал, что вопрос  будет  задан,  если  не  Страха,  то
кем-нибудь другим.  Он  прикоснулся  к  кнопке  на  подиуме,  и  глазным
бугоркам собравшихся предстало  голографическое  изображение  одного  из
энергетических заводов Расы. Увидев овальный  купол  над  реактором,  он
неожиданно смертельно затосковал по Дому. С трудом справившись со своими
чувствами, Атвар сказал:
   - Мы не заметили ни одного сооружения, подобного  этому.  А  как  еще
смогут Большие Уроды использовать радиоактивные вещества?
   Его  слова  заметно  успокоили  большинство  капитанов.  Даже  Страха
заявил:
   - Итак, в ближайшие несколько лет тосевиты не смогут применить против
нас ядерное оружие. Хорошие новости.
   Не похвала, конечно, но и не едкая критика. Атвар остался доволен.
   Верный, правильный во всем Кирел поднял  руку,  и  Атвар  с  радостью
предоставил ему слово.
   -  Прошу  меня  простить,  благородный  адмирал,  но  Большие   Уроды
специалисты по  камуфляжу.  Кроме  того,  кое-какие  из  их  примитивных
строений совсем не похожи на наши, выполняющие те же  функции.  Мы  и  в
самом деле можем наверняка сказать, что они не занимаются исследованиями
и производством атомного оружия прямо у  нас  под  носом?  А  вдруг  оно
появится так же неожиданно, как и другие их новшества?
   Атвару на это сказать  было  нечего,  он  лишь  отрицательно  покачал
головой. Совещание закончилось совсем не так, как ему хотелось.

Глава X

   Теэрц с нетерпением ждал,  когда  ему  принесут  обед.  Во-первых,  в
последнее время ниппонцы стали лучше  его  кормить,  в  миске  с  рисом,
который так и  остался  главным  блюдом  рациона,  все  чаще  попадались
кусочки мяса. А во-вторых, они начали добавлять  в  еду  специи,  и  она
больше не была такой однообразной и безвкусной. Когда  он  ел,  приятные
ощущения щекотали язык.  Специи  отличались  от  тех,  что  пользовались
популярностью в Доме, но они придавали пище удивительное своеобразие.
   И, в-третьих, теперь еда вызывала  в  нем  такой  подъем,  что  Теэрц
мгновенно забывал о  депрессии,  в  которую  погрузился  с  того  самого
момента, как его истребитель совершил вынужденную посадку неподалеку  от
Харбина. Некоторое время после приема пищи он чувствовал  себя  сильным,
исключительно умным, у него исправлялось настроение.  Приятные  ощущения
проходили всегда раньше, чем Теэрцу хотелось бы, но он радовался и  этим
коротким мгновениям.
   Ниппонцы тоже заметили перемены в его настроении  и  теперь  вызывали
его на допросы сразу после еды. Теэрц не возражал. В  такие  минуты  его
вообще мало что волновало, и он легко отвечал на  в